Государство как экономическая власть

    В-третьих, рассмотрение власти как общей характеристики экономических взаимодействий, без  попыток систематического  исследования власти  и  самостоятельного  анализа экономической власти. Власть принимается как должное, причем для всех, и имеет большое значение, все находятся в одинаковых условиях. Это видно в идеологии марксизма.

    В-четвертых, признание власти внутренней характеристикой экономической жизни, исследование экономических  отношений как  отношений  власти, т.е. как властной составляющей экономических взаимодействий. Власть является если не важнейшей то равноправной составляющей экономического анализа, и требует тщательнейшего изучения со стороны экономиста. Представителями данного подхода являются Ф.Перру, В.Ойкен.

    Точки зрения разделяются от полного отрицания экономической власти до признания ее важнейшим фактором экономического анализа. Кроме того, существует отличие в оценке роли власти в экономике.

    В связи с  этим я могу выделить три больших лагеря. Для одних вмешательство государства в экономику с целью ограничения частной власти является неприемлемым и рушит все экономические законы, ограничивает свободу выбора и конкуренцию. В их понимании власть должна быть равномерно распределена между всеми участниками экономических отношений, что фактически означает ее отсутствие.  Другие считают, что именно частная власть является “злом”, а власть государства это сила призванная и способная это зло устранить. Третья сторона это признание власти, кто бы ее не представлял движущей силой экономического развития.  
 
 

    Глава 3.

    Особенно  это касается представителей неортодоксальной экономической мысли, которых интересовала «реальная экономика»,

    Соотношения между властью и свободой являются отличительными характеристиками трех типов порядков.

    Первое, полная или совершенная конкуренция, для которой характерно отсутствие экономической власти со стороны отдельных субъектов. Это означает одинаковую свободу всех потребителей и производителей. Единственным аппаратом контроля над экономикой, обладающим силой принуждения, является механизм цен. В условиях полной конкуренции отдельный субъект практически лишен власти, но не абсолютно. Формулируя иначе, каждый имеет очень небольшую долю власти.

    Из  этого следует, что сосредоточение власти отсутствует, нет никакой  экономической зависимости кроме  зависимости от общего, анонимного рынка. Проблема экономической власти становится почти незаметной, феномен экономической власти исчезает из поля зрения.

    Второе, полной противоположностью полной конкуренция  является централизованная плановая экономика. В такой экономике происходит наибольшее сосредоточение власти, какое  только возможно. Вся власть концентрируется у центрального органа, который единолично разрабатывает экономические планы и направляет действия экономических агентов, лишенных какой-либо власти и свободы.

    Третьим типом порядка является, что-то среднее между полной конкуренцией и плановой экономикой, и располагается между этими двумя крайностями. Этот средний, смешанный тип определяется В.Ойкеном как “олигополистическая, частично монополистическая и монополистическая формы рынка”, если выражаться проще то это смешанная экономика. Таким образом, между полной конкуренцией,    где   все    индивиды   управляют       хозяйственным процессом через цены, и регулированием посредством центральной инстанции существует третий вид регулирования: через властные группы. На этом стоит остановиться поподробнее.

    Властная  позиция частных групп определяется их рыночным положением. Во-первых, власть отдельного хозяйства тем сильнее, чем больше форма рынка приближается к монополии спроса и предложения. Во-вторых, индивидуальный монополист имеет более сильные позиции, чем коллективный, чья власть часто ослабляется внутренними противоречиями. В-третьих, на рынках, закрытых с обеих сторон или с одной стороны, властные позиции образуются значительно легче, чем на открытых. В-четвертых, сила власти различна в зависимости от значимости рынка.

    Так же властные позиции зависят от эластичности спроса, чем выше эластичность спроса, тем слабее властное положение продавца.

    Отрицательное влияние власти возрастает соразмерно степени ее концентрации. Поэтому можно утверждать о неспособности централизованного, планового типа управления обеспечить эффективное регулирование экономики. Еще одним основанием утверждать это является то, что управление изолировано от потребителя, а это значит:

    Во-первых, руководящий слой в централизованной экономике является неконтролируемой властной группировкой. У которой имеются все предпосылки для того, чтобы решительно реализовывать собственные интересы, то есть свою властную волю.

    Во-вторых, если же все-таки есть желание служить общему интересу, то наиболее вероятно, что будет невозможно распознать этот общий интерес.

    В-третьих, допустим, что общий интерес действительно может быть распознан и есть желание удовлетворить его, тогда было бы очень сложно, практически невозможно реализовать его в централизованно управляемой экономике.

    Так же критически можно отнестись к  способности частных экономических группировок регулировать рынок. Монополии и олигополии значительно ограничивают силу потребителей и осуществляют централизованное управление экономики. Сосуществование властных группировок и их противостояние друг другу не могут обеспечить прочного и долговременного порядка.

    Но  если рассматривать проблему с этой точки зрения то и на рынке конкуренции  может возникнуть ситуация что один человек может завладеть властью, тогда появляется опасность что возникнет конфликт между его личными и общественными интересами. Выходит, что и либеральная идеология не лучший вариант из-за того, что недооценивает власть.

    В этом проявляется противоречивость роли власти и ставит задачу определить допустимые границы экономической власти. Обладание властью провоцирует акты произвола, угрожает свободе людей, разрушает сформировавшиеся хорошие порядки. Вместе с тем нет социальной жизни без существования положения, дающего власть, поскольку для любой жизни в обществе, будь то в государстве или на предприятии, необходим авторитет.

    Преодоление этой дилеммы, видимо, является решающей задачей любой политики, в том числе и экономической. А преодолевать, продумывать, реализовать и поддерживать эту политику должно государство.

    Глава 4 

    Государство играет ключевую роль в установлении эффективного порядка власти. Таким образом, условием равномерного, стабильного развития экономики в стране и создания благ для общества, а именно правильного сочетания применения власти и рыночных механизмов, является наличие эффективной власти государства. Власть государства подразумевает под собой способность управлять экономикой так, что бы не было злоупотребления частной власти и не было злоупотребления властью со стороны государства, что вело бы к установлению плановой экономики, но в то же время государство должно смочь вмешаться если это потребуется. Фактором, определяющим эффективность власти, является наличие у государственных агентов соответствующей мотивации к ее эффективному осуществлению. Мотивация – результат власти, то есть мотивация поведения государственных агентов формируется под влиянием системы власти, в рамках которой функционирует государственная организация. Эффективная власть выступает для общества коллективным благом. Тут возникают ряд проблем, связанных с оппортунистическим поведением высшего менеджмента государственной организации.

    Во-первых, у нас нет оснований утверждать, что существуют специальные механизмы  отбора, допускающие в сферу государственной деятельности только тех людей, которые в своей работе руководствуются непосредственно моральным долгом. Который заключается в создании коллективных благ для общества, а не своим частным интересом, направленным на максимизацию собственной   индивидуальной   выгоды.

    Во-вторых, у нас нет оснований полагать, что люди, работающие в государственной  сфере, изменяют собственную природу, добровольно отказываясь от частного интереса и подчиняя свою деятельность общественным интересам по моральным или иным соображениям.

    Если  в сфере экономики частный  интерес ограничивается формами  денежных доходов (зарплатой, прибылью, рентой, ценой), то в политической деятельности частный интерес имеет более  широкий диапазон и охватывает, наряду с денежными доходами, и другие мотивы, такие как не денежные компоненты оплаты. В политической жизни «выгода» не исчерпывается материальными благами в той или иной форме, а включает в себя также политические, духовные, правовые и другие блага. Такие мотивы,   как   стремление   к  власти,   известности,    честолюбие, социальный статус и т.п., не играющие большой роли в экономической жизни, в политической деятельности имеют существенное значение.

    Следующая особенность заключается в том, что в политической сфере частный  интерес носит относительно «скрытый», замаскированный  характер. В отличие от бизнеса, частный интерес в политике никогда не декларируется открыто. Никто и никогда не склонен открыто заявлять, что целью его государственной деятельности (в качестве главы администрации, мэра, министра, начальника департамента, народного депутата и др.) является стремление максимизировать собственную выгоду – денежные доходы, собственность, власть, добиться известности и т.д. Как правило, декларируется обещание защищать и отстаивать общественные интересы и цели.

    Введем  понятие экономической ренты. Это доходы, превышающие тот их «размер», который мог быть получен индивидом в случае выполнения данного вида деятельности альтернативным образом - при отсутствии монополии на власть. Диапазон благ, входящих в содержание политической ренты, чрезвычайно широк – от дополнительных денежных доходов и расширения возможностей получения материальных благ до разного рода благ нематериального порядка. Источником политической ренты, как и экономической, является монополия. В нашем случае это монополия на власть. Однако, в отличие от экономической сферы, где монополия и связанная с ней рента могут носить неустойчивый, преходящий и периферийный характер, в политике сама политическая жизнь и государство построены по принципу монополии. Поэтому политическая монополия и, далее, порождаемая ею возможность извлечения ренты обладают рядом существенных отличий по сравнению с экономической рентой. Во-первых, эта монополия носит всеобщий характер и распространяется на все отрасли, сферы и уровни государственного управления. Во-вторых, она носит устойчивый характер и не является временным явлением, которое преодолевается силами конкуренции. В-третьих, она носит закрытый характер, поскольку «вход в отрасль» жестко регламентируется законодательными актами и охраняется аппаратом насилия, находящимся в распоряжении государства.

    Предположим, что создание исключительных благ для государственных агентов, то есть ренты, осуществляется за счет сокращения создания коллективных благ для общества в целом и всех его членов. Создавая для себя ренту, государственный агент создает одновременно и потери для себя как для члена общества. Между тем потери или убытки распространяются на всех, а рентный доход присваивается индивидуально или в рамках узкой группы. У государственного агента потеря коллективного блага для всех «перекрывается» приобретением частного блага для себя.

    Можно констатировать, что интересы государственного агента и общества прямо не совпадают. А простого механизма их согласовать нет.

    Мы  получаем разрыв между выгодами, получаемыми  государственными служащими, и издержками по созданию коллективных благ. Как рациональные индивиды, максимизирующие собственную выгоду, сами по себе государственные агенты не склонны нести издержки по созданию коллективных благ для общества и будут производить их только при наличии внешней принуждающей власти. То есть должна существовать власть которая будет еще властней, и способна принудить государственных агентов нести издержки в пользу общества, создавать коллективные блага, при условии, что эта власть будет применять к ним санкции, в случае отказа с их стороны подчинить своею деятельность общественным целям, будет создавать им издержки.