Региональная экономическая конкуренция в России: возможность достижения межрегионального паритета или фактор углубления межрегионально

Региональная  экономическая конкуренция в  России: возможность достижения межрегионального паритета или фактор углубления межрегионального неравенства 

Для России проблема различий в социально-экономическом  положении регионов не нова. Опасно усиление межрегиональных диспропорций, наблюдаемое практически по всем статистическим показателям. Несмотря на то, что поддержка регионального  паритета (равенство двух или более сторон взаимоотношений по каким-либо параметрам) является существенной статьей государственных расходов *, при профиците федерального бюджета все острее проявляется проблема дефицита финансирования региональных бюджетов, даже в пределах обязательств, не говоря уже об инвестиционных потребностях. Финансовая помощь из федерального бюджета на сокращение разрыва между максимальным и минимальным среднедушевым доходом бюджетов субъектов РФ не решает проблемы. Высокая дифференциация подушевого дохода консолидированных бюджетов субъектов РФ при этом сохраняется. К тому же ресурсы из федерального бюджета перераспределяются с помощью все более разветвленной системы специализированных фондов, что усложняет межбюджетные отношения и негативно сказывается на социально-экономическом развитии регионов.

Проводимая политика не только не поощряет регионы стремиться к увеличению ВРП, но и не оставляет  большинству из них такой возможности. В условиях, когда до 70% всех налоговых  поступлений территорий уходит в  федеральный бюджет и в регионы  постоянно передаются необеспеченные финансовыми ресурсами государственные  полномочия, от них нельзя ожидать  стремления к повышению своего социально-экономического потенциала *. В программе среднесрочного социально-экономического развития страны региональный срез вообще отсутствует. Единственный фонд, в задачи которого входит предоставление субъектам РФ субсидий для долевого финансирования инвестиционных программ регионального  значения, – Фонд регионального  развития – составил в 2007 г. 6,3 млрд руб., что явно не соответствует уровню поставленной задачи. Еще один возможный источник привлечения ресурсов на развитие региональной экономики – федеральные целевые программы регионального развития – для большинства регионов недоступен. В 2007 г. при реализации восьми ФЦП РР с общим объемом финансирования 44,2 млрд руб. большая часть бюджетных средств (около 88%), выделенных в рамках раздела «Региональный паритет», пришлась на Дальний Восток.

Предложения Минрегиона по поводу «выравнивания социально-экономических различий» касаются лишь смены объектов непосредственного централизованного воздействия: от поддержки депрессивных (отсталых) территорий рекомендуется перейти к поддержке так называемых «локомотивов роста» *. Это, с одной стороны, оправданно, так как существует обратно пропорциональная зависимость между территориальной справедливостью (под которой на практике чаще всего подразумевается перераспределение средств в пользу наиболее проблемных регионов) и экономической эффективностью национальной экономики. Стимулирование экономического развития проблемных регионов ведет к уменьшению экономической эффективности. Из правительственного прогноза социально-экономического развития российской экономики на 2007–2009 гг. следует, что в течение ближайших трех лет добавленная стоимость в российской экономике, как и раньше, будет формироваться за счет нескольких регионов. В их число входят: города Москва и Санкт-Петербург; Тюменская, Липецкая, Московская, Самарская, Свердловская и Ленинградская области; республики Татарстан, Коми и Башкортостан; Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. Доля этих 13 регионов в совокупном валовом региональном продукте страны будет неуклонно возрастать – с 52,5% в 2005 г. до 54,6% в 2009 г. * Следовательно, переход от концепции региональной политики, направленной на уменьшение региональных диспропорций, к концепции территориальной конкуренции в некоторой степени целесообразен.

Однако существует и другая точка зрения на проблему соотношения территориальной справедливости и экономической эффективности. Она заключается в том, что  справедливость полезна, т. е. имеет  не только негативные, но и позитивные эффекты. Подобный тезис обосновывают тремя соображениями: несправедливость и неравенство ведут к неполноте  использования потенциала развития регионов; краткосрочный экономический  эффект не покрывает затраты по устранению накопленных диспропорций; подобные диспропорции могут привести к социальным взрывам *.

Для современной  государственной региональной политики России характерно следующее противоречие: с одной стороны, на уровне правительства  активно поддерживается подход к  выравниванию социальных условий за счет не столько трансфертов, сколько  вовлечения территорий в экономическую  конкуренцию. С другой стороны, с  усилением централизации финансовых ресурсов ограничивается хозяйственная  самостоятельность регионов, что  делает практически невозможным  формирование института региональной конкуренции.

Б. Зайдель и М. Шротен в работе «Бюджетный федерализм и финансовые ресурсы регионального развития – модели сотрудничества и конкуренции» сформулировали следующие условия для реализации модели федерализма, ориентированного на конкуренцию: разграничение полномочий между всеми уровнями власти по расходам; наделение всех уровней управления фискальными ресурсами для выполнения своих полномочий; сглаживание вертикальных и горизонтальных дисбалансов с помощью вертикальных трансфертов, осуществляемых по четким правилам для достижения определенных стандартов потребления услуг на всей территории страны. Кроме того, авторы подчеркивают, что в системе не должны доминировать отдельные крупные экономически сильные регионы.

По нашему мнению, на современном этапе развития российского  федерализма формирование региональной конкуренции сдерживается следующими факторами.

Во-первых, территориальная  структура российской экономики  во многом отражает волевые решения, принимавшиеся более полувека назад  исходя из политических мотивов того времени и характерных для  него способов действий. Сформировавшаяся пространственная структура экономики  привела к тому, что затяжной экономический  кризис, охвативший все регионы, по-разному  отразился на их развитии. В лучшем положении оказались регионы, продукция  которых изначально была конкурентоспособна на внешних рынках.

Во-вторых, в  условиях зависимости бюджетной  системы от платежей предприятий  топливно-энергетического комплекса  высокая дифференциация регионов неизбежна. Действующая налоговая система  ориентирована в основном на поступления  налоговых доходов от промышленности, а также от добычи и экспорта природных  ресурсов. Конкурировать могут только те регионы, которые вписываются  в сырьевую направленность роста  экономики.

В-третьих, фактическое  назначение глав регионов плохо сопоставимо  с идеей конкуренции. Прямое президентское  назначение губернаторов приводит к  тому, что выборы кандидатуры обусловливаются  персональной и политической лояльностью  кандидатов, которая, как известно, не влияет напрямую на решение хозяйственных  проблем. Возможно, что более талантливые  и популярные губернаторы, которые  с большей вероятностью могут  иметь независимые политические взгляды, могут быть с меньшей  вероятностью назначены президентом *. В случае отсутствия выборов губернаторы  склонны в большей степени  учитывать интересы президента –  истинного нанимателя региональной исполнительной власти.

В-четвертых, исходный уровень социально-экономической  дифференциации в России существенно  больше, чем в странах, где конкуренция  территорий стала сложившейся реальностью *. Сегодня мы имеем более чем  сорокакратный разрыв в душевом  ВРП (с учетом покупательной способности) регионов. Тридцатикратный разрыв наблюдается  в бюджетной обеспеченности регионов, а различия в инвестиционной привлекательности  с трудом поддаются оценке.

В-пятых, в России отсутствует реальный федерализм. Концентрация финансовых средств и полномочий в сфере территориального развития в руках федеральных властей  в последние годы стала доминирующим началом государственной региональной политики. Парадокс в том, что «сильному  центру» легче самоустраняться  от ответственности за состояние  экономики и социальной сферы  страны, сбрасывая эту ответственность  на «слабые регионы» (и одновременно отбирая у них ресурсы) *.Поэтому мысль о целесообразности построения в России унитарного государства воспринимается как один из возможных путей решения проблемы региональной асимметрии.

Существует и  другая точка зрения о перспективах формирования в России региональной конкуренции. Так, по мнению Е.И. Тихомировой *, в России уже сформировались политические, экономические и правовые предпосылки, позволяющие рассматривать межрегиональные  отношения как конкурентные. В  качестве экономических предпосылок  автор рассматривает: возможность  региона как экономического субъекта вести хозяйство рационально; наличие  конкурентной среды в рамках межрегионального взаимодействия; наличие цели и стратегии  конкурентного поведения, базирующихся на конкретных для данного региона  преимуществах. Материальной основой  возможности идентификации региона  как субъекта конкурентных отношений  является наличие регионального  бюджета и региональной собственности.

Конкурентоспособность региона как совокупность свойств  имеет много особенного в сравнении  с другими экономическими системами. Существует несколько точек зрения относительно формирования региональной конкуренции.

Одна из них  – региональная конкурентоспособность  может рассматриваться как совокупность конкурентоспособностей субъектов  хозяйствования (всех форм собственности), находящихся в границах данного  региона. Это означает, что интересы субъектов хозяйствования, находящихся  в регионе и способных прибыльно  производить продукцию, соответствующую (по цене, качеству и т. д.) требованиям  рынка, совпадают с интересами и  стратегией региона в целом *.

Однако такое  определение региональной конкурентоспособности  вступает в противоречие с критериями устойчивого экономического развития, так как не отвечает ни критерию роста благосостояния (например, низкая стоимость рабочей силы), ни справедливому  распределению дохода, ни требованию воспроизводимости ресурсов. Полностью отвечает целям устойчивого роста модель конкурентных преимуществ инновационного порядка, в которой конкурентные преимущества носят долговременный характер.

Согласно трактовке, принятой в ЕС, экономика страны является конкурентоспособной, если ее население имеет достаточно высокий  и растущий уровень жизни и  высокий уровень занятости на устойчивой основе. Традиционной мерой конкурентоспособности экономики и уровня жизни является расчет ВВП на душу населения и индикаторы учета параметров социальной сферы, здравоохранения, охраны окружающей среды, благосостояния населения, уровня занятости и производительности * Достижение конкурентного статуса в таком понимании отвечает и потребностям страны, и каждого региона в отдельности и могло бы стать основой для разработки адекватной государственной региональной политики.

На сегодняшний  день интерес к конкурентному  поведению регионов значительно  вырос. В зависимости от теоретического направления указанные процессы рассматриваются с различных  позиций. В экономике общественного  сектора межрегиональная конкуренция  – способ повышения эффективности  действий местных правительств в  создании общественных благ. Межрегиональная  конкуренция выступает механизмом, который позволяет производить  отбор лучших решений в способах обеспечения этими благами населения  регионов. В рамках теории общественного  выбора и экономической теории федерализма  конкуренция между регионами  – это конкуренция между властями за мобильные факторы производства с помощью налоговой политики и развития инфраструктуры региона. Межрегиональная конкуренция рассматривается  как движущая сила развития в большинстве  теоретических моделей регионального  роста. Согласно неоклассическим моделям (Borts G.H., Stein J.L. – 1964; Siebert H. – 1969; Barro R.J., Sala-i-Martin X.–1990) межрегиональная конкуренция ведет к достижению межрегионального паритета. Согласно моделям теории кумулятивной причинности (Myrdal G. – 1957; Hirschman A.O. – 1960; Krugman P. – 1991) она вызывает углубление межрегионального неравенства, улучшение положения регионов-лидеров, получивших на старте конкурентные преимущества перед менее благополучными регионами *.

При всем разнообразии подходов к исследованию региональной конкуренции в рамках различных  теоретических течений единодушие проявляется в том, что конкуренция  территорий не может стать инструментом снижения региональной асимметрии. Скорее наоборот: сглаживание межрегиональных  диспропорций с одновременной регионализацией  может создать условия для  формирования межрегиональной конкуренции. Под регионализацией здесь понимается процесс, способствующий интеграции регионов в экономическую систему при сохранении их культурного, природного наследия, самобытности и специализации экономики.

Как показывают современные исследования, в мировой  экономике существуют две противоположные  концепции государственной поддержки  регионального развития – перераспределительная и структурная *. Первая концепция имеет целью социальное выравнивание доходов слаборазвитых регионов. Вторая – предусматривает государственное финансирование всей региональной экономики с учетом особенностей ее территориального развития. Одновременно расширяются полномочия местных органов власти в процессе формирования бюджетных доходов и расходов, что, с одной стороны, увеличивает наполняемость региональных бюджетов, а с другой – способствует развитию так называемых «точек роста», вокруг которых формируются развитые промышленные районы. Еще в 1950–1960 гг. Харрис и Пред * достаточно правдоподобно объяснили возникновение крупных региональных центров экономической деятельности. Идея проста: концентрация производства обладает функцией воспроизводства. Фирмы размещают производство в районах с хорошим доступом к рынку, но и доступ к рынку улучшается там, где концентрируется производство. Большой рынок привлекает производителей, которые увеличивают объемы рынка, вызывая новый приток инвестиций, и т. д. Попыткой формализации теорий Харриса и Преда стала модель Кругмана, в которой центростремительные силы, заставляющие промышленность концентрироваться в одном регионе, возникают в результате трехстороннего взаимодействия между эффектом масштаба, транспортными издержками и мобильностью факторов. В общих чертах: фирмы стремятся сосредоточивать производство (из-за эффекта масштаба) вблизи рынков сбыта и поставщиков (из-за транспортных издержек), в то время как доступ к рынкам сбыта и поставщикам лучше всего там, где сосредоточены другие фирмы (из-за эффекта объема рынка). Посредством сочетания этих эффектов возникает агломерация *. В результате потребность беднейших регионов в активной финансовой поддержке со стороны центральной власти постепенно сокращается.