Убейдская цивилизация. Мировоззренческие основы культуры Древнего Шумера

Арка. Свод. Некоторые исследователи приписывают  вавилонским зодчим изобретение  этих архитектурных форм, легших в  основу всего строительного искусства  древнего Рима и средневековой Европы. В самом деле, покрытие из клиновидных  кирпичей, приложенных один к другому  по кривой линии и удерживаемых таким  образом в равновесии, широко применялось  в Вавилонии, как видно по остаткам дворьцов, каналов и мостов, обнаруженных в Месопотамии [3.cтр.116]

Сооружение  сводчатого стока воды в Ниппуре, центре древнейшего шумерского племенного союза, следует отнести к 3 тыс. до н.э. А сводчатые потолки в царских  гробницах Ура, древнейшем месте  культа шумерского бога Луны, еще на 4 - 5 веков старше.

По-видимому, не в долине Нила, а в долине Тигра  и Евфрата, следует искать прообразы  европейской архитектуры нашей  эры.

Исключительный  интерес представляет пластинка  с перламутровой инкрустацией по черной эмали, украшавшая арфу, найденную  в царских гробницах Ура ( 2600 лет  до н.э. Филадельфия, музей университета). Великолепна могучая голова быка из золота и лазурита с глазами  из белой раковины, тоже украшавшая арфу, которая в реконструированном виде представляет собой подлинной  чудо прикладного искусства [2.стр.113].

Представляет  интерес группа мраморных статуэток  из Тель-Асмара (п.п. 3 тыс. до н.э. Багдад, Иракский музей). Высота самой большой 30 см. Это изображение богов, жрецов и молящихся. Тела их и длинные  облачения поданы схематично, но на них не обращаешь внимание, которое  целиком сосредотачивается на лицах, точнее масках - таких нереальных, фантастичных и островыразительных. Ясно одно, каждая фигурка геометрично построена  так, чтобы зрителя сразу же поражал  взгляд ее огромных глаз из цветных  камней [2.стр.113].

В XXIV веке до н.э. симетический город Аккад, которым  правил прославленный своими победами царь Саргон Древний, подчинил себе значительную часть Двуречья. В зодчестве влияние  Аккада сказалось в окончательном  утверждении арки и свода, в ваянии, в тонкой проработке деталей, в меньшей  условность изображений, в подлинной  и часто весьма выразительной  портретности. Замечательна в этом отношении голова из меди, быть может, портрет самого Саргона. Особенно изумляет лицо - маска, но с чертами конкретной личности, суровой и властной; нрав выявлен с не меньшей силой  в этой “ царской голове”, чем  бычья мощь в бычьей голове из Ура.

Победная  стела Нарам Сипа (преемника Саргона) - замечательное произведение аккадского искусства (Париж, Лувр). Эпическая поэма, запечатленная в камне. Постепенное  восхождение царских воинов в  гору исполнено победного ритма, композиция ясна и геометрична, и это уже не построчное повествование, а как бы единый полнозвучный аккорд, в котором звучит гордость торжества победы над врагом. Сам Нарам Сип гигантского роста по сравнению со своими войсками, возвышается над побежденными как триумфатор.

В Шумере жрец Гудеа, полновластный правитель  города Лагаша, развивает в XXII в. до н. э. бурную строительную деятельность. Увы, почти ничего не сохранилось от воздвигнутых при нем архитектурных памятников. Но хорошо известны и лицо самого Гудеа, и скульптура его времени: около 20 его статуй (большинство находится в Лувре) было обнаружено при раскопках. Некоторые исполнены с большим мастерством и тщательной проработкой деталей. Явно портретные черты правителя в жреческом облачении сочетаются в них со все той же, столь типичной для шумерских скульптур, загадочной пристальностью взгляда, внутренней сосредоточенностью всего образа, будь то в созерцании или молитве. Как и в современных им статуях фараонов, камень подлинно оживает в этих статуях Гудеа.

При царе Хаммурапи (1792-1750 г.г. до н. э.) город Вавилон  объединяет под своим главенство все области Шумера и Аккада. Слава  Вавилона и его царя гремит во всем окружающем мире. Хаммурапи написал знаменитый свод законов, известный нам по клинописному тексту на почти 2-х метровом каменном столбе, украшенном очень высоким рельефом. В отличие от стелы Нарам Сипа, напоминающей живописную композицию, фигуры рельефа выделяются монументально словно круглые скульптуры вертикально рассеченные пополам. Бородаты и величавый бог Солнца Шамаш, сидя на троне-храмике, вручает символы власти - жезл и магическое кольцо, - стоящему перед ним в исполненной покорности и благоговения позе, царю Хаммурапи. Оба смотрят пристально друг другу в глаза, и это усиливает единство композиции.

При всех своих несомненных художественных достоинствах этот прославленный рельеф являет уже некоторые признаки грядущего упадка вавилонского искусства. Фигуры сугубо статичны, в композиции не чувствуется внутреннего нерва, былого вдохновенного темперамента.

Мощь  и политическое значение Вавилона ослабли  в последующие века. Между тем  новая держава рвалась к власти в Двуречье: в буре сражений Ассирии  суждено было утвердить свое главенство в краях где расцвела одна из самых  древних и великих культур  человечества.

3. Ассирийская культура.

О повседневной жизни ассирийцев, особенно рядовых, мы знаем  довольно  мало.

Дома  ассирийцев были одноэтажными, с  двумя  внутренними  двориками  (второй служил "семейным кладбищем"). Стены  домов сооружались из  сырцовых  кирпичей или  были  глинобитными.  В  Ассирии  климат  менее  жаркий,  чем  в  Нижней Месопотамии. Поэтому  одежда  ассирийцев  была  более  основательной,  чем  у вавилонян. Она состояла  из  длинной  шерстяной  рубахи,  поверх  которой  в  случае надобности оборачивали еще  шерстяную ткань.  Ткани  были  белыми  или окрашенными в яркие  цвета с  помощью  растительных  красок.  Богатые  одежды изготовлялись  из тонких льняных или шерстяных  тканей, отделывались  бахромой и  вышивкой. Из Финикии доставляли шерсть, окрашенную пурпуром, но  ткань  из нее была баснословно дорогой. Обувью служили сандалии из кожаных  ремней,  а у воинов - сапоги.

Изделия ассирийских ремесленников (резная кость,  каменные  и  металлические  сосуды) нередко были весьма изысканными, но не самостоятельными по стилю:  в  них ощущается сильное финикийское  и египетское влияние.  Ведь  ремесленников  из этих стран массами угоняли  в  Ассирию.  Сюда  же  в  огромном  количестве привозили и награбленные произведения  искусства.  Поэтому  изделия  местных мастерских трудно, а подчас и невозможно отличить от "импортных".

Ассирийская архитектура тоже не отличалась самобытностью. Как отмечали  сами ассирийские  цари, их дворцы строились "на  хеттский  манер",  заимствованный из Сирии, но дворцы эти были грандиозных размеров. Однако главное  украшение этих дворцов  -  многофигурные  композиции  с  изображением  мифологических, жанровых и батальных сцен, выполненные  в очень низком рельефе на  плитах  из мраморовидного известняка и частично раскрашенные минеральными  красками,  - представляет собой одну из ярчайших страниц в истории мирового искусства.  В стиле и технике этих рельефов  можно  проследить  такие  традиционные  черты месопотамского     искусства,     как     "мультипликационная"      передача последовательных моментов той или иной сцены: на  одном  и  том  же  рельефе царь изображен приближающимся к алтарю  и  склоненным  перед  ним.  Местные, ассирийские традиции проявляются в очень  свободном  расположении  фигур  на плоскости, в замене изображения божества его символом. Наконец, здесь  можно обнаружить и следы хурритского, сирийского, египетского,  Эгейского  стилей.

В общем  же из  всех  этих  разнородных  элементов  образовалось  удивительно  органичное и самобытное целое. Основной (почти единственный) сюжет  рельефов - царь и его деятельность. Поэтому  на них можно увидеть пиры и  битвы,  охоту и торжественные  процессии, религиозные обряды,  осады  и  штурмы  крепостей, военные  лагеря и войска, жестокие расправы  над  побежденными  и  принесение даней  покоренными  народами.   Хотя   все   эти   сцены   скомпонованы   из повторяющихся  канонических деталей, заметить это  для обычного зрителя  почти невозможно: прихотливость  и  смелость  композиции  придают  им  бесконечное разнообразие. Варьируется и техника исполнения -  от  тщательной  проработки деталей,  изобилия  подробностей  (прически,  локоны,  бороды,  вышивки   на одежде,  украшения,  сбруя  лошадей  и  т.п.)   до   графической   скупости, изысканной стилизации, когда  дается почти  один  только  контур  (знаменитое изображение  раненой  львицы).  Сильное,  стремительное  движение  (скачущие лошади,   бегущие   звери)   сочетается   с    тяжеловесной,    подчеркнутой статуарностью  царя  и  его  спутников  (величественные  позы,  подчеркнутая мускулатура, преувеличенные размеры фигур). Цвет в этих изображениях, как  и в более редких композициях  из глазурованного кирпича  и  в  росписях,  имеет чисто декоративную функцию. Поэтому на  них  можно  увидеть  синих  лошадей, желтые фигуры на голубом фоне и т.п. Царей изображают  и  немногие  дошедшие до нас образцы  круглой скульптуры. Среди них  особенно  интересна  статуэтка из  янтаря  и  золота,  изображающая  Ашшур-нацир-апала  II.   Несмотря   на миниатюрные размеры,  она создает ощущение  мощи  и величия.  Изображения ассирийских рельефов сюжетны, повествовательны,  и в этом  их  отличие от искусства соседних  народов,  где преобладает декоративное   начало.   Но технические приемы, выработанные ассирийскими скульпторами, оказали влияние на персидскую (видимо, через мидийское посредство)  и,  возможно,  даже  на греческую скульптуру. И в наше  время ассирийские рельефы,  разрозненные, нередко разбитые,  почти утратившие  краски,  производят   очень   сильное впечатление. Огромное количество и великолепное  качество  дошедших  до  нас рельефов  позволяют заключить,  что   они   изготовлялись   в   специальных мастерских с большим количеством первоклассных мастеров. То же  самое можно сказать и о недавно обнаруженных  в царском   погребении   великолепных ювелирных изделиях из золота,  цветных камней  и эмали.  Что же  касается повседневного "ширпотреба" (печати,  амулеты и другие  мелкие  ремесленные изделия), то класс их исполнения, как правило, неизмеримо ниже.

Другим  важнейшим вкладом ассирийцев  в  историю  мировой  культуры  является разработка литературно-исторического  жанра. Царские надписи, повествующие  о событиях того или  иного  царствования,  имели  в  Месопотамии  многовековую традицию, но только ассирийцы превратили их  в  настоящую  литературу.  Хотя эти   надписи   принято   называть   "анналами",    т.е.    летописями,    в  действительности  они  ими  не  являются.  Это  литературные  композиции,  в которых исторические  события  определенным  образом  "аранжированы",  чтобы повествование  выглядело более красочным, а  его главный герой - царь -  более  мудрым, доблестным и могучим.  Поэтому  "анналы"  содержат  нередко  сильные преувеличения (числа убитых врагов, размеров добычи и т.п.) и  вместе  с  тем о многом умалчивают  (преимущественно,  разумеется,  о  неудачах).  Сюда  же относятся  и так называемые "письма богу  Ашшуру"  -  своеобразные  "рапорты" царя богу и жителям города Ашшура о военных походах, их причинах, течении  и результатах. Эти тексты в литературном отношении еще  интереснее  "анналов".

Так, в "Письме Саргона II богу  Ашшуру"  мы  впервые в мировой литературе встречаем описания пейзажей. Там же  встречаются цитаты  из  "классической" литературы, например из "Эпоса о Гильгамеше". Хотя и "анналы",  и "письма", подобно рельефам, нередко компонуются из  стандартных деталей (особенно  в описании повторяющихся событий), их энергичный  и красочный стиль,  яркая, хотя подчас  и грубоватая,  образность  делают  их  захватывающим чтением.

Ассирийские историки всячески  старались  показать  свою  ученость:  обильно цитировали старинные тексты, старались писать на "хорошем" аккадском  языке, т.е. на литературном вавилонском диалекте. Особенности ассирийских  анналов, конечно,  сильно  затрудняют  их  использование  в  качестве   исторического источника, но зато повышают их литературную ценность  (хотя  и  историческая ценность их огромна).

Что же касается других литературных жанров,  то  произведения  на  аккадском языке  с начала I тысячелетия до х.э., в отличие от II тысячелетия до  х.э., почти не создаются,  а только  переписываются  и комментируются  -  как в Ассирии, так и в Вавилонии.  За  исключением уже упоминавшихся "анналов", "писем" и хроник,  известные нам новые литературные  произведения  этого времени немногочисленны. Но среди них есть очень интересные  псалмы,  гимны богам и даже лирика. Особо следует отметить рассказ о путешествии некоего царевича в Царство мертвых и о том, что он там увидел. Это -  самое раннее известное нам в мировой литературе  сочинение того  своеобразного жанра, вершиной которого стал через два тысячелетия "Ад"  Данте.  Упадок  аккадской поэзии, однако, сильно заметен. Видимо, это связано с быстро  развивавшимся процессом вытеснения из разговорной практики аккадского языка арамейским  и с появлением новой литературы на арамейском языке. Об этой литературе на  ее начальной стадии мы знаем пока  очень  мало,  так  как  по-арамейски  писали обычно на папирусе и других недолговечных в условиях Месопотамии  материалах (хотя  и  известны  немногочисленные  тексты,  написанные   клинописью   по-арамейски). Арамейская литература, видимо, и послужила своего рода  "мостом" от литератур ранней древности к более поздним. Примером здесь может  служить так  называемый  "Роман  об  Ахикаре",  как   предполагается,   ассирийского происхождения, дошедший до нас на арамейском  языке  (древнейший  список  из египетской  Элефантины,  V  в.  до  х.э.).  "Роман об  Ахикаре"  был очень популярен в древности и в средние века: известны его греческая,  сирийская, эфиопская, арабская, армянская и славянская версии. На Руси он был известен под названием "Сказание  об  Акире   Премудром".   Это   занимательное   и одновременно   назидательное   повествование   о   мудром   советнике   царя Синаххериба Ахикаре и его неблагодарном приемном сыне, оклеветавшем  и едва не погубившем своего благодетеля. В конце концов,  однако,  справедливость торжествует.  Благие  советы  и укоризны  Ахикара,  адресуемые  им   своему воспитаннику,  выражают  этические взгляды,  господствовавшие  на   Ближнем Востоке в I тысячелетии до х.э.  Недавно было  установлено,  что Ахикар  - историческое лицо. Из Египта же происходит и другой, недавно опубликованный очень интересный текст - так называемый "Роман об Ашшурбанапале и Шамаш-шум-укине", своеобразная  художественная  интерпретация известных исторических событий. Текст написан на арамейском языке египетским  демотическим  письмом (такие тексты чрезвычайно редки)  и повествует  о споре двух  братьев за верховную власть и о безуспешных попытках их сестры помирить их.  Видимо,  и это произведение восходит к ассирийскому времени либо очень близко  к нему.

Надо  надеяться,  что  новые  находки  позволят  существенно  расширить  наши знания об арамейской литературе на раннем этапе ее существования. В  области литературы, науки и  искусства  ассирийцы  во  II  тысячелетии до  х.э.  не создали  почти  ничего  оригинального,  полностью  переняв   вавилонские   и частично хуррито-хеттские достижения. В ассирийском пантеоне  в  отличие  от вавилонского место верховного бога занимал Ашшур  ("отец  богов"  и  "Эллиль богов"). Но Мардук и другие боги  общемесопотамского  пантеона  тоже  весьма почитались в Ассирии. Особо важное место среди них занимала  грозная  богиня войны, плотской любви и плодородия Иштар в  двух  своих  ипостасях  -  Иштар Ниневийской и Иштар Арбельской. В Ассирии Иштар играла еще  и  специфическую роль  покровительницы  царя.  У  хеттов   и,   вероятно,   митаннийцев   был позаимствован литературный жанр царских анналов, но наибольшее  развитие  он получил в I тысячелетии до х.э.

Весьма  интересным  культурно-историческим  и   бытовым   памятником   эпохи являются  так  называемые  "Среднеассирийские  законы"   (сокращенно   САЗ), которые представляют собой, скорее всего, не законы  государства,  а  своего рода "научную" компиляцию - свод  различных  законодательных  актов  и  норм обычного  права  Ашшурской  общины,  составленный   для   обучения   и   для  практических нужд. Всего  сохранилось  14  табличек  и  фрагментов,  которые принято обозначать прописными латинскими буквами от А до О.  Сохранность  их различна - от  почти  полной  до  очень  плохой.  Некоторые  фрагменты  были первоначально частями  одной таблички (B+O+G). Они датируются  XIV-XIII  вв. до х.э., хотя сам текст, видимо, несколько старше.

Своеобразие САЗ проявляется в том,  что  они  соединяют  в  себе  как  черты весьма архаичные, так и  серьезные нововведения.

К  последним   относится,   например,   метод   систематизации   норм.   Они  группируются в  соответствии  с  предметом  регулирования  в  очень  крупные "блоки", каждому из которых  посвящена  особая  табличка  (в  ЗХ  группировка значительно более  дробная),  ибо  "предмет"  понимается  в  САЗ  чрезвычайно  широко. Так, Табл.  А  (пятьдесят  девять  параграфов)  посвящена  различным аспектам правового положения  свободной женщины -  "дочери  человека",  "жены человека", вдовы  и  т.п.,  а  также  блудницы  и  рабыни.  Сюда  же  входят различные  правонарушения,  совершенные  женщиной  или  против  нее,   брак, имущественные отношения супругов, права  на  детей  и  т.п.  Иными  словами, женщина выступает здесь и как  субъект  права,  и  как  его  объект,  и  как преступница,  и  как  потерпевшая.  "Заодно"  сюда  же  отнесены   действия, совершаемые "женщиной или мужчиной" , а  также  дела  о  мужеложстве   Такая группировка, разумеется, значительно удобнее, чем в ЗХ, но и  ее  недостатки очевидны: воровство, например, оказывается в двух разных  табличках,  ложные обвинения и ложные доносы тоже попадают в разные таблички (А и N); такая же участь постигает и нормы, касающиеся наследования  Впрочем,  эти недостатки очевидны лишь с нашей, современной точки зрения.  Новым,  по  сравнению с Законами Хаммурапи, является также чрезвычайно широкое применение  публичных наказаний - порки и "царской работы",  т.е.  своего  рода  каторжных работ (помимо денежной компенсации потерпевшему). Такое явление для столь ранней древности уникально и может объясняться как необычайно  высоким развитием правовой мысли, так- и сохранением общинной  солидарности,  рассматривавшей многие правонарушения, особенно в области земельных отношений или против чести и достоинства свободных граждан,  как затрагивающие интересы  всей общины. С другой  стороны,  САЗ,  как уже отмечалось,  содержат  и черты архаические. К ним можно отнести В + О, согласно  которым убийца  выдается "хозяину дома", т.е. главе семьи убитого. "Хозяин дома"  может поступить с ним по своему усмотрению: убить или отпустить, взяв с него  выкуп (в более развитых  правовых  системах  выкуп за  убийство  не  допускается).   Такое смешение архаичных черт с чертами сравнительно высокого развития  характерно и для самого среднеассирийского общества, как оно отражено в САЗ.