Семантико-стилистические особенности отсубстантивных имен существительных со словообразовательным формантом -ник в СРЯ

От прилагательных существительные образуются при  помощи суффиксов -ость (строгий < строгость), -изн (белый < белизна), -ин (глубокий < глубина), -от (добрый < доброта), -# (тихий < тишь), -ец (беглый < беглец), -ик (умный < умник), -ак (бедный < бедняк) и некоторых  других.

Для суффиксального словообразования существительных  от глаголов характерны следующие суффиксы: -ниj (петь < пение), -к (строить < стройка), -тельств (строить < строительство), -# (входить < вход), -тель (читать < читатель, включать < включатель), -чик / -щик (перевозить < перевозчик, выдумать < выдумщик), -ец (бороться < борец), -ун (врать < врун) и другие.

При образовании  существительных от числительных используются, например, суффикс -н (сто < сотня).

От наречий  существительные образуются с помощью  суффиксов -ник (сообща < сообщник) и -чк (почему < почемучка).

В данной работе используется суффикс  –ник . Исторически этот суффикс  возникает на базе суффикса -ик, но уже в древности он способен функционировать в качестве отдельного сложного суффикса, т.е. самостоятельного словообразовательного элемента

Дериваты  на -ник соотносятся с основами имен существительных (врата – вратник,дача-дачник, двор-дворник), числительных (тысяча – тысячник, десять-десятник) и глаголов (защитить – защитник, садить-посадник, слушать-послушник ). Семантика многих образований позволяет говорить о двойной (в образовании могли участвовать как глаголы, так и отглагольные существительные: клеветник – клеветать, клевета), и даже тройной (наследник – наследить, наследие, наследный) мотивации имен. 

Суффикс -ник восходит к -ьник,   изначально имела место трехчленная словообразовательная цепочка: глагол – прилагательное на –ьн- - имя деятеля. Но со временем установилась прямая мотивация глаголом, комплекс суффиксов –ьн-ик- претерпел опрощение и преобразовался в единый суффикс –ьник-, затем в –ник непосредственно присоединяемый к основе глагола, в наше время чаще к существительному. поэтому перед гласным переднего ряда заднеязычные звуки основы претерпевали соответствующие изменения. Отсюда чередования х//ш (грех – грешник), к//ч (рука – обручник, мука-мученник), ц//ч (месяц-месячник, птица-птичник), г//ж (полагать – подвигоположник, долг – должник, книга-книжник, ночлег-ночлежник), получившие морфологический, а затем и исторический характер. 

Большинство же слов со значением лица на -ник, рассмотренных нами в работе, произведены от глагольных и субстантивных производящих основ.  
 
В зависимости от этого они могут быть разделены на две группы:  
 
1. Наименования лиц по отношению к объекту действия, орудию, месту своих действий, деятельности, производные от основ имен существительных:оружник – тот, кто носит оружие; корабельник – тот, кто управляет кораблем; псаломник – тот, кто поет псалмы, вестник – тот, кто приносит весть;пустынник – тот, кто живет, подвизается в пустыне.  
 
2. Наименования лиц по производимому действию, образованные от глагольных основ: наставник – наставляти, таинник – таити, мученик – мучити,поклонник – поклонитися и др. 
 
Отглагольные производные находятся в рамках словообразовательного типа «основа инфинитива на -а, -и + суффикс -ник». При их образовании видовые различия глагольных основ не создают ограничений: восприяти – восприемник, заступитися – заступник; молчати – молчальник, хулити – хульник. То же можно сказать и о переходности/непереходности: затворити – затворник, наставити – наставник; споспешествовати – споспешник, угодити – угодник, участвовати – участник.

[Войтенко О.А. (Шапорева О.А.) К  истории имен существительных  со значением лица в церковнославянском  языке (на материале акафистов)// XVIII Ежегодная Богословская конференция  ПСТГУ. Материалы. Т. 2. М., 2008. С. 79-82. ]  Маршева Л.И. От праславянского до русского// Русский язык в школе. 2001. № 6. С. 28.

Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941. С. 60.

1.2 КАТЕГОРИИ ЛИЦА, ОДУШЕВЛЕННОСТИ И НЕОДУШЕВЛЕННОСТИ 
В СТРУКТУРЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ

1. суффикс

Словообразовательная единица, образующая имена существительные  со значением лица по какому-л. свойству или признаку, которые связаны  с отношением к предмету, занятию, кругу деятельности: 1) лицо, характеризующееся  отношением к тому, что названо  мотивирующим именем существительным (дво́рник, догово́рник, зате́йник, пля́жник, пу́тник, цели́нник, цеме́нтник и т.п.); 2) лицо, характеризуемое действием, названным мотивирующим глаголом (засту́пник, изме́нник, истопни́к, клеветни́к, молча́льник, наста́вник, проводни́к, разлу́чник, шутни́к и т.п.), причем в отдельных случаях это значение может соприкасаться с первым (измени́ть, изме́на - изме́нник, клевета́ть, клевета́ - клеветни́к и т.п.); 3) лицо, характеризуемое признаком, заключенным в мотивирующем имени прилагательном (пятидеся́тник, семидеся́тник и т.п.) и наречии (надо́мник, напа́рник, соо́бщник и т.п.).

2. суффикс

Словообразовательная единица, образующая имена существительные  мужского рода с общим значением  предмета или пространства, которые  вмещают, содержат или объединяют то, предназначены для того или характеризуются  тем, что названо мотивирующим словом: 1) предмет, обозначающий книгу или  сочинение, которые содержат собрание того, что названо мотивирующим именем существительным (вопро́сник, зада́чник, сло́вник, со́нник, спра́вочник и т.п.); 2) пространство или территория, покрытые тем или содержащие то, что названо мотивирующим именем существительным (е́льник, крапи́вник, мали́нник, оси́нник и т.п.); 3) помещение для животных, названных мотивирующим именем существительным (коро́вник, пче́льник и т.п.); 4) предмет, предназначенный для того, что названо мотивирующим именем существительным или глаголом (бума́жник, запа́шник, оку́чник, подъёмник, сала́тник, со́усник, су́пник, ча́йник и т.п.).

КАТЕГОРИИ ЛИЦА, ОДУШЕВЛЕННОСТИ И НЕОДУШЕВЛЕННОСТИ 
В СТРУКТУРЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ

Категория лица      

При анализе категории  рода обнаруживаются грамматические категории  лица мужского рода, одушевленности и  неодушевленности.      

Категория лица тесно связана  с категорией одушевленности, которая  широко развилась, поглотивши, вернее, вобравши в себя категорию лица. "История языка показывает, — пишет акад. А. А. Шахматов, — что первоначально категория одушевленности развивалась только в словах единственного числа мужского рода, распространяясь при этом от названий лиц на названия животных" (68)³² . В современном русском литературном языке категория лица мужского рода обнаруживается как в форме именительного падежа единственного числа (на -а у слов мужского рода: судья, вельможа, староста, старшина, воевода и т. п.), так и в формах именительного падежа множественного числа:      

1) в окончании -е, присущем только названиям лиц — с суффиксом -ин в единственном числе: мещане, граждане, дворяне, крестьяне, англичане, лютеране и т. п.;      

2) в непродуктивных окончаниях -ья и -овья, преимущественно в обозначениях лиц по родству и свойству: сыновья, кумовья, сватья, зятья, шурья и т. п. (также:князья и друзья);      

3) в архаических формах  именительного падежа множественного  числа на -и у двух слов с основою единственного числа на твердый согласный: черти, соседи(форме им. пад. мн. ч. соответствуют и все другие формы мн. ч. этих двух слов: чертей, соседей, чертям и т. п.).      

Категория лица выражается также в субстантивации имен прилагательных мужского рода. Субстантивированные  прилагательные мужского рода за немногими  исключениями (вроде устарелых названий монет: целковый и золотой) обозначают преимущественно лиц мужского пола: рулевой, дежурный, служащий, рабочий, глухонемой и т. п. (но ср. также: звеньевая).      

Впрочем, в газетно-публицистических и официально-деловых стилях книжной  речи широко развивается заместительное употребление имен прилагательных мужского, так же как и женского, рода, входящих в состав какого-нибудь обозначения (встречный промфинплан, тракторный завод и т. п.), в значении целого термина (например: встречный, тракторный и т. п.). Таким образом, применение субстантивированных форм прилагательных мужского рода здесь выходит за пределы категории лица. Кроме того, категория лица находит яркое выражение в формах словообразования. Личные суффиксы имен существительных особенно продуктивны и многочисленны. Только в кругу обозначений лиц наблюдается ярко выраженный активный тип соотносительных (коррелятивных) слов мужского и женского рода, например: ударник — ударница, стахановец — стахановка и т. п. 

Соотносительные категории одушевленности-неодушевленности       

Категория лица включается в более широкую категорию  одушевленности, противопоставленную  категории неодушевленности. Не приходится смущаться "мифологичностью" терминов "одушевленный" предмет и "неодушевленный" предмет — "категория одушевленности и неодушевленности". Языковая техника, отражая предшествующие стадии мышления, не всегда отвечает требованиям современной научной идеологии. Например, различение органической, живой и неорганической природы не находит отражения в грамматике современного языка (растение, дуб, клен, липа, тростник и т. п. оказываются для языка "предметами неодушевленными"). В английском языке даже названия животных не включаются в категорию одушевленности, суживающуюся, таким образом, до границ категории лица. В самом русском литературном языке категория одушевленности в ее нынешнем виде сложилась не раньше XVI — XVII вв.      

Наиболее ярким и постоянным признаком категории одушевленности в русском языке является совпадение винительного падежа с родительным  в единственном (кроме слов на -а) и множественном числе у существительных мужского рода (встретить знакомого, слушать знаменитого тенора и т. п.) и только во множественном числе у существительных женского рода (в среднем роде только у слов лицо, чудовище — лиц, чудовищ; ср. также: животных, насекомых). Имена существительные женского рода, обозначающие лиц и животных, в единственном числе сохраняют форму винительного падежа (жена — жену; мышь, рысь) и остаются, таким образом, на положении прямого объекта действия, не отличаясь в этом отношении от категории неодушевленности.      

Любопытны колебания и  противоречия в выражении категории  одушевленности, отчасти зависящие  от понимания ее границ и состава. Например, слова микроб, бактерия (ср. формы вин. п. мн. ч. бактерии и бактерий) колеблются между категориями одушевленности и неодушевленности. Названия рыб и амфибий, употребленные во множественном числе для собирательного обозначения какого-нибудь кушанья из них, образуют винительный падеж множественного числа одинаково с именительным падежом, т. е. относятся к категории неодушевленности; например, у Грибоедова: "К Прасковье Федоровне в дом во вторник зван я нафорели"; "есть устрицы" (Тургенев); "Левин ел и устрицы" (Л. Толстой); "Искусство, не обдирая рта, есть артишоки и глотать устрицы, не проглатывая в то же время раковины" (Салтыков-Щедрин, "Признаки времени") и т. п.      

Своеобразные особенности  наблюдаются и в употреблении слов, обозначающих то неодушевленные, то переносно-одушевленные предметы. Например, к категории одушевленности примыкают  карточные обозначения — туз и козырь; снять туза, покрыть козыря и т. п. (по ср.: играть в свои козыри, играть в короли). "Для обозначения некоторых карт, а именно так называемых "фигур", взяты были слова, обозначавшие предметы одушевленные, что соответствовало самому смыслу слова "фигура"; поэтому и склонение названий карточных фигур сбилось на склонение названий предметов одушевленных; а затем по этому образцу стали склоняться и такие названия карт и иные карточные термины, которые вовсе не обозначают предметов одушевленных"³³ . (Например, то же представление перенесено было и на название карты туз. Ср.: я сбросил туза; козырная двойка туза бьет; ср. у Пушкина в "Пиковой даме": "Игроки понтируют на тройку, семерку и туза".) (70).      

Но, по-видимому, прав акад. Л. А. Булаховский, утверждая, что "современный литературный язык решительно склоняется в сторону сохранения за словом с основным значением одушевленности, независимо от его переносного употребления, первоначальных морфологических особенностей" (71) (ср.: высиживать болтуна, т. е.яйцо; плясать трепака и т. п.). Напротив, слова с основным значением неодушевленности, примененные к конкретным лицам или к живым существам, приобретают в этом употреблении грамматические свойства названий одушевленных предметов, например: "Видел этого старого колпака"; "Не время выкликать теней" (Ф. Тютчев) и т. д.³⁴ Впрочем, это правило не относится к словам с абстрактным значением, заимствованным из научной терминологии, например к словам: характер, элемент и т. п. (вывести на сцену новый характер; разоблачить антиобщественные элементы и т. п.).

.

Словообразовательная  система твердого мужского склонения       

Словообразовательные типы слов, принадлежащие к твердому мужскому склонению, по разнообразию и продуктивности превосходят даже словообразовательную систему женского склонения на -а. Среди форм словообразования, связанных с твердым мужским склонением, выделяются четыре основные категории суффиксов:      

1) суффиксы со значением  лица;      

2) суффиксы со значением  конкретного предмета, реже со  значением орудия действия;      

3) суффиксы с отвлеченными  значениями действия, качества-свойства, состояния и т. п.;      

4) уменьшительно-ласкательные  суффиксы.

I. Суффиксы лица       

Наиболее многочисленные и продуктивные разряды слов в  системе твердого мужского склонения  относятся к категории лица. Можно  наметить следующие словообразовательные типы названий, обозначающих лица:      

9. Обозначения лиц по  какому-нибудь свойству, признаку, связанному  с отношением к предмету, занятию,  кругу деятельности. Они характеризуются  суффиксом -ик, сочетающимся с основой имени прилагательного на суффиксальное -н(ый), или суффиксом -ник в сочетании с основой существительного: отличник, ударник, пожарник, колхозник, единоличник, частник, культурник, физкультурник, водник, транспортник, полярник, сапожник, печник, мясник, чиновник, взяточник, картежник, противник, любовник, озорник, антирелигиозник, беспризорник, выпускник, отпускник, допризывник, дошкольник, вечерник, заочник, курортник, общественник, производственник, сезонник, хозяйственник, шкурник, пирожник, чертежник, неудачник, крепостник, раскольник и т. п. Ср.: путник, вестник, дворник, данник, прихотник и др. См. также предметные обозначения с помощью этого же продуктивного суффикса: субботник, воскресник, чайник, дневник, песенник, передник и т. п. (см. ниже) (79).      

Легко заметить, что названия лиц на -ик от основ прилагательных, не осложненных суффиксом -н-, типа старик, головастик в современном языке совершенно непродуктивны. Ср. также образования от прилагательных на -яный: жестяник, нефтяник, дровяник; -овный: виновник, духовник и др.; ср. ученик. Точно так же больше не образуются имена лиц с помощью суффикса -ник от основ глаголов, вроде наставник, заступник, шутник, истопник, проводник и т. п. Единичны такие слова с основой прошедшего времени (на -л) и суффиксом -ник: молчальник, отшельник. Непродуктивны среди обозначений лиц образования на -ник и от основ имен существительных. Зато очень продуктивен способ образования новых слов посредством суффикса -ик от относительных прилагательных на -ный. Значение этих новообразований: лицо, характеризующееся отношением к тому предмету (от которого образуется прилагательное на -ный) или к тому предмету, в состав обозначения которого входит соответствующее прилагательное: единоличник, заочник, вечерник, дошкольник, железнодорожник, скоростник и т. п.