Ритуалы ухаживания в культурах Запада и Востока

Той порой Чжэнь и Вэй  
Разольются волнами,  
И на сбор орхидей  
Выйдут девы с дружками.  
Молвит дева дружку: 
«Мы увидимся ль, милый?» 
Он в ответ: «Я с тобой, 
Разве ты позабыла?» 
«Нет, опять у реки 
Мы увидимся ль, милый? 
На другом берегу 
Знаю место за Вэй я — 
На широком лугу 
Будет нам веселее!» 
С ней он бродит над Вэй, 
С ней резвится по склонам, 
И подруге своей 
В дар приносит пионы. 
Глубоки Чжэнь и Вэй,  
Мчат прозрачные волны!  
Берег в день орхидей  
Дев и юношей полный.  
Дева молвит дружку: 
«Мы увидимся ль, милый?» 
Он в ответ: «Я с тобой, 
Разве ты позабыла?» 
«Нет, опять у реки 
Мы увидимся ль, милый? 
На другом берегу 
Знаю место за Вэй я - 
На широком лугу 
Будет нам веселее!» 
С ней он бродит над Вэй, 
С ней резвится по склонам, 
И подруге своей 
В дар приносит пионы. 
 
Еще в одной песне, называемой «Чу ци дун мэнь», описывается встреча юношей и девушек за городскими воротами:

Вот из восточных ворот  выхожу я, и в ярких шелках  
Девушки толпами ходят, как в небе плывут облака.  
Пусть они толпами ходят, как в небе плывут облака,  
Та, о которой тоскую, не с ними она — далека.  
Белое платье ты носишь и ткань голубую платка —  
Бедный наряд, но с тобою лишь радость моя велика. 
Я выхожу из ворот через башню в наружной стене,  
Девушек много кругом, как тростинки они по весне.  
Пусть же толпятся кругом, как тростинки они по весне,  
Думой не к девушкам этим я в сердца стремлюсь глубине.  
Белое платье простое и алый платочек на ней —  
Бедный наряд, но с тобою лишь счастье приходит ко мне!⁶ 
 
Отмечается роль куртизанок в брачных церемониях позднего Древнего Китая. Через посредника осуществлялся обмен информацией между двумя семьями, которые одновременно прибегали к услугам гадателя по вопросу о желательности предполагаемого союза. Если результат гадания оказывался благоприятным, происходил обмен документами по надлежащей форме.  
        В этих документах содержались подробные сведения об обоих брачующихся: с указанием имен, рангов и должностей, занимаемых главами семей на протяжении трех последних поколений; даты рождения сына и дочери; перечисление родственников, проживавших вместе с ними, и список всего семейного имущества. Со стороны невесты прилагался еще список ее приданого и заявление об имущественном состоянии, причитавшемся ей после замужества.  
           Если обе стороны были удовлетворены приведенными данными, то устраивали встречу между будущими супругами во время пиршества, когда они могли увидеть друг друга; такая церемония называлась сянцинъ. Они выпивали за здоровье друг друга, и если невеста устраивала жениха, он втыкал ей в прическу золотую шпильку. Если же она оказывалась ему не по нраву, он преподносил ей две штуки шелка. При условии, что обе стороны всем удовлетворены, происходил обмен подарками, и выбирали благоприятную дату для бракосочетания.⁷ 
                  После еще нескольких обменов подарками, большинство из которых имело чисто символическое значение (например, пара золотых рыбок, отождествляемых с плодородием), жених в сопровождении большой свиты, куда входили куртизанки и наемные музыканты, отправлялся за невестой. 
                По прибытии в дом невесты юноша должен был облагодетельствовать ее родных, преподнеся им яства и напитки, которые захватил с собой. Тогда невеста занимала положенное место в церемониальном паланкине, в котором ее торжественно доставляли в дом жениха, причем ее сопровождали множество куртизанок, которые несли цветы и красные свечи. Именно куртизанки вводили невесту в брачные покои, а будущего супруга сопровождал туда церемониймейстер. Новобрачные обменивались чарками с вином и завязывали узлом пряди волос. На этом брачная церемония завершалась, после чего молодых выводили в центральные покои, где новобрачная официально представала перед родными мужа и табличками с посмертными именами предков. 
                 Впоследствии эта церемония претерпела некоторые существенные видоизменения. По-видимому, при династии Мин предварительная церемония встречи брачующихся была предана забвению; вместо этого они впервые встречались лицом к лицу, когда супруг в зале предков приподнимал вуаль, закрывавшую лицо невесты.

Современные  любовные ритуалы:

-для привлечения второй половинки мужчины в китае делают следующее: для этого в спальне необходимо поставить «женские» предметы, те, которые заставят циркулировать по дому женскую энергию Инь, мягкую и теплую. Если в спальне много «мужских» предметов, то и в дом будут приходить исключительно мужчины. То есть нужно заменить корабли, машинки, постеры с военной тематикой, темные цвета обивки, кожу на мягкую мебель, скульптуры, картины женщин, неяркое освещение. Картины должны изображать тот тип женщины, которые привлекает мужчину, но это не должны быть развратные журнальные картинки.⁸

-е сли после свидания в спальню заходит человек, с которым хочется провести ночь, то стоит убрать из комнаты все зеркала. Не рекомендуется их иметь в спальне при любом типе отношений, особенно, если присутствует заинтересованность в партнере. Считается, что зеркала отражают третью сторону взаимоотношений, символизируют третьего человека, который может стать причиной разлуки. Это необязательно новая любовь супруга или супруги, это может быть завистливый родственник, ревнивый друг.

В современной Японии с большим вниманием относятся к традициям, к далекому прошлому, к памятникам старины. Японцы усиленно стремятся сохранить неизменными унаследованные от предыдущих поколений и норм поведения, формы культуры. Для них характерно бережное отношение к сложившемуся укладу жизни как к культурному наследию, внимание не только к содержанию поведения, но и к внешним проявлениям, к стилю, благодаря чему форма поведения остается особенно устойчивой. Нынешняя обстановка в Японии свидетельствует о живучести традиций в политическом мышлении и социальном поведении японцев. Японский традиционализм оказывает многоаспектное влияние на общественно-политическую жизнь страны.⁹

Семья в понимании японца прочно покоится на родовых устоях. Члены семьи, подобно  струям воды, поддерживают поток рода в его нескончаемом движении. Обычно японская семья в недалеком прошлом  имела свиток-список своей семьи, рода, клана, и эта реликвия передавалась от поколения к поколению. Концепция  семьи в Японии подчеркивает непрерывность  семейной линии, затухание которой воспринимается как страшное бедствие. Предки для японца являются неотъемлемой частью настоящего.

В Японии считают, что благополучие семьи  зависит от того, насколько преданно каждое поколение выполняет ритуал благопочитания предков. Сыновняя почтительность выступает здесь как цементирующее средство. Согласно учению Конфуция, существуют три тысячи проступков, степень тяжести которых подпадает под пять категорий, но нет более тяжкого проступка или даже преступления, чем непочтительность детей по отношению к родителям.

В патриархальной семье брак заключается  вне зависимости от эмоционального влечения. Хотя в современной Японии положение изменилось, пережитки прошлого дают о себе знать. Естественное стремление молодых людей друг к другу в принципе не оценивается как нечто серьезное. В японской литературе часто описывались случаи самоубийства влюбленных, не имевших возможности соединиться. И хоть сегодня подобный финал встречается не столь часто, угроза разлучения влюбленных вполне реальна.

Преграды  на пути осуществления желаний молодых  сердец порождают меланхолию и смирение. «Сиката – га най» («Ничего не поделаешь») – фраза, которую можно услышать от японцев очень часто.

Когда японцы хотят покритиковать европейцев, они обычно подсмеиваются над «культом женщин». Запад, утверждают японцы, управляется слабым полом. В Японии же до сих пор в ходу три вида повиновений: дочь повинуется родителям, жена – мужу, вдова – старшему сыну.

Уважительное  «западное» отношение к женщине  не понимается в Японии; в японском языке есть ходовое выражение: «дансон, дзёхи» («уважать мужчину и презирать женщину»). Сама сущность японской семьи проникнута этим духом, который подсознательно воспринимается еще в детстве. Достаточно сказать, что для мужчин привычно при обращении к жене местоимение омаэ (ты), которое всегда относится к нижестоящему. В то же время жена при обращении к мужу употребляет вежливое аната (вы), которое принято по отношению к вышестоящему. В современных семьях, особенно в городах, многие мужья, как и их жены, употребляют вежливое местоимение при обращении друг к другу, что является показателем влияния западной культуры. Эта тенденция стала заметной после второй мировой войны, а в современных условиях еще усилилась.¹⁰

            Можно сделать вывод, что Восток является воплощением некой иррациональности, трансцендентности, принимающего, женского принципа-начала, он никогда не отступал от заповедей существования в мире духовном (при этом, подчас, ущемляя существование плоти, но, все же, по природе своей, стремясь к равновесию и гармонии). На Востоке новое не отвергает и не разрушает старое, традиционное, а органично вписывается в него.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

              3. Ритуалы ухаживания в странах Запада

             В Англии препятствие для влюбленных долгое время был вопрос о вероисповедании брачующихся. Существовали жесткие границы между католиками и протестантами, вследствие чего лица с различным вероисповеданием редковступали в отношения, так как в этом случае от них отворачивались родные, друзья, знакомые. К тому же в английском обществе существовало сильно развитое предубеждение против выхода девушек замуж за лиц не своей национальности.  
              В Англии более или менее чистом виде и почти повсеместно сохранились любовные  ритуалы и обычаи, которые проявлялись в различного рода гаданьях, приуроченных к определенным дням. Так, например, в канун дня Святой Агнессы (20 - 21 января), во многих английских графствах девушки гадали на родниковую воду, чулки и подвязки, ботинки, на булавки и ветви различных растений, на "песни под яблоней и сеяние злаков в полночь" и т. п. ¹¹ 
       Особой популярностью пользовалось гадание на "немой пирог". Приготовив из муки, соли и воды так называемый пирог, девушка брала половину его и, идя спиной вперед к постели, ела, надеясь во сне увидеть своего будущего мужа.  
        Еще в ХV веке в Англии зародилось поверье, что в день Святого Валентина (13 - 14 февраля), покровителя всех влюбленных, люди, как и птицы, выбирают себе брачных партнеров. В этот день девушка, повстречав первого мужчину, верила, что он будет ее супругом. Накануне праздника парни посылали девушкам так называемые валентины, подарки в виде изящных безделушек. При этом часто прикладывались стихи.

           Интересен старинный обычай, называемый "Связанные в узел", который практиковался в Уэльсе. Одетых юношу и девушку связывали веревкой, оставляя узел, и укладывали в постель. Если они не желали вступать в брак, то ночью развязывали этот узел. Если в утру узел оказался не развязанным, то юношу и девушку признавали женихом и невестой.  
         Символом счастья, дошедшим до наших дней, являются также ботинки. В 1860 роду на одной из свадеб в Лестершире брат невесты во время следования домой из церкви швырнул на дорогу из свадебного экипажа огромный старый башмак. А подружки невесты, не жалея нарядных платьев, бросились за ним на пыльную дорогу. Та из них, которая первой схватит башмак, первой и выйдет замуж.  
            В Германии  интересный ритуал предложения руки. Жених дарит своей избраннице колечко с камнем - символ помолвки. Но перед этим оюязателен сюрприз. Жених, сначала, без предварительных согласований с невестой, покупает колечко, а затем дарит его и в этот момент делает предложение о помолвке. При этом многие стараются, как бы подбросить кольцо, спрятать в пирог или бросить в бокал с вином. Главное, чтобы был сюрприз, чтобы она случайно обнаружила кольцо и при этом растерялась.  
            Кольцо помолвки должно быть толстое золотое с большим бриллиантом. Его носят на безымянном пальце левой руки. В дальнейшем, если она передумала выходить замуж, кольцо необходимо вернуть бывшему жениху. Перед свадьбой жених дарит обручальное кольцо, но уже менее ценное - без драгоценных камней, в крайнем случае - с небольшим камушком. Таким образом, замужние женщины в Германии носят два кольца. Обручальное кольцо носят на безымянном пальце правой руки.¹²

                 Очень интересным является период  ухаживания в культуре Франции.  У крестьянского слоя , 19 веке, примерно с 16-летнего возраста начиналось посещение посиделок, где происходили знакомства, различного рода «ассамблей», танцев. Как в городе, так и в деревнях широкое распространение получили публичные балы, устраивавшиеся в помещениях, парках, на улице. Также молодежь ходила для знакомства в церкви, что не скрывалось и имело давние традиции.

               Юноши дарили девушкам «залоги» любви: крестики, носовые платки из шелка, ленты, золотые монеты, предметы одежды. Если девушка принимала такие знаки внимания, то считалось, что она дает согласие на развитие отношений с возможным в дальнейшем вступлением в брак.

            В ночь с 30 апреля на 1 мая перед домом девушки сажали «майское дерево» (Майю). Это был способ выражения чувств во многих французских деревнях. Тем самым она предавала гласность тому, что за ней ухаживает юноша. Причем, те или иные породы майского дерева «символизировали» разное. Граб, терновник, смоковница, липа обозначали симпатию, уважение, любовь, вишневое свидетельствовало о том, что девушке пора замуж, ива – что она красива. Преподнесенные же на первое мая ежевика и птичье гнездо с яйцами показывали, что в деревне известно о беременности девушки.

 В мае происходили и другие любовные ритуалы, такие как « валентин» обручение целой группой молодых людей, когда происходили выходы больших компаний молодежи в поля и леса, многодневные путешествия к святым местам, допускавшие определенную свободу половых отношений. Майские любовные связи во время паломничеств соединили в себе отголоски языческих обычаев и обрядов весеннего плодородия и возникшую в период средневековья традицию определенной сексуальной свободы  во время длительных походов к святыням – один из образцов своеобразного отношения к религии и народной среде.

          В среде дворянской молодежи  встречи были строго регламентированы, подчинены светскому этикету. Выбор супруга за девушек делали родители, родственники. Жених мог лишь несколько раз видеть свою невесту, тем более, что девушки воспитывались в монастырях. Девушка могла встречаться с женихом только в присутствии родителей, так как вопрос девичьей чести в дворянских семьях стоял не так, как в крестьянских. Девушка же должна была себя вести предельно скромно.

Случаи, когда девушка  допускала «проступок» ( теряла невинность до замужества) всеми силами старались скрыть, поскорее выдав ее замуж. Ежели о ее проступке узнавали за пределами семьи, ее ожидал постриг. В меру этого, частыми были случаи сбегания из дома девушек.

      Молодых людей учили манерам поведения, этикету, как правильно выглядеть, чтобы быть достойным представителем дворянства.

             Со временем, в этом социальном слое раширились возможности выбора спутника жизни, удлинялись встречи, но добрачные связи были все так же четко регламентированы.

                   Вот как описывает автор середины 18 в. Процесс ухаживания в мещанской среде:» Молодой человек является в дом родителей избранницы и салится играть с ними в мушку. Он проигрывает, но не ворчит, а просит разрешения прийти опять. Это разрешение ему дается в присутствии дочери, которая жеманится и поджимает губки.» Нанося визиты, юноша общается главным образом с родителями девушки, старается сделать что-то приятное для семьи. Когда же его принимают как человека « с намерениями» он получает право беседовать со своей второй половиной, идя на 50 шагов впереди родителей.

В наше время в большинстве  стран Запада, выбор спутника жизни  является самостоятельным, а ухаживания достаточно привычные для российского общества – подарки (в их число должны входить цветы, сладости, украшения), совместный отдых ( походы в театры, музеи) и т.д.

Западная  культура ориентирована на динамичный образ жизни, совершенствование культуры и общества. Идея значимости личности, приоритет инициативы и творчества закрепляется в конституционных формах. Процесс перехода к новому протекает как ломка устаревших ценностных систем, убеждений, традиций.¹³