Национальная культура северных народов ханты и манси

Оглавление

Введение

1.Материальная культура ханты и манси

1.1.Типология жилищно-хозяйственных построек

1.2.Бытовая культура

1.3.Особенности культуры труда

2.Духовная жизнь ханты-мансийского этноса

Введение

Ханты. Самоназвание — ханти, хандэ, кантэк, устаревшее название — остяки.
Общая численность около 28 000 человек.
Историю этих народов было бы проще изучать если бы у них имелась собственная письменность, но за неимением последней историкам приходится рассматривать фольклорные произведения.
В древнейших русских хрониках сообщается , что новгородские купцы уже в конце XV в. совершали поездки в "югру" , к народу жившему "вместе с самоедами в полуночной стране".
Уже в 15 в. самые западные югры могли слышать проповеди христианства. Как утверждают, распространение христианства привело вогулов на военную тропу против провозвестников нового учения. Два пермских ахиерея, Герасим и Питипим , пали жертвой ярости вогулов. Приказ 1710г. вдохнул жизнь в дело крещения: следовало разрушать шайтанов (изображеня идолов), крещеным прощать их налоговые долги и дарить кафтаны, рубахи и хлеб, а строптивых наказывать смертью.
Вследствие отказа от традиционного уклада жизни и от статуса национальной меньшинства в настоящее время треть обских угров не говорит совсем или едва говорит на национальном языке. В новых политических условиях, возникших с распадом Советского Союза, представители обско-угорской интеллигенции с чувством большей ответственности обращают взоры в сторону своих народов. Некоторые из их влиятельных представителей вернулись на родину, во многих проснулось уже почти забытое национальное чувство.
И все же это удивительный народ, который сумел сохранить свою культуру до наших дней. Они как будто живут отдельно от всего человечества, хотя нас отделяют каких-то 30-40 км. Нужно обязательно помнить, что наша страна многонациональна, и ,чтобы жить в мире и согласии, нам необходимо уважать и ценить традиции других народов.

1. Материальная культура ханты и манси

1.1.Типология жилищно-хозяйственных построек

Существует около 30 типов жилых построек хантов и манси. Хозяственных сооружений около 20 разновидностей. С добрый десяток наберется и так называемых культовых построек – священных амбарчиков, домиков для рожениц, для изображений умерших, общественных зданий. Правда, многие эти постройки при разном назначении схожи по конструкции, но тем не менее разнообразие их удивительно.
Сколько домов имеет одна хантыйская семья? У охотников-рыболовов бывает по четыре сезонных поселения и на каждом – особое жилье, а оленевод, куда ни приедет, везде ставит только чум.
Любая постройка для человека или животного называется кат, хот (хант.). К этому слову добавляются определения – берестяная, земляная, дощатая; ее сезонность – зимняя, весенняя, летняя, осенняя; иногда размер и форма, а так же назначение – собачья, оленья. Одни из них были стационарными, то есть стояли постоянно на одном месте, а другие – переносными, которые можно было легко ставить и разбирать. Было и передвижное жилище – большая крытая лодка. На охоте и в пути часто пользуются простейшими типами «домов». Например, зимой делают снежную нору – согым. Снег на стоянке сбрасывается в одну кучу, и в ней с боку выкапывается проход. Внутренние стены нужно быстро закрепить, для чего их вначале немного подтаивают с помощью костра и бересты. Спальные места, т. е. просто землю, покрывают еловыми ветками. Ветки пихты мягче, но их не то что стелить — даже рубить нельзя; считалось, что это дерево злого духа. Прежде чем отправиться на покой, вход в нору затыкают снятой одеждой, берестой или мхом. Если ночует несколько человек, то в снежной куче выкапывается широкая яма, которая накрывается всеми лыжами, имеющимися в группе, а поверх — снегом. Как только снег замерзает, лыжи вынимаются. Иногда яму делают столь широкой, что для крыши требуются два ряда лыж и их в середине ямы подпирают столбами. Перед снежной ямой иногда ставили заслон.
Заслоны как зимой, так и летом строили самые разные. Наиболее простой способ: найти два дерева, отстоящие друг от друга на несколько шагов (или вбить в землю два стояка с развилками), положить на них перекладину, прислонить к ней елки либо шесты, а поверх настелить ветки, берестяное полотнище или траву. Если остановка длительная или людей много, то ставят два таких заслона, обращенных открытыми сторонами друг к другу. Между ними оставляют проход, где разводят костер, чтобы тепло шло в обе стороны. Иногда здесь устраивали кострище для копчения рыбы. Следующий шаг к усовершенствованию — установка заслонов вплотную друг к другу и вход через специальное дверное отверстие. Очаг по-прежнему находится в середине, но для выхода дыма необходимо отверстие в крыше. Это уже шалаш, который на лучших промысловых угодьях строят более прочным — из бревен и досок, чтобы он служил несколько лет.
Более капитальными были постройки с каркасом из бревен. Их ставили на земле или выкапывали под них яму, и тогда получалась землянка либо полуземлянка. Следы таких жилищ археологи связывают с далекими предками ханты — еще эпохи неолита (4—5 тыс. лет назад). Основой таких каркасных жилищ были опорные столбы, которые сходились вверху, образуя пирамиду, иногда усеченную. Эта основная идея разрабатывалась и усовершенствовалась во многих направлениях. Количество столбов могло быть от 4 до 12; ставились они непосредственно на землю либо на невысокий сруб из бревен и по-разному соединялись вверху, покрывались цельными или расколотыми бревнами, а сверху землей, дерном или мхом; наконец, были различия и во внутреннем устройстве. При определенной комбинации этих признаков получался тот или иной тип жилища. Вот как строят на Вахе мыг-хат — «земляной дом». Он выделяется над землей только своей верхней частью, а нижняя углублена на 40—50 см. Длина ямы около 6 м, ширина около 4 м. Над ямой по углам ставят четыре столба, на них вверху кладут продольные и поперечные перекладины. Они служат «матками» будущего потолка и одновременно опорой для будущих стен. Для получения стен вначале ставят в наклон на расстоянии шага друг от друга столбы, которые верхними концами опираются на упомянутые перекладины. Два встречных бревна противоположных стен соединяются еще одной перекладиной. На боковых стенах бревна в середине высоты скрепляются поперечной перекладиной во всю длину будущего дома. Теперь, когда готова решетчатая основа потолка и стен, на нее накладывают жерди, а затем уже все сооружение засыпают землей. Снаружи оно выглядит как усеченная пирамида. Посередине крыши оставлено отверстие — это окно. Его закрывают гладкой прозрачной льдиной. Стены у дома — наклонные, и в одной из них — дверка. Открывается она не вбок, а вверх, т. е. чем-то похожа на западню в погребе.

Идея такой землянки зародилась, видимо, у многих народов независимо друг от друга. Ее строили кроме ханты и манси их ближние соседи селькупы и кеты, более дальние — эвенки, алтайцы и якуты, на Дальнем Востоке — нивхи и даже индейцы Северо-Западной Америки.
Полом в таких жилищах была сама земля. Поначалу и для спальных мест просто оставляли у стен невынутую землю — возвышение, которое затем стали обшивать досками, так что получались нары. В древности огонь разводили в середине жилища и дым выходил через отверстие вверху, в крыше. Только потом его стали закрывать и превратили в окно. Это стало возможным, когда появился очаг типа камина — чувал, стоящий в углу у двери. Его основное преимущество — наличие трубы, выводящей дым из жилого помещения. Собственно, чувал и состоит из одной широкой трубы. Для нее использовали полое дерево и ставили по кругу прутья, обмазанные глиной. В нижней части трубы — зев, где разводят огонь и подвешивают на перекладине котел. О чувале сложена загадка: «Внутри гнилого дерева рыжая лиса бежит». Он хорошо обогревает дом, но только пока в нем горят дрова. Зимой чувал топят целый день, на ночь трубу затыкают. В фольклоре вокруг широкой трубы чувала завязано немало сюжетных узелков. Герой то заглядывает в нее, чтобы узнать о происходящем в доме, то намеренно роняет снежинку и гасит огонь. На улице ставили глинобитную печь для выпечки хлеба.
На первоначальных этапах своей истории ханты, как и многие до них, строили землянки различного типа. Преобладали среди них землянки с каркасом из бревен или досок. Из них появились в последующем срубные жилища — дома в традиционном понимании слова для цивилизованных стран. Хотя, по мировоззрению ханты, дом — это все, что окружает человека в жизни... Избы ханты рубили из леса, стыки бревен конопатили мхом, другими материалами. Собственно технология строительства рубленого дома мало изменилась за прошедшие годы.
Соседствуя на протяжении веков с ненцами, ханты заимствовали у последних и максимально приспособленный для кочевья чум — переносное жилище кочевников-оленеводов. В основе своей хантыйский чум подобен ненецкому, отличаясь от него лишь в деталях. В чуме нередко живут две-три семьи, и, естественно, жизнь регулируется морально-этическими нормами народа, выработанными за века, правилами внутриродового поведения, эстетикой быта и бытия. Чум еще не так давно покрывали листами бересты, шкурами оленя, брезентом. В настоящее время он преимущественно покрывается сшитыми шкурами оленя и брезентом.
Во временных постройках на спальные места настилали циновки и шкуры. В постоянных жилищах имелись нары, также застилаемые. Полог из ткани изолировал семью и, кроме того, защищал от холода и комаров. Своего рода «микрожилищем» для ребенка служила колыбель — деревянная или берестяная. Непременной принадлежностью каждого дома был столик на низких или высоких ножках. Для хранения домашней утвари и одежды устраивали полки и подставки, вбивали в стены деревянные штыри. Каждый предмет находился на отведенном ему месте, некоторые мужские и женские вещи хранились раздельно.

Разнообразны были хозяйственные постройки: амбары — дощатые или бревенчатые, навесы для вяления и копчения рыбы и мяса, конические и односкатные хранилища. Строились также укрытия для собак, сараи с дымокурами для оленей, загоны для лошадей, стайки и хлева. Для привязывания лошадей или оленей устанавливали столбы, во время жертвоприношений к ним привязывали жертвенных животных.
Кроме бытовых существовали общественные и культовые сооружения. Так например существуют «маленькие избушки», места в которых должны находиться беременные или менструирующие женщины. Угры считают, что роженица (и менструирующая) женщина считается нечистой, очевидно главным образом, потому что в это время она окружена злыми духами.

1.2.Бытовая культура

Первое, что привлекает взгляд – национальная одежда. Для любой культуры это одно из самых ярких и уникальных проявлений, своеобразный «паспорт». В одежде ханты и манси некоторые виды были одинаковыми у мужчин, женщин и детей. Вместе с тем здесь более, чем в других предметах материальной культуры, заметны были межгрупповые различия. Так, у северных групп в верхней мужской одежде преобладала глухая (без разреза спереди, надеваемая через голову), у южных и восточных — распашная. Глухая меховая одежда, не имеющая разреза спереди, была трех видов: малица, гусь (кумыш) и парка. Первую носили мохом к телу, а гусь и парку — мехом наружу. Парка была нарядной одеждой, а кумыш надевали в дорогу поверх малицы. Мужчины подпоясывали все виды верхней одежды поясами. Женщины повсеместно носили распашную верхнюю одежду, но у каждой группы был свой покрой. Некоторые виды женской одежды (штаны, рубаха, халат, платок, обувь) не отличались от мужской; специально женскими были набедренный пояс-повязка, двойная шуба из оленьих шкур, большие головные платки. На севере зимнюю одежду шили по большей части из оленьих шкур, а южнее — из сборного меха в сочетании с тканями. В старину использовали еще один оригинальный материал — рыбьи кож». Из них шили штаны, рубахи, кафтаны. Мужчины летом носили верхнюю одежду из тканей (шабур, кафтан, халат) либо выношенную зимнюю из меха —глухого покроя.

Обувь была разных покроев: для лета — поршневидная (с загнутой подошвой, присборенной над ступней), короткие черки и черки с пришивным длинным голенищем из ткани или кожи. Зимнюю обувь (ерн вай – "ненецкая обувь") длиной выше колен шили из камусов мехом наружу и украшали меховой мозаикой и полосками сукна. Внутрь клали травяные стельки, надевали шерстяные либо меховые чулки. Короткую обувь (няра) шили из продымленных лосиных, оленьих, конских камусов или кожи, а верхнюю часть оторачивали сукном, подошвы выкраивали из прочных и не скользящих "щеток" и шкуры, снятой со лба оленя. Няры надевали на толстый, длинный чулок (вай) из сукна, брезента или ровдуги, либо вязаный из цветной шерсти по образцу коми-зырянского, кожаные украшали аппликацией из ткани или бисером. Летом мужчины и женщины так же носили ровдужные или меховые сапоги с подошвой из лосиной кожи.

Головным убором служили капор, платок или капюшон малицы и гуся. Своеобразны были так называемые ложные косы — пучки волос, перевитые цветным шнурком. В некоторых районах было принято стричь волосы особым образом либо их носили нестрижеными. Мужчины и женщины очень любили кольца, особенно из белых металлов. Женщины носили также нагрудные и особые накосные украшения.
Крапивное полотно. Южные ханты умели изготовлять нитки и из заменителя конопли — крапивы. Гр. Новицкий еще в XVIII в. писал: «Жены их, не имея конопель, нужду и недостаточество свое удоволяють полным зелием от кропивы бо зелныя хитростные истягають нити, из коих холсты утворають». Крапиву заготовляли осенью, вязали в пучки и подвешивали для просушки. При обработке стебли размачивали и деревянной либо костяной пластинкой снимали верхний слой, содержащий лубяные волокна. Их просушивали и разминали, затем толкли в деревянной ступе или расколачивали деревянной колотушкой на камне. Если сухожильные волокна скручивали в нити просто руками, то крапивные вначале пряли, пользуясь веретеном со съемным узорным пряслицем из дерева, рога или камня. Пучок волокон при этом привязывали к шесту или держали в берестяной коробке, а нить протягивали через крючок в брусе жилища. Напряденные нити ссучивали по две на большие веретена. Готовую пряжу отбеливали или красили и получали холст разных сортов: толстый шел на верхнюю одежду, тонкий — на белье. Ткали холст на самодельных станках. Станок имел весьма совершенную конструкцию — более сложную, чем у алтайских и среднеазиатских станков. Ткачество было утрачено хантами в начале XX в., и теперь прекрасные образцы их вышитых рубах, штанов, кафтанов, платьев из самотканого полотна, как и ткацкий станок, можно увидеть лишь в музеях. Для окрашивания пряжи, а также тканей при¬меняли отвары ягод, трав и корней деревьев. Из шерстяных нитей, покупных или самодельных, руками плели опояски и подвязки к обуви, а на иглах — носки.

Одно из древнейших женских искусств — мозаика из окрашенной рыбьей кожи в сочетании со светлой оленьей замшей — сейчас уже утрачено. Лучше сохранилась традиция изготовления мозаики из одной лишь замши, светлой и окрашенной, на обуви и сумочках. Для изготовления этой мозаики, а также узоров на рукавицах, в которых плясали на медвежьих праздниках, применялась еще одна техника, требующая высокого мастерства. На ровдугу (замша из оленьей кожи) наносили узор краской из смеси оленьей крови с отваром коры лиственницы либо из одного отвара и оконтуривали его жгутиком из белого подшейного волоса оленя, который обшивали сухожильной нитью.

Если кожу для выполнения орнаментов приходилось красить, то мех оленя в светлые и темные тона был окрашен самой природой. Узоры лучше всего «резать», как говорят мастерицы, из гладкого плотного меха на камусах — шкуры с ног копытных животных. А он всегда был «дефицитом», его следовало экономить. Поэтому была изобретена безотходная технология: светлый и темный камусы накладывали друг на друга, для точности сшивали между собой и вырезали сразу две полосы с одинаковым узором. Темную полосу вшивали в светлую, прокладывая швы узкими полосками цветного сукна, а в старину – белым подшейным волосом оленя. Получались контрастные зеркальные орнаменты, обычно с равенством фона и узора. Они как бы бежали по нарядным женским шубам (сах), оттого и поется в песне: «Зверем избеганный стал узорный сах, оленем избеганный стал узорный сах».

Первое, что привлекает взгляд – национальная одежда. Для любой культуры это одно из самых ярких и уникальных проявлений, своеобразный «паспорт». В одежде ханты и манси некоторые виды были одинаковыми у мужчин, женщин и детей. Вместе с тем здесь более, чем в других предметах материальной культуры, заметны были межгрупповые различия. Так, у северных групп в верхней мужской одежде преобладала глухая (без разреза спереди, надеваемая через голову), у южных и восточных — распашная. Глухая меховая одежда, не имеющая разреза спереди, была трех видов: малица, гусь (кумыш) и парка. Первую носили мохом к телу, а гусь и парку — мехом наружу. Парка была нарядной одеждой, а кумыш надевали в дорогу поверх малицы. Мужчины подпоясывали все виды верхней одежды поясами. Женщины повсеместно носили распашную верхнюю одежду, но у каждой группы был свой покрой. Некоторые виды женской одежды (штаны, рубаха, халат, платок, обувь) не отличались от мужской; специально женскими были набедренный пояс-повязка, двойная шуба из оленьих шкур, большие головные платки. На севере зимнюю одежду шили по большей части из оленьих шкур, а южнее — из сборного меха в сочетании с тканями. В старину использовали еще один оригинальный материал — рыбьи кож». Из них шили штаны, рубахи, кафтаны. Мужчины летом носили верхнюю одежду из тканей (шабур, кафтан, халат) либо выношенную зимнюю из меха —глухого покроя.
Обувь была разных покроев: для лета — поршневидная (с загнутой подошвой, присборенной над ступней), короткие черки и черки с пришивным длинным голенищем из ткани или кожи. Зимнюю обувь (ерн вай – "ненецкая обувь") длиной выше колен шили из камусов мехом наружу и украшали меховой мозаикой и полосками сукна. Внутрь клали травяные стельки, надевали шерстяные либо меховые чулки. Короткую обувь (няра) шили из продымленных лосиных, оленьих, конских камусов или кожи, а верхнюю часть оторачивали сукном, подошвы выкраивали из прочных и не скользящих "щеток" и шкуры, снятой со лба оленя. Няры надевали на толстый, длинный чулок (вай) из сукна, брезента или ровдуги, либо вязаный из цветной шерсти по образцу коми-зырянского, кожаные украшали аппликацией из ткани или бисером. Летом мужчины и женщины так же носили ровдужные или меховые сапоги с подошвой из лосиной кожи.

Головным убором служили капор, платок или капюшон малицы и гуся. Своеобразны были так называемые ложные косы — пучки волос, перевитые цветным шнурком. В некоторых районах было принято стричь волосы особым образом либо их носили нестрижеными. Мужчины и женщины очень любили кольца, особенно из белых металлов. Женщины носили также нагрудные и особые накосные украшения.

Крапивное полотно. Южные ханты умели изготовлять нитки и из заменителя конопли — крапивы. Гр. Новицкий еще в XVIII в. писал: «Жены их, не имея конопель, нужду и недостаточество свое удоволяють полным зелием от кропивы бо зелныя хитростные истягають нити, из коих холсты утворають». Крапиву заготовляли осенью, вязали в пучки и подвешивали для просушки. При обработке стебли размачивали и деревянной либо костяной пластинкой снимали верхний слой, содержащий лубяные волокна. Их просушивали и разминали, затем толкли в деревянной ступе или расколачивали деревянной колотушкой на камне. Если сухожильные волокна скручивали в нити просто руками, то крапивные вначале пряли, пользуясь веретеном со съемным узорным пряслицем из дерева, рога или камня. Пучок волокон при этом привязывали к шесту или держали в берестяной коробке, а нить протягивали через крючок в брусе жилища. Напряденные нити ссучивали по две на большие веретена. Готовую пряжу отбеливали или красили и получали холст разных сортов: толстый шел на верхнюю одежду, тонкий — на белье. Ткали холст на самодельных станках. Станок имел весьма совершенную конструкцию — более сложную, чем у алтайских и среднеазиатских станков. Ткачество было утрачено хантами в начале XX в., и теперь прекрасные образцы их вышитых рубах, штанов, кафтанов, платьев из самотканого полотна, как и ткацкий станок, можно увидеть лишь в музеях. Для окрашивания пряжи, а также тканей при¬меняли отвары ягод, трав и корней деревьев. Из шерстяных нитей, покупных или самодельных, руками плели опояски и подвязки к обуви, а на иглах — носки.

Одно из древнейших женских искусств — мозаика из окрашенной рыбьей кожи в сочетании со светлой оленьей замшей — сейчас уже утрачено. Лучше сохранилась традиция изготовления мозаики из одной лишь замши, светлой и окрашенной, на обуви и сумочках. Для изготовления этой мозаики, а также узоров на рукавицах, в которых плясали на медвежьих праздниках, применялась еще одна техника, требующая высокого мастерства. На ровдугу (замша из оленьей кожи) наносили узор краской из смеси оленьей крови с отваром коры лиственницы либо из одного отвара и оконтуривали его жгутиком из белого подшейного волоса оленя, который обшивали сухожильной нитью.

Если кожу для выполнения орнаментов приходилось красить, то мех оленя в светлые и темные тона был окрашен самой природой. Узоры лучше всего «резать», как говорят мастерицы, из гладкого плотного меха на камусах — шкуры с ног копытных животных. А он всегда был «дефицитом», его следовало экономить. Поэтому была изобретена безотходная технология: светлый и темный камусы накладывали друг на друга, для точности сшивали между собой и вырезали сразу две полосы с одинаковым узором. Темную полосу вшивали в светлую, прокладывая швы узкими полосками цветного сукна, а в старину – белым подшейным волосом оленя. Получались контрастные зеркальные орнаменты, обычно с равенством фона и узора. Они как бы бежали по нарядным женским шубам (сах), оттого и поется в песне: «Зверем избеганный стал узорный сах, оленем избеганный стал узорный сах».

Для украшения одежды используют красивые орнаменты. Слово «орнамент» происходит от латинского ornare – украшать. Однако было бы неверно, говоря об орнаментах, сводить все к украшательству. Почти всегда несложные знаки, которые воспринимаются нашим просвещенным взором как кружки, волнистые линии, зигзаги или крестики, на самом деле имели для создателей этих композиций совсем другое значение.
Извилистая линия часто была символом воды – необычным веществом с таинственными свойствами, одной из первостихий мира. Кружок представлял собой солярный (солнечный) знак. Крест нередко был оберегом, противодействующим силам зла. Орнамент с подобными знаками придавал вещи особый смысл, как бы погружал ее в ткань сложных взаимоотношений человека и мира в рамках определенной картины мира.

Прямая линия. Это простейший геометрический орнамент, очень распространенный элемент украшения одежды. Прямая линия – «прямой след», «прямой путь», «прямая тропа».

Зигзаг.

Чаще всего присутствует на бересте, при аппликации тканью по ткани. Извилистая линия в центре изображения считается признаком жизни и живого существа. С зигзагом традиция связала понятие живого, одушевленного, за ним закреплена функция оживления неживого, охраны жизни, поэтому наиболее часто этот узор встречается на берестяных колыбелях как на спинке люльки, так и на ее бортиках. Наиболее сложные варианты зигзага расположены на широком сегменте люльки у ног ребенка, узор этот имеет специальное название «подошвы ног орнамент». Ветвистый зигзаг отождествляется с ветвистым деревом, а через него – на наполненность узора жизненной силой, на его охранительную роль («заслоняющий узор»). Известны, кстати, священные «заслоняющие танцы»:
Лесной богини старинный танец, От войны заслоняющий танец, От болезни заслоняющий танец, Водам рыб дающий, изобилие приносящий мой танец, Лесам дичь дающий, изобилие приносящий мой танец, Кто оленей держит, тому удачу приносящий танец, Дочерям долгую жизнь дающий танец, Сыновьям долгую жизнь дающий танец, От военных столкновений, от болезней Заслоняющий мой танец.

И орнамент, и танец имеют общий элемент – «нув» (ветка, сучок). У орнамента это – часть узора, отходящая в сторону от зигзага. У танца – элемент движения. Считается, что чем ветвистее узор (танец), тем надежнее он может заслонить человека от бед и дать изобилие.
Узоры имеющими рукавами, этими узорами Пусть меня защитят. Края имеющими сахом, этими краями Пусть меня защитят.
Спасительную функцию несут края рукавов, подолы, полы – края одежды вообще. За небольшим исключением на края одежды наносится зигзаг. У северных хантов при рождении ребенка Калтащ наносит жизненный путь новорожденного на «украшенную золотом ветвь с семью изгибами, на вырезанную с золотом ветвь с семью изгибами», а на сакральном языке «изгиб» означает период жизни человека («жизни изгиб»).
Ветка – первый путь развития зигзага. Второй путь – когда «на голове зигзага» появляется квадрат, поставленный на угол (ромб) и уголок. Квадратик в этом положении связывается мастерицами с понятием головы. Уголок называется по-разному: «конец стрелы», «плавник рыбы», «маленькая березовая ветвь», «уши маленького зайца». От изгибов зигзага вверх и вниз могут отходить прямые линии. «Это самый крепкий узор, крепко удерживающий узор». Аналогичные изображения встречаются на наскальных писаницах Урала – там они трактуются как «загородки».Такой узор часто татуировался на руках женщин. По легендам, Казымская богиня по пути своего следования «ставила загородки» от духа болезней и смерти. Самое мощное заграждение было у устья реки Казым. По аналогии с устьем реки, устье рукава так же должно быть надежно ограждено. Еще один путь развития зигзага – его разрыв на отдельные составляющие: «изгибы друг от друга отделились».

Треугольник в орнаменте (линия треугольников) имеет разные названия: • «бахрома», «щучьи зубы», «утиные выводки», «кедровая шишка» - если основание помещено горизонтально, а вершина направлена вверх; • «голова», «головы одна половина» - если вершина повернута вниз; • «топора лезвие» - если основание размещено вертикально.

Щука (в узорах «щучьи зубы», «пасть щуки», «щучья челюсть») – особая рыба. Согласно священной песне Казымской богини, из-за того, что ее муж изготовил «двусторонние» («неправильные») нарты, она ссорится с ними отрубает ему ноги. После этого она заклинает его быть духом в образе щуки, так что он может только плавать. Повсеместно щучьи зубы применялись для лечебных целей, в частности, для кровопускания.
Утка играет существенную роль в мифологии обских угров. Она выступает творцом мира, достает землю из глубин первичного Мирового океана. В марийском мифе строение мира осуществил селезень, доставший со дня моря ком земли; в мордовском варианте кусочек земли, из которого возникло все живое, достала утка (гоголь, нырок). В Волжской Болгарии на височных кольцах часто изображалась утка с золотым шариком в клюве. Согласно сегодняшним представлениям, во-первых, с уткой связано понятие изобилия. Во-вторых, утиная лапка служит игрушкой ребенку и в то же время является его оберегом.

Символические значение топора очень велико. Во-первых, он применяется во многих обрядах: свадебных, похоронных, на медвежьих игрищах. Во-вторых, топор обладает очистительной функцией: в целях ритуального очищения через него должны перешагивать женщины. В-третьих, он – непременный атрибут гадательного процесса определенной категории людей, у которых есть «топора знак». В фольклоре топор фигурирует как боевое оружие – достаточно ему приклеиться к врагу (его жилью), и тот будет побежден.

Отдельно взятый ромб называют «сердца углубление», так же называют ряды ромбов на вязаных и бисерных изделиях. В зависимости от своего местонахождения в узоре ромб изображает жизненно важные органы «голову» и «сердце», кроме того он мыслится как «вместилище для души». На детской люльке существует ромбовидный сегмент, который тоже называется «сердца углубление», и на него запрещается наносить узор, чтобы «не испортить жизнь ребенку».
Существует много узоров с пустым внутри ромбом и отходящими от вершин «крючкообразными» отростками. Такие узоры называются «лягушка». Известен обычай почитания лягушки, «между кочек живущей женщины», «прыгающей женщины», которая способна дарить семейное счастье, облегчать роды. Изображение лягушки, вышитое бисером на платке, давало новорожденному здоровье, долголетие. В фольклоре с лягушкой связано представление о счастье, изобилии. Герой говорит: «Один угол дома пусть мехами переполняется, в другом углу лягушки пусть прыгают». В русской народной сказке царевна превращается в лягушку, надев лягушачью шкурку. Таким же способом принимают облик животных духи хантов.
Ромб как универсальный символ плодородия и чадородия связан с представлениями о Матери-Прародительнице, которая мыслилась и как Мать-Природа, и как Великая Женщина-Мать. Фигура ромба нашивается в плечевой части одежды, плюс два зигзага, расположенные по разные стороны от выреза груди, замыкаясь на его конце, образуют ромбы. Существует стойкое выражение «силу спины охранять, силу груди охранять». Ромб является основой многих узоров: «жук», «солнышко», «мужика половина», «поленница дров», «ель», «мышь». По сегодняшним представлениям хантов, жучков нельзя убивать – это наши бабушки и дедушки. После смерти одна из душ «уходит в виде маленького невидимого жучка».

Крест.

Крест встречается как в прямом, так и в косом исполнении. В настоящее время еще встречаются татуировки в виде креста на руках: чтобы охранять от боли и чтобы «от болезни укрыться». Вообще, крест несет охранительную функцию, играет роль границы между мирами.
Косой крест еще называют «собачья лапа». Значение косого креста – отграничение мира людей от враждебных сущностей иного мира. Например, последний идущий с кладбища должен положить на дорогу крест-накрест две палочки: считается, что душа умершего не сможет через них перешагнуть. Значение перекрытия (закрытия) сегодня проявляется и в достаточно нецелесообразном с практической точки зрения действии. На Казыме, во время каслания по глубокому снегу, в том случае, если нельзя пропустить стадо по какой-либо тропе (дороге), то ее перекрывают. При этом было бы проще взять две жерди и поставить их крест-накрест. Однако обычаем это запрещено, поэтому приходится рубить большое количество жердей и ставить их вертикально одна к другой. Запрет по отношению к крестообразно поставленным жердям объясняется тем, что ими навсегда перекроешь себе обратную дорогу.
В связи с крестом необходимо отметить особый способ завязывания узлов на умершем. Концы завязок, располагаясь перпендикулярно основному шнуру, как бы образуют крест.
Змея. Эти орнаменты почитаются в связи с тем, что змей считают косами Казымской богини. Считается, что эти изображения способны «высосать болезнь», и их изготавливали в случае тяжелого недуга. Во сне увидеть змею или ящерицу – «болезнь глазами увидел», а это, в свою очередь, означает, что человек выздоровеет. Далее: русские говорят «гипнотизировать умеет», а по-хантыйски «змеиный рот имеет».

В традиционной практике природопользования ханты придерживались принципа: что достаточно, то достаточно. Такое отношение к промыслу базируется на традиционном мировоззрении, в котором очень четко выражено представление о том, что человек такая же часть природы, как деревья, животные, реки и т. д. Ханты добывали рыбы, зверя, птицы ровно столько, сколько необходимо семье. Свежее мясо, рыбу могли добыть в любое время.
Также ханты производили "извинительные акты" перед природой: поклонениями, жертвоприношениями, дарением, человек как бы откупался от содеянного. Для этого растили и содержали определенных животных. Детям расставаться с ними было особенно тяжело. Их непринято было жалеть, так как считалось, что животное будет долго мучиться и умирать медленно. Говорили так :"Нельзя жалеть то, что приготовлено что имеешь для верхних и нижних хозяев".

1.3.Особенности культуры труда

Охотничий промысел разделялся на мясной (на крупного зверя или птицу) и пушной. Основную роль играл пушной промысел, на первом месте которого стояла белка, а в отдаленном прошлом - соболь, который являлся основной единицей при уплате ясака. В верховьях Конды был значителен промысел бобра, шкура и "струя" которого очень ценилась.
"Лесовать" ханты и манси начинали с конца сентября, когда выпадал первый снег. В середине декабря возвращались домой для сдачи пушнины и закупки товаров. Далее лесовали до апреля. Со вскрытием рек начиналось рыболовство и охота на птиц.
Ружья у обских угров появляются в ХVIII в. В начале ХХ в. кремневые ружья вытесняются ружьями центрального боя. При охоте на крупного зверя применялись копья. Соболя промышляли всю зиму ружьём, капканами и сетями - обметами. На белку ходили с собаками, которые выслеживали зверьков. Ещё до ХХ в. на промысле белки и бобра использовали лук со стрелами, которые имели тупой наконечник, не портивший шкурки. Добывали белок также плашками и черканами. На россомах настораживали капканы. Юганские ханты добывали множество северного зайца и на ярмарку привозили шкурки возами. Промышляли зайца самострелами, капканами и пастями. На лисицу ходили с ружьём, или изредка устраивали гон на оленьих нартах. Иногда добывали лисят из нор подкопом, выкармливали рыбой, а по осени забивали. В августе - сентябре начиналась охота на лося. Охотник выслеживал зверя и гнал его иногда по 4 - 5 дней , пока не приближался на расстояние выстрела. На сухих болотах и островах лося добывали самострелами. Добывали лося и старинным коллективным способом - загородками и ямами, устраиваемых на путях миграций животных. Манси строили длинные изгороди (до 70 км ), в две жерди. В изгороди оставляли несколько проходов. По обеим сторонам прохода настораживались самострелы с длинными стрелами и наконечниками в виде ножей. При проходе лося, стрелы попадали ему между лопаток. Иногда удар был настолько силен, что пробивал грудную клетку животного насквозь. Иногда в проходах выкапывали глубокие ямы, устанавливая на дне колья с ножами, и тщательно маскируя все хворостом.

Боровую птицу, главным образом глухаря, добывали ловушками, которые ставились недалеко от дома, что бы дети и старики могли их осматривать. Промышляли птицу и ружьем. Главная охота на боровую дичь проходила осенью. На водоплавающую птицу охотились весной и летом. Весной уток и гусей добывали перевесами . В камышах делали просеку, перегораживая ее сетями. Во время перелета уток и гусей приманивали чучелами и били из ружей.
До недавнего времени у хантов и манси бытовали ручной лук и самострел. Лук самострела делался из цельного дерева. Ручной лук был сложный: склеивался из двух полос дерева: внутренняя делалась из кедровой "крени", а наружная - из березы. Склеенные полосы оборачивались полосками вываренной бересты. Тетиву делали из крапивы или конопли; для этого обматывали тончайшими берестяными полосками. Длина лука была приблизительно 2 м., стрелы длинной 0,5 м.

Ханты и манси селились вдоль рек и знали реку не хуже леса. Рыболовство было и остается одной из основных отраслей хозяйства.
К рыбе относились с благоговением- это подтверждается фольклорными источниками. В хантыйской мифологии рыбы, как и люди, являются между собой родственниками. Для налима осетр, стерлядь- зятья, нельма- племянник, муксун, щекур - племянницы. Разные группы хантов имели запреты на разделку и употребление того или иного вида рыбы.

На огромное значение рыболовства указывает наличие в календаре обдорско-куноватских хантов большого числа гидрорыболовных наименований: Ас нобытты тылыщ — «месяц вскрытия Оби» (апрель), вонсь (ущ) тылыщ — «вонзевой месяц»(июнь), аи лор тылыщ/вар верты тылыщ — «месяц малых соров» «месяц сооружения запоров» (июль), уйт утлор тылыщ — «месяц больших лесных горных соров» (август), щекур тылыщ «месяц щекура» (сентябрь), ик хальты тылыщ —«месяц замора воды» (январь). Начало рыболовного сезона у обдорско-куноватских ханты отмечалось жертвоприношением Инк ики — «Хозяину вод» и Ас ики — «Обскому старику».
Особыми ритуалами в прошлом сопровождалась установка больших запоров, приходившаяся на начало июля. Поэтому для ханты-рыболовов стало традицией отмечать Петров день (12 июля — Петр-рыболов), а позднее — День рыбака. В завершение летнего года — Ильин день (2 августа) — устраивалось жертвоприношение семейным духам и Ильта-мувен ики (Хынь ики) — «Нижней Земли старику».

Обласок — легкое, ходкое, надежное судно, делается в несколько этапов, и каждый из них одинаково ответствен. Первый этап — найти и свалить нужное дерево. Оно должно быть ровным, без сучьев, со здоровой сердцевиной. После того как дерево свалено, отрубается нужный кусок, смотря по тому, на сколько человек рассчитана будущая посудина. Два размаха рук — обласок на одного человека.

Один из древних приемов — установка запоров вар в виде щитов, сплетенных из длинных сосновых дранок или прутьев. Отсюда возник термин «запорное рыболовство». Устройство запора зависело и от того, где он ставился — на озере или на берегу большой реки, от того, какая в данный момент шла рыба, и т. д. Исследователями отмечается невероятное разнообразие видов запоров — около 90. Основное удобство запоров, привлекающее, разумеется, не рыболова-спортсмена, а человека, живущего за счет рыбы,— это их универсальность, достаточная производительность и надежность. Будучи однажды поставленным, запор долго обеспечивает рыбой: зимой, летом, весной и осенью. Попавшая туда рыба находится в воде, и нужно лишь эпизодически ее вычерпывать — свежую, живую. Для этого применяются специальные черпаки, сплетенные из кедрового корня или черемуховых прутьев. Длина рукояти зависит от глубины водоема. Еще шире, чем запоры, распространены рыболовные морды пон — они есть практически у всех сибирских народов. Здесь трудно выделить особенности, характерные только для хантов. Морды делали и делают теперь из ровных сосновых «карандашей» длиной до 2 м. Они вставлялись в отверстия квадратной рамы и стягивались на другом конце — в хвосте морды. Этот остов перепле¬тался в нескольких местах расщепленным и выпрямленным кедровым корнем, запас которого имелся в каждой семье и хранился в берестяных туесах.