Культурология о будущем цивилизации (или цивилизаций)

Культурология о будущем цивилизации

(или  цивилизаций)

С 1991 года, после распада  СССР перед учеными встал

злободневный вопрос, касающийся диалога цивилизаций. Как

известно, после Второй мировой войны многие политические

проблемы рассматривались  на основе двухполюсной мировой

модели. «Западный  мир», ведомый Соединенными Штатами, был

втянут в широкомасштабное противостояние с «Восточным

блоком», ведомым Советским  Союзом. За пределами двух лагерей

страны «третьего  мира» или становились сторонниками одной из

сверхдержав, либо предпочитали (нередко формально) путь

неприсоединения. В  конце 1980-х коммунистический мир  рухнул,

устоявшаяся система  времен “холодной войны” стала  историей. С

начала 90-х гг. в  лагере идеологов Евро-Атлантической

цивилизации формируются  две концепции, призванные, по мнению

их авторов, заменить бывший двухполюсный мир новой моделью

взаимоотношений между  странами и народами.

Первая модель представлена влиятельным американским

политическим аналитиком и философом Фрэнсисом Фукуяма

(р. 1952 г.) в работе  «Конец истории?» (1992). Основной  лейтмотив

концепции таков. В двадцатом веке либерализму пришлось

бороться сначала  с остатками абсолютизма, затем  — с

большевизмом и  фашизмом и, наконец, — с новейшим

марксизмом. Борьба эта  закончилась неоспоримой победой

экономического и  политического либерализма. Произошедший

распад СССР является аргументом в пользу идеи, что в  настоящее

время мир и человечество достигли наивысшей точки социо-

политической жизни  индивида.

Триумф Запада, западной идеи очевиден, прежде всего

потому, что у либерализма  не осталось никаких жизнеспособных

альтернатив, утверждает Фукуяма. В последнее десятилетие

изменилась интеллектуальная атмосфера крупнейших

коммунистических  стран, в них начались важные реформы. Этот

феномен выходит за рамки высокой политики, говорит  он, его

можно наблюдать в  широком распространении западной

потребительской культуры в самых разнообразных ее видах: это

крестьянские рынки  и цветные телевизоры – в нынешнем Китае;

вездесущие открытые в Москве кооперативные рестораны и

магазины одежды; переложенный на японский лад Бетховен в

токийских лавках; и рок-музыка, которой с равным удовольствием

внимают в Праге, Рангуне  и Тегеране. «То, чему мы, вероятно,

свидетели, - это не просто конец холодной войны или  очередного

периода послевоенной истории, это конец истории как  таковой,

завершение идеологической эволюции человечества и

универсализации западной либеральной демократии как

окончательной формы  правления. Сейчас либерализм победил  пока

только в сфере  идей, сознания; в реальном, материальном мире до

победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания  считать,

что именно этот, идеальный  мир и определит, в конечном счете,

мир материальный». Будущее - за «вестернизацией» и

глобализацией.

Международные конфликты  в ближайшем будущем не

исчезнут, считает  Фукуяма, так как в это время мир будет разделен

на две части: одна будет принадлежать истории, другая -

постистории. Сохранится высокий уровень насилия на этнической

и националистической почвах, поскольку эти импульсы не

исчерпают себя и в  постисторическом мире. Палестинцы и курды,

сикхи и тамилы, ирландские католики и валлийцы, армяне и

азербайджанцы будут  копить и лелеять свои обиды. Из этого

следует, что на повестке дня останутся и терроризм, и

национально-освободительные  войны. Однако для серьезного

конфликта нужны крупные  государства, все еще находящиеся  в

рамках истории, но они-то как раз и уходят с исторической сцены.

Философ говорит о  уже явственно ощущаемой многими

интеллектуалами ностальгии по тому времени, когда история

существовала. У человечества впереди перспектива многовековой

скуки. Конец истории  печален, пишет он. «Борьба за признание,

готовность рисковать  жизнью ради чисто абстрактной цели,

идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и

идеализма, – вместо всего этого - экономический расчет,

бесконечные технические  проблемы, забота об экологии и

удовлетворение изощренных запросов потребителя. В

постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть

лишь тщательно  оберегаемый музей человеческой истории».

Совершенно противоположная взглядам Ф. Фукуяма, является

культурологическая  концепция профессора Гарвардского

университета Самюэля Хантингтона, которая была представлена

в 1993 году в американском журнале «Foreign affairs» в статье

«Столкновение цивилизаций».

Самюэль Филипс Хантингтон (1927 — 2008), известный

американский социолог и политолог, после защиты докторской

диссертации в Гарвардском  университете (1951) преподавал здесь

до конца своей  жизни. Являлся основателем (1970) и  до 1977 года -

соредактором журнала  «Foreign Policy».

Считая чистой утопией  концепцию Ф. Фукуяма,

С. Хантингтон возрождает цивилизационный подход,

применявшийся Н. Данилевским, О. Шпенглером, А. Тойнби,

говорит о наличии  сегодня многополюсного и враждующего  мира.

«Иллюзия гармонии времен окончания “холодной войны”

вскоре развеялась - этому способствовали многочисленные

этнические конфликты  и “этнические чистки”, нарушения  закона и

порядка, возникновение  новых принципов альянса и  конфликта

между государствами, возрождение неокоммунистических и

неофашистских движений, интенсификация религиозного

фундаментализма, окончание  “дипломатии улыбок” и “политики

«да» в отношениях России с Западом, неспособность  ООН и США

подавить кровавые локальные конфликты и всевозрастающая

уверенность в себе Китая. За пять лет после падения  Берлинской

стены слово “геноцид”  слышалось гораздо чаще, чем за любые пять

лет “холодной войны”. Парадигма гармоничного мира слишком

оторвана от реальности, чтобы быть полезным ориентиром в мире

после «холодной войны».

Таким образом, он полагает, что после распада Советского

Союза мировые конфликты  не только не заканчиваются, а

наоборот, проявляются  в новой форме и в новом  облике, что и

проявляется в столкновении цивилизаций.

К ведущим культурам - цивилизациям Хантингтон относит

1) западную (Западная Европа и Америка) с преобладанием

протестантства, 2) синскую (Дальний Восток с центром в Китае),

3) японскую, 4) исламскую  (значительная часть Азиатского

континента и Север  Африки), 5) индуистскую, 6) православную

(с центром в  России), 7) латиноамериканскую и (возможно в

будущем) 8) африканскую.

Выдвигаемый аргумент Фукуяма о том, что распространение

по всему миру поп-культуры и потребительских товаров

олицетворяет триумф западной цивилизации — это опошление

93

западной культуры, считает ученый. Суть западной цивилизации  –

это Magna Carta, a не Magna MacDonald's. Тот факт, что жители не-

Запада могут укусить  гамбургер, не подразумевает, что они  примут

первое. Не связано  это и с их отношением к Западу. Где-то на

Ближнем Востоке пять-шесть молодых парней вполне могут носить

джинсы, иронизирует  Хантингтон, пить колу, слушать рэп, а между

поклонами в сторону  Мекки мастерить бомбу, чтобы  взорвать

американский авиалайнер.

Модернизация отделена от «вестернизации», утверждает он –

распространения западных идеалов и норм не приводит ни к

возникновению всеобщей цивилизации, в точном смысле этого

слова, ни к вестернизации не-западных обществ.

После 11 сентября 2001 года репутация Хантингтона в

Америке стала непререкаемой. Считается, что его концепция

полицивилизационного конфликтующего мира стала доктриной

внешней политики США. Эта гипотеза вызвала волну возмущения

и критики по всему  миру, особенно в России и странах  Юго-

Восточной Азии. Однако, несмотря на многочисленные

методологические  несовершенства и политико-идеологическую

ангажированность  этой гипотезы, она пока что не получила

убедительных опровержений.

В будущей борьбе цивилизаций  Хантингтон отводит особую

роль противостоянию западной и исламской цивилизаций.

Основная проблема Запада, считает он, - вовсе не исламский

фундаментализм, а  ислам, как иная цивилизация, народы которой

убеждены в превосходстве  своей культуры и которых терзает

мысль о неполноценности  их могущества. Для ислама проблема –

вовсе не ЦРУ и не министерство обороны США, а Запад, иная

цивилизация, народы которой убеждены во всемирном,

универсалистском характере своей культуры и которые верят, что

их превосходящая  прочих, пусть и клонящаяся к упадку, мощь

возлагает на них обязательство  распространять свою культуру по

всему миру. Вот главные  компоненты того топлива, которое

подпитывает огонь  конфликта между исламом и  Западом.

Отметим, кстати, что  Хантингтон выступал против войны в

Ираке. Со слов Фукуяма, уже после атаки на «близнецов» он

сказал, что на тот  момент «мы ещё не были вовлечены  в

цивилизационный конфликт, но что эта борьба может перерасти в

таковой, если мы совершим вторжение в Ирак». Таким образом, он

вновь оказался провидцем.

Человечество должно придти к пониманию, считает

политолог, что мир  движется к эпохе, когда различным

цивилизациям необходимо научиться жить рядом в мире,

обмениваться друг с другом, учиться друг у друга, изучая историю,

искусство и культуру друг друга, взаимно обогащая жизнь  каждой

из них. И это  будет альтернативой напряженности, политическим

столкновениям и катастрофам, которые могут возникнуть в

будущем.

Будущее и мира, и  Цивилизации теперь зависит от понимания

и сотрудничества между  политическими, духовными и

интеллектуальными лидерами главных мировых цивилизаций. В

столкновении цивилизаций Европа и Америка будут держаться

вместе - либо погибнут поодиночке. В более масштабном