Культура речи и эффективность общения

     К числу важнейших прагматических характеристик коммуникативного компонента культуры речи, если попытаться обобщить опыт исследований в этой области, следует  отнести: 1) соответствие цели коммуникации адресанта и ожиданий от коммуникации адресата; 2) точное понимание речевых характеристик адресанта и адресата в данной ситуации; 3) учет частных прагматических характеристик адресанта и адресата. 1. Широкое развитие лингвопрагматических исследований, в том числе и в плане уже упомянутой теории речевых актов, позволило выявить ряд факторов, имеющих непосредственное отношение к коммуникативному компоненту культуры речи. Общение может быть эффективным только в том случае, если иллокуция соответствует перлокуции: адресант спрашивает — адресат может и хочет ответить; адресант информирует - адресат нуждается в информации и усваивает ее и т.п. Если же гармония иллокуции и перлокуции разрушена, эффективность коммуникации может понизиться и дойти до нуля: "меня информируют, но мне эта информация не нужна, и я просто не буду слушать это". 2. Ситуация общения как важный прагматический фактор определяет выбор одной из тех присущих участнику коммуникации ролей, которую он должен исполнить в данной ситуации, например отец в общении со своим ребенком, руководитель производственного подразделения в общении с подчиненными, покупатель в общении с продавцом и т.д. Один из создателей теории речевых актов, Дж.Р. Серль, при классификации последних выделяет такой параметр: "различия в статусе или положении говорящего и слушающего в той мере, в какой это связано с иллокутивной силой высказывания". Этот параметр поясняется следующим примером: "Если генерал просит рядового убраться в комнате, - это, конечно, команда или приказ. Если же рядовой просит генерала убраться в комнате, то это может быть советом, предложением или просьбой, но не приказом или командой". Не менее важно учитывать роли адресанта и адресата и при создании текста. Яркий негативный пример в этом плане дает современная российская парламентская деятельность: в парламенте от депутата ждут деловых аргументированных выступлений, взамен же их часто звучат публицистические речи в наиболее одиозном митинговом исполнении. Всякое отклонение от ожидаемой в данной коммуникативной ситуации роли снижает эффективность общения.

     Частные прагматические характеристики участников коммуникации чрезвычайно разнообразны и многоаспектны. В этом убеждают работы психологов, посвященные проблемам эффективности общения. Большую популярность - и не только в научной среде - получили рекомендации по эффективности общения Д. Карнеги, основанные на учете тонких психологических особенностей адресата и адресанта.

     Напомним  только некоторые. Вот правила, "соблюдение которых позволяет склонить людей к вашей точке зрения": 1) "единственный способ одержать верх в споре — это уклониться от него"; 2) "проявляйте уважение к мнению вашего собеседника. Никогда не говорите человеку, что он не прав"; 3) "если вы не правы, признайте это быстро и решительно"; 4) "с самого начала придерживайтесь дружелюбного тона"; 5) «заставьте собеседника сразу же ответить вам "да"»; 6) "пусть большую часть времени говорит ваш собеседник"; 7) "пусть ваш собеседник считает, что данная мысль принадлежит ему"; 8) "искренне старайтесь смотреть на вещи с точки зрения вашего собеседника"; 9) “относитесь сочувственно к мыслям и желаниям других»; 10) "взывайте к более благородным мотивам"; 11) "драматизируйте свои идеи, попинайте их эффектно"; 12) "бросайте вызов, задевайте за живое". А вот некоторые правила, "соблюдение которых позволяет воздействовать на людей, не оскорбляя их и не вызывая у них чувства обиды": 1) "начинайте с похвалы и искреннего признания достоинств собеседника"; 2) "указывайте на ошибки других не прямо, а косвенно"; 3) "сначала поговорите о собственных ошибках, а затем уже критикуйте своего собеседника"; 4) "задавайте собеседнику вопросы вместо того, чтобы ему что- то приказывать"; 5) "давайте людям возможность спасти свой престиж"; 6) "выражайте людям одобрение по поводу малейшей их удачи и отмечайте каждый их успех". Работы Д. Карнеги не принадлежат к числу строго научных исследований, что, впрочем, нисколько не умаляет их достоинств. Автор как бы, предлагает читателю самому на примере известных исторических личностей и не очень известных людей искать пути реального осуществления правил. Возможны, однако, и научно обоснованные языковые рекомендации по применению правил Д. Карнеги.

     Предпринимаются в этом плане и достаточно строгие  собственно научные психологические разработки. Назовем только одну из них. В книге, рассчитанной для внутриведомственного пользования на телевидении, разрабатывается в целях эффективности телевизионного общения со зрителем метод экспериментальной аудитории, который определяется как "метод анализа целостной среды в системе массовой коммуникации, причем становление этой среды осуществляется в четырех ее аспектах: когнитивном, аффективном, поведенческом и экологическом".

     По-видимому, в каждом достаточно развитом тексте есть языковые Средства трех видов: а) такие, которые являются нейтральными для данной функциональной разновидности и не могут быть замещены специфическими для нее средствами; в этом случае задаваемая параметрами позиция является для таких средств слабой; б) такие, которые дают специфику данной языковой сферы, или в) такие нейтральные средства, которые могут быть замещены специфическими. В случаях (б) и (в) задаваемая параметрами позиция является сильной. Простейший пример из области лексики: специальный термин, соответствующий тематике текста, в научном стиле занимает сильную позицию; сильной будет и позиция нейтральной дескрипции, если она выступает вместо термина; нейтральное же логическое средство, не имеющее специфического соответствия в научном стиле, например глагол быть, в этом стиле находится в слабой позиции. Должна быть поставлена задача: определить и систематизировать набор всех специфических для данной функциональной разновидности средств и всех средств, способных замещаться специфическими, т.е. тех средств, способных занимать сильную позицию. Определение систематизированного набора специфических для данной функциональной разновидности средств - это та задача, которая решается, как уже было сказано, в русле функциональной лингвистики. Это, следовательно еще не собственная задача культуры речи. Собственной же задачей определения культуры владения функциональными разновидностями и кажется следующая: определить ту пропорцию между взаимозамещаемыми нейтральными и специфическими средствами в сильной позиции, а также ту пропорцию между разными специфическими средствами, которые соответствуют понятию хорошего стиля. Ставя в центр следования коммуникативного компонента культуры речи эти пропорции, мы исходим из чисто эмпирических наблюдений: большинство текстов разной функциональной направленности оставляют впечатление несовершенства, если они перенасыщены специфическими для них средствами, и оставляют впечатление функционально- стилистической неопределенности, если этих средств недостаточно.

Естественно, для выявления функционально  маркированных средств необходимо их исчисление на всех уровнях языковой системы В этой связи актуально широкое развитие функциональных исследований в |направлении от смысла к способам его выражения с распределением этих способов по функциональным разновидностям. Наиболее трудоемкой представляется задача выявления тех языковых средств и их организации, которые обеспечивают прагматические потребности общения. В решении этой задачи пока делаются только первые шаги. Отметим, в частности, попытку Е.М. Верещагина ввести такое важное для понимания организации текста понятие, как тактика его развития с явным учетом восприятия текста адресатом. Заслуживает внимания опыт сопоставления в плане восприятия участниками коммуникации полемических текстов Л.А. 
Шкатовой. Сравниваются, например, такие зачины, как: 1) Вы не правы 
(совершенно не правы, абсолютно не правы, несомненно не правы; ошибаетесь, глубоко ошибаетесь; заблуждаетесь, вводите в заблуждение; лжете, сознательно лжете...), и я вам сейчас это докажу! и 2) Наши позиции не совпадают (мы расходимся во мнениях, я не могу согласиться с вами, мне трудно признать вашу правоту, я придерживаюсь другого мнения...), но, возможно, я ошибаюсь. Такие способы убеждения, как: 1) - Я абсолютно убежден в том, что.../ -Нет никакого сомнения.../ - Не будете же вы спорить.../ - Никто не станет отрицать.../ - Все согласятся.../ - Только глупый человек не поверит.../ — Одни дураки станут доказывать... и 2) – Надеюсь, мы с вами вместе заинтересованы в том, чтобы найти правильное решение.../ - Я убежден в своей правоте, но допускаю, что другая точка зрения имеет право на существование./ - Каждый может ошибаться, и я хотел бы лучше понять ваши доводы, потому что моя позиция представляется мне справедливой. Л.А. Шкатова, естественно, отдает предпочтение второму варианту. В большой работе Л.Г. Кайды анализируются важные для публицистического текста языковые средства, позволяющие читателю не только понять текст, но и обнаружить соответствующий подтекст. Список интересных наблюдений в этой области можно было бы без труда продолжить, но и упомянутых работ достаточно, чтобы понять: какой - либо единой методики в этом поиске нет. Не ставя себе целью предложить в деталях такую методику, сформулируем только ее основу. Полезно, на наш взгляд, идти от ясно заданной прагматической установки, используя на первых порах формулировки в духе Д. Карнеги, к разным языковым способам ее существования, сразу же отсеивая те, которые могут вызвать протест адресата, а все другие распределяя по функциональным разновидностям языка и их жанрам.

     Следует подчеркнуть, что создание совершенных в коммуникативном аспекте текстов - процесс творческий: не может быть рекомендовано готовых формул, шаблонных заготовок текстов, за исключением, как уже говорилось, только некоторых реализации официально-делового стиля. Более того, если бы мы задались все же целью предложить такие формулы, то это была бы антикультурно - речевая задача. К одной и той же цели можно с равным успехом идти разными путями, оставаясь в пределах одной функциональной разновидности. Способность к разнообразию в построении текстов, умение создать и утвердить свой "речевой почерк" - важный показатель общей речевой культуры носителя языка. Поэтому практические рекомендации по овладению коммуникативным компонентом культуры речи должны оставлять свободу для творчества.

4. Этический компонент культуры речи

     Этический компонент культуры речи предполагает решение двух разных по своей сути задач: 1) кодификация в качестве нормативных способов выражения, в том числе и формул, модальных Целей общения (приказ, просьба, вопрос и т.п.), включая и способы обращения друг к другу участников коммуникации; 2) определение нормативности заимствований литературного языка из разного рода жаргонов и арго, которые уже были определены вслед за академиком Д.С. Лихачевым, как средства "примитивного общения и в которых содержится множество таких компонентов, которые оцениваются как неэтические". Рассмотрим подробнее каждую из задач.

     Этика общения не случайно в качестве основной задачи включает кодификацию способов выражения модальных смыслов, поскольку модальный смысл - это проявления "я" участников коммуникации, и в зависимости от того, как выражается это "я", зависит то, какие взаимоотношения устанавливаются между адресатом и адресантом: дружеские или официальные, уважительные или нет и т.д. Только в том случае, если этика отношений соответствует представлениям о них участников общения, - а эти представления формируются общими этическими установками общества, — общение может быть эффективным.

     Когда Г.П. Грайс разрабатывал свои коммуникативные  постулаты, то отдавал себе полный отчет в том, что «существуют постулаты и иной природы (эстетические, социальные или моральные - такие, как, например, "Будь вежлив..")». В исследовании модального этического компонента, как и при разработке коммуникативного компонента, можно надежно опереться на историю речевых актов и на прагмалингвистичеекие идеи. Если теория речевых актов при разработке коммуникативного компонента требовала интерпретации по отношению к тексту, поскольку эта теория оперирует высказываниями, то при исследовании этического компонента эта теория работает непосредственно. 
Задача представляется Достаточно простой. На входе в исследование вводится список модальных заданий, по отношению к ним исчисляются все языковые способы их выражения с учетом способов обращения. В число способов выражения должно быть включено и то, что в теории Речевых актов получило название косвенного речевого акта, пример: Передайте мне, пожалуйста, вилку (прямой речевой акт) и Не могли бы вы (вас не затруднит) передать мне вилку (косвенный речевой акт). Модальные значения и языковые способы их выражения, а также способы выражения обращений легко исчислимы и представляют закрытий легко обозримый список. Дальнейшая работа с этим списком состоит в том, чтобы распределить все способы по языковым разновидностям с учетом прагматических показателей. Ведущая роль принадлежит следующим прагматическим факторам: официальная/неофициальная ситуация, обычно диктующая выбор функциональной разновидности (разговорная речь или, в зависимости от тематики, один из функциональных стилей); роль в коммуникации; возраст; социальное Положение; степень знакомства адресата и адресанта. Эти показатели могут оказывать разное, иногда перекрывающее друг друга, влияние на выбор этических формул.

     Поясним это на таком примере. Между руководителем  и подчиненным в официальной  ситуации обычно обращение на "вы" и по имени и отчеству, но давнее их знакомство, приятельские отношения в неофициальной обстановке могут позволить обращение на "ты" и по "сокращенному" имени (Миша, а не Михаил) в официальной обстановке, правда в узком кругу; на больших собраниях, чтобы избежать обвинений в панибратстве, предпочтительны стандартные обращения на "вы" и по имени и отчеству. Следует заметить, что часто в определенных микроколлективах (производственных, партийных, общественных и т.п.) существует своя этика общения, которую не выносят за пределы этого микроколлектива. В одном коллективе, например, возможно обращение старших по возрасту сотрудников к младшим на "вы" и только по имени, в другом — по имени и на "ты". Естественно, что диктовать какую-то единую норму в этом случае нецелесообразно и просто бесполезно. Важно только одно: взаимное согласие относительно принятого этикета общения. Другое дело - общение в больших аудиториях. В этом случае нарушение стандартных этических правил общения недопустимо. Приведем негативный пример. Одно тогда чрезвычайно высоко поставленное лицо в телевизионной передаче обращалось к корреспонденту и к своему, также именитому, но рангом ниже, собеседнику на "ты" по имени (Игорь, Руслан}, в то время как и корреспондент, и второй собеседник обращались к этому лицу исключительно на "вы" и по имени и отчеству (Геннадий Иванович). Грубое нарушение этики общения здесь несомненно, что не преминула отметить одна из газет.

     Несмотря  на то, что литературный язык стремится  изолировать себя от жаргонов и арго, полная изоляция невозможна. Границы  жаргонов и литературного языка особенно часто нарушаются теми, кто одновременно является носителем литературного языка и жаргона. Пополнение литературного языка, прежде всего его лексики, за счет Названных нелитературных образований - процесс реальный. Его регулирование - важная задача, решением которой "ведает" этический компонент культуры речи.

     Следует отметить, что в определении понятий "жаргон" и "арго" нет единства: один и тот же объект, например язык воров, обозначают и как воровской жаргон, и как воровское арго. Существуют, однако, как кажется, вполне оправданные попытки "развести" эти понятия. Ерофеева пишет:

     «Изучение арготических элементов в аспекте  социально-психологической характеристики говорящих позволяет по-новому взглянуть на природу арго... Природа "языка" этого социального диалекта, появление лексических единиц в нем связаны не столько социальными запросами, сколько с "ущербной психологией" деклассированных. Именно в этом мы видим отличие арго от жаргона, считая первое социально ограниченным типом речи, тайным и условным по отношению к остальному обществу, а второе — социально-речевым стилем, вызванным к жизни экспрессивными целями и задачами».