Культура цивилизационной идентичности

     Чрезвычайно важное воздействие на процессы формирования новой российской национально-цивилизационной  идентичности оказывает современная  глобализация. Это воздействие является неоднозначным. С одной стороны, глобализация делает относительно прозрачными  границы между нациями и государствами, ставит под вопрос прежнюю роль нации-государства и связанную с ним национальную составляющую идентичности.

     С другой стороны, та же самая глобализация, способствуя сближению и интеграции различных социальных и этнических общностей, усиливает потребность  в определении своей культурной и цивилизационной идентичности. На это обстоятельство, в частности, указывал С.Хантингтон: “Взаимодействие  между народами разных цивилизаций  усиливается. Это ведет к росту  цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями  и общности в рамках цивилизации”.

     Очевидно, что в условиях современной России процессы глобализации существенно  модифицируют формирование национально-цивилизационной  идентичности, во многом направляя  его в новое русло, сталкивая  идентичности разных уровней и создавая своеобразную “мозаичную” идентичность.

     Немалое воздействие на процессы складывания  российской национально-цивилизационной  идентичности оказывает также развитие и использование информационных технологий, создающее основу так  называемого “информацонного общества”. Это воздействие также является сложным и неоднозначным по своим  последствиям. С одной стороны, разрушение информационных барьеров, существовавших на протяжении всего советского периода, привело к расширению информационного  кругозора российских граждан, к  освоению ими принципиально новых  способов поведения и коммуникации, которые способствовали формирова-нию новых элементов и составляющих идентичности. С другой стороны, средства массовой информации и в самой России, и за ее пределами, включая развитые западные страны, весьма далеки от объективности и часто используются в целях манипулирования общественным мнением.

     В результате у многих россиян (равно  как и у граждан других стран) нередко формируются искаженные образы и самих себя, и людей  других национальностей; это ведет  к усилению негативной идентификации  по отношению к “чужим”, которые якобы принципиально отличаются от “своих” (от “нас”). В то же время встречные потоки информации и дезинформации (“частичной”, односторонней информации), двойные стандарты, доминирование на телевизионных экранах худших образцов “массовой культуры” и т.п. часто дезориентируют человека, разрушают его внутренний мир и те основы необходимой солидарности с другими людьми, без которых невозможно ни формирование гражданского общества, ни складывание устойчивой национально-цивилизационной идентичности.

     Наконец, на поиски и формирование национально-цивилизационной  в России заметное влияние оказывают  объединение Европы и расширение Европейского союза на восток. Несмотря на всю сложность и противоречивость представлений о “европейской идентичности”, они постепенно утверждаются, что  ставит перед россиянами вопрос о  том, принадлежит ли Россия к “большой Европе” и являются ли граждане России европейцами. В настоящее  время в российском обществе по этому  вопросу нет консенсуса, хотя в  целом доминирует стремление развивать  с объединенной Европой тесные экономические, политические и культурные отношения. В то же время следует учитывать, что Европейский союз пока что  не только не стремится включить в  свой состав Россию, но и весьма опасается  этого. Такая ситуация существенно  ограничивает возможность укоренения европейской идентичности в России, хотя отнюдь не исключает ее полностью.

     Наиболее  существенные препятствия на пути сближения  России с Европой, как представляется, лежат не в области географии (как известно, Россия располагается  и в Европе, и в Азии) и даже не собственно в сфере экономики  и политики (хотя экономические и  политические нормы жизни постсоветской  России весьма отличаются от европейских  стандартов), а прежде всего в  области культуры, в доминирующей системе ценностных ориентаций. В  этом плане весьма показательна следующая  констатация Е.Водичева: “Однако  может ли укрепление европейской  идентичности произойти за счет растворения в ней культурной идентичности России? Думается, что нет. Во-первых, потому, что при наличии многих общих исторических корней и традиций, культурная идентичность России системно отличается от культурной идентичности большинства европейских стран... Во-вторых, с точки зрения культурных традиций и культурного потенциала российское общество по-прежнему очень сильно. Это исключает ассимиляционный вариант - т.е. возможность “растворения” России в Европе. Более того, попытки подобной ассимиляции были бы опасны и для самой Европы, поскольку они несут в себе потенциальную угрозу уменьшения степени интегрированности европейской культурной идентичности. Однако и отказ от сближения с Европой был бы чреват для России усилением “евразийского” начала в ее культуре и политической традиции, что для Европы могло бы стать катастрофой”. Разумеется, можно полемизировать с автором по поводу силы культурных традиций и культурного потенциала современного российского общества, но сам факт их существенного отличия от европейских культурных традиций и ценностей неоспорим.

     Все это делает процессы сближения России с объединенной Европой, детерминированные  целым рядом политических, экономических  и социокультурных факторов, весьма сложными и противоречивыми. Тем  не менее формирование новой российской национально-цивилизационной идентичности безусловно идет в направлении сближения  с европейской культурной идентичностью  и более тесного взаимодействия с ней.  
 
 
 
 
 
 

     3. Модернизация, идентичность и представления об “особом пути”

     Модернизация  предполагает существенное изменение  идентичности (идентичностей) и сама основана на этом изменении. Более того, одна из основных проблем модернизации - это проблема изменения прежней  и формирования новой идентичности. По словам В.Г.Федотовой, “процесс модернизации можно рассматривать как процесс  создания новых институтов и отношений, ценностей и норм, который требует  определенного изменения идентичности людей модернизирующегося общества и завершается сменой их идентичности”. В то же время процессы формирования новой, современной идентичности (современных идентичностей) сопровождаются поисками путей и методов органичного совмещения императивов модернизации с императивами сохранения основы культурной идентичности, определенной преемственности в культуре. В противном случае, при наличии значительных разрывов в культуре и формировании слабо связанных между собой идентичностей “из разных эпох” разрушается культурная ткань модернизирующегося общества, и все кажущиеся успехи модернизации рано или поздно оборачиваются ее поражениями. Так произошло, например, в результате гигантского культурного слома в советский период.

     В то же время в условиях переходного, модернизирующегося общества, особенно в критические периоды модернизации очень часто возникают и распространяются представления о необходимости  или желательности своего “особого”  пути развития, который бы в полной мере учитывал специфику исторического, культурного, политического развития данного общества, а также уникальность ситуации, в которую попадает это  общество в критические периоды  модернизации. В значительной мере распространение подобных представлений  связано с тем, что в ситуации модернизирующегося общества прежние  традиционные ценности, нормы, ориентации уже во многом не работают, а новые, современные ценности, нормы и  традиции еще не сформированы. Кроме  того важно подчеркнуть, что подобные представления часто являются симптомом поисков новой национально-цивилизационной идентичности и в определенном смысле ее заменителем, хотя и паллиативным. Вместе с тем представления о необходимости и желательности “особого пути” развития являются и реакцией на неудачи и провалы модернизации, и в этом смысле могут вести к усилению в массовом сознании традиционализма или даже архаики. Такая амбивалентность представлений об “особом пути” (наличие одновременно модернизационных и традиционалистских импульсов) определяет имманентно присущую им неоднозначность и противоречивость.

     Результирующая  роль этих представлений в процессе модернизации, по-видимому, определяется прежде всего тем, сумеет ли данное общество миновать критическую фазу модернизации и решить основные свои проблемы без скатывания в изоляционизм и агрессию по отношению к другим обществам и государствам. Если общество способно эволюционно и без существенных провалов пройти критический этап модернизации, то представления об “особом пути”  ему не помешают, а напротив, могут  стимулировать поиск новых оригинальных решений, способствующих его дальнейшему  ускоренному развитию (случай Японии после второй мировой войны).

     Если  же общество по каким-то причинам оказывается  не способным сделать решающий шаг  по пути модернизации, представления  об “особом пути” могут превратиться в дополнительное серьезное препятствие  для модернизации и даже стать  основой агрессивной идеологии  национальной исключительности со всеми  вытекающими отсюда последствиями.  
 
 
 
 
 

                                                Заключение

     В настоящее время, согласно социологическим  опросам, большинство россиян (около  двух третей) так или иначе поддерживают идею “особого пути” развития России в современном мире. В то же время  понимание этого “особого пути”  у различных людей различно, а  у многих российских граждан оно  является весьма аморфным и неопределенным. Нередко в этих представлениях трезвое  понимание необходимости развития отношений с развитыми странами Запада сочетается с ярко выраженным недоверием в отношении применения западного опыта экономического, политического и культурного  развития к условиям России. В каком  направлении пойдет дальше эволюция идеологемы “особого пути” в российском массовом сознании, зависит от многих обстоятельств и факторов. В частности, важную роль скорее всего будут играть такие факторы, как международная  политическая ситуация и экономическое  положение внутри России.

     Так или иначе, с широким распространением представлений о необходимости  “особого пути” развития России придется считаться любому политику, реально  претендующему на власть.

     Устойчивое широкое распространение в современном российском обществе представлений об “особом пути” развития России, не является случайным. Оно служит важным симптомом поисков российским обществом новой национально-цивилизационной идентичности, а также неудовлет-воренности многих россиян ходом политического, экономического, социаль-ного и культурного развития страны. Несмотря на то, что подобные представления в целом не решают проблемы обретения новой национально-цивилизационной идентичности и часто носят противоречивый и аморфный характер, они являются фактом массового сознания, с которым следует считаться и который необходимо исследовать. Важно понять истоки этих представлений и возможные пути их трансформации в ходе модернизационного развития России.  

                             Список используемой литературы

1. Водичев Е. Россия и объединенная Европа: социокультурные вызовы европейской интеграции. // Проблемы идентичности: человек и общество на пороге третьего тысячелетия. - М., ЛОГОС, 2003

2. Гудков Л. К проблеме негативной идентификации // Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены, 2006, № 5

3. Кульпин Э.С. Путь России. - М., ЭКСМО, 2005

Паин  Э. Проблемы самоидентификации россиян: со страной, с регионом, с этнической общностью. // Проблемы идентичности: человек  и общество на пороге третьего тысячелетия. - М., ПРИОР, 2003

4. Федотова В.Г. Модернизация и глобализация // Мегатренды мирового развития. - М., Дело, 2001

5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Политические исследования, 2004, № 1,