Каролингское возрождение

    - распространение  христианства. Вместе с завоеваниями франки христианизируют германское пространство по католическому типу. Кроме того, функция распространения дополняется функцией защиты. Еще Карл Мартелл выступает единственным защитником христианского мира – в битве при Пуатье.

Глава 2. Идеология Карла

   Должны  быть веские основания для столь  активных завоеваний, которые вел  Карл; за 46 лет царствования Карла военных походов не было только два года: в 790 и 807 годах.

   Возьмем за опору то, что в основе походов Карла лежали не экономические соображения. В бесконечных войнах не содержалось веской материальной выгоды, как и в объединении и централизации разнородных и враждебных племен.

   Карл  шагнул далее своих предшественников, крестивших свой народ. Его целью было построить христианское государство. И, так как в этот период государство не мыслилось, как территория, очерченной границами (карт еще не было), – это должно было быть пространство с общей идеологией и люди - тело церкви, мир который будет избран и спасен в страшный суд. В данной главе обоснуем это утверждение.

   Карл  Великий сам не умел читать. Однако, как пишет Эйнхард, «Во время трапезы он слушал или чтеца или какое-нибудь выступление. Читали ему об истории и подвигах древних. Он любил и книги святого Августина, особенно те, что озаглавлены О Граде Божием» [I, 1].

   По  мысли Августина, «два града —  нечестивцев и праведников —  существуют от начала человеческого рода и пребудут до конца века. Теперь граждане обоих живут вместе, но желают разного, в день же Суда поставлены будут розно». Люди, живущие в Боге, вместе образуют «Град Божий», или «Град Небесный»; прочие — «Град Земной» [I, 2]. По мысли же Августина, «две разновидности любви порождают два града: Земной Град создан любовью к самим себе, доведенной до презрения к Богу, Небесный — любовью к Богу, доведенной до полного самозабвения. Первая возносит самое себя, вторая — Бога. Первая ищет людскую славу, вторая устремлена к высшей славе Бога». [I, 2]

   Труд  «О Граде Божьем» был написан  в 413—427 годах, через несколько лет  после взятия Рима вестготами. Это  событие оказало большое влияние  на Августина, который писал, что  земные государства нестабильны и недолговечны по сравнению с общностями, созданными на основе духовного единения. В то же время он считал, что светская государственная власть дана людям свыше, чтобы в мире был хоть какой-то порядок, поэтому в соответствии с принципом «Богу — богово, кесарю — кесарево» люди должны подчиняться законному правителю.

   По-видимому, идея существования государства, которому назначено быть спасенным после  Страшного Суда, оказало большое  влияние на Карла. С этим связаны его завоевания и насильное крещение варваров.

   Вторая  идея, главенствовавшая на западноевропейском пространстве – трансляция римской власти (ни в одном документе того времени не встречается даже слов «падение Рима»: и вера, что Империя жива, искусственно поддерживалась в Европе вплоть до Наполеона). По словам Эйнхарда, «За все время правления для Карла не было ничего желаннее, чем вернуть Риму собственными трудом и усилиями былое величие и положение» [I, 1] Однако, как отмечают исследователи, Карл осознавал идею христианского государства несколько двойственно и, возможно, не желал быть коронованным папой римским и, более того, быть императором Рима. Это четко прослеживается по изменениям его титула, откуда в течение времени вовсе исчезло слово Рим. По-видимому, Карл осознавал как свою миссию – создание Божьего государства, так и обособленность, избранность франкского народа, что шло вразрез с христианской догматикой, уравнивающей все народы. [II, 6]

   Также вразрез с представлениями христианства о миссионерской деятельности было крещение германских народов силой оружия. Однако завоевания были и, хоть и призрачным, но подчинением-объединением племен; а с воинами всегда шли священники. Карл видел себя пастырем чад своих, который должен отвечать за души подданных, и с его точки зрения эти убийства были даже в некоторой степени логичны - чем  менее прожил язычник, отказывающийся раскаяться, тем менее он согрешил, и тем чище его душа.

   Эта деятельность была очень трудна; часто Карл вел  несколько войн одновременно на разных концах своего королевства. Каждая из экспедиций Карла в Саксонию оканчивалась заверениями побеждённых саксов в покорности, согласии их креститься, предоставлением дани и заложников. Однако стоило франкской армии покинуть пределы Саксонии, саксы быстро восстанавливали status quo, пользуясь занятостью Карла на иных фронтах. [II, 1]

   Стоит вспомнить и то, насколько разношерстными были эти племена. Различные законы, различные ценности, и одинаково  далекие от христианства: поэтому  главной победой было даже не на поле брани, а в умах. Чтобы сохранять минимальный контроль над подсвластными территориями – в умах элиты и своих подчиненных. Для этого на протяжении всего властвования Карла создавалась система механизмов воздейфствия на общественное мнение. Требовалось внедрить на огромных территориях христианскую систему ценностей, вложить в головы людей соврешенно нового типа знания, позаботиться о единообразии – что сложнее всего – обрядов, текстов, их сохранности для передачи следующим поколениям. Это стоило многих ресурсов. Эйнхард пишет: «Карл весьма заботился, чтобы все, что в ней совершалось, проходило наиболее достойно. Он не уставал напоминать служителям, чтобы они не дозволяли приносить внутрь ничего неподобающего или непристойного. Он обеспечил ее таким изобилием священных сосудов из золота и серебра и одежды для священнослужителей, что во время отправления обрядов даже привратникам, [людям] низшего церковного звания, не было необходимости служить в собственном платье. Он старательно улучшал порядок пения псалмов и церковного чтения. Ведь он был совершенен и в том, и в другом, хотя сам не читал на людях, а пел лишь вместе с другими и тихим голосом» [I, 1].

   Итак, с одной стороны прославленную  Империю формировало сильнейшее влияние со стороны папского Рима, с другой стороны – германская почва. Карла нарекли первым императором Запада – он не император Рима, но зовется преемником этого престола. Возвращение к былым традициям, античности в данном случае может быть расценен как взгляд в прошлое, а не перспектива объединенной Европы – тому доказательство хрупкость новорожденной Империи. Однако благодаря жажде объединения во имя создания христианского государства, а также активности Карла, стремившегося к просвещению, и явилось то, что теперь мы называем «каролингским возрождением». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 3. Достижения культуры и искусства 

   Выявим  изменения, произошедшие в результате описанного импульса.

   § 3.1. История

   Первым  необходимым для упорядочивания европейской ментальности было создание придворной хронистики, летописи, интерпретирующей историю в определенном ключе. На первый план выводилась богоизбранность Каролингов; и их деяния, прежде всего походы, подавались как блага, а ошибки замалчивались или переосмысливались.

   «Анналы королевства франков», писавшиеся при дворе и в Лоршском монастыре, в кругу людей, мысливших одинаково, создавались несколькими хронистами и несколько раз редактировались. Стремясь возвеличить короля Карла Великого, первый хронист опустил целый ряд событий, которые могли повредить этой цели: он не упомянул о поражении франков в Ронсевальском ущелье в 778 году и восстании Пипина Горбатого в 792 году, а поражение от саксов при Зюнтеле в 782 году объявил победой франков. Около 812 года ещё один неизвестный хронист (предполагается, что им мог быть Эйнхард) отредактировал часть анналов за 741 – 801 годы (это так называемая «Вторая редакция „Анналов королевства франков“»), исправив текст на более литературный и устранив все умолчания предыдущих авторов анналов. [II, 5]

   Хроника, кроме того, стала переписываться, для чего потребовалось много  людских ресурсов, и рассылаться  в регионы; там монахи читали и  знали текст; многие из них становились  затем государственными чиновниками. 

   § 3.2. Юриспруденция

   Варварские  законы имели ярко выраженный этнический характер. К франкам, бургундам, лангобардам и готам применялись разные законы. Карл Великий хотел заменить весь этот юридический разнобой единым законодательством, применимым ко всем людям, живущим на территории империи. Хотя эта попытка и не была до конца реализована, она остается одним из самых революционных начинаний Карла, и к тому же она помогла осознать принципиальную возможность введения единого европейского права. [II, 2]

   Карл издал 65 капитуляриев по разным областям жизни, ставших одной из основ средневекового права. Для большей централизации государства Карл провёл административную (направленную на укрепление вассальных связей и усиления знати) и финансовую (учредив единую денежную систему, в основании которой лежала серебряная монета - денье) реформы.

   Идея  в капитуляриях проводилась та же, что и в хрониках. Они публично зачитывались, доводились до сведения центральных и региональных элит. 

   § 3.3. Образование

   Следует отметить, что культура каролингского  двора мало чем отличалась от культуры варварских королей. Сам Карл умел лишь читать, что было не малым достижением, но не писать, однако охотно забавлялся сделанными для него большими буквами, которые угадывал ощупью. [4] Однако, как пишет Эйнхард, «он был многословен и красноречив и мог яснейшим образом выразить все, что хотел. Не довольствуясь лишь родной речью, он старался изучить иностранные языки. Латинский он изучил так, что обыкновенно говорил [orare] на нем, словно на родном, но по-гречески он больше понимал, нежели говорил. При этом он был столь многословен, что даже казался болтливым [dicaculus]. Он усердно занимался свободными искусствами и весьма почитал тех, кто их преподавал, оказывая им большие почести. Грамматике он обучался у дьякона Петра Пизанского (итальянский грамматик и поэт), который был тогда уже стар, в других науках его наставником был Альбин, прозванный Алкуином, тоже дьякон, сакс из Британии, муж во всем мире ученейший»[I, 1].

   Карл  считал, что ученость и образование  являются неотъемлемым признаком власти и ее необходимым инструментом. Приумножать знание и покровительствовать ему, по мнению Карла, есть одна из первых обязанностей государя. Он понимал, что в подобных делах монарху следует опираться в первую очередь на клириков - они больше всех были сведущи в этой области, - а также что образование должно ориентироваться прежде всего на сыновей влиятельных мирян, которых он привлекал к управлению империей. Тут нельзя было ограничиваться силами одних франков, надо было использовать весь культурный потенциал империи. Карл привлекал к делу даже представителей стран, которые в империю не входили, - например ирландцев, англосаксов и испанцев. [II, 2] При дворе сформировалась «Академия», составленная самыми образованными людьми империи и приглашенными из-за ее пределов. Это мероприятие в точности соответствовало намерениям Алкуина превратить двор Карла Великого в «Афины даже прекраснее древних, ибо теперь они будут облагорожены учением Христовым» [I, 2]. Здесь обсуждались теологические и философские вопросы, а также творения античной литературы. Ступенью ниже, как уже было сказано, составлялась хроника; что касалось распространения хроник и капитуляриев на местах – людских ресурсов не хватало. Это стало импульсом к обучению грамоте в монастырях империи. По настоянию Алкуина Карл издал особый «Капитулярий о науках» (787 г.), предписывавший каждому епископу и каждому монастырю открывать школу для обучения «семи свободным наукам» - грамматике, диалектике, риторике, геометрии, арифметике, астрономии и гармонии; они делились на тривий – начальную ступень образования, где центральной наукой стала грамматика, и квадривиум – повышенную ступень, основывающаяся на арифметике; эта классификация была описана еще Марцианом Капеллой и передалась Средневековью из античности, а во время Карла переосмысливалась с христианской точки зрения. И главным становилось все, что касалось латинского языка, необходимого для мессы, порядков ее справления, и христианской культуры. При каждом монастыре, кроме школ, содержались скриптории (мастерские по переписыванию книг) и библиотеки; в связи с этим развитие получила книжная миниатюра, о которой еще будет сказано ниже, и каллиграфия. Появилось новое начертание, получившее название "каролингский минускул", и оно было ясным, стандартизованным и изящным; в результате читать и писать стало легче. Можно сказать, что это была первая общеевропейская

   письменность. Работая над процессом переписки  рукописей, Алкуин делает новый шаг  в сторону ясности и упрощения - обращает внимание на пунктуацию. Карл инициирует также работы по пересмотру текста Священного Писания. Это сопоставление списков Священного Писания, с которого на средневековом Западе начнется большая работа по толкованию Библии, было важным начинанием, в котором уважительное отношение к исходным священным текстам совмещалось с внесением в перевод разумных поправок, обусловленных развитием наук и образования. [II, 2]

   Нужно заметить также, что без прямой связи  с каролингскими реформами, но в  ту же эпоху появляется еще одна идея, имевшая успех, которой было суждено развиваться, просуществовать все Средневековье и сохраниться до сегодняшнего дня. После VI века Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова, не спешили причислять к каноническим текстам Нового Завета, и этот текст не вызывал интереса среди клириков и верующих. В конце VIII века одна книга в мгновение ока возрождает интерес к Апокалипсису. Речь идет о "Комментарии", составленном около 780 года монахом Беатом из монастыря в Лие-бане, неподалеку от Сантандера. Число иллюстрированных копий этого комментария растет в течение IX- X веков. Эти иллюстрации демонстрируют удивительные достижения западных художников-миниатюристов в изображении ужасов и страхов. Благодаря Беату в Европе появился первый настоящий триллер. [II, 2]

   Однако, несмотря на всю христианоцентричность описываемого процесса, он носил и ярко выраженный светский характер. Одно из доказательств этому – образцы женской образованности. Например, известны Гисла, сестра Карла Великого и настоятельница аббатства в Шелле; с его подачи она поощряла в аббатстве умственный труд и организовала мастерскую, где усердно переписывались древние рукописи; и графиня Дуода, аристократка из Аквитании, жившая в начале IX века, которая вдали от королевского двора получила прекрасное образование, которое захотела передать своему сыну Вильгельму, герцогу Септиманскому, и написала для него сборник наставлений. [II, 2].

   Инициатива  Карла была безгранична. Стремясь систематизировать и сделать ясным все, он, к примеру, даже дал названия месяцам на собственном языке. До этого времени франки именовали их отчасти по-латыни, отчасти на варварском наречии. Он установил собственные имена для двенадцати ветров, хотя раньше для них имелось не более четырех названий.

   Среди недостатков образовательных реформ Карла можно назвать их направленность сугубо на элиту. Школы, созданные или преобразованные Карлом, предназначались в основном для детей аристократии. Существуют мнения, что одновременно был положен конец той политике, которую проводили еще Меровинги в пользу деревенских детей, и что массовость обучения грамоте сильно преувеличивается. [II, 3]