Ислам и западная культура

Федеральное государственное образовательное  учреждение высшего профессионального  образования 

«Пермская государственная сельскохозяйственная академия имения Д.Н.Прянишникова» 

Кафедра «Философии» 
 
 
 
 

Реферат

На  тему: «Ислам и западная культура» 
 
 
 
 
 
 
 

Выполнила студентка факультета

«Экономики, финансов и коммерции»

Группы  Б-11

Ошмарина  А.В.

Преподаватель

Хованская А.В. 

Пермь 2011

Содержание 

1. Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3-4
2. Ислам и запад. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5-11
3. Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12

Список  используемой литературы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

Введение 

Ислам сегодня  можно назвать одной из самых  динамично развивающихся религий. Число её адептов растёт, а ареал  широкого распространения давно  вышел за традиционные границы арабского  мира, стран Азии и Африки. Можно  с полным основанием утверждать, что  ислам сегодня является одним  из основных поставщиков мировых  новостей в той или иной форме.

В настоящее  время ислам активно завоёвывает  позиции в государствах Европы и  Америки. Однако если традиционные течения  ислама используют для этого мирные пути, то экстремистские и фундаменталистские движения и организации, прикрывающиеся вышеупомянутой религией, зачастую прибегают к радикальным террористическим действиям.

Проблема увеличения численности приверженцев ислама в  Европе, образования мусульманских  диаспор, их адаптации к европейской  культуре и законодательству в начале XXI в. также вышла на передний план исторических, социологических и  этнокультурных исследований, как в  самом Старом Свете, так и у  нас в стране. У этого явления есть множество причин: увеличение иммиграционных потоков из мусульманских стран в США и страны Европейского континента и террористические атаки радикальных исламистов на европейские столицы, и связанное с этим взаимодействие различных культур, в результате которого стремительно растёт число людей, принимающих ислам. К такому шагу их нередко подталкивают представители именно экстремистских и фундаменталистских группировок, готовя фанатиков-смертников для своих разрушительных акций, тогда как традиционный ислам теряет свои позиции под таким натиском. Все эти обстоятельства обусловили то, что проблема взаимодействия государства с этническими и религиозными общинами на своей территории стала одной из самых актуальных для многих стран Западной Европы в конце ХХ-начале XXI вв.

В Евросоюзе  уже давно введена практика отделения  светско-политической жизни от религиозной, основной религией является христианство, в настоящее время оно не претендует на вмешательство в жизнь верующих. Ислам же, наоборот, связывает все сферы бытия своих приверженцев воедино, поэтому и выступления мусульман-иммигрантов с любыми требованиями происходят исключительно под эгидой их религии, в отличие от европейцев. Проблема заключается ещё и в том, что новые поколения мусульман, родившиеся и выросшие уже на европейской земле, с полным основанием считают Европу своим домом, в котором стремятся жить по своей вере, для чего пытаются занять определённые политические, интеллектуальные и социальные ниши, что, в свою очередь, вызывает подозрения у коренных жителей, напуганных действиями радикальных исламистов. 

ИСЛАМИЗМ  И ЗАПАД

Как верно заметил  профессор Г.И. Мирский, "если и  можно говорить о какой-либо серьезной  идеологии наших дней, то только об исламе" (2). Исламизм как ультрафундаменталистское течение внутри ислама имеет солидную историю и включает различные религиозно-идеологические направления. В контексте данной статьи интерес представляет его наиболее реакционное ответвление - исламо-экстремизм, отражающий агрессивную энергетику радикального сегмента мусульманского населения, категорическое отрицание им всего, что не входит в сферу влияния ислама и соответственно ему не подчинено. За последние два десятилетия исламо-экстремизм набрал силу и завоевал популярность в массах, что позволило ему прорваться на мировую арену в качестве весомой силы. Его определяющие черты детально исследованы российскими учеными-исламоведами (3). Здесь достаточно лишь отметить неизбежность возрождения этого явления в конце XX в.

В результате краха  всех существовавших в среде мусульманского сообщества идеологий, включая коммунистическую, образовался идеологический вакуум. Он должен был заполниться доктриной, способной соответствовать превалирующим среди мусульман настроениям - накопившейся у низов озлобленности в связи со своим нищенским положением и укоренившейся враждебности к Западу, который якобы удерживает мусульманский мир в состоянии отсталости и приниженности, затягивает его в сети своей "деградирующей" культуры. Исламисты ставят целью вернуть ислам к его "первородным" истокам и утвердить в качестве господствующей в мире конфессии. Возвышение ислама над другими религиями рассматривается как путь к расцвету мусульманского мира, созданию халифата, охватывающего не только мусульманские страны, но и территории с компактным проживанием мусульман. Программа и практика исламизма подчинены и обеспечению собственной выживаемости. Усматривая в модернизации и демократии реальную угрозу своему существованию, он стремится наглухо изолировать мусульманское сообщество от этих "вирусов".

Такие "раздражители" для мусульман, как арабо-израильский  конфликт, иностранные вторжения  на территорию ислама стимулировали  исламо-экстремизм. Однако не они стали главными факторами его подъема. Эту роль сыграла вызревшая у мусульман потребность громко о себе заявить. Однако, как это обычно случается в переломные моменты, позиции рупора сумело захватить идеологическое течение, способное приковывать к себе внимание провокационностью ультрарадикализма. Обездоленную и из-за этого озлобленную часть мусульманского общества исламо-экстремизм привлекает своей агрессивной напористостью, простотой и доступностью проповедуемых догм и способов решения общемусульманских и глобальных проблем. Можно, пожалуй, утверждать, что для христианства и канонического ислама взлет исламизма - расплата за их прежние неспособность и нежелание находить каналы взаимопонимания и взаимодействия. Уход от диалога и соответственно сотрудничества оставил поле деятельности свободным для исламизма. Выход радикального исламизма на мировую арену в конце XX в. вряд ли был бы возможен без пришедшей на этот период "детерриториализации" ислама, то есть формирования мусульманских общин, прежде всего в Европе. На Ближнем и Среднем Востоке он скорее так и остался бы подпольным течением, подавляемым правящими режимами. В условиях западной демократии он мог относительно свободно проповедовать свою теорию, обзаводиться сторонниками из среды мечущейся в поисках самоидентификации мусульманской молодежи и таким образом утверждаться в качестве влиятельной силы. Однако со многими антизападными установками этого течения солидаризируется гораздо больше последователей ислама, враждебных Западу.

Ошибочно считать, что все приверженцы исламо-экстремизма являются членами террористических организаций. В действительности они избегают прямых контактов с террористами, но в своем большинстве одобряют террористические акции и обосновывают их "теоретически", ссылаясь на Коран. При этом они оперируют выдернутыми из контекста изречениями, преподнося их в выгодной для себя интерпретации. В одном из недавних заявлений "Аль-Каида" признала, что половину своей войны она ведет через средства массовой информации. Информационной же частью войны занимаются не сами террористы, а их сообщники - радикальные исламисты. Исламо-экстремизм содействует террористам, создавая атмосферу, в которой они ощущают моральную поддержку и предстают не отъявленными преступниками, а борцами за веру. Закрепляясь в западноевропейских государствах, исламо-экстремисты подготавливают там условия для проникновения террористов.

Терроризм создает в мусульманском мире и за его пределами обстановку, позволяющую исламо-экстремизму продвигаться к поставленным целям. Террор насаждает всеобщее смятение, страх перед непредсказуемостью новых нападений. С каждой крупной диверсией общественное мнение все более пессимистически оценивает возможности искоренения террористического подполья. По расчетам исламистов, запуганные террором западноевропейцы окажутся податливее к их требованиям.

На протяжении нескольких десятилетий Западная Европа, стремясь исключить рецидивы фашистской идеологии, концентрировалась на утверждении  либерально-демократических ценностей, внедрении в общественное сознание уважительного подхода ко всем национальным меньшинствам, толерантности в отношении  иммигрантов. Западноевропейская демократическая  система не могла бы сформироваться без закрепления неоспоримости  этих принципов. Вместе с тем, абсолютизируя  эти принципы, западноевропейские правительства  нередко руководствуются ими  и применительно к экстремистски настроенным группам и лицам только потому, что они иммигранты. Исламисты быстро уловили в политкорректности и толерантности Европы гарантии той защиты, на которую они не могут рассчитывать в мусульманских странах.

Для сторонников  радикального исламизма основным противником  остаются США. Но действовать против этой державы на ее территории им затруднительно - американские спецслужбы начеку, а  большинство местных мусульман  отвергают неканонический вариант  ислама.

В подходе к  Европе исламисты разделились на два лагеря. К первому относятся  те из них, кто объявляет Европу Землей Войны (Дар аль-Харб). В этой интерпретации Европа противостоит Дар ас-Салям, Земле Мира, то есть всем мусульманским странам и нуждается в насильственной исламизации, включая террор как элемент джихада. Второй лагерь объединяет тех, для кого Европа - Земля Перемирия (Дар ас-Сульх), подлежащая обращению в ислам мирным путем. Но цель у обоих лагерей одна - господство ислама над Европой. Поэтому у европейцев есть все основания считать, что приверженцы ненасильственной линии - такая же угроза, как экстремисты, но только действуют в мягких перчатках. Замыслы умеренных не менее опасны. Любые попытки найти с ними общий язык только укрепляют уверенность исламистов в уступчивости европейцев.

Получив доступ к демократическим свободам, исламисты  благодаря своей напористости и  финансовой поддержке из арабского  мира сумели в 90-е годы пробиться  на политическую арену во многих западноевропейских государствах. Найдены были выходы в средства массовой информации. Удалось  захватить ведущие позиции в  иммигрантских общинах, причем не только в духовно-религиозной, но и других узловых сферах. Развернулось создание собственных организаций, из которых одни были заграничными ответвлениями базировавшихся в мусульманском мире партий, а другие имели европейское происхождение.

Справедливо утверждение  известной итальянской журналистки, ныне покойной О. Фаллачи: "Мы не видим в исламском терроризме главного оружия объявленной нам сынами Аллаха войны... Терроризм является лишь одним из ликов войны. Да, самым бросающимся в глаза. Конечно, наиболее кровавым и варварским... Однако, на мой взгляд, самым пагубным и катастрофическим является религиозный лик этой войны, породивший все ее другие лики" (4).

Западная Европа предпочла оставить за скобками связь  исламизма и терроризма не только из соображений политкорректности, но скорее из-за опасений вызвать гнев "мусульманской улицы". Эту  позицию использовали в своих  целях две группы: западноевропейские левые, не брезгующие в нападках на свои правительства солидаризироваться с исламистскими требованиями, и  политические круги, ратующие за сближение  с арабскими странами. И те и  другие стремятся обелить исламистов, отделить их от "Аль-Каиды". Западу приписывалась вся ответственность  за экономическую отсталость мусульманского мира, обнищание большинства его  населения, ведущее к развитию экстремистских тенденций. Вина того же Запада усматривалась  и в навязывании глобализации, модернизации, собственных стандартов демократии, вызывающих отторжение у  мусульманских масс. Разбор сути исламизма  подменялся критикой западной политики, которая якобы спровоцировала выход исламизма на мировую арену. Нетрудно усмотреть здесь нацеленность на предоставление исламизму свободы рук на Ближнем Востоке, а значит, и возможность поставить регион под свой контроль.

Западноевропейцам усиленно внушалось, что тесные связи  Запада с Израилем являются основным фактором, обусловившим развитие у  мусульман антизападных настроений, крайней формой выражения которых  стал терроризм. Соединенным Штатам и Израилю приписывалось искусственное  раздувание серьезности террористической угрозы, возведение ее в категорию  главного вызова человечеству.

Исламисты быстро усвоили, что эффективно отражать выпады в свой адрес можно путем причисления оппонентов к когорте исламофобов.

В их поведении возобладали вызывающая агрессивность, нарочитая враждебность ко всему немусульманскому, линия на взвинчивание напряженности. Свои основополагающие установки они теперь озвучивали с предельной откровенностью и все чаще в угрожающей тональности. Лидер запрещенной в Великобритании организации "Аль-Мухаджирун" О.Бакри Мухаммад, успевший сбежать в Ливан, предрекал в прессе скорое исполнение "великой исламской мечты": "Мы увидим развивающиеся над Биг Беном и британским парламентом знамена со словами "Нет божества, кроме Аллаха"" (5). Не менее напористо исламисты теперь заявляли о своей "мечте" и в самой Европе. Обосновавшийся во Франции имам Бузейн утверждал на местном телевидении в апреле 2004 г., что французы с принятием ислама уберегут себя от таких наказаний Аллаха, как землетрясения, болезни вроде СПИДа (6). Возросшее число устраивавшихся исламистами в Европе шумных манифестаций под провокационными лозунгами также свидетельствовало о стремлении развернуть политическое наступление на континенте.