Христианство как основа мировоззрения

О христианстве на Руси знали  очень давно. Процесс христианизации Руси начался независимо от принятия христианства как государственной религии.

Христианство в ту эпоху  было очень сильным и популярным течением, которое находило все больше и больше сторонников (нечто вроде  современных партий, разделяющих  какую-то идеологию). Не была исключением  и Русь, в которой православие  постепенно приобретало статус религии, терпимой в государстве, но не государственной.

Распространение христианства в княжеской и дружинной среде (в то время они в известной  степени совпадали) происходило  быстрее. Предпосылкой крещения Руси, возможно, стало то, что вдова  князя Игоря (правил Русью с 912 по 945 гг.), княгиня Ольга, управлявшая  государством после смерти мужа, приняла  крещение. По мнению некоторых ученых, обращение Ольги в христианскую веру было тактическим ходом в  сложной и запутанной дипломатической  игре с Византией. Как бы там ни было, нельзя отрицать и того факта, что за этим событием стояло личное побуждение, в основе которого лежала вера.

Христианство на Руси проповедовал еще апостол Андрей Первозванный - один из учеников Христа. В начале нашей эры апостол Андрей - старший  брат апостола Петра - отправился в  Скифию. Как свидетельствует «Повесть временных лет», апостол Андрей поднялся до среднего течения Днепра, установил на киевских холмах крест и предсказал, что Киев будет «матерью городов русских». Дальнейший путь апостола лежал через Новгород, где, по словам летописца, его привела в изумление русская баня, на Балтику и далее вокруг Европы в Рим.

Распространение христианства на Руси неразрывно связано с именами  двух братьев-просветителей - Кирилла  и Мефодия. Сначала Константин (который принял имя Кирилл незадолго до смерти, уйдя в монастырь) и Мефодий жили в Константинополе. В 862 году князь Ростислав, правивший Великой Моравией, которая уже приняла христианство, пригласил их в качестве учителей, которые проповедовали бы христианскую веру на славянском языке. Благодаря этому был сделан перевод Библии на славянский язык. Лишь позже они попали на Русь.

Принятие христианства было для Руси неизбежным событием. К  моменту крещения Руси уже начала формироваться русская государственность, и какая-то религия, которая была бы единой для всех без исключения славян, должна была быть принята.

Проблема выбора религии, а вместе с ней и определенного  культурно-исторического пути, стояла перед Русью очень остро, так  как речь шла о достижении национального  сплочения и этнокультурного  объединения разрозненных восточнославянских племен (в том числе и в форме  единого государства) и о геополитическом  самоопределении древнерусской  народности в координатах «Запад-Восток»  и «Север-Юг», постепенно приобретавших  не только географический, но и политический, культурно-религиозный смысл. Вместе с направленностью национальных интересов (включая выбор наиболее естественных союзников и определение главных угроз своему национально-государственному существованию) выявлялось направление собственного территориально-государственного и национально-культурного развития.

Согласно легенде, князь  Владимир долго думал о том, какую  религию лучше принять. Русь проявляла  большой интерес и к исламу, и к иудаизму в соседних с собой  странах. Но обе эти восточные  религии были отвергнуты руководителями древнерусского государства.

В самом общем виде предпочтение христианства восточным религиям, высказанное  русскими культурными людьми в Х  веке вполне понятно. Здесь сказались: ориентация на экономически и культурно  развитые страны Европы; признание  объединяющих, сплачивающих людей функций  христианской церкви (политических, социальных, культурных, идеологических, религиозно-культовых); очеловеченность христианских представлений о Боге и его отношениях с людьми, делавших религию душевно близкой и органичной людям различного социального, этнического, языкового происхождения.

К числу важнейших предпосылок  исторического выбора христианства Древней Русью можно отнести: особое геополитическое положение  Руси (заключавшееся в ее нахождении между Западом и Востоком, что  приводило к постоянной подверженности духовной жизни и культуры русского народа перекрестному влиянию различных  цивилизаций) и исторически сложившуюся юго-восточную направленность торгово-экономических, внешнеполитических, идейных интересов Руси (поскольку на протяжении многих веков именно отсюда для Руси исходила максимальная военная угроза, а основной обмен идеями и людьми для восточнославянских племен шел в южном и северном направлении, следуя течениям рек Восточно-Европейской равнины).

Культурно-исторический выбор  древнерусским обществом в качестве государственной религии именно восточной ветви христианства, развивавшейся  в соседней Византии и получившей впоследствии имя «православия»  также не был случайностью. Он был  продиктован не только государственно-политической мудростью князя Владимира и  тех слоев раннефеодального общества у восточных славян, которые он представлял в своей политике, но и потенциальной «предрасположенностью» древней восточнославянской культуры именно к такому, а не иному выбору.

Летопись не содержит убедительной мотивации именно этого решения. Очевидно, в глубине осуществленного  Русью культурно-исторического выбора заключено несколько разных, хотя и тесно связанных мотивов  принятия нужного на том этапе  для Руси решения, и ни одного из них не следует отвергать, стремясь рассматривать их в совокупности, в единстве.

 На первом плане  мотивации была территориальная  близость Византии как культурного,  религиозного и политического  центра, с давних пор ощущавшаяся  Русью как важный фактор своего  исторического развития (что проявлялось  в различных формах притяжения  и отталкивания - от торговых и  культурных связей до завоевательских, нередко просто грабительских походов «на Царьград»). Несомненно, что во всех отношениях Константинополь как культурно-политический и духовно-религиозный центр был для Руси (не только чисто территориально, но и в ценностно-смысловом отношении) ближе, чем Иерусалим или Рим, не говоря уже об отдаленных аравийских Мекке и Медине. События, происходившие в Византии, были достовернее, понятнее, ощутимее верхушке древнерусского общества, нежели те, что имели место у «латинян», у арабов или в окутанной легендами Палестине; в некоторых из них свою роль играли или пытались сыграть и русские - князья, воины, торговцы, послы.

 При этом Византийская  империя была для русских не  только богатым и могущественным  соседом (соперником в делах  военных, экономических и политических; предметом зависти и корыстного  интереса для восточнославянских  племен), но и в известном смысле  выступала как идеал государственного  могущества, всемирной признанности, экономического и духовного богатства,  как пример, образец, эталон оптимального  общественного устройства - централизованного,  иерархизированного, регламентированного до мельчайших деталей ритуального или церемониального характера. Можно даже сказать, что создателям древнерусского государства было уже недостаточно жить за счет своего великого соседа, однако неприемлемым, да и невозможным было жить под его эгидой или покровительством; задача состояла в том, чтобы стать державой, равновеликой Византии, быть ее партнером, союзником, быть может, конкурентом во всех международных делах, - но «на равных», как два побратима. Крещение могло сознаваться в этом контексте как акт культурно-исторического «выравнивания», «братания», ценностно-смыслового уподобления.

 Из летописного повествования  не вполне ясно, в чем состояли  мотивы отказа князя Владимира  от христианства в его западном  варианте (будущее католичество). Если  судить по тексту «Повести  временных лет», посланцы папы  римского старательно доказывали  минимальности своих обрядовых  запретов. Владимир же, по легенде,  не задавая лишних вопросов, отослал  папских гонцов назад. Можно  предположить, что выбор восточного  христианства опирался на религиозно-культурный  опыт предков, действительно был  освящен заветами отцов. Почитание  предков, веками устоявшихся обычаев,  укоренившихся в быту и образе  жизни систем ценностей, было  характерно для восточных славян (как, впрочем, и для всех  народов, находившихся на подобной  стадии развития родового строя). В этом отношении древнерусская  народность, еще только складывавшаяся  в Х веке, была в этнокультурном  отношении близка восточным народам  с их установкой на преимущественный  традиционализм. Поэтому коренное  изменение всей системы ценностей  и норм культуры (а именно так  следует рассматривать Крещение  Руси) должно было опираться - хотя бы условно и частично - на традицию, на имеющийся социокультурный опыт.

 Предпочтение восточной  ветви христианства было связано  также и с факторами культурно-политического  характера. Принятие западной ветви христианства означало для Руси признание над собой власти папы (по крайней мере, духовной; однако пример государств Западной Европы показал, что папская власть претендует и на светское господство, включая внешне- и внутриполитическую сферы). Подобная религиозно-духовная или государственно-политическая зависимость не устраивала древнерусских князей с их естественным стремлением к государственной самостоятельности и независимости, к культурному и религиозному самоутверждению и не соответствовала тем историческим задачам, которые решала на этом этапе своего национального становления и развития древнерусская народность, стремившаяся к культурному, политическому и религиозно-духовному оформлению.

Таким образом, в лице Византии и восточно-христианской церкви древняя  Русь получила идеальную модель преодоления  язычества в формах христианства, притом в культурно-исторических условиях, максимально близких древнерусским.

Заслуга в крещении Руси принадлежит князю Владимиру, который  первоначально принял христианство самостоятельно, а затем решил  сделать его государственной  религией.

Относительно вопроса  о времени и месте Крещения князя Владимира есть несколько  версий. Согласно общепринятому мнению, князь Владимир принял крещение в 998 году в Корсуни (греческий Херсонес в Крыму). По второй версии князь Владимир крестился в 987 год в Киеве, а по третьей - в 987 году в Василеве (недалеко от Киева, теперь г.Васильков). Наиболее достоверной видимо стоит признать вторую, т.к. монах Иаков и летописец Нестор согласно указывают на 987 год. Монах Иаков говорит, что князь Владимир после крещения жил 28 лет (1015-28=987), а также, что на третий год Крещения (т.е. в 989 году) совершил поход на Корсунь и взял его. Летописец Нестор говорит, что князь Владимир крестился в лето 6495-е от сотворения мира, что соответствует 987 году от рождества Христа (6695-5508=987).

Русская православная церковь  сразу же стала стремиться к независимости  от Константинополя. Греческие митрополиты, которые стремились укрепить свою власть над русской церковью, рано столкнулись  с мощным противодействием. По-видимому, это было обусловлено тем, что  князья стремились к независимости  Руси, и подчинение Византии, хотя бы в вопросах веры, было для них  нежелательным. Первые русские святые были канонизированы в первую очередь  по политическим причинам и вопреки  мнению византийских митрополитов.

Русская культура к моменту  принятия христианства была достаточно сильной и самобытной, чтобы «переварить» новый элемент, в результате чего возникло специфическое русское  православие.

Естественно, принятие христианства не проходило полностью безболезненно. Компромисс между христианской идеологией и догматами православия, с одной  стороны, и языческими верованиями - с другой, как раз является прекрасным свидетельством этого. По-видимому, русская  православная церковь достаточно рано столкнулась с сопротивлением народа, который издавна верил в своих  богов и вряд ли желал поступиться  своей верой. Христианство вобрало  в себя элементы язычества, без этого  оно просто не было бы принято народом, для которого оно оставалось бы непонятным и чуждым. Благодаря этому двоеверие  на Руси не носило характера общественного  раскола: языческие верования гармонично сосуществовали с христианскими  представлениями, и на такой симбиоз  церковь смотрела сквозь пальцы.

Не все жители Руси были согласны расстаться со старой верой. В частности, очень сильное сопротивление  новой религии оказали север  и восток Руси. Например, в 991 году новгородцы взбунтовались против присланного  в город епископа Иоакима. Для подавления новгородцев потребовалась военная экспедиция киевлян. Кроме того, жители Мурома отказались впускать в город сына Владимира, князя Глеба, и заявили о своем желании сохранить религию предков. Сходные конфликты то и дело вспыхивали и в других местах на Руси. Причиной столь враждебного отношения была приверженность населения традиционным обрядам.

Окончательную победу христианского  учения можно относить только ко времени  татарского нашествия, а все время  до этого на Руси существовало своеобразное двоеверие, при котором деревня  просто продолжала свою прадедовскую религиозную жизнь, числясь крещеной, а город и княжеско-боярские круги, приняв многое из церковной сферы  и широко пользуясь социальной стороной христианства, не только не забывали своего язычества, с его богатой мифологией, укоренившимися обрядами и жизнерадостными карнавалами-игрищами с их танцами, музыкой гусляров, пением, но и поднимали свои старые, религиозные верования на более высокий уровень, соответствующий расцвету русских земель в XII веке.

Новое многонациональное  государство развивалось на основе не национальной, а религиозной идеи. Оно было не столько русским, сколько  православным. Православная церковь  формировала душу русского народа, приучила русского человека к аскетизму, сдержанности, отрицанию материальной жизни, оторванности от жизни, служению идеалам. Русская идея в большей  степени связана с общиной, чем  западная. Известный русский мыслитель  Н.А.Бердяев верил в избранность  русского народа, в то, что он несет  особую миссию: «Русский народ принадлежит  к религиозному типу... Этические  идеи русского человека очень отличны от этических идей западных народов, и это более христианские идеи».

Сегодня нет никаких сомнений в том, что крещение Руси было событием огромной исторической важности не только в политическом и социальном отношении, но и в культурном. По существу, история  русской (древнерусской) культуры только началась после принятия Русью христианства, и дата крещения Руси становится, таким  образом, начальной точкой отсчета  национального культурно-исторического  развития России. На месте разрозненных и слабо развитых в экономическом, социальном и политико-государственном  отношении восточнославянских племен, разбросанных на окраине европейского континента, на границе между оседлыми поселениями и Великой Степью - жизненным пространством кочевых  народов, - возникло европейское феодально-монархическое  централизованное государство, сплоченное единой идеологией и созидательными устремлениями. Так, в самом общем  виде обычно определяется значение христианизации Руси в отечественной истории.