Цыганские мотивы в творчестве Федерико Гарсиа Лорки и русских поэтов 19 века

Далее, нужно отметить романс «Схватка». Начинается он строками:

В токе враждующей крови

над котловиной лесною

нож альбасетской работы

засеребрился  блесною.

Этот романс, кажется, наполнен образами смерти. С самого начала мы читаем о токе крови и ноже. Затем  читаем: «Отблеском карты атласной…» - карты у Лорки – один из атрибутов  Смерти.

Чёрные ангелы стелют

снежную пряжу  по скалам.

Их воронёные  крылья –

сталь с альбасетским закалом… - это пейзажное описание – черные тучи и вспыхивающие по краям их зарницы – можно трактовать как двойной образ: пейзаж как таковой и явленные в небе черные ангелы с навахами крыльями. Это ангелы Смерти из неведомой религии.

В лиловых ирисах тело,

над левою бровью – гвоздика… - Лорка описывает раны в согласии с фольклорным законом эстетической идеализации, перенося смерть в ритуально-обрядовый ряд, и тем самым преодолевая её: рана, превращаясь в розу, дарует зыбкую надежду на превращение если не герою романса, то слушателю. Однако, надежда эта призрачная и зыбкая, как круги на воде.

Последняя строфа начинается словами: «Полная бреда смоковниц…» - смоковница – символ несчастья  в испанской поэзии, и всех героев, с которыми смоковница соприкасается, ожидает какая-то беда. Так и получается – дерущиеся погибают, «и ангел  черней печали тела окропил росою».

Ещё, хотелось бы упомянуть  романс, в названии которого слово  «смерть» является ключевым – это  романс «Смерть Антонио эль Камборьо». Эль Камборьо – известный в Андалузии цыганский род. До сих пор многие кантаоры, тореро и танцоры носят эту фамилию.

«По воспоминаниям любимой  кузины поэта Аурэлии Гонсалес Гарсиа, записанным в 1956 году вблизи родного  селения Лорки Фуэнте Вакерос  жил статный наездник и цыганский  гитарист Лусильо эль Камборьо –  Луис Кортес Эредиа, сын мясника. Луисильо, унаследовавший отцовскую профессию, умер 30 лет от роду на пути в селение  Чаучина, недалеко от Фуэнте Вакерос, как  указано в свидетельстве о  смерти, «от ран вследствие падения  с коня»(будучи в сильном подпитии он напоролся на собственный нож).<…>

Ребёнком Лорка, возможно, не раз видел Луисильо эль Камборьо в доме кузины, куда часто приглашали молодого цыгана. История таинственной смерти певца, красавца и всеобщего  любимца потрясла округу (и, конечно, большую семью Гарсиа) и вскоре стала местной легендой, а спустя годы – основой двух романсов Лорки.

В Гранаде и её окрестностях стычки между цыганами и жандармерией были обычным явлением.<…>

 Но кроме этого пласта реальности есть и другой, не менее существенный: андалузская песня о цыгане Антонио Варгасе Эредья, в которой его называют королём и цветом цыганства. У неё такой же печальный конец, как и у романса Лорки» (Н. Малиновская «Цыганское романсеро)

В романсе, который предшествует данному, «Как схватили Антонио эль  Камборьо на Севильской дороге», лирический герой идёт с веткой ивы:

Камборьо в третьем  колене

шел с веткой ивы в Севилью…

По старинным испанским  поверьям, ива отводит злые чары, особенно лунные. В романсе Лорки  ива – это прежде всего атрибут  народного певца, а шире – символ цыганской песни. Многие исконно  «глубокие» песни в Испании поются без музыкального сопровождения, и  кантаор(певец) веткой ивы отбивает ритм. Певец и его песня шагали вперёд по своей дороге, но им преградили путь, захотели убить эту песню

И вновь в этом романсе  символика четвёрки, которая означает смерть в испанском фольклоре:

-Четверо братьев  Эредья

мне приходились  сродни…

И когда четверо  братьев

Въехали в ночной город…

Четверо в Испании обычно несут гроб.

Но здесь, в этом романсе  ярко показана та смерть, которую описывал Лорка в своём выступлении, говоря о том, что в Испании всякий мёртвый живее любого живого:

Он умер, голову вскинув

и рану зажав рукой.

Живая медаль –  и в мире

второй  не отлить такой…

И смуглых ангелов  руки

зажгли лампаду  над ним…

Да, лирический герой умер, но память о нём жива, он будет  будоражить умы людей и после  своей смерти, ведь, как подчёркивает поэт, другого такого не было, и не будет.

И, в заключении, хотелось бы вспомнить «Романс о луне, луне.»

«Испанские цыгане, по свидетельству  этнографов, до сих пор называют луну солнцем мертвых и верят, что от лунного света может  умереть грудной ребёнок. Все  европейские народы с опаской  относятся к дням Гекаты (два дня  до и два дня после новолуния), и только цыгане боятся полнолуния, когда, по преданью, мертвые выходят  охотиться на живых.» (Н. Малиновская  «Цыганское романсеро»).

Луна в цыганскую  кузню

вплыла жасмином воланов.

И смотрит, смотрит  ребёнок.

И глаз не сводит, отпрянув.

В романсе речь идёт о  смерти ребёнка, которого забрала с  собой луна. «На ледяной наковальне сложены детские руки…». Романс похож на колыбельную, которые в Испании поют детям. Испанские колыбельные совсем не похожи на колыбельные других стран – в Испании в колыбельных поётся о тоске, горе, печали и смерти. Ребёнка с самого начала жизни готовят к тому, что ему придётся столкнуться трудностями, горестями, и их нужно будет преодолевать.

Где-то сова зарыдала – 

так безутешно  и тонко…

Сова в испанском фольклоре  – символ беды. И далее мы читаем о том, что «за ручку на тёмное небо луна уводит ребёнка». Родители-цыгане, которые вбегают в кузню, не успевают спасти своего малыша, и ветры, поющие за окном, хоронят все следы. И  только это замирает в горниле.

 

5 января 1931 года Лорка  в одном из выступлений сказал: «Это Гранада научила меня  быть с теми, кого преследуют. С цыганами, неграми, евреями –  ведь в каждом из нас есть  что-то от них.»

 

 

Цыганские мотивы в творчестве русских поэтов 19 века.

Цыганская тема всегда привлекала не только зарубежных поэтов, она была интересна, конечно, и поэтам русским. Многие поэты 19 века писали о цыганах, цыганском быте, обычаях нравах. Например, А.С. Пушкина цыганская тема увлекала с детских лет. М. Ф. Мурьянов утверждает, что в лицее 14-летний Пушкин написал недошедший до нас роман «Цыган». Конечно же, молодому поэту-романтику была близка тема вольного табора, олицетворявшего идею свободы. Стоит ли удивляться, что — жадный до новых впечатлений — он стремится свести знакомство с цыганами во время ссылки в Бессарабию. Достоверно известно, что две недели Пушкин провёл в шатрах, и эти впечатления стали основой для поэмы, которая принесла ему шумную славу. В Алеко публика увидела слегка замаскированного Александра, и потому история красавицы Земфиры показалась читателям особенно увлекательной.

Интересна тема «Пушкин и  цыганская песня». Например, песня  Земфиры в поэму цыганы на самом  деле не цыганская, но слышал её Пушкин именно в цыганском исполнении, и  она запала ему в душу.

Кроме Пушкина цыганской  темы касались и многие другие поэты, в частности, Н.М.Языков и А.Н.Апухтин. Далее, можно сказать о группе русских поэтов, которые остаются в нашей памяти как авторы народных песен, в которых сильны цыганские мотивы. Имеется в виду творчество Е.П.Гребенки ("Очи черные"), А.А.Григорьева ("О, говори хоть ты со мной..." и "Цыганская венгерка"), И.С.Тургенева ("В дороге"), более известном по первой строке "Утро туманное, утро седое...", и Я.П.Полонского ("Песня цыганки"). 

Канонический текст Е.Гребенки "Очи черные" можно привести здесь полностью: 
                                                 Очи черные, очи страстные,  
                                                 Очи жгучие и прекрасные! 
                                                 Как люблю я вас! Как боюсь я вас! 
                                                 Знать, увидел вас я в недобрый час. 
                                                           Ох, недаром вы глубины темней! 
                                                            Вижу траур в вас по душе моей,  
                                                            Вижу пламя в вас я победное: 
                                                            Сожжено на нем сердце бедное 
                                                 Но не грустен я, не печален я,  
                                                 Утешительна мне судьба моя: 
                                                 Все, что лучшего в жизни бог нам дал,  
                                                 В жертву отдал я огневым глазам.

В тексте очень ярок образ  цыганки, в которую влюблён лирический герой. Она пленила его своей  красотой, и её жгучие очи преследуют лирического героя.

Далее следует сказать  о «Цыганочке» Аполлона Григорьева. Это стихотворение принесло поэту  всемирную славу. Позже Григорьев написал другую вариацию, называемую «Цыганской венгеркой», стихотворение более объёмное, трагическое.

                                         О, говори хоть ты со мной,  
                                                 Подруга семиструнная! 
                                                 Душа полна такой тоской,  
                                                 А ночь такая лунная!

Гитара, как известно, издавна  самый цыганский инструмент. Под  проворными пальцами цыгана она и  рыдает, и веселится, и смеётся.

Любитель охоты, французских  женщин и могучего русского языка  И.С.Тургенев (1818-1883), который больше известен нам как прозаик, в возрасте 25 лет пишет стихотворение "В дороге", которое, повторим, больше известно по первой строке: "Утро туманное, утро седое...":

Вспомнишь разлуку с  улыбкою странной, 
        Многое вспомнишь родное далекое, 
        Слушая ропот колес непрестанный,

Глядя задумчиво в небо широкое. 

Ропот колёс сразу напоминает нам  о цыганах – они всё время  в пути, их кибитка катится, оставляя за собой километры дорог. Они  редко задерживаются на одном  месте, кочуя по просторам нашей страны. 

Ну и, наконец, завершая обзор избранной темы в творчестве поэтов 19 века, нельзя не обратиться к фигуре Я.П.Полонского (19819-1898). В 1853 году он пишет стихотворение "Песня цыганки":  
                                           Мой костер в тумане светит;  
                                           Искры гаснут на лету...  
                                           Ночью нас никто не встретит;  
                                           Мы простимся на мосту.  
                                Ночь пройдет - и спозаранок  
                                В степь, далеко, милый мой,  
                                Я уйду с толпой цыганок  
                                За кибиткой кочевой... 

И вновь, мотив дороги, мотив разлуки и какая-то тихая, смутная тоска. Такова цыганская тема, которая волновала поэтов много десятилетий, и остающаяся интересной по сей день.