Криминалистическая характеристика насильственной преступности

  В кассационном порядке дело не рассматривалось. В надзорной жалобе осужденного  Ш. поставлен вопрос об отмене приговора.

  Заслушав  доклад судьи Верховного Суда РФ К., мнение прокурора Генеральной прокуратуры  РФ Ш., полагавшей необходимым изменить приговор в отношении Ш., судебная коллегия установила:

  Ш. признан виновным и осужден:

  за  незаконное приобретение в сентябре 1996 г., хранение и ношение огнестрельного оружия - самодельного огнестрельного пистолета калибра 5,45 мм и боеприпасов - 28 патронов калибра 5,45 мм, совершенные неоднократно;

  за  разбойное нападение на П., совершенное 14 ноября 1996 г. группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия и предмета (ножа), используемого в качестве оружия, и с причинением П. тяжких телесных повреждений;

  за  умышленное убийство П., 1948 года рождения, совершенное 14 ноября 1996 г. группой  лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений и с целью облегчить совершение преступления (разбоя) и скрыть его.

  Преступления  совершены им в г. Новосибирске при  обстоятельствах, установленных приговором.

  В надзорной жалобе осужденный Ш. просит отменить приговор и, не оспаривая правильности осуждения за разбой и незаконные действия с оружием, ссылается на то, что дополнительно к ст.162 УК РФ действия можно квалифицировать ст.105 УК РФ лишь в случае наличия умысла на убийство заранее, до начала реализации преступления, а в иных случаях квалификация должна быть по ч.2 ст.108 УК РСФСР (ч.4 ст.111 УК РФ). Считает, что неверно назначено наказание по совокупности преступлений, поскольку по ст.40 УК РСФСР предусматривался принцип поглощения наказаний. Полагает, что ему назначено чрезмерно строгое наказание.

  Проверив  материалы дела и обсудив доводы надзорной жалобы, судебная коллегия находит приговор в отношении  Ш. подлежащим изменению по следующим  основаниям:

  виновность  Ш. в незаконных приобретении, хранении, ношении огнестрельного оружия и боеприпасов и в разбойном нападении на П., совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия и предмета, используемого в качестве оружия, и с причинением тяжких телесных повреждений подтверждается приведенными в приговоре доказательствами и не оспаривается в жалобе.

  Квалификация  действий Ш. по п. п. "а, б, в" ч.2 ст.146 УК РСФСР по указанным в приговоре  признакам является правильной.

  Вместе  с тем, Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 г. из видов уголовного наказания исключена конфискация имущества, а из незаконных действий с огнестрельным оружием и боеприпасами исключен квалифицирующий признак их совершения - неоднократно. Указанный закон имеет обратную силу. При таких данных из осуждения Ш. по п. п. "а, б, в" ч.2 ст.146 УК РСФСР подлежит исключению назначение дополнительного наказания в виде конфискации имущества, а действия Ш. по незаконному обороту огнестрельного оружия и боеприпасов подлежат переквалификации с ч.2 ст.222 УК РФ на ч.1 ст.222 УК РФ как незаконные приобретение, хранение и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов.

  Виновность  Ш. в умышленном убийстве П. из корыстных  побуждений и группой лиц по предварительному сговору подтверждается совокупностью  доказательств, собранных по делу, исследованных  в судебном заседании и приведенных в приговоре.

  Как установлено приговором и это  не оспаривается в жалобе, при поездке  к П.Ш. взял с собой заряженный пистолет, а неустановленное лицо - нож. В доме П.Ш. с расстояния до 2-х метров произвел в П. восемь выстрелов  из пистолета, а неустановленное лицо нанесло удар ножом в грудь П.

  Как пояснял потерпевший П., услышав  выстрелы, он через дверной проем  кухни увидел, что его отец закрывает  себя от выстрелов руками. Сразу  после выстрелов в зал забежали Ш. - с пистолетом в руке и "Роман" - с ножом в руке.

  Из  заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что смерть П. наступила  от множественных огнестрельных  пулевых ранений головы и туловища и проникающего колотого ранения  грудной клетки справа с повреждением внутренних органов.

  В своем заявлении, именуемом "явкой с повинной", Ш. собственноручно указывал, что в доме П. к нему подошел один из приехавших с ним цыган и сказал, что его (П) нужно "убрать", как он понял - убить. После этого он произвел выстрелы из пистолета в область головы, туловища, живота.

  При таких данных, с учетом приведенных  показаний Ш. о наличии предварительного сговора на убийство, о наличии  у него умысла на убийство П., совместных и согласованных действий Ш. по производству выстрелов в П. и неустановленного лица - по нанесению ножевого удара П., а также - с учетом количества выстрелов из огнестрельного оружия в П. в места расположения жизненно важных органов, причин смерти П. - вывод суда о наличии у Ш. умысла на лишение жизни П. и предварительного сговора на убийство соответствует материалам дела и является правильным.

  Момент  возникновения умысла на убийство - до начала разбойного нападения или  в ходе него - не влияет на квалификацию действий виновного, которая производится в соответствии с направленностью  умысла виновного[51].

  Квалификация  действий Ш. по п. п. "а, н" ст.102 УК РСФСР  как умышленное убийство, совершенное  из корыстных побуждений, по предварительному сговору группой лиц является правильной.

  Вместе с тем, по смыслу закона, если убийство совершено из корыстных побуждений, оно не может квалифицироваться одновременно по другому квалифицирующему признаку, связанному с мотивом убийства.

  При таких данных из осуждения Ш. по убийству П. подлежит исключению п. "е" ст.102 УК РСФСР - совершение его с целью облегчить совершение преступления и скрыть его - как излишнее.

  Основное  наказание по п. п. "а, б, в" ч.2 ст.146 УК РСФСР (в виде лишения свободы) и наказание по п. п. "а, н" ст.102 УК РСФСР назначено судом Ш. в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному им, с учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на его исправление и всех конкретных обстоятельств дела.

  Несмотря  на исключение из осуждения Ш. п. "е" ст.102 УК РСФСР, с учетом того, что объем преступных действий Ш. по убийству П. и данные о личности Ш. остались без изменения, а наказание ему по п. п. "а, н" ст.102 УК РСФСР назначено справедливое, судебная коллегия не находит оснований к смягчению Ш. наказания по п. п. "а, н" ст.102 УК РСФСР.

  Назначение  Ш. наказания в 11 лет лишения свободы  за умышленное убийство другого человека из корыстных побуждений нельзя признать чрезмерно строгим, несоразмерным  тому, что совершено самим Ш.

  Ссылка  в жалобе на незаконность назначения наказания по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний является несостоятельной. Статья 40 УК РСФСР предусматривала такой способ назначения окончательного наказания, и суд имел право и обоснованно применил этот способ назначения наказания.

  Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

  Получение заболевания осужденным при отбытии  им назначенного наказания не может  являться основанием отмены или изменения  приговора. Суд принимает во внимание лишь обстоятельства, имеющиеся на время постановления приговора. Изменение этих обстоятельств в последующем на приговор не влияет, но может учитываться при определении условий содержания осужденного, условно-досрочного освобождения и подобных вопросов[52].

  На  основании изложенного и руководствуясь ст. ст.407 и 408 УПК РФ, судебная коллегия определила: надзорную жалобу осужденного  Ш. оставить без удовлетворения. Приговор Новосибирского областного суда от 3 июня 1997 года в отношении Ш. изменить.

  Исключить назначение Ш. по п. п. "а, б, в" ч.2 ст.146 УК РСФСР дополнительного наказания  в виде конфискации имущества. Переквалифицировать  действия Ш. с ч.2 ст.222 УК РФ на ч.1 ст.222 УК РСФСР (в редакции Федерального закона РФ от 13 июня 1996 года), по которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на один год.

  Исключить из приговора осуждение Ш. по п. "е" ст.102 УК РСФСР и считать его  в этой части осужденным по п. п. "а, н" ст.102 УК РСФСР к лишению свободы сроком на одиннадцать лет.

  На  основании ст.40 УК РСФСР по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "а, н" ст.102, п. п. "а, б, в" ч.2 ст.146 УК РСФСР и ч.1 ст.222 УК РФ, окончательное  наказание назначить Ш. путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на двенадцать лет десять месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

  В остальной части тот же приговор в отношении Ш. оставить без изменения[53].

  Если  говорить о преступнике как объекте  исправления, то, конечно, целесообразно  учитывать мотивы его поведения, например, с целью реадаптации. Но если мы рассматриваем преступника как личность, обладающую совокупностью социально-психологических качеств, как смягчающих и отягчающих его вину обстоятельств, которые, в конечном счете обусловили совершенное им преступление, то, вряд ли, психологические (глубинные) мотивы будут иметь целесообразность[54].

  В целях установления истины по уголовному делу, а также назначения справедливого  наказания за содеянное, мотивацию  личности преступника необходимо рассматривать  не просто с точки зрения ее психологического понятия, а в ее уголовно-правовом значении. Основным критерием здесь будет являться степень общественной опасности деяния, а также ущерб, нанесенный потерпевшему, для которого важен факт самого преступления и не важен факт самоутверждения преступника в момент совершения преступления, или проекции на него своих комплексов неполноценности.

  Использование психологического подхода в анализе  генезиса преступления необходимо для  формулирования ряда обстоятельств, смягчающих или отягчающих ответственность. При  этом существуют определенные возможности для расширения перечня этих обстоятельств за счет конкретизированного указания на некоторые мотивы. Тем не менее, поддержим О.Д. Ситковскую в том, что: "…Психолог не компетентен участвовать в оценке мотивов, как имеющих или не имеющих "низменное" содержание. Он может дать содержательную оценку потребности, лежащей в основе мотива поведения, установить сам мотив как побуждение к определенным действиям. Оценить же мотивы с точки зрения морали и нравственности не входит в его компетенцию"[55].

  Для того чтобы понять мотивы преступного  поведения и удовлетворить при  этом запросы уголовной практики, необходимо вспомнить неоправданно забытый подход к изучению поведения  личности, предложенный отечественными исследователями в 70-х гг. XX столетия (А.Н. Леонтьевым, В.С. Мерлиным, В.В. Мясищевым, К.К. Платоновым, С.Л. Рубинштейном и др.). Это концепция об основных социально обусловленных подструктурах личности, ведущей из которых является направленность, как система основных побудительных сил личности.

  В юридической психологии под направленностью  понимается система устойчивых побуждений человека, определяющая его социальную активность, избирательность отношений  к различным явлениям, к той или иной социально полезной, либо напротив, антиобщественной деятельности.

  Этими побуждениями являются потребности, взгляды, идеалы, убеждения, установки, ценностные ориентации, интересы и мировоззрение. При этом один из компонентов направленности доминирует, другие выполняют опорную роль. Эти внутренние компоненты направленности личности и являются действующей силой формирования мотивов.

  Направленности  принадлежит, пожалуй, системообразующая, приоритетная роль в правовой психологии личности. Она определяет избирательность активности и отношений личности в жизни и деятельности, включая и взаимоотношения с правовой системой. Они вовлекают в этот процесс и компоненты других психологических подструктур, влияя на степень, характер и способы их действия и направляя в линию правомерных или неправомерных устремлений. Никакие криминологические предпосылки в других подструктурах никогда не проявятся, пока не будут санкционированы направленностью, ее слабостями или деформациями, если они есть. Правонарушения, совершаемые даже психопатическими личностями, обусловлены не их психопатией как клиническим явлением, а только если она сочетается с криминогенной деформацией их направленности[56].

  В самом общем виде все компоненты направленности можно классифицировать на четыре группы:

  1. Потребности и формы их проявлений: влечения и желания (стремления).

  2. Интересы и интересы, переходящие  в склонности.

  3. Мировоззрение, проявляющееся в  убеждениях, взглядах и идеалах.

  4. Установки и их виды: стереотипы  и ценностные ориентации.