Процессуальное положение следователя

 

Следователь в уголовном  процессе, независимо от ведомства, в  котором он состоит – это наделенный широкими полномочиями деятель российской юстиции, выполняющий важные государственные  функции – уголовное преследование, изобличение лиц, совершивших преступление, защиту граждан от неосновательного привлечения к ответственности, разрешение дела по существу.[9] В соответствии со ст. 38 УПК РФ, при производстве предварительного расследования следователь  все решения о направлении  следствия и о производстве следственных действий принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законодательством предусмотрено требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. Процессуальная самостоятельность следователя обеспечивается тем, что в случае несогласия с письменным указанием руководителя следственного органа по любому возникающему в ходе расследования вопросу следователь вправе представить в установленном порядке свои возражения. Иные должностные лица, включая руководителей отделов внутренних дел, не вправе вообще вмешиваться в процессуальную деятельность следователя, давать указания по расследуемому им делу. Никто абсолютно, включая прокурора или руководителя следственного органа, не может навязать следователю принятие решений, вопреки его убеждению.

 

Несогласие с письменным указанием руководителя следственного  органа по принципиальным вопросам, связанным  с принятием процессуальных решений, означает во всех случаях не только право, но и обязанность следователя  внести возражение. Нарушение принципа процессуальной самостоятельности  нередко допускаются самими следователями. Не имея собственного твердого убеждения, они безоговорочно выполняют  указания прокурора, следственных или  оперативных начальников, полагаясь  целиком на их «авторитет».[10] Иные следователи  настолько привыкают к опеке, что каждое сколько-нибудь ответственное  решение стараются согласовать  с непосредственным следственным начальником. Такая позиция следователей есть ничто иное, как обратная сторона нарушения принципа процессуальной самостоятельности следователя.

 

Следователь, в соответствии с принципом процессуальной самостоятельности, должен принимать такие решения, в законности и обоснованности которых он полностью уверен; он должен иметь по каждому вопросу свое собственное мнение и не может действовать вопреки своему убеждению и совести. В случае принятия незаконного и необоснованного решения следователь несет за это персональную ответственность наряду с прокурором или руководителем следственного органа, давшими соответствующее указание. Вынесение процессуального решения вопреки своему убеждению должно во всех случаях рассматриваться и как нарушение норм процессуального законодательства, и как невыполнение своего служебного долга, и как беспринципность – свойство несовместимое с процессуальным и служебным положением следователя. В этой связи нельзя согласиться с односторонней трактовкой принципа процессуальной самостоятельности следователя – только как право принимать решения по своему внутреннему убеждению. Необходимо подчеркнуть также и обязанность следователя действовать исключительно в соответствии со своими убеждениями.[11]

 

Процессуальная самостоятельность  и независимость следователя  являются не только правовым, но и этическим  принципом. От следователя требуется  действительное, неформальное соблюдение требований закона о полном, всестороннем и объективном расследовании  всех обстоятельств дела в их совокупности. В этом состоит также его высокий  моральный долг.

 

Индивидуальные черты  следователя, его психология, мировоззрение  и весь его моральный облик  проявляются во всех тех конкретных действиях и решениях, которые  выполняются и выносятся им в  связи с расследуемым делом. Действия и решения следователя в конечном счете становятся достоянием широкой гласности. Отсюда – любое отступление от требований закона, проявление необъективности, нарушение правил следственной этики и низкая правовая культура расследования порождает сомнение в соблюдении принципа процессуальной самостоятельности следователя и не могут не нанести в целом вреда воспитанию граждан уважения законности и правопорядка.

 

Внутреннее убеждение  следователя – это не просто личное усмотрение или проявление субъективизма. Во всех случаях имеется в виду убеждение, основанное на всестороннем, полном и объективном рассмотрении самим следователем всех обстоятельств дела в их совокупности.

 

Для установления истины по делу следователь по каждому уголовному делу должен сам собрать, проверить  и оценить доказательства; сам  убедиться в их достоверности  и не поддаваться постороннему воздействию, особенно тех лиц, которые лично  не исследовали доказательств. Именно в этом находит свое выражение  этико-правовая сущность принципа процессуальной самостоятельности следователя; именно здесь проявляется непосредственная связь между принципом процессуальной самостоятельности следователя (оценкой  им доказательств по внутреннему  убеждению) и установлением объективной  истины по делу.[12]

 

Процессуальная самостоятельность  следователя относится как к  сфере принятия им решений, так и  в целом ко всей его процессуальной деятельности: планирование расследования, выбору наиболее эффективных и основанных на законе тактических приемов и  методов расследования, направленных к быстрому и полному раскрытию  преступлений.

 

Осуществление принципа процессуальной самостоятельности следователя  обеспечивается взаимосвязанной системой нормативных актов, устанавливающих  его процессуальные полномочия, принципы оценки доказательств по внутреннему  убеждению следователя, законности и обоснованности принимаемых им решений, требование объективности и личной заинтересованности в деле и ряд других.

 

Существенные гарантии реальности процессуальной самостоятельности  следователя содержатся также в  нормах материального права –  уголовного и административного: обеспечение, например, личной неприкосновенности следователя от посягательства на него в любой форме; определенный порядок  назначения, увольнения и привлечения  к дисциплинарной ответственности  и т. д.

 

Все это дает основание  для вывода о наличии в действующем  законодательстве системы норм, образующих институт процессуальной самостоятельности  следователя. Их определяющая цель состоит  в обеспечении законности и установлении объективной истины по расследуемому  уголовному делу, ибо в случае постороннего воздействия на следователя или нарушения им самим своего служебного и морального долга – вынести решение только на основе своего убеждения – ставится под удар важная процессуальная гарантия достижения объективной истины.

 

Интересы укрепления законности и гарантий прав и свобод граждан, попадающих в сферу уголовного судопроизводства, требуют постоянного внимания к  повышению престижа и авторитета следственной деятельности. Достигается  это на основе укрепления и развития рассматриваемого принципа, повышения  профессионального мастерства следователей, выполнения поставленных перед уголовным  судопроизводством задач.

 

Принцип процессуальной самостоятельности  следователя – это закрепленное в нормах действующего законодательства положение, состоящее в праве  и обязанности следователя принимать  все решения по находящемуся в  его производстве уголовному делу и  материалам самостоятельно, по своему внутреннему убеждению, совести  и долгу, отвечая в полной мере за их законность, обоснованность, справедливость и своевременное проведение в  жизнь.

 

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации существенно  изменил прежний порядок уголовного судопроизводства, в том числе  на стадии предварительного следствия. Но эти изменения произошли явно не в сторону укрепления процессуальной самостоятельности следователя.

 

Процессуальная самостоятельность  является важнейшим элементом правового  статуса следователя и его  значение велико для успешного решения  стоящих перед ним задач. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определяет, что следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать  решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в  соответствии с законом требуется получение судебного решения. Также новый уголовно-процессуальный закон наделяет следователя свободой оценки доказательств, определив данную правовую норму как один из принципов уголовного судопроизводства. Пункт 1 статьи 17 УПК РФ указывает, что следователь, наряду с иными субъектами уголовного процесса, оценивает имеющиеся в уголовном деле доказательства по своему внутреннему убеждению, на основе их совокупности, руководствуясь при этом законом и совестью. Аналогичные положения содержали нормы УПК РСФСР. Других упоминаний и разъяснений понятия процессуальной самостоятельности новое законодательство, как и прежнее, не содержит, что и предопределяет неоднозначное решение этого вопроса.

 

Термин «процессуальная  самостоятельность» появился в научной  литературе в период, когда административные органы и должностные лиц стали  активно вмешиваться в ход  расследования по уголовным делам, таким образом оказывая влияние на осуществление правосудия. Этот период связан с переходом следствия во власть административных органов, когда следователь оказался в ведомственном и процессуальном подчинении прокурору, а затем, когда и руководитель следственного органа был наделен процессуальными полномочиями.

 

Такое положение обезличивало следователя как процессуальное лицо, поэтому были предприняты попытки  оградить его от чрезмерного постороннего влияния и обеспечить самостоятельное  принятие решений по уголовным делам. Из научных источников понятие процессуальной самостоятельности было воспринято законодателем и в 1958 году оно  было задекламировано в статье 30 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Это же положение было закреплено в Уголовно-процессуальном кодексе  РСФСР 1960 года. Но одновременно с этим, УПК РСФСР определил полномочия прокурора на стадии предварительного следствия, которые позволили ему  осуществлять не только надзор, но и  непосредственно руководство следствием. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г были внесено  дополнение в УПК РСФСР, по которой  начальник следственного отдела получил право дачи указаний по уголовным  делам и ряд иных процессуальных полномочий.[13]

 

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 года почти  без изменения оставил прежнюю  норму, определяющую самостоятельность  решений следователя. Но в то же время объём полномочий, по которым он может самостоятельно принимать решения, значительно сужен.

 

Если проанализировать и  сравнить правовой статус различных  участников уголовного процесса, то мы увидим явные ограничения правомочий следователя. Практически от декларированной  процессуальной самостоятельности  и независимости следователя  ничего не осталось. Судебная реформа, проводившаяся в 90-х гг ХХ века, в ходе которой активно высказывались об усилении роли следователя, поднятия его престижа, вселив надежду, ничего от нее не оставила после принятия УПК РФ. Если еще Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и принятый в их развитие УПК РСФСР еще и содержали, хотя и порой формальные признаки независимости и самостоятельности, то по новому закону следователь представлен только исполнителем чужих решений.

 

Здесь необходимо вспомнить  те тенденции, в которых развивалась  научная мысль в ходе судебной реформы и подготовки нового уголовно-процессуального  закона. Многие процессуалисты, оценивая правовое положение следователя, предложили исправить ситуацию, если не пересмотром  функции следователя, то хотя бы обеспечением подлинной самостоятельности и  независимости[14].

 

Большое внимание проблеме обеспечения процессуальной самостоятельности  было уделено в «Концепции судебной реформы в РСФСР[15]», принятой Верховным  Советом Российской Федерации 24 октября 1991 года, которая констатировала, что  в нашем уголовном процессе не обеспечена процессуальная самостоятельность  следователя. Вот некоторые выдержки из этого документа. «Известно, что  самостоятельность следователя  и его личная ответственность  должны отличать следователя от чиновника  администрации – они являются необходимым условием успешности и  законности расследования дела. Провозглашенная  законом процессуальная самостоятельность  следователя является декларацией, лишенной реальных гарантий. Закон  одновременно представляет право прокурору давать следователю указания по любым вопросам расследования. Это указания являются обязательными Только в некоторых случаях следователь вправе не согласиться с ними и передать дело вышестоящему прокурору, который поручает расследование другому следователю или отменяет указание».

 

Было отмечено, что норма  о самостоятельности следователя  на практике не реализуется, так как  для следователей руководители следственных органов являются непосредственными  руководителеми, от решения которых зависят многие служебные вопросы.

 

Несомненно, что ограничения  самостоятельности следователя  приводят и к недостаткам в  расследовании уголовных дел, обеспечении  прав участников процесса. B. C. Шадрин в недостаточной процессуальной самостоятельности видит одну из причин незаконного и необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности, «обеспечение же процессуальной самостоятельности в свою очередь является важным условием надлежащего обеспечения прав и интересов личности при производстве расследования».[16] Страдают не только незаконно привлечённые к уголовной ответственности, но и ущемляются интересы потерпевшей стороны, других субъектов, вовлечённых в процесс, Ограничение самостоятельности значительно снижает творчество, инициативу и активность в работе следователя, отсюда и отношение к результатам расследования.

 

В. П. Божьев и А. И. Трусов отмечают, что следователем можно считать такое лицо, которому «... достаточно надежно гарантированы процессуальная самостоятельность, независимость и подчинение только закону... ».[17]

 

Аналогичная точка зрения высказывалась и иными авторами. Вышеизложенные взгляды, анализ научной  литературы и изучение мнения практических работников[18] показали, что большинство  считают определённую действующим  законом процессуальную самостоятельность  следователя недостаточной.