История уголовного процесса в СССР в 20-30-х

Созданная в 1924 году Военная коллегия Верховного суда СССР должна была вершить суд над лицами высшего комначполитсостава армии и флота. Длительное время коллегия непосредственно руководила военными трибуналами и выступала в качестве кассационной инстанции. Объем ее полномочий резко возрос с лета 1934 года.

Судебная практика Военной  коллегии (председатель Ульрих В.В.) мало чем отличалась от внесудебных расправ Чрезвычайных комиссий, "троек", особых совещаний и т.д. Именно она проводила знаменитые Московские процессы в 1936-1938 годах, ставшие символом Сталинского правосудия.

В связи с большим количеством  групповых дел в территориальных  органах УНКВД широкое распространение получила практика приезда в регион выездных сессий Военной коллегии Верховного суда СССР.  Они рассматривали дела "списочно". Списки лиц, в которых люди были уже распределены по 1-й и 2-й категориям, предварительно согласовывались на уровне руководства НКВД СССР и Военной коллегии. После их утверждения в центре списки возвращались в региональные управления. Фактически судьба человека решалась до суда.

В 1937 году сложилась следующая  практика. НКВД СССР, заканчивая следствие по делам, подлежащим рассмотрению в Военной коллегии Верховного Суда СССР, заранее определял меры наказания обвиняемым. С этой целью в НКВД составлялись списки лиц, дела на которых подлежали рассмотрению в Военной коллегии. В списках указывались фамилии лиц, предаваемых суду, и заранее предлагалась мера наказания. Эти списки Ежовым направлялись лично т. Сталину для санкционирования предлагаемых мер наказания. В 1937–1938 гг. т. Сталину было направлено 383 таких списка на 44 465 ответственных партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников. В подавляющем большинстве им определялся расстрел.

После утверждения списков  т. Сталиным работники НКВД, до направления дел в Военную коллегию, делали в этих делах отметку в соответствии с утвержденной мерой наказания. Если обвиняемый подлежал расстрелу, то на обвинительном заключении ставили "1" (первая категория), если обвиняемого нужно было осудить к лишению свободы, то делалась отметка "2". Этими отметками и руководствовались члены Военной коллегии Верховного Суда, вынося приговоры по делам. Судебного рассмотрения дел в Военной коллегии, по существу, не было. Военная коллегия, вынося заранее предопределенные меры наказания, механически штамповала материалы предварительного следствия.

Все "судебное заседание" Военной коллегии, включая и время  вынесения и оглашения приговора, занимало лишь 15–20 минут. Установлены факты, когда Военная коллегия Верховного Суда СССР дошла до вынесения приговоров по телеграфу. Бывший член Военной коллегии Верховного Суда СССР Никитченко (ныне генерал-майор в отставке), возглавляя выездную сессию на Дальнем Востоке, не видя дел и обвиняемых, вынес по телеграфу 102 приговора".

По официальным данным (возможно неполным), Военная коллегия осудила с 1934 по 1955 г. 47.459 человек, из них 39.167 человек в 1937–1938 гг.  Под чьим руководством осуществлялся судебный произвол? Прямой ответ на этот вопрос содержится в письме Ульриха Сталину от 2 апреля 1938 г.: "Являясь формально одной из составных частей Верховного Суда СССР, фактически Военная коллегия во всей своей практической судебной деятельности представляет учреждение почти самостоятельное… Судебную практику по делам об измене Родине, о подготовке и совершении террористических актов, о шпионаже и диверсиях Военная коллегия осуществляла и осуществляет под непосредственным руководством высших директивных органов"¹.

Совсем иными правами  наделялись так называемые "спецтройки". На основании распоряжения Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 г., которое предлагало местному партийному руководству и местным органам НКВД "взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников, с тем чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки", нарком внутренних дел Н.И. Ежов издал 30 июля 1937 г. оперативный приказ № 00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов". Согласно этому приказу, определялись категории лиц, подлежащих репрессиям:

- Бывшие кулаки (ранее репрессированные, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из лагерей, ссылки и трудпосёлков, а также бежавшие от раскулачивания в города);

- Бывшие репрессированные «церковники и сектанты»;

- Бывшие активные участники антисоветских вооружённых выступлений;

- Бывшие члены антисоветских политических партий (эсеры, грузинские меньшевики, армянские дашнаки, азербайджанские мусаватисты, иттихадисты и др.);

- Бывшие активные «участники бандитских восстаний»;

- Бывшие белогвардейцы, «каратели», «репатрианты» («реэмигранты») и пр.;

- Уголовники.

Все репрессируемые разбивались  на две категории: «наиболее враждебные элементы» подлежали немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках — расстрелу, «менее активные, но всё же враждебные элементы» подлежали аресту и заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет¹.

Приказ Ежова предписывал  проводить следствие "ускоренно  и в упрощенном порядке". По окончании следствия дела обвиняемых направлялись на рассмотрение "троек". В приказе содержался список 64 республиканских, краевых и областных "троек", персональный состав которых был утвержден Ежовым. В состав "троек" входили руководители местных органов НКВД, первые секретари соответствующих комитетов ВКП(б) и либо местные прокуроры, либо руководители местных исполкомов. "Тройкам" предоставлялось право судить по "первой категории", т. е. приговаривать к расстрелу, и по "второй категории", т. е. заключать в лагерь или тюрьму на срок от 8 до 10 лет.

По воспоминаниям бывшего  чекиста М.П. Шрейдера, проработавшего на руководящих должностях в системе НКВД до 1938 г. включительно, порядок работы "тройки" был следующий: составлялась повестка, или так называемый "альбом", на каждой странице которого значились имя, отчество, фамилия, год рождения и совершенное "преступление" арестованного. После чего начальник областного управления НКВД красным карандашом писал на каждой странице большую букву "Р" и расписывался, что означало "расстрел". В тот же вечер или ночью приговор приводился в исполнение. Обычно на следующий день страницы "альбома-повестки" подписывали первый секретарь обкома и председатель областного исполкома. В чекистской практике 1937–1938 гг. такая процедура внесудебной расправы получила широкое распространение и называлась "осуждение по альбому".

Широкое распространение  в период массовых политических репрессий  получили и такие внесудебные  органы, как "двойки", формировавшиеся в соответствии с приказами НКВД СССР N 00485 и 00593. В их состав входили наркомы внутренних дел республик, начальники УНКВД краев и областей и соответствующие прокуроры.

На общесоюзном уровне работала главная "двойка", официально именуемая Комиссией НКВД и Прокурора СССР. Создание этих внесудебных структур предусматривалось приказом НКВД от 11 августа 1937 г. "Об операции по репрессированию членов польской военной организации в СССР". Этот приказ устанавливал порядок, по которому местные "двойки" должны были каждые 10 дней составлять списки обвиняемых, предварительно "рассортировав" их по категориям. Затем эти списки с кратким изложением сути обвинения направлялись в НКВД СССР. Завершалось репрессирование, согласно приказу, следующим образом: "После утверждения списков в НКВД СССР и Прокурором СССР приговор немедленно приводится в исполнение, т.е. осужденные по первой категории расстреливаются; по второй – отправляются в тюрьмы и лагеря согласно нарядам НКВД СССР". На основании этого приказа было репрессировано в течение года по национальному признаку 106.666 поляков, из них осуждено к расстрелу 84.471 человек. Аналогичным образом, на основании приказов НКВД, осуществлялся массовый террор против немцев, корейцев, латышей и многих других групп и национальностей.

Позднее, по мнению Комиссии ЦК КПСС, занимавшейся установлением причин массовых репрессий, "двойка" была создана "специально для того, чтобы уничтожать людей, арестованных в порядке проведения массовых операций". В докладе этой Комиссии Президиуму ЦК КПСС от 9 февраля 1956 г. приводились следующие факты, свидетельствующие о размахе репрессий, применяемых московской "двойкой": "только 29 декабря 1937 г. Ежов и Вышинский, рассмотрев списки на 1000 человек, представленные лишь одним УНКВД Ленинградской области на лиц, обвиняемых в шпионской деятельности в пользу Латвии, осудили к расстрелу 992 человека. Однако это не являлось пределом. 10 января 1938 г. "двойка" рассмотрела списки на 1667 человек, 14 января – на 1569 человек, 15 января – на 1884 человека, 16 января – на 1286 человек, 21 января – на 2164 человека".

Об обстановке, в которой  подготавливались списки для рассмотрения "двойкой", рассказывал, будучи арестованным, бывший начальник отдела НКВД СССР Н.И. Шапиро: "...до марта 1938 г. все следственные справки по массовым операциям рассматривались по поручению Ежова... Цесарским и Минаевым. Просмотренные ими дела... оформлялись в виде протоколов, которые без всякой проверки, даже без читки, автоматически подписывались наркомом, а также механически подписывались прокурором. После ухода Цесарского (а к этому времени скопилось свыше 100 тысяч следственных дел) к рассмотрению дел были привлечены рядовые начальники отделов. Однако положение не изменилось, а только ухудшилось. Начальники отделов считали это излишней нагрузкой и старались за один вечер рассмотреть не менее 200–300 справок. По существу, это было штампование справок без критического подхода, а люди осуждались к 10 годам заключения или к расстрелу. Рассмотрение дел оформлялось протоколами, которые представлялись Ежову, или Фриновскому (от наркомата), или Вышинскому и Рогинскому (от прокуратуры), которые подписывали эти решения, не читая и не проверяя их".

По данным Комиссии ЦК КПСС, в течение шести лет, т.е. с 1935 по 1940 г., в стране было арестовано только по обвинению в антисоветской  деятельности 1.980.635 человек, из них расстреляно 688.503. Пик репрессий приходится на 1937–1938 гг. За эти два года по политическим мотивам было арестовано 1.548.366 человек, из них расстреляно 681.692. Подавляющее число обвинительных приговоров было вынесено внесудебным порядком так называемыми "двойками" и "тройками"¹.

Преступная деятельность этих внесудебных органов продолжалась более года. "Массовые операции" закончились так же организованно, как и начались. 17 ноября 1938 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли секретное постановление "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия", сходное по своему смыслу с секретной инструкцией 1933 г. Отметив заслуги НКВД в разгроме "врагов народа и шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок", Сталин и Молотов, подписавшие это постановление, высказали ряд весьма критических замечаний в адрес органов госбезопасности, военной юстиции и прокуратуры. Как на главный недостаток в работе названных органов, указывалось на упрощенный порядок ведения следствия и суда. Виновные в нарушениях социалистической законности объявлялись врагами народа, пробравшимися в органы НКВД и прокуратуры, которые сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, создавали с провокационной целью "дела" против невинных людей. Постановление запрещало впредь производить какие-либо "массовые операции", связанные с огульными арестами и выселением больших групп людей, требовало от репрессивных органов соблюдения процессуальных норм, предписывало ликвидировать все "тройки".

26 ноября 1938 г. новый хозяин  НКВД Л.П. Берия, выполняя распоряжение высшего партийно-правительственного руководства, подписал приказ об упразднении "двоек" и "троек" и восстановлении нарушенных норм уголовно-процессуального законодательства. Иллюзию восстановления справедливости и законности поддержал Верховный Суд СССР, который на своем пленуме в конце декабря 1938 г. начал пересматривать и отменять приговоры, вынесенные ранее по политическим делам.

Такая обстановка спровоцировала ряд критических выступлений  со стороны руководителей местных партийных организаций, которые стали обвинять работников НКВД в применении пыток и доказывать, что использование методов физического воздействия на арестованных есть нечто преступное. Высшее партийное руководство, как и 20 лет назад, решительно встало на защиту своего "карающего меча". 10 января 1939 г. Сталин направил руководителям региональных партийных комитетов и органов НКВД шифрованную телеграмму, в которой говорилось: "ЦК ВКП разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП. [...] ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь – в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа как совершенно правильный и целесообразный метод". Чтобы исключить возможные недоразумения, Сталин предложил ознакомить с содержанием этой телеграммы местных прокурорских работников, осуществлявших надзор за следствием в органах НКВД, а заодно и председателей областных, краевых и республиканских судов. Хотелось бы отметить, что именно на разъяснение ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 г., а не на разрешение 1937 г., которое, возможно, было дано в устной форме, ссылались впоследствии руководители органов госбезопасности как на законное основание для применения пыток .

Арестованные, которые старались доказать свою невиновность и не давали требуемых показаний, как правило, подвергались мучительным пыткам и истязаниям. К ним применялись так называемые «стойки», «конвейерные допросы», заключение в карцер, содержание в специально оборудованных сырых, холодных или очень жарких помещениях, лишение сна, пищи, воды, избиения и различного рода пытки. В записке, среди прочего, приводится выдержка из письма заместителя командующего Забайкальским военным округом комкора Лисовского: «…Били жестоко, со злобой. Десять суток не дали минуты сна, не прекращая истязаний. После этого послали в карцер… По 7-8 часов держали на коленях с поднятыми вверх руками или сгибали головой под стол и в таком положении я стоял также по 7-8 часов. Кожа на коленях вся слезла, и я стоял на живом мясе. Эти пытки сопровождались ударами по голове, спине».