Вопросы разграничения присвоения и растраты со смежными составами преступлений

 
 
 
¹⁵ Кочои С. М. Об ответственности за присвоение и растрату чужого имущества // 
Юридический вестник. 2010. № 1. С. 40.

¹⁶ Лысов  М.  Д.  Логико-структурный  анализ  понятий  и  признаков  преступлений  в 
действующем Уголовном кодексе РФ // Государство и право. 2009. № 12. С 74-78.

     Безвозмездность изъятия и (или) обращения чужого имущества также является объективным признаком хищения. Термин «безвозмездность» предполагает отсутствие денежного или иного стоимостного эквивалента при изъятии имущества или обращении его в свою собственность либо собственность иных лиц. На практике иногда возникают ситуации, когда лицо частично возмещает стоимость имущества, ставшего предметом хищения. Судебно-следственная практика в такой ситуации идет по пути признания действия лица хищением¹⁷. С. В. Скляров в этом видит расширенное толкование закона теоретиками и практиками, так как «частично возмездное изъятие имущества исключает возможность признания

такого  изъятия безвозмездным»¹⁸. По этой причине он считает целесообразным исключение данного признака из определения хищения.

     Следующим признаком хищения является способ завладения имуществом, а именно — изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или иного лица. Под изъятием чужого имущества Л. Д. Гаухман понимает извлечение чужого имущества из владения собственника или иного владельца с одновременным обращением его в обладание виновного или других лиц. Он отмечает: «Изъятие всегда сопряжено с обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц. При изъятии уже в момент его совершения сам переход имущества в обладание виновного осуществляется против или помимо воли собственника или иного владельца»¹⁹.

     Определения присвоения и растраты, как было изложено выше, в уголовном законе отсутствуют, они разработаны отечественной уголовно-

 
 
¹⁷ См.: пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1971 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищении государственного или общественного имущества» // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 2001. С. 72.

¹⁸ Скляров СВ. Понятие хищения в уголовном законодательстве России: теоретический анализ // Государство и право. 2009. №9. С. 66.                                  ¹⁹ Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за преступления в сфере экономики. М, 2008. С. 74-75.

правовой  доктриной. Б. Волженкин под присвоением  чужого имущества понимает «противоправное и безвозмездное обращение вверенного имущества в пользу виновного путем его обособления, удержания и установления над ним незаконного владения»²⁰. Ю. И. Ляпунов под присвоением чужого имущества понимает «активные действия, выражающиеся, в конечном счете, в изъятии, обособлении вверенных виновному товарно-материальных ценностей и обращении их в свою пользу либо в пользу других лиц путем установления над ними незаконного владения»²¹.

     Таким образом, усматриваются два подхода  к определению присвоения чужого имущества, вверенного виновному, как одной из форм хищения: а) это пассивное поведение, т. е. бездействие, заключающееся в невозвращении имущества; б) это форма активного поведения, выражающаяся в изъятии и обособлении имущества.

     Как представляется, похитить имущество  путем бездействия невозможно и общественно опасное деяние виновного, присвоившего или растратившего вверенное имущество, заключается только в действии.

     Для ответа на вопрос, может ли быть присвоено  имущество путем его изъятия  либо только путем обращения, необходимо обратиться к идее О. В. Белокурова, который предложил вверенное виновному или находящееся в его правомерном ведении имущество разделить на две категории: статическое и динамическое Динамическое имущество, т. е. находящееся за пределами места постоянного нахождения (перевозимое и т. д.), нет необходимости изымать, его можно только обратить в свою пользу или пользу иных лиц, переместив, например, не в указанное место, а в совершенно другое с последующим созданием условий его невозвращения. Так, действия начальника поезда «Владивосток — Москва», получившего от

 
 
²⁰ Комментарий к УК РФ. Ростов н/Д., 1996. С. 374.

²¹ Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. Г.Н. Борзенкова и 
B.C. Комисарова. М., 1997. С. 187.

китайских граждан взятку за провоз официально оформленного багажа, принадлежащего им, вскрывшего посылки и похитившего из них вещи на сумму 860 000 р. (май 1993 г.) судом правильно квалифицированы как получение взятки и присвоение чужого имущества (ч. 3 ст. 147-1 УК РСФСР)¹. Однако присвоение вверенного имущество в данной ситуации виновным совершено, безусловно, путем его обращением в свою пользу.

     Представляется, что статическое имущество, т. е. находящееся в состоянии покоя, невозможно просто обратить в пользу виновного или иных лиц, физически не изолировав, не обособив, т. е. предварительно не изъяв его. Поэтому следует согласиться с мнением В. А. Владимирова и Ю. И. Ляпунова, утверждающих, что присвоить имущество можно только изъяв его. В том случае, когда виновный похищает вверенное ему имущество для того, чтобы обратить его в свою собственность, действительно, предварительно требуется обособить это имущество от остальной имущественной массы, переместить похищенное в пространстве, чтобы таким путем приобщить его к своему личному имуществу, иными словами требуется изъять имущество из владения собственника и завладеть им²³.

     Данное  определение присвоения чужого имущества  наиболее полноценно отражает сущность этой формы хищения. Законодатель, определяя хищение, как «изъятие и (или) обращение», имеет в виду, что присвоить чужое имущество можно как путем его изъятия, так и путем его обращения в пользу виновного или иных лиц. Виновному нет никакой необходимости изымать чужое имущество, так как последнее находится в его правомерном ведении, когда речь идет о законном перемещении этого имущества (динамического имущества).

     Растрата, наряду с присвоением, также признается самостоятельно формой хищения, при которой имущество, вверенное лицу, неправомерно истрачивается, расходуется или потребляется. Это могут быть дарение, продажа с присвоением вырученной суммы, обмен при наличии тех же условий и т. д. Данная форма хищения, как было указано выше, исключает присвоение, и наоборот. Под растратой Б. А. Куринов понимал не только незаконное удержание виновным чужого имущества, но и незаконные издержание, потребление, отчуждение и т. д.².

     Позиционирование  растраты как самостоятельной формы  хищения чужого имущества является одной из самых сложных задач в теории уголовного права. При этом особую трудность вызывает раскрытие содержания корыстной цели при растрате³. В широком смысле «растрачивать» — значит «истратить, издержать, извести, потребить, израсходовать». «Растратить» также определяется, как «израсходовать незаконно, с корыстной целью доверенные кем-нибудь деньги, имущество». В русском языке слово «растрата» имеет значение «преступно растраченные сумма, имущество».

     С. А. Тропин отмечает, что при растрате виновный сразу реализует возможности распорядиться или пользоваться имуществом как собственным⁴.

     Таким образом, можно сделать вывод, что  растрата, с одной стороны, — израсходование, потребление, иное отчуждение вверенного или находящегося в ведении виновного чужого имущества, а с другой — это может быть передача указанного имущества с корыстной целью третьим лицам.

     В уголовно-правовой доктрине и на практике существует мнение, что растрате    должно    предшествовать    присвоение    виновным    вверенного имущества.

     В уголовно-правовой доктрине и на практике существует мнение, что растрате    должно    предшествовать    присвоение    виновным    вверенного имущества. Так, Г. А. Кригер более четверти века назад выдвинул тезис о том, что вверенное имущество при растрате вначале присваивается, а уже затем виновный им пользуется и распоряжается, т. е. растрате предшествует присвоение⁵. Л. Д. Гаухман считает, что если придерживаться этой концепции, то придется признать два момента окончания одного и того же хищения: первый — момент окончания присвоения, а второй — момент окончания растраты⁶. А, по мнению С. А. Елисеева, растрата не может быть самостоятельной формой хищения, а является видовым понятием присвоения. По этой причине он утверждает, что присвоение чужого имущества, вверенного виновному, — это «удержание, передача другому лицу, растрата чужого имущества... вверенного в силу его служебного положения, специального поручения организации, по договору»⁷.                                На основании изложенного представляется, что растрата чужого имущества есть самостоятельная форма хищения, имеющая черты, сходные с присвоением, а также существенные отличия. Под растратой чужого имущества, вверенного виновному, следует понимать совершенное с корыстной целью, без предоставления соответствующего эквивалента отчуждение или потребление данного имущества, результатом которого стало причинение материального ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества.

     Часть 2 ст. 160 УК предусматривает ответственность  за квалифицированные составы присвоения или растраты чужого имущества, если они совершены: а) группой лиц  по предварительному сговору; б) с причинением значительного ущерба гражданину. Если кража совершается группой лиц без предварительного сговора, то их действия квалифицируются по ч. 1 ст. 160 УК.

     Присвоение  или растрата будет считаться  совершенной группой лиц по предварительному сговору, если в ее совершении участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Совместное групповое хищение предполагает выполнение участниками (соисполнителями) таких действий, которые содержат в себе признаки объективной стороны состава присвоения или растраты чужого имущества.

     В состав группы лиц по предварительному сговору могут входить только соисполнители. Сложное соучастие  с распределением ролей или, как  его еще называют, соучастие в  тесном смысле слова квалифицирующий  признак «группы лиц» не образует: каждый из соучастников будет нести ответственность в соответствии с выполняемой им ролью в совершении присвоения или растраты — исполнителя, подстрекателя, пособника (последние два со ссылкой на ст. 33 УК РФ).

       Решая вопрос о квалификации  действий виновного по признаку причинения преступлением значительного ущерба потерпевшему, следует учитывать стоимость похищенного имущества, а также его количество и значимость для потерпевшего, материальное положение последнего, в частности заработную плату, наличие иждивенцев18. Но при этом «значительный ущерб не может составлять менее 2500 руб. Значительность ущерба зависит, скорее, не от стоимости похищенного имущества, а от совокупности факторов, определяющих материальное положение потерпевшего. Одна и та же стоимость похищенного имущества с учетом этих факторов в одном случае может быть признана значительным ущербом для данного потерпевшего, тогда как в другом случае, но уже для иного гражданина она таковым сочтена не будет.

     Часть 3 ст. 160 УК формулирует признаки особо квалифицированных составов присвоения или растраты. Речь идет о совершении преступлений лицом с использованием своего служебного положения или в крупном размере. Это могут быть не только должностные лица федеральных и муниципальных государственных организаций, но и работники коммерческих структур, использующие свое служебное положение для хищения чужого имущества.

     Крупным размером присвоения или растраты признается стоимость похищенного имущества, превышающая 250 тыс. руб.

     Размер  хищения в качестве крупного определяется только исключительно суммарной стоимостью похищенного в денежном выражении. Такие натуральные и экономические критерии, как вес, объем, количество, хозяйственное значение похищенного имущества и т.п., учитываться при определении размера хищения не могут.

     В отношении размера хищения в  качестве «крупного», по общему правилу, умысел виновного носит неопределенный (неконкретизированный) характер, поскольку  он зачастую точно не знает суммарной  стоимости имущества, которое он похищает. При такой разновидности умысла деяние субъекта квалифицируется с учетом размера фактически причиненного собственнику реального материального ущерба. В случае крупного размера ущерба содеянное надлежит квалифицировать в соответствии с направленностью умысла на хищение в крупном размере, если виновному по независящим от него обстоятельствам не удалось достичь желаемого результата.