Вопросы разграничения присвоения и растраты со смежными составами преступлений

Введение

     Задача  надежного обеспечения защиты права  собственности, поставленная Конституцией Российской Федерации, в настоящее время является общенациональным приоритетом. Правовая статистика показывает, что в Российской Федерации преступления против собственности составляют более половины от общего количества всех зарегистрированных преступлений. При этом большую часть преступлений против собственности составляют хищения.

     Важное  место в выполнении этих задач  занимает уголовно-правовая борьба с присвоением и растратой. Общественная опасность данных форм хищения заключается в том, что соответствующие преступления совершаются лицами, которым на различных законных основаниях (в силу выполнения должностных или служебных обязанностей, наличия договорных отношений и т. п.) было вверено чужое имущество, т. е. были делегированы (полностью или частично) полномочия собственника по владению, пользованию и распоряжению этим имуществом. В борьбе с преступными посягательствами рассматриваемой категории большую роль играет установление уголовно-правовой ответственности за присвоение или растрату вверенного имущества. В действующем уголовном законодательстве данный состав преступления предусмотрен ст. 160 УК РФ.

     Хотя  удельный вес хищений, совершаемых  путем присвоения и растраты, невелик, тем не менее, причиняемые ими социальный вред и материальный ущерб столь значительны, что постоянное совершенствование форм и методов борьбы с такого рода посягательствами остается весьма актуальной проблемой. Данные преступления грубо нарушают право собственности, подрывают авторитет государственной власти, принцип социальной справедливости. 

     Вопросы, относящиеся к уголовно-правовой охране общественных отношений в сфере экономики, а также к праву собственности, широко освещены в отечественной юридической литературе. Значительный вклад в их теоретическую разработку внесли: В. А. Владимиров, Л. Д. Гаухман, И. А. Клепицкий, С. М. Кочои, Г. А. Кригер, Ю. И. Ляпунов, В. Фельдлюм, Н. Д. Эриашвили и др.

Цель данной работы состоит в анализе и  теоретическом осмыслении уголовно-правовых      норм,      предусматривающих      ответственность     за присвоение и растрату чужого имущества, вверенного виновному. Исходя из цели, перед работой ставятся следующие задачи:

1. дать понятие присвоение и растрата чужого имущества;

2. раскрыть     объект    и     объективный     состав     преступлений, 
   предусмотренных ст. 160 УК;
3. раскрыть субъективный состав присвоения и растраты чужого 
   имущества;
4. проанализировать вопросы разграничения присвоения и растраты 
   со смежными составами преступлений 
   

Глава I. Присвоение и растрата чужого имущества как форма

хищения

 
 
1.1 Понятие и объект присвоения  или растраты 

 
     Присвоение  или растрата чужого имущества, вверенного виновному, в рамках национальной уголовно-правовой доктрины традиционно признаются самостоятельными формами хищения, а, следовательно, отдельными составами преступлений против собственности, которые объединены законодателем в рамках ст. 160 УК РФ, в отличие от уголовного законодательства некоторых других стран.

     Уголовное законодательство 1960 г. предусматривало фактически не две, а три формы хищения социалистического имущества: присвоение, растрату и злоупотребление должностного лица своим служебным положением. Г. А. Матусовский, не признавая присвоение, растрату и злоупотребление должностного лица свои служебным положением отдельными формами хищений, считал их самостоятельными элементами одной формы хищения¹. В. В. Устименко применительно к ст. 92 УК РСФСР, а также аналогичному составу — ст. 84 УК УССР — выделял только два самостоятельных состава хищения: а) присвоение и растрату и б) злоупотребление должностного лица своим служебным положением². В. Фельдлюм рассматривал как самостоятельные формы хищения только присвоение и растрату, а злоупотребление должностного лица своим служебным положением считал обстоятельством, характеризующим субъект этого преступления³.

 
 
 ¹ Матусовский Г. А. Экспертизы по делам о хищениях, совершенных путем присвоения, растраты или злоупотреблении служебным положением // Современная практика судебных экспертиз и пути повышения эффективности деятельности судебно-экспертных учреждений в борьбе с преступностью. Киев, 1983. С. 118.

 ²Устименко В. В. Специальный субъект преступления. Харьков, 1989. С. 84.

 ³ Фельдлюм В. Квалификация хищений, совершенных путем присвоения, растраты либо служебным положением // Советская юстиция. 1991. № 19. С. 19-20. 

     Объект  и предмет присвоения и растраты аналогичны соответствующим уголовно-правовым категориям иных форм хищений (кражи, мошенничества, грабежа). Так, непосредственным объектом присвоения и растраты чужого имущества является конкретная форма собственности физического или юридического лица, которому в результате совершенного деяния причиняется имущественный ущерб. Предмет присвоения и растраты — вещи материального мира, обладающие такими качествами, как ценность и стоимость, в том числе деньги, ценные бумаги и т. д. Имущество, ставшее предметом преступления, может быть движимым и недвижимым, делимым и неделимым, отдельной вещью или ее частью, это могут быть плоды и животные, не находящиеся в естественной среде обитания, и т. д⁴.

     И. А. Клепицкий считает, что недвижимое имущество может быть предметом мошенничества и вымогательства, уничтожения и повреждения. Кража, грабеж и разбой в отношении недвижимости, по его мнению, невозможны. Присвоение или растрата недвижимого имущества в большинстве случаев рассматриваются в качестве не хищения, а злоупотребления полномочиями⁵. В целом поддерживая точку зрения этого автора, следует отметить, что в отдельных случаях все же можно похитить дом, самолет, водное судно и другое подобное имущество путем присвоения и растраты⁶.

     Несмотря  на то, что предмет присвоения или  растраты аналогичен предмету иных форм хищения, имеются определенные особенности, позволяющие дифференцировать эти формы хищения. Эти особенности заключаются   не   в   физических   свойствах   вещи,   ставшей   предметом

 
 
 
⁴Эриашвили Н. Д. Присвоение и растрата чужого имущества как формы хищения. 
Уголовно-правовой анализ. М., 2009. С. 49.

⁵ Клепицкий И. А. Недвижимость как предмет хищения и вымогательства // Государство и 
право. 2009. №12. С. 13.

⁶ Эриашвили Н. Д. Указ. соч. С. 49.

преступления, а в особом правовом положении  похищаемого имущества. Ю.И. Ляпунов высказал мнение, что особенностью присвоения как самостоятельной формы хищения как раз и является особое правовое отношение субъекта к похищаемому им имуществу, которое не затрагивает экономической и юридической природы самого предмета посягательства, продолжающего оставаться в чужой собственности⁷.

     Вверенным виновному имуществом И. X. Хакимов признавал такое имущество, которое находилось под материальной ответственностью этого

лица⁸ . П. С. Матышевский таковым признает имущество, в отношении которого виновный обладал особыми правомочиями при его фактическом господстве над вещью⁹. Ю. И. Ляпунов признает вверенным имущество, находящееся в правомерном владении лица, которое наделено в отношении этого имущества определенными правомочиями¹⁰. Ш. И. Чинхоев полагает, что речь идет только об имуществе, в отношении которого виновный осуществляет право владения, но не распоряжения¹¹.

     Как представляется, вверенное имущество  применительно к присвоению или растрате как формам хищения — это вещи материального мира, переданные добровольно и в установленном законом порядке собственником или иным владельцем другому лицу для совершения определенных юридически значимых действий. Это могут быть действия, связанные с осуществлением прав по пользованию, владению, а иногда и распоряжению вверенным чужим имуществом либо в комплексе, либо только отдельными его частями, т. е. объем правомочий в отношении чужого

 
 
⁷ Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1999. С. 364.                                     ⁸ Хакимов Я. X. Борьба с хищениями, совершенными путем присвоения или растраты в системе государственной и кооперативной торговли. Ташкент, 1984. С. 63.

⁹ Матышевский   П.   С.   Ответственность  за  преступления  против   социалистической 
собственности. Киев, 1985. С. 69.

¹⁰Владимиров В. А., Ляпунов Ю. И. Ответственность за корыстные посягательства на 
социалистическую собственность. М., 1986. С. 126.

¹¹ Чинхоев Ш. И. Квалификация хищений государственного и общественного имущества в особо крупных размерах. Алма-Ата, 2008. С. 84.

имущества может быть любым. Если же лицу имущество передано для осуществления определенных технических операций, т. е. оно имеет допуск к нему в связи с порученной работой или выполнением служебных обязанностей и завладевает им, такие действия подлежат квалификации как кража¹².

     При внешней схожести присвоения и растраты они являются отдельными, самостоятельными способами обращения в свою собственность или собственность других лиц чужого имущества, которые не могут поглощаться друг другом, либо быть частями друг друга. Каждая из указанных форм хищения обладает определенными, присущими только ей признаками, в том числе, характеристикой момента окончания преступления. Следовательно, они все являются самостоятельными составами преступления¹³.

     В судебно-следственной практике часто возникают трудности при квалификации этих форм хищений, на что обращают внимание специалисты. Так, С. М. Кочои приводит пример, когда действия виновного были квалифицированы судом первой инстанции как растрата, а Военная коллегия Верховного Суда СССР переквалифицировала действия виновного, признав в них не растрату, а присвоение вверенного имущества¹⁴.

     Нередко в ходе практической деятельности при  квалификации правоприменители подменяют  одну форму хищения другой. Следователи, сотрудники БЭП органов внутренних дел, а также иных правоохранительных органов нередко в постановлении о предъявлении обвинения либо иных процессуальных документах безосновательно указывают обе формы хищения. Не раскрывая содержание названных форм хищения (а, следовательно,   и   способов   обращения   имущества)   и   не   аргументируя

 
 
 
¹² Эриашвили Н. Д. Указ. соч. С. 53.

¹³ Владимиров В. А., Ляпунов Ю. И. Указ. соч. С. 124.

¹⁴ Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 
2009. С. 134.

квалификацию деяния, они рассчитывают на то, что в ходе последующего судебного разбирательства «пройдет» хотя бы одна из них, а вторая будет исключена из обвинительного приговора.

     Законодательные дефиниции анализируемых форм хищения  в современном российском уголовном законодательстве отсутствуют. Понятий указанных форм хищения не содержат также и действующие постановления Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации), что, как представляется, существенно затрудняет применение уголовного закона на практике¹⁵.

     Обязательные  признаки, характеризующие объективную  сторону любого хищения, в том числе присвоения и растраты имущества, вверенного виновному, прямо указаны в законодательной дефиниции. Таковыми признаками являются противоправность, безвозмездность, изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или иных лиц, а также причинение ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества.

     Противоправность  предполагает отсутствие у виновного  права на имущество — как фактического, так и предполагаемого. Противоправность является обязательным признаком любого преступления, в том числе хищения, на что прямо указано в ч. 1 ст. 14 УК РФ. По этой причине, как представляется, указание на противоправность в законодательном определении хищения является излишним. Следует присоединиться к мнению М. Д. Лысова, считающего, что признак противоправности, включенный в понятие хищения, не имеет смысла, так как «из его определения вытекает, что хищение не может быть правомерным, даже если исключить признак противоправности»¹⁶.