Вина в уголовном праве

Второй  тип преступлений с двумя формами  вины характеризуется неоднородным психическим отношением к действию или бездействию, являющемуся преступным независимо от последствий, и к квалифицирующему последствию. При этом квалифицирующее последствие состоит в причинении вреда, как правило, дополнительному объекту, а не тому, который поставлен под уголовно-правовую охрану нормой, формулирующей основной состав данного преступления. К этому типу относятся квалифицированные виды преступлений, основной состав которых является формальным, а квалифицированный состав включает определенные тяжкие последствия.

Они могут указываться в диспозиции в конкретной форме (например, смерть человека при незаконном производстве аборта, при угоне судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава - ч.3 ст.123, ч.2 ст.211 УК) либо оцениваться с точки зрения тяжести (крупный ущерб, тяжкие последствия).

В составах подобного типа умышленное совершение преступного действия (бездействия) сочетается с неосторожным отношением к квалифицирующему последствию.

Исследование  субъективного содержания преступлений с двумя формами вины необходимо для отграничения таких преступлений, с одной стороны, от умышленных, а с другой - от неосторожных преступлений, сходных по объективным признакам.

Так, если вследствие тяжкого вреда здоровью, который был причинен умышленно, наступила смерть потерпевшего, которая  также охватывается умыслом виновного (хотя бы косвенным), деяние характеризуется единой формой вины и квалифицируется как умышленное убийство.

И наоборот, если при неосторожном лишении жизни  не установлено умысла на причинение тяжкого вреда здоровью, то нет  и двух форм вины, а деяние следует  квалифицировать как причинение смерти по неосторожности.

И лишь сочетание умысла на причинение тяжкого  вреда здоровью с неосторожностью  в отношении наступившей смерти позволяет квалифицировать деяние по ч.4 ст.111 УК.

 

§7. Невиновное причинение вреда

 

В ч.1 ст.28 УК закреплена такая разновидность невиновного причинения вреда, которая в теории уголовного права именуется субъективным случаем, или "казусом". Применительно к преступлениям с формальным составом это означает, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия). Подобного рода "казусом" является, например, попытка сбыть фальшивый банкнот лицом, не осознающим того, что банкнот является поддельным. Применительно к преступлениям с материальным составом субъективный случай заключается в том, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. Эта разновидность субъективного случая отличается от небрежности отсутствием либо обоих, либо хотя бы одного из его критериев.

В ч.2 ст.28 УК закреплена новая, доселе практике не известная разновидность невиновного  причинения вреда. Она характеризуется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам. В такой ситуации причинение вреда признается невиновным не из-за дефектов интеллектуального или волевого отношения, а вследствие объективной невозможности предотвратить наступление общественно опасных последствий по одной из двух указанных в законе причин.

Во-первых, невозможность предотвратить вредные  последствия, которые охватываются предвидением действующего лица, исключает  уголовную ответственность, если она  обусловлена несоответствием психофизиологических качеств причинителя вреда требованиям экстремальных условий, т.е. таким неожиданно возникшим или изменившимся ситуациям, к которым лицо не готово и по своим психофизиологическим качествам неспособно принять правильное решение и найти способ предотвращения вредных последствий (например, в условиях аварии по причине конструктивных дефектов или заводского брака машины или механизма).

Во-вторых, деяние признается невиновным, если невозможность  предотвратить общественно опасные последствия обусловлена несоответствием психофизических качеств, причинителя вреда его нервно-психическим перегрузкам (например, при работе пилота самолета или машиниста электровоза во вторую смену подряд).

Определение уровня психофизиологических возможностей человека и их соответствия требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам требует специальных познаний в области психологии и физиологии, а в ряде случаев - и психиатрии. Поэтому для применения ч.2 ст.28 УК необходимо проведение судебно-психологической либо комплексной (психолого-психиатрической) экспертизы.

 

§8. Проблемы правоприменения

 

Одной из центральных проблем уголовного права является проблема вины. От ее правильного решения во многом зависит  определение оснований и пределов уголовной ответственности, концептуальное построение таких важнейших институтов уголовного права как неоконченное преступление, соучастие в преступлении, обстоятельства, исключающие преступность деяния, конструирование конкретных составов преступления.

К сожалению, своего решения и четкой законодательной регламентации удостоились далеко не все аспекты проблемы вины, и далеко не все методы научного исследования были задействованы. Более того, большинство решенных и, казалось бы, возведенных в ранг аксиом вопросов виновного вменения в свете построения правового демократического государства и стремительного изменения социально-экономической, политической и морально-нравственной действительности требуют серьезного дальнейшего осмысления и, соответственно, совершенствования их законодательной регламентации.

Одно  из центральных мест в проблеме вины, по мнению автора, принадлежит существующему  противоречию между отрицанием в  теории уголовного права и фактическим  наличием в правоприменительной  практике объективного вменения. Речь идет о тех ситуациях, когда: органы правосудия самостоятельно оценивают должен был и мог ли субъект предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (ч.З ст.26 УК РФ); на откуп суда отдается определение осознания субъектом явности несоответствия своих оборонительных действий угрожавшей опасности (ч.2 ст.37 и ч.2 ст.38 УК РФ); привлекаются к ответственности лица, у которых возможность осознавать происходящее и адекватно реагировать на окружающую действительность временно отсутствовала вследствие нахождения их в состоянии сильного алкогольного, наркотического или иного опьянения (ст.23 УК РФ); к ответственности привлекают и тех лиц, которые в силу психического расстройства не могли осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (ст.22 УК РФ).

Следующей немаловажной проблемой рассматриваемого института является существующее противоречие между возведенной в ранг основополагающего  принципа (при полном отсутствии законодательной  регламентации) формулой «незнание закона не освобождает от ответственности» и таким обязательным признаком умышленной вины (ст.25 УК РФ), как осознание субъектом преступления общественной опасности своих действий (бездействия). При достаточно активном принятии новых законов, предусматривающих уголовную ответственность за ранее неизвестные виды общественно опасных посягательств (например, экологические или компьютерные преступления), данное противоречие приобретает особую актуальность.

Нуждается в более четкой регламентации и проблема двойной формы вины. Благодаря законодательной формулировке (ст. 27 УК РФ), тяжкие последствия, причиненные по неосторожности, могут быть признаны умышленным деянием, что существенно противоречит принципу вины.

Перечень  обозначенных спорных вопросов виновного вменения не является исчерпывающим, но и этого вполне достаточно для того, чтобы осознать назревшую необходимость дальнейшей научной разработкой проблемы вины. (6)

 

§9. Судебная практика

 

Судебная  практика ярко иллюстрирует то, что  вопрос вины и соответствующей квалификации преступлений, является главным камнем преткновения правосудия. Причем суд не всегда выносит объективные решения.

 

Признав лицо пособником убийства, суд ошибочно квалифицировал его действия как  убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, поскольку непосредственным исполнителем убийства являлось одно лицо

 

Определение Судебной коллегии по уголовным делам 

Верховного  Суда РФ от 7 июня 2012 г. N 58-О12-24 (извлечение)²

 

     По приговору Хабаровского краевого суда от 27 марта 2012 г. С. осужден  по  ч. 5  ст. 33,  пп. "ж",  "к"  ч. 2  ст. 105  УК  РФ  с применением  ст. 64  УК  РФ  к  четырем годам  лишения  свободы,  с ограничением свободы сроком на один год и другим статьям УК  РФ.  В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний С. назначено наказание в виде четырехлет шести месяцев лишения свободы,  без штрафа,  с ограничением свободы сроком на один год.

     С. признан виновным в пособничестве в  убийстве  потерпевшего, т. е. в умышленном причинении смерти другому человеку, группой  лиц по предварительному сговору, с целью облегчить  совершение  другого преступления.

     В кассационной жалобе  осужденный  просил  приговор  изменить, снизить назначенное ему наказание.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 7 июня 2012 г. приговор изменила по следующим основаниям.

     В соответствии с чч. 1, 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц, группой лиц по  предварительному  сговору, если  в  его  совершении  совместно   участвовали   два   и   более исполнителя.

     Исполнителем  преступления  согласно   ч. 2   ст. 33   УК   РФ признается  лицо,  непосредственно  совершившее  преступление  либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с  другими лицами (соисполнителями).

     Таким образом, убийство признается совершенным группой лиц  по предварительному  сговору,  когда  два  или  более  лица,  действуя совместно  с  умыслом,   направленным   на   совершение   убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни  потерпевшего, применяя к нему насилие.

     Между  тем   из   приговора   усматривается,   что   С.   лишь способствовал  своими  действиями  (предоставил  оружие)   убийству потерпевшего, которое было совершено одним лицом.

     Признав С. пособником убийства,  суд  ошибочно  квалифицировал его  действия   как   "убийство,   совершенное   группой   лиц   по предварительному сговору", поскольку непосредственным  исполнителем убийства являлось одно лицо.

     С учетом изложенного  Судебная  коллегия  по  уголовным  делам Верховного Суда РФ исключила из  приговора  осуждение  С.  по  ч. 5 ст. 33, п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

 

 

Действия  лица, совершившего покушение на получение  взятки должностным лицом, переквалифицированы с п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ на ч. 3 ст. 30 п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ

 

Определение Судебной коллегии по уголовным делам 

Верховного  Суда РФ от 16 мая 2012 г. N 16-О12-19 (извлечение)³

 

     По приговору Волгоградского  областного  суда  от  22  февраля 2012 г. X. осужден по п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ (в ред.  от  4  мая 2011 г.).

     X. признан виновным в том,  что,  являясь должностным лицом, получил лично взятку в виде денег в крупном размере за  совершение входящих  в его полномочия  действий  в пользу  взяткодателя   и представляемых  им  лиц,   а   также   за   способствование   путем использования своего   служебного   положения   совершению   таких действий.

     В кассационных жалобах осужденный  и  адвокаты  в  защиту  его интересов просили приговор отменить  и  уголовное  дело  прекратить ввиду отсутствия в действиях X. состава преступления.

     Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 16 мая 2012 г. приговор изменила, указав следующее.

     X. (начальник эксплуатационного отдела Управления  Федеральной службы по техническому и экспортному контролю России  по  Южному  и Северо-Кавказскому федеральным округам), являясь должностным лицом, от которого зависело подписание документов  о приемке выполненных ЗАО "П" работ и производство оплаты этих работ, предложил директору этого ЗАО Д. выплатить ему 420  тыс.  рублей  за  успешное  решение указанных вопросов. Часть данной суммы в размере 100  тыс.  рублей была передана работавшим вместе с X.  лицам,  остальные  деньги  Д. обещал передать  после  приемки  работ.  Однако  действия  X.  были пресечены правоохранительными органами.

     Из показаний свидетелей следует,  что  пакет,  где  находились деньги, предназначенные для X., был передан Д. не ему самому, а М., положившему пакет в свою машину, из  которой  впоследствии  он  был перенесен в машину X., где и был изъят  оперативными  сотрудниками, следует, что фактически X. деньги в сумме 100 тыс. рублей  получены не были.

     Доказательств,   подтверждающих   обратное,    в    материалах уголовного дела не содержится. Сам он  деньги  от  Д.  не  получал, свидетели не знали ни о том, что Д. и X. договаривались о  передаче денег, ни о наличии денег в  пакете,  и,  следовательно,  не  могут рассматриваться как доверенные лица X., получившие для него взятку.

     Вывод суда о том, что X. получил деньги и при  задержании  сам переложил из пакета, переданного  Д.,  в  принадлежавшую  свидетелю куртку, которая находилась в его  автомобиле,  не  основывается  на доказательствах  и  является  предположением,  выходящим  за  рамки предъявленного X. обвинения.

     При  таких  обстоятельствах  содеянное  X.   не   может   быть квалифицировано как оконченное преступление - получение должностным лицом лично взятки, а образует лишь покушение на  совершение  этого преступления.