Уголовно-правовая характерстика привилигированного убийства

              Указанные выше факультативные элементы субъективной стороны – мотив и цель – для убийства, совершаемого при  превышении пределов необходимой обороны выступают в качестве обязательных. В данном случае это вытекает из сущности преступления, и зачастую они играют решающую роль для квалификации деяния, хотя в статье указаний на это нет. Мотив – побудительная причина, повод к действию,[30] побуждение, которым руководствуется лицо при защите. Цель – это результат к достижению которой стремится лицо, причиняя вред посягающему на общественные отношения.

Мотивом и целью убийства, совершаемого при превышении пределов необходимой обороны, должны быть, как при  совершении акта необходимой обороны, стремление защитить общественные отношения и пресечение посягательства соответственно. Именно мотив и цель играют роль привилегирующих обстоятельств рассматриваемого убийства. Лицо руководствуется мотивом и стремится к цели, которые носят не низменный, а одобряемый обществом и моралью характер. В.Н. Козак допускает также возможность того, что лицо помимо мотива защиты может руководствоваться еще и мотивом проучить преступника. При совпадении этих обстоятельств, отмечает автор, необходимо, чтобы желание проучить преступника не перечеркивало необходимой обороны. [31]

Мотив и цель играют еще и квалифицирующую роль. Иные, нежели выше указанные, мотив и цель (месть, корысть, хулиганские побуждения, цель скрыть другие преступления, использовать органы потерпевшего) исключают квалификацию деяния по ч.1 ст. 108 УК.

Еще одним обстоятельством, относящимся к субъективной стороне, является наличие или отсутствие сильного душевного волнения, характеризующее эмоциональное состояние субъекта. Бесспорен факт, что ситуации необходимой обороны, превышения пределов необходимой обороны почти всегда сопровождаются состоянием сильного душевного волнения, которое возникает как ответная реакция на неожиданное и скоротечное общественно опасное посягательство. Хотя защищающийся и  остается вменяемым, волнение, страх, растерянность в значительной степени затрудняют самоконтроль, осмысливание обстановки, правильность выбора начального момента, средств, способов интенсивности защиты.

Это обстоятельство, наконец, было учтено в ч. 2.1 ст.37 УК РФ от 08.12.03г. где говорится, что « Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения».

Так или иначе, наличие душевного волнения, будучи, также как и мотив с целью, привилегирующим обстоятельством, влечет менее строгую ответственность.       Кроме того, (сильное) душевное волнение, а конкретно – его степень и характер вкупе с другими обстоятельствами,  позволяют отграничить убийство при превышении пределов необходимой обороны от убийства, совершенного в состоянии аффекта. Для этого необходимо ответить на вопрос: достигло ли сильное душевное волнение степени физиологического эффекта и какое чувство лежит в его основе (страх, гнев).

              В заключение хотелось бы обратить внимание на интересную деталь. Особенности субъективной стороны преступлений, совершаемых при превышении пределов необходимой обороны, а также некоторые другие обстоятельства исключают возможность существования стадий приготовления и покушения применительно к указанным преступлениям. Приготовления к защите правомерно. Приготовление же к превышению пределов необходимой обороны ни практически, ни теоретически невозможно, ведь виновный до момента посягательства не предвидит, что совершит преступление. Умысел всегда внезапно возникший.

Если же посягавшему причиняется тяжкий вред, а смерть могла, но не наступила по независимым от лица причинам, то содеянное квалифицируется по ст. 114 УК РФ, т.к. у виновного нет цели убить, а есть цель защиты.

2.6. Субъект преступления.

Российское уголовное право признает субъектом преступления только физическое лицо, оно должно быть вменяемым  и достигшим возраста уголовной ответственности (ст.19 УК РФ). Иных требований для возложения ответственности на лицо, совершившее преступление не предъявляется.

Касаемо субъекта рассматриваемого нами преступления, нужно отметить, что обзор правовой литературы показал, что этот вопрос должного освещения не получил. В основном авторы ограничиваются указанием на возраст и вменяемость. Исключение составляет работа В.Н.Козака,[32] в которой рассмотрению некоторых вопросов субъекта преступлений, совершенных с превышением пределов необходимой обороны посвящен отдельный параграф.

В.Н. Кудрявцев к признакам субъекта преступления относит следующие: возраст, вменяемость, специальный субъект, повторность совершения преступления.[3] Рассмотрим все эти признаки применительно к убийству, совершенному при превышении пределов необходимой обороны.

Определяя возраст, по достижению которого может наступить ответственность по рассматриваемому составу, хотелось бы обратить внимание на то, что ст. 10 УК РСФСР 1960г. устанавливала его в 14 лет. Это положение критиковалось. Отдельные  ученые выступали за повышение возраста до 16 лет, обосновывая это тем, что даже взрослому человеку трудно здраво оценить обстановку и применить при обороне, соразмерения средства, соблюсти ряд других условий; кроме  того "физические возможности и средства обороны подростков 14-15 лет настолько ограничены, что вряд ли они способны совершить, обороняясь, убийство более старшего по возрасту или даже взрослого лица".

Еще один аргумент это то, что при существовавшем положении образовывалась совокупность двух смягчающих обстоятельств - факта несовершеннолетия и выступающего в качестве элемента состава совершения преступления при превышении пределов необходимой обороны.

В настоящее время данная проблема не существует, т.к. УК РФ 1996г.разрешил ее, установив возраст, по достижению которого может наступить ответственность по ч.1 ст. 108, с 16 лет.

Признак вменяемости означает, что лицо должно обладать достаточным психическим здоровьем, чтобы быть способным понимать характер своих действий и их последствий и руководить своим поведением.[33]

Повторность совершения преступления, как признак характеризующий субъекта  свидетельствует о его склонности нарушать закон, и, как следствие, - повышенной общественной опасности. Это, как правило, влечет назначение более строгого наказания. Ранее действовавший УК даже предусматривал понятие "особо опасного рецидивиста", совершение преступления которым в некоторых случаях рассматривалось как квалифицирующий признак.

Во время действия старого УК, до определенного момента, в науке велись споры по поводу квалификации действий особо опасного рецидивиста, либо лица, ранее совершившего убийство, при совершении ими убийства при превышении пределов необходимой обороны. Предлагалось квалифицировать  такие действия по ст.102 УК РСФСР (ст.105 ч.2 УК РФ), либо сконструировать специальную норму, предусматривающую ответственность за квалифицированное убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

  Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 4.12.69 г. и от 16.08.84 г. установили, что обстоятельства, предусмотренные п.п. "и", "л" ст.102 УК РСФСР (п. "н" ч.2 ст.105 УК РФ), в том случае, если они сопутствуют превышению пределов необходимой обороны, не влекут квалификации его, как совершенного при отягчающих обстоятельствах.

     Таким образом мы приходим к выводу о том, что повторность совершения преступления касаемо субъекта убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны значения не имеет. Представляется, что, если совершение этого преступления будет отягчено какой-либо из форм множественности преступлений, то будет применяться соответствующие правила статей 16,17,18,63,68,69 УК РФ.

В связи с распространением в последнее время организаций на профессиональной основе  занимающихся защитой поднимался вопрос о  возможном  специальном регулировании   и  оценке  действий  так   называемых телохранителей.[34] Однако, по смыслу закона (ст. 4, ч.3 ст.37 УК РФ) представляется, что такой необходимости нет и применяться должны общие правила. Правовое регулирование в этой области вполне универсально.

В практике имеют место случаи причинения вреда военнослужащими или представителями власти при защите общественных отношений, которые не вызывался необходимостью. В таких случаях встает вопрос о квалификации их действий. Некоторые ученые считают, что ответственность в подобных ситуациях должна наступать за совершение должностного  преступления. Аргументируют они это тем, что в силу особого служебного положения указанных субъектов, защита порядка является их обязанностью, а действия по этой защите регламентируются определенными ведомственными нормами. Отсюда по их мнению следует вывод о том, что причинение вреда лицу, посягнувшему на правоохраняемые интересы, военнослужащим или представителем власти, охраняющим общественный порядок и безопасность граждан является не актом необходимой обороны, а исполнением служебного долга. Соответственно, превышение пределов необходимости в таких случаях будет превышением должностных полномочий, квалифицируемым ( в редакции УК 2004г.) по ст. 286 УК ч. 3 п. "в" (с причинением тяжких последствий, каким и будет смерть в интересующих нас ситуациях), п. "б"(с применением оружия или специальных средств) предусматривающим наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 10 лет. То есть, максимальная санкция выше, чем предусмотренная ст.108 УК, в пять раз.

Подобные высказывания ученых не основаны на законе. Часть 3 ст.37 УК РФ устанавливает, что право на необходимую оборону имеют в равной степени все лица независимо от профессиональной или иной подготовки и служебного положения. Статья 24  Закона РФ "О милиции" говорит о том, что правила о необходимой обороне, крайней необходимости распространяются на сотрудников милиции. Очевидно, эти положения касаются и военнослужащих. Иное решение данного вопроса в значительной степени ограничило бы права указанных категорий лиц.

Помимо выше рассмотренных вопросов субъекта убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны хотелось бы  остановиться на некоторых  отмечаемых всеми авторами  особенностях. Речь идет  о  социальных  качествах  личности  виновного. Как правило, лицо совершившее преступление при превышении пределов необходимой обороны характеризуется положительно, не представляет общественной опасности. Это объясняется тем, что деликт провоцируется противоправным посягательством со стороны потерпевшего, виновный - это, как правило, лицо, которое в отсутствие такой провокации никогда бы не нарушило закон.

В этой связи определенный интерес представляет небольшое криминологическое исследование, проведенное В.Н.Козаком.[35] Оно выявило, что по многим параметрам обвиняемые в совершении преступлений, связанных с превышением пределов необходимой обороны характеризуются положительнее, чем потерпевшие по таким делам. Это касается и уровня образования, и занятости, наличия судимостей, участия в общественной жизни и т.п.

Все рассмотренные обстоятельства, относящиеся к субъекту убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, свидетельствуют о том, что указанный субъект имеет ряд особенностей, требующих очень внимательного подхода при оценке конкретных ситуаций, связанных с эксцессом обороны.

Глава 3. Проблемы ограничения убийства совершенного

при повышении пределов необходимой обороны от сходных деяний.

Анализ практики судебно-следственных органов показывает, что при оценке действий лиц, причинивших вред в состоянии необходимой обороны, при превышении пределов необходимой обороны, очень часто допускаются ошибки, что влечет неверную квалификацию и, как следствие, незаконное осуждение или освобождение от ответственности указанных лиц, применение ненадлежащей нормы.[36] Это, несомненно, наносит ущерб интересам государства, общества, нарушаются принципы справедливости, законности.

Вместе с тем отметим, что убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны по отдельным своим признакам сходно, а иногда и совпадает с некоторыми явлениями, оцениваемыми уголовным законом по разному.

Сказанное показывает актуальность проблемы отграничение рассматриваемого нами преступления от сходных деяний. От чего же нужно отграничивать убийство, совершенное при эксцессе обороны, с чем оно сходно?

Прежде всего, это правомерное лишение жизни посягающего в состоянии необходимой обороны. Отмечу, что в отношении него не совсем корректен термин ”деяние”, фигурирующий в названии настоящей главы. Часто лиц, убивших при превышении пределов необходимой обороны,  обвиняют в совершении убийств, предусмотренных ч.1 и 2 ст. 105 УК, бывает и наоборот. Целый ряд сходных признаков имеет рассматриваемый нами состав с убийством, совершенным в состояния аффекта. Вопрос о том, как различать указанные преступления, а также правомерный акт необходимой обороны, сопровождаемый причинением смерти посягающему,  друг от друга будет рассмотрен в настоящей главе.

Наиболее распространенной ошибкой в практике является сужение права на необходимой обороны в результате чего лишение жизни в состоянии необходимой обороны признается убийством, совершенным при превышении пределов необходимой обороны.

              Так Зыков был осужден за совершение убийства при превышении пределов необходимой обороны при следующих обстоятельствах. К Зыкову, 1938 г.р., инвалиду 2 группы, ночью пришел малознакомый Рахимов, БОМЖ, трижды судимый. После распития спиртного, Рахимов потребовал у Зыкова деньги на водку, в ответ на отказ повалил его на пол, стал избивать руками и ногами, схватил нож. В этот момент Зыков вскочил на ноги и схватив топор ударил Рахимова обухом, попав в голову и убив его. Суд счел, что удар топором в голову Рахимова не соответствовал опасности посягательства. Однако при этом не учтено соотношение физических данных, кроме того, факт того, что Рахимов схватил нож, свидетельствует о направленности его действий на причинение смерти или тяжкого вреда здоровью Зыкову. Таким образом, причинив смерть посягающему при отражении столь опасного и интенсивного неожиданного нападения Зыков не вышел за пределы необходимости.

Представляется, что в основном ошибки, проблемы в разграничении акта необходимой обороны, и убийства при превышении пределов необходимой обороны, являются производными от проблем в понимании, в регламентации института необходимой обороны, института превышения пределов необходимой обороны, рассмотренных в § 2 гл. 2 настоящей работы. Констатировав состояние необходимой обороны работники следственных и судебных органов неправильно решают вопрос о том имело ли место превышение ее пределов. Вызывается это недостаточной теоретической подготовкой, либо ошибками допущенными при установлении обстоятельств дела. Правильное установление отдельных обстоятельств дела, относящихся, в