Уголовная ответственность за хищения: проблемы законодательного и теоретического определения

Уложение  о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (и последующие редакции) под  влиянием германского права разделило  кражу на 6 степеней в зависимости  от цены украденного (до 1 руб. 50 коп.; от 1 руб. 50 коп. - до 3 руб.; 3 руб. - 4 руб. 50 коп.; 4 руб. 50 коп. - 6 руб.; 6 руб. - 30 руб., свыше 30 руб.). Подобное жесткое и чересчур дробное деление вызывало возражение против самого принципа, компрометировало его. Поэтому в первоначальном проекте  Уложения 1903 г. предполагалось отказаться от такого построения норм об имущественных  преступлениях. Но, исходя из практических соображений, решено было этот принцип  сохранить, но в усовершенствованном  виде. Применение же наказания за простую  кражу при очень крупной сумме  хищения представлялось составителям безусловно недостаточным.

В ст. 581 Уложения 1903 г. предусмотрена дифференцированная ответственность за воровство в  зависимости от цены похищенного (до 50 коп.; от 50 коп. до 500 руб.; свыше 500 руб.). К сожалению, данный подход не был  воспринят первым Уголовным кодексом советского периода, а постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. вообще признало не имеющим значение размер хищения. В последующем законодательстве указанный принцип применялся только в отношении хищения социалистического имущества. Представляется необходимым в дальнейшем дифференцировать ответственность в зависимости от стоимости похищенного имущества, кому бы оно ни принадлежало, как это и было предусмотрено в проекте Уголовного кодекса РФ 1992 г. Не имея возможности здесь подробно рассмотреть квалифицирующие признаки хищений по Уложению, хотелось бы отметить, что наряду с совершением преступления несколькими лицами (обычно в сочетании с другими отягчающими обстоятельствами) закон особо выделял совершение хищения шайкой, признаками которой являлись, по мнению комментаторов, организованность и устойчивость. Таким образом, понятие "шайка" послужило прототипом организованной группы в современном понимании.

Октябрьская революция ознаменовала переход  к новому социально-экономическому строю, при котором особое значение придавалось охране и укреплению социалистической собственности. Уже  на второй день после переворота Декрет о земле установил, что порча  конфискуемого имущества, принадлежащего народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом. Указание на необходимость борьбы с хищениями  государственного имущества мы находим  и в других декретах, изданных в 1917-1921 гг., т.е. до первой кодификации советского уголовного законодательства.

До принятия первого советского уголовного кодекса  не существовало единой системы норм о преступлениях против собственности  с четко очерченными составами  преступлений и соответствующими санкциями. Однако в некоторых декретах делались попытки сформулировать конкретные нормы. Так, декрет ВЦИК и СНК РСФСР  от 1 июня 1921 г. "О мерах борьбы с хищениями из государственных  складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям" содержал подробный перечень уголовно наказуемых деяний. В их числе: незаконный отпуск товаров лицам, работающим в органах  снабжения, заготовки и производства; сокрытие в целях хищения от учета  предметов производства лицами административного  и складского персонала; содействие хищениям и умышленное невоспрепятствование хищениям со стороны лиц, охраняющих складские помещения; получение  заведомо незаконным путем товаров  из государственных складов, баз, распределителей, заводов, мельниц, ссыпных пунктов  в целях спекуляции и т.д. Все  виды хищения наказывались лишением свободы со строгой изоляцией  на срок не ниже трех лет, а при отягчающих обстоятельствах (многократность деяний, массовый характер хищений, ответственная должность виновного и др.) - расстрелом.

Аналогичные нормы предусматривались декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 1 сентября 1921 г. "Об установлении усиленной  ответственности для лиц, виновных в хищении грузов во время перевозки  их". Декретом устанавливалась суровая  ответственность вплоть до высшей меры наказания - расстрела для лиц, перевозивших грузы гужевым, водным и другим путем, а также наблюдавших за этими  перевозками агентов, уличенных  в хищении грузов в пути.

Поскольку с конца 1918 г. судам запрещалось  ссылаться на дореволюционное законодательство, а новые нормы не охватывали всех имущественных преступлений, суды руководствовались  по-прежнему революционным (социалистическим) правосознанием и отчасти традиционными  правовыми представлениями об этих преступлениях и их видах. Таким  образом, в рассматриваемый период были и имущественные преступления, и наказания за них, не хватало "только" соответствующих законов.

После принятия Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. ответственность  за имущественные преступления стала  определяться на основании соответствующих  его статей.

Преступлениям против собственности в Особенной  части Кодекса 1922 г. была посвящена  гл. VI "Имущественные преступления". Предусматривалась ответственность  за традиционные виды посягательств  на отношения собственности, такие  как кража, грабеж, разбой, присвоение или растрата, мошенничество, вымогательство, шантаж, умышленное истребление или  повреждение имущества. Наряду с  этими составами преступлений в  главе имелись и такие, которые  впоследствии были отнесены к другим разделам, с учетом объекта посягательства (покупка заведомо краденного, подделка документов, фальсификация, ростовщичество, самовольное пользование чужим  товарным знаком).

Диспозиции  большинства норм были описательными, содержали четкие признаки конкретных преступлений. Ответственность за ненасильственные формы хищения (кражу и мошенничество) дифференцировалась также в зависимости  от формы собственности, хотя и не столь резко, как в дальнейшем. Так, простая кража у частного лица каралась принудительными работами на срок до шести месяцев или лишением свободы на шесть месяцев (п. "а" ст. 180 УК), а такая же кража из государственных  или общественных складов и учреждений - лишением свободы на срок до одного года или принудительными работами на тот же срок (п. "г" ст. 180 УК). Наиболее опасным видом кражи  признавалось и наказывалось лишением свободы на срок не ниже трех лет или высшей мерой наказания хищение из государственных складов, вагонов, судов и других хранилищ, производившееся систематически, или совершенное ответственными должностными лицами, или в особо крупных размерах похищенного (п. "з" ст. 180 УК).

Однако  в скором времени п. "з" ст. 180 был исключен из Уголовного кодекса  РСФСР и вместо него появилась  ст. 180-а. Отличие ее было в том, что  после слов "систематически" были добавлены слова "как путем  кражи, так равно и путем учинения подлогов, составления неправильных актов и тому подобных преступных действий".

Это дополнение имело важное значение для российского  уголовного права. Здесь впервые  термин "хищение" вполне определенно  употребляется законодателем как  родовое понятие по отношению  к различным формам завладения имуществом.

Нормы о  насильственных преступлениях против собственности (грабеж, разбой, вымогательство) не предусматривали дифференциации ответственности в зависимости  от формы собственности. Ответственность  же за присвоение или растрату дифференцировалась в зависимости от того, кто был  субъектом преступления: частное  лицо (ст. 185) или должностное (ст. 186).

Предусматривались два вида грабежа. Простой грабеж, т.е. "открытое хищение чужого имущества  в присутствии лица, обладающего  или владеющего им, но без насилия  над его личностью" карался  принудительными работами или лишением свободы на срок до одного года (ст. 182). Более опасным видом был "грабеж, соединенный с насилием, не опасным  для жизни и здоровья потерпевшего", который карался лишением свободы  на срок не ниже трех лет со строгой  изоляцией (ст. 183). Выделение насильственного  грабежа в самостоятельный состав преступления, к сожалению, не было воспринято последующим законодательством. Лишь в проекте Уголовного кодекса 1992 г. предлагалась и обосновывалась такая конструкция.

Для отдельных  видов имущественных посягательств  кодекс 1922 г. предусматривал повышенную ответственность при наличии  квалифицирующих признаков (группа, промысел). Особенно много их было в  ст. 180 о краже. Характерно, что иногда сочетание двух квалифицирующих  признаков образовывало новый, еще  более тяжкий признак. Этот прием  в настоящее время не используется законодателем.

Важно отметить, что разработанная в первом советском  уголовного кодексе система имущественных  преступлений, равно как и описание отдельных составов, их квалифицирующих  признаков были выполнены на высоком  юридическом уровне и послужили основой для дальнейшего развития законодательства по борьбе с этими преступлениями. Многие формулировки этого Кодекса используются российским уголовным правом в настоящее время.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г., изданный в соответствии с общесоюзными Основными началами 1924 г., сохранил преемственную связь  с Уголовным кодексом 1922 г. Ни система  имущественных преступлений, ни конструкция  отдельных составов не претерпели существенных изменений. Основные отличия состояли в следующем. Было установлено еще  более дробное деление кражи  на виды. В некоторых пунктах ст. 162 упоминалось альтернативно несколько  квалифицированных видов кражи.

В соответствии с общими направлениями уголовной  политики того времени Уголовный  кодекс 1926 г. снизил санкции за имущественные  преступления по сравнению с прежним  уголовным кодексом. Так, простая  кража  наказывалась лишением свободы  или принудительными работами на срок до трех месяцев, а совершенная  повторно - лишением свободы на срок до шести месяцев. После отказа уголовного законодательства от кратких сроков лишения свободы за указанные  преступления могли назначаться  только исправительно-трудовые работы. Максимальное же наказание за кражу  личного имущества составляло лишение  свободы на срок до одного года, а  за кражу из государственных и  общественных складов при особо  отягчающих обстоятельствах - лишение  свободы на срок до пяти. Максимальный срок лишения свободы по Кодексу 1926 г. составлял 10 лет.

В 30-е  годы начался процесс усиления репрессивного  характера многих уголовно-правовых норм. В числе первых законодательных  новелл этого периода следует  назвать постановление ЦИК и  СНК СССР "Об охране имущества  государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности" от 7 августа 1932 г. Это постановление, как акт высшей юридической силы, вошло в историю под кратким  названием "закон от 7 августа 1932 г.". Задача укрепления социалистической собственности решалась путем установления самой суровой репрессии за хищение  грузов на железнодорожном и водном транспорте, а также за хищение (воровство) кооперативного и колхозного имущества. В обоих случаях предписывалось применять в качестве меры судебной репрессии высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего  имущества и с заменой при  смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с  конфискацией имущества.

Установленные законом санкции были чрезмерно  высокими и почти не оставляли  возможности для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания.

Поскольку ни одна статья Уголовного кодекса 1926 г. об имущественных преступлениях  не была отменена и изменена, возникла проблема соотношения этих норм с  нормами Закона от 7 августа 1932 г. Эта  проблема была в 30-е годы решена следующим  образом: Закон от 7 августа стал применяться только к наиболее опасным  видам хищения государственного, колхозного (кооперативного) или общественного  имущества, независимо от способа совершения. Наиболее опасными признавались хищения, совершенные организованной группой, или в крупных размерах, или  систематически. Менее опасные хищения  социалистического имущества, как  и преступления против личной собственности  граждан, квалифицировались по соответствующим  статьям Уголовного кодекса 1926 г.

В годы Великой  Отечественной войны был издан  ряд законодательных актов, направленных на усиление ответственности за некоторые  преступления против социалистической собственности, не подпадавшие под  действие Закона от 7 августа 1932 г. Например, указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1942 г. "Об ответственности  за хищения горючего в МТС и  совхозах" было установлено наказание  за это преступление в виде тюремного  заключения на срок от трех до пяти лет. В некоторых случаях судебная практика шла по пути более широкого применения Закона от 7 августа 1932 г. по сравнению с довоенным временем, особенно когда это касалось хищения  воинских грузов на транспорте (даже не в крупных размерах), тормозных  ремней или щитов для снегозадержания. Одновременно происходило усиление ответственности за преступления против личной собственности. Однако это делалось не путем внесения изменений в  Уголовный кодекс 1926 г., а расширительным толкованием некоторых квалифицирующих  признаков имущественных преступлений применительно к условиям военного времени.

После окончания  войны приведенные указания, рассчитанные на военный период, утратили силу. Вновь  обострилась проблема чрезмерно  мягких санкций за преступления против личной собственности и большого разрыва между наказуемостью  преступлений против разных форм собственности. Эта проблема была своеобразно решена в указах Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.

Указы установили суровую ответственность за преступления против собственности, сохранив дифференцированный подход к охране различных форм собственности. При этом разрыв между наказуемостью хищений социалистического имущества и преступлений против личной собственности граждан был сокращен путем резкого повышения санкций за последние.

По Указу "Об усилении охраны личной собственности  граждан" наказание за кражу личного  имущества граждан составляло от пяти до шести лет лишения свободы, а при отягчающих обстоятельствах ("Кража, совершенная воровской  шайкой или повторно") - от шести  до десяти лет. За разбой устанавливалось  наказание в виде лишения свободы  на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества, а при отягчающих обстоятельствах - от 15 до 20 лет с конфискацией имущества. При этом были изменены понятия кражи  и разбоя. Кражей стало называться тайное или открытое хищение имущества. Разбой же определялся в Указе  как нападение с целью завладения чужим имуществом, соединенное с  насилием или угрозой применения насилия. При этом характер насилия  не указывался. Оно могло быть и  не опасным для жизни и здоровья. Таким образом, понятие грабежа  исчезло из закона.