Право подозреваемого в уголовном процессе и их гарантии

       Эта позиция Конституционного  Суда РФ нашла отражение в  новом УПК РФ. Согласно п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует  в уголовном деле, в частности,  с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.

       Тем не менее положение, когда  это лицо, не имея формального  процессуального статуса подозреваемого, будет участвовать в следственных действиях в качестве, например, уличаемого свидетеля, представляется ненормальным. Статус свидетеля не позволяет лицу столь же активно в отличие от статуса подозреваемого участвовать в уголовном процессе, отстаивать свои права и интересы, осуществлять право на защиту от подозрения, доказывать свою непричастность к совершению преступления.

       В связи с этим представляется  не лишенным оснований мнение  А.К. Аверченко, который, считая  вышеупомянутое решение Конституционного  Суда шагом в верном направлении, все же пишет: "Следует отметить нелогичность, непоследовательность и противоречивость такого подхода, расценить его как попытку улучшить то, что нужно менять. Выход представляется только один: сделать "подозреваемого" подозреваемым, исключив из закона и практики фигуру "уличаемого свидетеля", пусть даже и получившего помощь адвоката (защитника)".

     Следует учитывать и то, что согласно ст. 97 и 100 УПК РФ мера пресечения может  быть избрана только либо обвиняемому, либо подозреваемому. А так как  данное лицо формально не имеет процессуального  статуса обвиняемого или подозреваемого, то у следователя (дознавателя) или прокурора в рассматриваемой ситуации нет законных путей для того, чтобы пресечь при необходимости фактически заподозренному лицу возможность скрыться от предварительного следствия или дознания, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

       Рассмотрим другую проблемную  ситуацию. Уголовное дело возбуждено  по признакам преступления и  одновременно в отношении конкретного лица - гражданина А. Предварительное расследование осуществляется в форме дознания. В ходе расследования выясняется, что преступление совершено в соучастии, а подозрение падает еще и на гражданина Б. Однако мотивов, вызывающих необходимость задержания Б., нет, а обвинение в ходе дознания может предъявляться только подозреваемому, причем подозреваемому, в отношении которого была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (ст. 223, 224 УПК РФ). Как же привлечь гражданина Б. к участию в уголовном судопроизводстве?

       Можно констатировать: проблема  привлечения лица в качестве  подозреваемого без применения  мер процессуального принуждения  в ходе досудебного производства  на законодательном уровне остается  до сих пор нерешенной.

       При возбуждении уголовного дела  в отношении конкретного лица  в постановлении следователя  (дознавателя, должностного лица  органа дознания) фактически содержатся  два различных решения:

      1) о возбуждении уголовного дела  по признакам одного или нескольких преступлений;

      2) о возбуждении уголовного дела  в отношении конкретного лица.

       Возникает вопрос: что делать  прокурору, которому направлено  такое постановление для согласования, в случае, если он посчитает  необходимым согласиться с первым  из указанных двух решений, но сочтет невозможным согласиться со вторым из них?

       Если прокурор вынесет постановление  об отказе в даче согласия  на возбуждение уголовного дела  или о возвращении материалов  для дополнительной проверки, то  такое решение прокурора будет  противоречить законным интересам потерпевшего, а, значит, и назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Кроме того, даже при последующем возбуждении уголовного дела только по признакам преступления будет потеряно время, столь ценное в первые часы и сутки после обнаружения признаков преступления (с точки зрения возможности раскрытия преступления по горячим следам). Если же прокурор согласится с постановлением о возбуждении уголовного дела, то это постановление в случае его обжалования подозреваемым в суд может быть впоследствии признано судом незаконным или необоснованным, что поставит под вопрос и допустимость полученных к тому моменту доказательств.

       Объединение в одном постановлении  двух вышеуказанных решений представляется  нецелесообразным также по следующим причинам. Во-первых, при этом остается неясным вопрос о том, с какого же момента лицо приобретает процессуальный статус подозреваемого, приобретает соответствующие права и обязанности.

       По-видимому, этот вопрос окончательно  не разрешили для себя и  создатели УПК РФ 2001 г. Во всяком случае, в Комментарии к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, ответственными редакторами которого являются зам. руководителя Администрации Президента РФ, руководитель рабочей группы по совершенствованию законодательства о судебной системе, созданной на основании Указа Президента РФ от 29 ноября 2000 г., Д.Н. Козак и заместитель председателя Комитета Государственной Думы по законодательству, руководитель рабочей группы по подготовке УПК РФ Е.Б. Мизулина, содержатся два взаимоисключающих указания об этом. В комментарии к ст. 46 УПК РФ содержится следующее указание: "Срок пребывания лица в качестве подозреваемого начинает течь с момента возбуждения уголовного дела, а не с момента утверждения постановления о возбуждении уголовного дела прокурором (ч. 4 ст. 146)" <*>. По-видимому, под утверждением здесь имеется в виду дача прокурором согласия. Однако в комментарии к ст. 146 УПК РФ читаем иное: "Часть 1 комментируемой статьи в отличие от УПК РСФСР представляет следователю (дознавателю) право возбудить уголовное дело только с согласия прокурора. До получения такого согласия прокурора уголовное дело считается невозбужденным".

     Согласно  п. 2 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует  в уголовном деле с момента  возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. Поэтому юридическая неопределенность момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица порождает и неопределенность момента, с которого защитник подозреваемого вправе участвовать в уголовном деле. Такая ситуация явно ненормальна.

       Во-вторых, в теории и на практике  получила распространение точка  зрения, согласно которой дело  можно считать возбужденным лишь  после получения согласия прокурора.  Если исходить из этой точки  зрения, то представляется странным следующее обстоятельство: закон позволяет следователю или дознавателю самостоятельно (без согласия прокурора) поставить лицо в положение подозреваемого путем задержания лица (лишения его свободы и изоляции от общества) в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ, самостоятельно избрать в отношении подозреваемого некоторые меры пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 46 и 100 УПК РФ, что, как правило, связано с ограничением его свободы, но не позволяет самостоятельно (без незамедлительного согласования с прокурором) возбудить уголовное дело в отношении лица, то есть наделить лицо процессуальным статусом подозреваемого без применения каких-либо мер процессуального принуждения, без ограничения его прав, свобод и ущемления законных интересов. Если бы ситуация была прямо противоположной, то понять логику сторонников вышеуказанной точки зрения и законодателя (если он подразумевал в законе именно это), на наш взгляд, было бы легче.

       Права и обязанности обвиняемого  практически совпадают с правами  и обязанностями подозреваемого. При этом процессуальный статус обвиняемого по возможным последствиям является более грозным, чем процессуальный статус подозреваемого. Тем не менее действующий в российском уголовном судопроизводстве порядок привлечения в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) не предусматривает для следователя необходимость согласовывать с кем-либо постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого. Этот порядок не является разрешительным. Но даже уведомительным его можно назвать лишь с большой натяжкой.

       Дело в том, что лицо признается  обвиняемым сразу после вынесения  постановления о привлечении  его в качестве обвиняемого  (п. 1 ч. 1 ст. 47 УПК РФ), а копию постановления  о привлечении в качестве обвиняемого  закон предписывает направлять  прокурору не сразу, а только после предъявления обвинения (ст. 172, приложение 92 к ст. 476 УПК РФ). Предъявление же обвинения, согласно ст. 172 УПК РФ может состояться и через 3 суток со дня вынесения постановления (в случае, когда местонахождение обвиняемого известно следователю и обвиняемый явился в назначенный следователем срок) и позже (в случае неявки обвиняемого или его защитника, а также в случае, когда местонахождение обвиняемого не установлено).

       С учетом этого требование  закона согласовывать с прокурором решение следователя или дознавателя о привлечении в качестве подозреваемого выглядит непоследовательным.

       В-третьих, если считать, что  моментом возбуждения уголовного  дела в отношении конкретного  лица является момент подписания  следователем (дознавателем) соответствующего постановления, что лицо приобретает статус подозреваемого сразу же после вынесения следователем (дознавателем) постановления о возбуждении уголовного дела, то в случае вынесения прокурором постановления об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела или о возвращении материалов для дополнительной проверки остается неясным процессуальное значение постановления прокурора. Ведь прокурор не отменил постановление следователя (дознавателя) и не прекратил уголовное преследование лица. Будет ли в этой ситуации правильным считать, что лицо сохраняет процессуальный статус подозреваемого, а защитник подозреваемого - свои полномочия?

       Целесообразно отказаться от  непременного объединения в одном  постановлении о возбуждении  уголовного дела двух различных решений (о возбуждении уголовного дела по признакам преступления и о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица). Более совершенным представляется такой порядок, когда у следователя (дознавателя) есть возможность сначала вынести постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, а после этого возможность вынести при необходимости отдельное постановление, в котором будет зафиксировано решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого. При этом закон не должен требовать согласовывать с кем-либо решение следователя (дознавателя) о привлечении лица в качестве подозреваемого, подобно тому, как не требуется согласовывать решение о привлечении лица в качестве обвиняемого.

       Постановление, содержащее решение  следователя (дознавателя) о наделении  конкретного лица процессуальным  статусом подозреваемого, как и  любое другое постановление, должно  быть обоснованным. Но что должно  служить в данном случае основанием?

       Говоря об основаниях возбуждения уголовного дела в отношении лица, законодатель ссылается на главу 20 УПК РФ (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ). Но в главе 20 вовсе не установлены какие-либо основания для этого. В ч. 1 ст. 146 содержится норма, отсылающая правоприменителя еще дальше, к ст. 140 главы 19 УПК РФ. Однако в ст. 140 указано лишь основание для возбуждения уголовного дела по признакам преступления. Поэтому остается не ясным, какое же основание необходимо для возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. Отсутствие в законе конкретных оснований появления подозреваемого при возбуждении уголовного дела может способствовать как преждевременному вовлечению в уголовный процесс лиц в качестве подозреваемых, так и неоправданному отказу от наделения лица статусом подозреваемого. Необходимость получения согласия прокурора в данном случае проблемы не решает.

       Что же следует считать основанием  для подозрения, для наделения  лица процессуальным статусом  подозреваемого, для привлечения  лица в качестве подозреваемого? По мнению В.Ю. Мельникова, "основаниями для подозрения являются: а) возбуждение уголовного дела в отношении лица по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК РФ; б) задержание лица по основаниям, указанным в ст. 91 УПК РФ; в) наличие в уголовном деле фактических и иных данных (информации), доказательств, указывающих на лицо как на участника преступления". При этом под подозрением В.Ю. Мельников понимает "выраженное в специальном процессуальном решении утверждение органа уголовного преследования о причастности лица к совершению расследуемого преступления при отсутствии достаточных доказательств для предъявления обвинения". Ранее аналогичное мнение высказал и И.А. Пантелеев ..

     На  наш взгляд, рассматривать подозрение как логическое следствие какого-либо процессуального решения об избрании и применении меры процессуального принуждения или решения о возбуждении уголовного дела в отношении лица было бы неправильно. Причинно-следственная логическая связь здесь, конечно, существует, но связь эта прямо противоположная: подозрение (как причина) может повлечь возбуждение уголовного дела и меры процессуального принуждения в отношении конкретного лица (как следствия), но не наоборот. Поэтому утверждать о причастности лица к совершению расследуемого преступления можно не на основании того, что в отношении этого лица возбуждено уголовное дело, не на основании того, что оно задержано, а только на основании доказательств, подтверждающих причастность лица к совершению преступления.

       Что касается какой-либо информации непроцессуального характера, не имеющей статуса доказательств, то, как представляется, такая информация также не может служить основанием для решения о наделении лица процессуальным статусом подозреваемого, для решения о привлечении лица в качестве подозреваемого. Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Очевидно, что указанные процессуальные документы должны быть обоснованы именно доказательствами по делу, а не какой-то иной информацией.

       Поэтому в законе должна содержаться  норма о том, что лицо привлекается  в качестве подозреваемого при  наличии достаточных доказательств,  дающих основание для подозрения  лица в совершении преступления. Именно так законодатель решает вопрос об основаниях привлечения лица в качестве обвиняемого: "При наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого" (ч. 1 ст. 171 УПК РФ). Аналогия в данном случае представляется уместной.