Понятие и виды умышленной формы вины в УК РФ

Действующее уголовное законодательство не содержит общего определения умысла, так же, впрочем, как и не содержит законодательного определения вины. Однако, проанализировав статью 25 УК РФ, содержащую определение двух видов умысла, можно сделать вывод, что умыслом является психическое отношение, при котором лицо осознавало общественную опасность действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий.

Дагель П.С. совершенно верно утверждает, что содержанием умысла является «отражение психикой виновного противоправного характера деяний».[13] Однако сознание противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой УК.

Более высокая общественная опасность умышлен­ной вины определяется тем, что умышленное дея­ние, сознательно направленное на причинение вре­да обществу, создает большую вероятность фактического причинения этого вреда, чем неосто­рожнее действие. Лицо, совершившее умышленное преступление, представляет тоже большую общест­венную опасность, так как именно в умысле и про­является отрицательное отношение субъекта к ос­новным ценностям общества. Именно поэтому умышленные преступления и лица, их совершив­шие, заслуживают наибольшей отрицательной оценки. Только при совершении умышленных пре­ступлений возможны такие формы преступной дея­тельности, как приготовление, покушение и соуча­стие. Преступления совершаются с прямым и ко­свенным умыслом.)

Содержание умысла в законе раскрывается с помощью указания на признаки, характеризующие интеллек­туальный и волевой элементы обеих раз­новидностей этой формы вины. Это:

1) сознание субъектом общественной опас­ности своего действия или бездействия;

2) предвидение его общественно опасных последствий. В совокупности эти два при­знака образуют интеллектуальный эле­мент умышленной вины;

3) желание или сознательное допущение субъектом на­ступления этих последствий либо безраз­личное к ним отношение (волевой элемент умысла).

Осознание уголовной противоправности означает, что лицо, зная об уголовной ответственности за деяния, которые оно совершало (хотя бы в общих чертах), знало, что эти деяния запрещены под страхом наказания.

Ст.  25 УК РФ ограничи­вается требованием осознания общественной опасности свое­го действия (бездействия), тогда как прежняя формула умысла требовала от виновного сознания общественно опасного ха­рактера (Статья 8 УК РСФСР 1960 г.) своего действия или бездействия, что представляется более точным. Включение в понятие вины осознания общественной опасности своих действий (бездействий) в большей степени объективно, так как лицо может и не осознавать общественно опасный характер совершаемого деяния, хотя оно относится к числу уголовно-наказуемых поступков, и наоборот, лицо может сознавать, что его действия и последствия этих действий создают опасность для общественных интересов, в то время как они не признаются законодателем преступными. По данным А. Ф. Зелинского, 82 % опрошенных им преступников отрицали осознание общественной опасности своих преступных действий.[14] И для того чтобы привлечь к уголовной ответственности таких лиц, правоохранительным органам убедительные доказательства обратного, поскольку умысел, а значит и осознание лицом общественной опасности своего деяния при её умышленной форме являются обязательным условием признания действий лица преступными.  Новая формулировка дает повод для ошибоч­ного понимания этого важнейшего признака умысла. Букваль­ное толкование термина "сознание общественной опасности деяния" приводит к ложному выводу, что лица, совершающие преступления различных видов, сознают одно и то же, ибо все преступления общественно опасны. В литературе господствует другое понимание умысла, и оно не должно измениться из-за неточности формулировки в новом УК. Предметом сознания общественно опасного характера совершаемого деяния являются прежде всего те фактические обстоятельства, из которых складывается общественно опасное деяние, а также социальное содержание , «ввиду чего сознание одних только фактических элементов не может обосновать ответственности лица за умышленное преступление».[15] Таким образом, умысел представляет собой отражение в психике человека важнейших фактических и социальных свойств преступного деяния.

Все пре­ступления общественно опасны. Но характер преступлений, отраженный в объективных признаках составов этих преступ­лений, неодинаков. Умысел всегда конкретен, виновный при умысле осознает характер совершаемого им преступления. Осознание фактической стороны совершаемого деяния при умысле заключается в том, что виновный осознает наличие в своем деянии всех фактических обстоятельств (время, место, способ, обстановка), соответствую­щих признакам данного состава преступления. Осознавая на­личие в своем деянии всех таких признаков, лицо осознает и социальную сторону этого деяния — его общественную опас­ность как таковую. При этом осознаются признаки объекта преступления, предмета, если он есть в составе, свойства объективной стороны.

Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, пятнадцатилетний, полагая, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, будет нести ответственность за совершенное разбойное нападение. Однако умысел включает сознание свойств специального субъекта, которые являются обязательными признаками преступления (например, преступления против государственной власти). В этих случаях сознание признаков специального субъекта является необходимой предпосылкой сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного. Например, за нарушение правил охраны труда (ст. 143 УК) могут быть привлечены только лица, на которых возлагалась обязанность по соблюдению этих правил, что предполагает безусловное знание ими этих правил. Однако это дискуссионный вопрос, так профессор А.И. Рарог не соглашается с позицией отнесения сознания свойств специального субъекта к содержанию умысла, аргументируя это тем, что данная позиция «не соответствует законодательному определению умысла», считая нелогичным «исключать из умысла сознание обязательных признаков, характеризующих субъекта, и включать в него сознание лишь факультативных признаков»,  полагая, что «объективную характеристику общественно опасного деяния составляют не сами специальные признаки, характеризующие субъекта, а характер специальных обязанностей, нарушенных виновным».[16]

Что касается общих признаков субъекта, то они всегда осо­знаются. Всякий вменяемый знает, что он вменяем, гражданин всегда знает, что он физическое, а не юридическое лицо, и знает свой возраст. Закон не требует осо­знания данных признаков при умысле. Дискуссия по этому вопросу беспредметна, коль скоро они все равно осознаются. Сложнее обстоит дело с признаками специального субъекта. Такие признаки могут иметь неодинаковое значение. Одни из них носят личный характер, определяя степень общественной опасности самого виновного, но не совершаемого им пре­ступления как такового, например прежняя судимость, совер­шение в прошлом преступления, создающего повторность. Осознание таких признаков не является обязательным для умысла, поскольку закон требует осознания общественно опасного характера деяния, а эти признаки к деянию не относятся. Другое дело, когда речь идет о признаках, которые, "определяя правовое положение субъекта, неразрывно связа­ны с лежащими на субъекте специальными обязанностями».[17] Осознание таких признаков специального субъекта для умысла обязательно. Нельзя привлечь к уголовной ответственности лицо, обязанное по решению суда выплачивать алименты и уклоняю­щееся от этого, если установлено, что факт состоявшегося реше­ния суда о взыскании алиментов не охватывался его умыслом. [18]

С сознанием противоправности связано сознание, хотя бы в общих чертах, признаков объекта преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было направлено на другие общественные отношения. Например, виновный сознает, что он посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в этих органах, - он будет отвечать за покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Осознание достигается не непосредственно, а через понимание объ­ективных свойств содеянного, поскольку они описаны законом и включены в струк­туру состава преступления, в том числе специфические черты предмета посяга­тельства или особые качества потерпев­шего, характерные свойства самого дея­ния, включая его противоречие нормам иных отраслей права, а равно понимание способа, места, времени и обстановки пре­ступления, если они входят в указанную структуру.

Осознание субъектом объективных при­знаков преступления позволяет ему хотя бы в общих чертах представить себе на­правленность совершаемого действия или бездействия против тех или иных общест­венных отношений. Тем самым лицо со­знает опасность своего преступного пове­дения не вообще, а для определенного объекта уголовно-правовой охраны.

Осознание виновным противоправности (т.е. запрещённости уголовным законом) совершаемого деяния не является признаком умысла. Например, как показали проведенные социологические исследования, не всем гражданам известно, что оставление человека, которому требуется неотложная помощь, в опасном состоянии при определенных условиях влечет за собой уголовную ответственность (ст. 125 УК). Однако такие лица к ответственности могут быть привлечены, так как незнание закона от ответственности не освобождает. Однако в дореволюционный период уголовная противоправность провозглашалась основным признаком преступления и занимала главное место в предметном содержании умысла. Эта позиция неверна, даже если считать, что виновный, осознавая общественно опасный характер своего действия или бездействия, тем самым неизбежно осознает и его уголовную противоправность, но всё равно это осознание противо­правности поглощается осознанием общественной опасности деяния, не является самостоятельным, отдельным признаком умысла и доказывать наличие данного признака в конкретных случаях не требуется. Если же считать осознание виновным противоправности совершаемого им деяния самостоятельным признаком умысла наряду с осознанием общественно опасно­го характера деяния, то это создает непреодолимые практические трудности. Из­вестно, что для признания совершенного деяния преступным необходимо доказать наличие в этом деянии всех признаков данного состава преступления, в том числе, естественно, и всех признаков умысла, если преступление является умышленным, а всякое неустранимое сомнение в наличии того или иного признака толкуется в пользу обвиняемого (ч.3 ст.49 Конституции РФ). При доказанности осознания виновным общественно опасного характера совершенного им деяния доказывать отдельно факт осознания им еще и уголовной противоправности деяния нет никакой необходимости. Осуществить такое доказывание практически невозможно, поэтому преступление может быть признано совершённым умышленно и в тех (весьма редких) случаях, когда противоправность совершённого деяния не осознавалась виновным.

Законодательное определение умышленной вины включает психическое отношение не только к общественно опасному действию или бездействию, но и к общественно опасным последствиям. Интеллектуальную сторону отношения к последствиям образует её второй признак - предвидение. Предвидение — это отражение в сознании тех событий, кото­рые обязательно произойдут, должны или могут произойти в будущем.[19]

В предмет предвидения входят:

а) характер таких последствий (причинение вреда тому или иному объекту);

б) степень этого вреда, его размер в тех пределах, которые обозначены законом;

в) развитие, хотя бы в общих чертах, при­чинной связи, ведущей к наступлению указанных последствий.

Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера. При этом субъект предвидит последствия не "вообще", а последствия определенного характера, которые являются признаком преступления.

По степени вероятности осуществления предвидение может быть различным. В одних ситуациях общественно опасные последствия соде­янного предвидятся лицом как неизбеж­ные, а в других — как реально возмож­ные. В случаях прямого умысла наблю­даются оба варианта предвидения, а при косвенном умысле предвидится только реальная возможность наступления об­щественно опасных последствий. Если установлено, что субъект полагает такие последствия неизбежными, то, по прямо­му указанию ч. 2 ст. 25 УК, следует при­знать наличие прямого умысла. В тех же ситуациях, когда лицо предвидит вред­ные последствия как реально возможные, допустимо, в силу ч. 2 и 3 ст. 25 УК, гово­рить как о прямом, так и о косвенном умысле, но конкретное решение данного вопроса будет зависеть от содержания волевого элемента рассматриваемой фор­мы вины.

Именно пред­видением наступления общественно опасных последствий и обу­словлено сознание виновным общественно опасно­го характера совершаемого им деяния. Предвидени­ем общественно опасных последствий считается мысленное представление виновного о том вреде, который будет причинен общественным отношени­ям. При совершении умышленного преступления виновный предвидит не вообще последствия, а по­следствия конкретного характера (степень тяжести телесных повреждений, лишение жизни при убий­стве и т. д.). Именно поэтому для решения вопроса о содержании умысла необходимо установить, ка­кие именно последствия предвидел виновный.

При предвидении общественно опасных по­следствий виновный осознает развитие причинной связи между действием (бездействием) и насту­пившими последствиями. Так, при выстреле при совершении убийства, виновный точно может и не знать, куда попадет пуля, в какой жизненно важный орган, когда настудит смерть потерпевшего: сразу же на месте, или некоторое время спустя. При на­личии умысла вполне достаточно, что от его вы­стрела потерпевший лишится жизни.

Волевое содержание умысла в действующем законодательстве определяется как желание, сознательное допущение последствий преступления либо как безразличное к ним отношение.

Желание — это воля, мобилизованная на достижение цели, это стремление к определенному результату. Оно может иметь различные психологические оттенки.[20] "Кроме сознания, умысел заключает в себе и другой элемент, - писал Н.С.Таганцев, - хотение, направление нашей воли к практической реализации, представляющийся не менее, если даже не более важным. Всякая виновность есть виновность воли".[21]

Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать как конечная цель, промежуточный этап, средство достижения цели и необходимого сопутствующего элемента деяния.

Желание как стремление к определенным последствиям имеет место, когда последствия доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутреннем отрицательном отношении к последствиям виновный стремится причинить их, т.к. они являются неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительным мотивом (убивает в целях завладения имуществом). Волевые действия вменяемого лица всегда мотивированны и целенаправленны. Лишь установление реальных мотивов и целей способно выявить, желал ли субъект наступления общественно опасных последствий или они были для него средством реализации других желаний.[22] Желаемыми следует считать не только те последствия, которые доставляют виновному внут­реннее удовлетворение, но и те, которые при внутренне отрица­тельном эмоциональном отношении к ним виновного представ­ляются ему, тем не менее, нужными или неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительной причиной деяния, его мотивом.

При совершении преступления, обязательным признаком которого не являются последствия (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям.

Сознательное допущение последствий предполагает, что виновный своими действиями обусловливает определенную цепь событий и при этом сознательно, т.е. намеренно, допускает объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий.

3.Виды умысла и их классификации.

3.1. Виды умысла в действующем уголовном законодательстве.

Исходя из определения умысла, данного в ст.25 ч.1 УК РФ следует его  разграничение на два вида прямой и косвенный.

Преступления, совершаемые с прямым умыслом, встречаются в практике деятельности правоприменительных органов значительно чаще, чем преступления с косвенным умыслом. О соотношении этих видов умысла в практике дает некоторое представление изучение уголовных дел. Так, по данным выборочных исследований дел об умышленных убийствах, было установлено, что в 88% случаев они были совершены с прямым умыслом и в 12% - с косвенным; по данным других ученых - соответственно 80% и 20%*.[23]