Ответственность за хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств

Тем более, что  ранее В.Д. Малков подчеркивает, что  уголовно-правовые отношения, связанные  с фактом хищения оружия, возникают не в результате причинения оружием фактического ущерба жизни, здоровью, собственности и т.д., а вследствие лишь создания опасности нанесения такого ущерба¹. Поэтому, если преступление кроме общественной безопасности посягает еще на жизнь конкретного человека или собственность конкретных организаций, учреждений, предприятий либо граждан, то при причинении упомянутого ущерба действия виновных квалифицируется по совокупности преступлений.

Правильное определение  объекта преступных посягательств, связанных с незаконным оборотом оружия, чрезвычайно важно для квалификации рассматриваемых преступлений. В связи с этим следует особо отметить, что завладение оружием, принадлежность которого не установлена, не является хищением. Так, ошибочно были квалифицированы военным судом Санкт-Петербургского гарнизона (ЛенВО) как хищение оружия и боеприпасов действия Топорова и Попова, совершивших преступления при следующих обстоятельствах.

Топоров на территории автомобильной стоянки войсковой  части в одном из автомобилей, прибывших из района боевых действий в Чеченской Республике, нашел 1080 боевых патронов калибра 5,45 мм и боевую реактивную кумулятивную противотанковую гранату РПГ-26. Позже Попов там же обнаружил гранатомет ГП-25. Найденное оружие и боеприпасы они отвезли к себе по месту жительства. Впоследствии, при попытке продать это оружие Топоров и Попов были задержаны.

Суд первой инстанции  квалифицировал действия Топорова и  Попова по ст. ст. 218.1, ч.І УК РСФСР (ч. 1 ст. 226 УК РФ) и 222, ч. 1 УК Российской Федерации.

Совершенно справедливо  военный суд Ленинградского военного округа, по протесту     председателя, изменил приговор и переквалифицировал действия Топорова и Попова со ст. 218.1 УК РСФСР (ч. 1 ст. 226 УК РФ) на ст. 222, ч.1 УК Российской Федерации¹⁷.

Дело в том, что объектом преступления, предусмотренного ст. 226 УК РФ является не только общественная безопасность, но и отношения собственности. Хищение оружия предполагает, что оно противоправно изымается из чьего-то владения. Уголовная ответственность по ст. 226 УК РФ наступает в случаях хищения огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ как из государственных или иных предприятий или организаций, так и у отдельных граждан, владевших ими правомерно либо незаконно.

Поэтому действия виновных, не связанные с изъятием оружия из владения каких-либо лиц или организаций, не могут признаваться хищением. По делу же установлено, что в воинской части своего оружия и боеприпасов нет, и чужого оружия на хранении не имеется. Кому принадлежало оружие и боеприпасы, обнаруженные Топоровым и Поповым, органами следствия и судом установлено не было, хотя к этому были приняты исчерпывающие меры. Само по себе нахождение патронов, гранаты и гранатомета в машине на автостоянке части не определяет их принадлежность воинской части, так как командование не знало об их наличии в машинах, в связи с чем не приняло их на хранение. Следовательно, действия Топорова и Попова образуют состав незаконного приобретения, хранения и ношения оружия и боеприпасов, а не их хищение.

В заключение параграфа следует остановиться на следующих выводах:

1. Под объектом преступления следует понимать общественные отношения, блага и интересы, охраняемые уголовным законом, на которые посягает преступное деяние.
2. Родовым объектом составов преступлений, предусмотренных в IX разделе УК РФ, следует считать безопасность населения. Основным непосредственным объектом состава ст. 226 УК РФ является безопасность населения от применения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, их использования и действия. Дополнительными объектами состава рассматриваемой нормы являются право собственности и здоровье человека (для п. «г» ч. 3 и п. «б» ч. 4 ст. 226 УК РФ).

3. С целью соблюдения правил формальной логики и недопущении разночтения уголовного закона, следует заменить термин «хищение» в названии и диспозиции ст. 226 УК РФ на термин «неправомерное завладение».

2.2. Характеристика объективной стороны хищения либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств

Незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ  и взрывных устройств является одним  из наиболее серьезных факторов, способствующих ухудшению криминогенной обстановки, росту организованной преступности, терроризма в стране, и представляет реальную угрозу государственной, общественной и личной безопасности. В России нет ни одного региона, где бы не было преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия.

Следует иметь в виду, что с принятием Федерального закона от 13 декабря 1996 г. "Об оружии" (с последующими изменениями и дополнениями) отмечается растущий спрос населения на легитимное приобретение огнестрельного оружия. Количество его законных владельцев превысило 4,1 млн. человек. Ежегодно органами внутренних дел России выдается гражданам более миллиона лицензий на приобретение оружия, в том числе нарезного¹⁸. Кроме того, следует учитывать вступление в силу с 19 марта 2002 г. новой редакции ст. 37 УК РФ о необходимой обороне, расширяющей пределы ее правомерности, в том числе с применением оружия.

В сложившейся ситуации чрезвычайно  возрастает роль правильной (в соответствие с Уголовным законом) квалификации рассматриваемых преступлений.

Наибольшее практическое значение для квалификации преступления имеет объективная сторона преступления, которая наряду с объектом характеризует степень и характер общественной опасности действия или бездействия и, следовательно, во многом определяет и ответственность виновного.

При расследовании уголовного дела в первую очередь устанавливается объективная сторона преступления. Принципиально важное значение для формулировки признаков объективной стороны преступления имеет четкость терминологии. Основными требованиями, предъявляемыми сегодня к терминам в составе языка права, являются: 1) нормированность, которая означает, что все слова должны соответствовать лексическим, грамматическим и стилистическим стандартам государственного языка Российской Федерации; 2) традиционность лексического состава, то есть использование слов, которые соответствуют исторически сложившимся формам национальной культуры и отражают общесоциальные условия существования и развития данного общества, групп, индивидов; 3) информативность, которая предполагает единое, формализованное и терминологически точное обозначение правовых понятий, соответствующих регулируемой действительности¹⁹.

Указанные требования положены в основу анализа признаков, относящихся к объективной стороне хищения либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.

В содержание объективной  стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 226 УК РФ, входят: хищение оружия, боеприпасов,    взрывчатых    веществ    и    взрывных    устройств и вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.

И уже в формулировке диспозиции кроется первая проблема, связанная с противоречием, заложенным в самом тексте и сложившейся практикой применения данной нормы. И это свидетельствует о том, что при формулировке признаков объективной стороны рассматриваемого состава преступления не было учтено одно из основных требований, предъявляемым к терминам языка права. А именно информативность, которая предполагает единое, нормализованное и терминологически точное обозначение правовых понятий, соответствующих регулируемой действительности.

Дело в том, что под формами (видами) хищения  в уголовном праве понимаются: кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж, разбой и хищение предметов, имеющих особую ценность²⁰. Однако Уголовный закон не называет одно из перечисленных преступлений хищением - это преступление, предусмотренное ст. 162 УК РФ «Разбой». В диспозиции данной нормы четко указано, что разбой - это нападение, но не хищение. Хищение в данном составе преступления является целью - признаком, характеризующим субъективную сторону.

Следуя логике ученых, считающих разбой формой хищения, с такой же уверенностью можно сказать, что вымогательство также является таковой - в связи с тем, что виновный при совершении вымогательства руководствуется корыстным мотивом и преследует цель незаконно получить чужое имущество (как и при разбое)²¹.

Поэтому получается, исходя из правил буквального толкования текста Закона, что неоконченное хищение оружия, выразившееся в нападении с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия должно быть квалифицировано как покушение, то есть по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 4 ст. 226. В связи с этим на основании ч. 3 ст. 66 УК РФ наказание даже за пресеченное на стадии покушения сотрудниками милиции вооруженное нападение с целью хищения оружия не будет превышать 11 лет и трех месяцев, что менее строго, чем за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 226 УК РФ. Такое положение дел не позволяет назначить наказание за нападение с целью хищения оружия адекватно степени общественной опасности содеянного.

С целью обеспечения  принципа справедливости и восполнения  пробела в Уголовном законе мы считаем необходимым дополнить Особенную часть УК РФ статьей 226' «Нападение в целях хищения оружия», которую можно было бы изложить в следующей редакции: «Нападение в целях хищения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, -наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества.» Соответственно п. «б» ч. 4 ст. 226 следует исключить из текста Закона, а п. «в» ч. 4 ст. 226 УК РФ считать пунктом «б».

Итак, объективная  сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 226 УК, выражается в хищении либо вымогательстве огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств. Под хищением указанных предметов некоторые ученые понимают «противоправное завладение им любым способом с намерением виновного присвоить похищенное либо передать его другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом»¹. С точки зрения логики уголовного права подобная трактовка хищения представляется правильной. Однако при уяснении содержания хищения следует руководствоваться тем определением, которое дается в примечании 1 к ст. 158 УК: «под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного и других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Такое определение понятия хищения применительно к рассматриваемому составу (ст. 226 УК) вызывает ряд возражений, большинство из которых относятся к его субъективной стороне. Здесь упомянем только одну проблему, непосредственно относящуюся к объективной стороне преступления.

Следует согласиться  с авторами, считающими, что вызывает сомнение необходимость установления признака безвозмездности хищения или изъятия предметов вооружения². Поскольку оборот оружия жестко контролируется государством, то иногда завладеть им выгодно даже при условии полного возмещения собственнику стоимости оружия. В качестве иллюстрации рассмотрим случай тайного хищения оружия со специализированного оружейного магазина, в ходе которого наличными деньгами вносится полная стоимость изъятого.

Возникает проблема как квалифицировать  содеянное при возмездном изъятии оружия? Кстати, безвозмездность часто трактуется как неадекватное возмещение²², что, на наш взгляд, является ограничительным толкованием и в правовом государстве применяться не может. Существует и другая точка зрения - «безвозмездно - значит, даром», но распространения она не получила²³. Между тем, толкование русского языка однозначно: безвозмездный - это «бесплатный, неоплачиваемый»²⁴.

Представляется, что более оправданным является традиционный подход к трактовке понятия хищения оружия и других предметов, который нашел отражение в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. N 5: под оконченным хищением оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств следует понимать противоправное завладение ими любым способом с намерением лица присвоить похищенное либо передать его другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом²⁵.

Для того чтобы  избежать подобных приведенной выше ситуаций, целесообразно законодательно сузить сферу применения определения понятия «хищение», сформулированного в примечании 1 ст. 158 УК РФ, только рамками главы «Преступления против собственности» либо изменить название и признаки диспозиции статьи о хищении предметов вооружения (ст. 226 УК) на «незаконное завладение» этими предметами, что и было предложено в параграфе 2.1 данной курсовой работы.

Кроме того, по этому  поводу следует заметить, что хотя и высказывались предложения о принятии универсального определения хищения²⁶, оно еще не выработано и, вероятно, выработано не будет, поскольку очень много существует специфичных составов преступлений, совместить которые в одном определении весьма непросто.

Что касается хищения оружия способом обмана или злоупотребления доверием, здесь следует обратить внимание на тот факт, что действующее законодательство не содержит понятие обмана - и не только как способа совершения мошенничества (ст. 159 УК РФ) но и обмана вообще. Понятие обмана имеется в теории уголовного права и в некоторых судебных актах. Например, Президиум Куйбышевского областного суда в одном из Постановлений определил обман как «умышленное искажение или сокрытие истины с целью ввести в заблуждение лицо, в ведении которого находится имущество, и таким образом добиться от него добровольной передачи имущества, а также сообщение с этой целью заведомо ложных сведений»²⁷.

Понятие вымогательства предметов  вооружения является идентичным определению, сформулированному в ч. 1 ст. 163 УК: «вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой...» (и далее по тексту нормы). Требование передачи вверенных лицу по службе или иным законным основаниям предметов вооружения, выдвинутое другим лицом, нельзя рассматривать как сговор на совместное совершение хищения, т.к. оно «полностью подпадает под признаки подстрекательства к хищению». Не признается вымогательством требование передачи имущества без явных угроз (она подразумевается, расплывчата и т.д.), что способно создать проблемную ситуацию. Если при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, то при вымогательстве оно подкрепляет угрозу²⁸.