Ответственность за грабеж

    Если  совершено не одно, а несколько  обособленных друг от друга по месту, источником, способу учинения хищения, в которых реализован самостоятельно возникший умысел виновных на изъятие чужого имущества, суммирование стоимости похищенных вещей в каждом отдельном преступлении при исчислении размера грабежа в качестве крупного не допускается.  
 
 
 
 
 

    5. Отграничение грабежа от смежных форм хищения.

    Как показывает практика, наибольшие сложности  представляет вопрос об отграничении грабежа от смежных составов –  разбоя и кражи. Так, «3 февраля 2001 г. Пекшев, Остапенко, Лежнев и Рябинина пришли к дому Гаевской. Лежнев через  окно проник в дом, открыл дверь и впустил остальных членов группы. В комнате Пекшев начал будить находившегося там Богославского. Проснувшись, тот схватил Пекшева за ногу. В ответ на это Пекшев ударил Богославского ногой по телу. Стоявший рядом Остапенко нанес потерпевшему несколько ударов ногой в живот и грудь, а Лежнев – один удар ногой по ногам и два удара ногой в грудь.

    На  предложения Рябининой и Остапенко  поискать в доме деньги и ценности все, в том числе Пекшев и Лежнев, стали проверять содержимое шкафов и ящиков столов. При этом Пекшев нанес Богославскому множественные удары ногами в живот и грудь, а металлическим чайником - по голове, Остапенко также бил потерпевшего ногами в живот и грудь, а кофейником – по голове, прыгал ему на грудь и на лицо.

    Кроме того, Пекшев и Остапенко, требуя деньги и ценности, нанесли Богославскому ножевые ранения в голову и другие части тела, от чего наступила смерть потерпевшего.

    Лежнев  и Рябинина в это время находились на кухне.

    Судебная  коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28 августа 2002 г. приговор в отношении Лежнева оставила без изменения.

    В надзорной жалобе осужденный Лежнев просил о пересмотре судебных решений, переквалификации его действий с  п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 2 ст. 161 УК РФ, ссылаясь на то, что он Богославского не избивал и предварительного сговора на хищение имущества потерпевшего путем разбойного нападения у него с другими осужденными не было, утверждал, что его умыслом не охватывалось применение к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья.

    Президиум Верховного Суда РФ 14 апреля 2004 г. удовлетворил надзорную жалобу Лежнева по следующим  основаниям.

    Квалифицируя  действия Лежнева по п. п. «а», «г»  ч. 2 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный  группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, суд основывался на показаниях Рябининой, Пекшева, Остапенко.

    Но  анализ этих доказательств как каждого  в отдельности, так и в совокупности свидетельствует о том, что суд  ошибочно квалифицировал действия Лежнева по названной статье закона.

    Как указал суд в приговоре (признавая  Лежнева виновным в разбое), то обстоятельство, что умыслом Лежнева охватывалось применение Остапенко и Пекшевым насилия, опасного для жизни и  здоровья Богославского, подтверждается тем, что Лежнев находился в доме и слышал, как Остапенко и Пекшев наносили потерпевшему Богославскому удары металлическими предметами (чайником, кофейником).

    Как показала Рябинина, к дому Гаевской она, Лежнев, Остапенко и Пекшев пришли с целью узнать, вернули ли ей квартиранты телевизор. Они вошли в дом, обнаружили спящего Богославского. Пекшев пытался разбудить потерпевшего, тот ударил его. В ответ Пекшев, а затем Лежнев и Остапенко избили Богославского. Далее Остапенко предложил осмотреть дом в поисках ценностей. Все разошлись по комнатам. На кухне Рябинина обнаружила самогон, предложила Лежневу его распить, вдвоем они стали распивать спиртное. Услышав звуки ударов, она зашла в комнату и увидела, как Остапенко ногами, а Пекшев чайником избивали Богославского, требуя деньги. Затем Лежнев позвал Остапенко и Пекшева, и они все вышли из дома.

    Осужденный  Пекшев пояснил суду, что они пришли к Гаевской узнать, вернули ли ей телевизор. Проникнув в дом, обнаружили спящего Богославского. Он (Пекшев) разбудил Богославского, тот схватил его за ногу. В ответ он ударил потерпевшего, Лежнев и Остапенко также нанесли удары Богославскому. После этого Лежнев не избивал потерпевшего. На предложение Рябининой поискать в доме ценности все согласились и принялись осматривать шкафы. Далее он (Пекшев) и Остапенко стали избивать Богославского, требуя денег, до тех пор, пока тот не потерял сознание.

    В ходе предварительного следствия Пекшев признавал, что Богославскому он также наносил удары металлическим  чайником, а Остапенко бил потерпевшего металлическим кофейником по голове, топтал его грудь, лицо.

    Осужденный  Лежнев признавал, что по предложению  Пекшева он стал искать в доме ценности. Потом вместе с Рябининой распивал на кухне принадлежавший Гаевской самогон. Насилия, опасного для жизни и здоровья, он в отношении потерпевшего не применял.

    Как видно из материалов дела, Остапенко, Пекшев, Рябинина и Лежнев действительно  имели сговор на хищение имущества  Гаевской, однако каких-либо данных об их договоренности применить к потерпевшему насилие, опасное для жизни и здоровья, в том числе и с применением предметов, используемых в качестве оружия, в приговоре не приведено.

    Не  имеется их и в показаниях осужденных, на которые сослался суд.

    Согласно  показаниям осужденных Рябининой, Пекшева, Остапенко Лежнев из личной неприязни применял в отношении потерпевшего насилие. Однако эти действия какого-либо отношения к объективной стороне разбоя не имеют, поскольку началом совершения хищения имущества Гаевской является предложение Рябининой и Остапенко поискать в доме деньги и ценности, что и было сделано после первоначального избиения Богославского.

    При таких обстоятельствах Президиум  Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Лежнева с п. п. «а», «г»  ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, т.е. на открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору (грабеж)»²⁸.

    Как видим, суд не учел всех обстоятельств, связанных с личностью одного из соучастников, его ролью и местом в совершении преступления. Если умысел лица был направлен на совершение грабежа, а некоторые из соучастников применили насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, то их действия должны быть квалифицированы как разбой, а действия другого лица – как грабеж.

    При решении вопроса о том, были ли действия виновного тайными или открытыми, В.А. Владимиров и Ю.И. Ляпунов предлагают руководствоваться двумя критериями - объективным и субъективным. Объективный критерий заключается в оценке способа хищения со стороны других лиц (тех, от которых преступник может ожидать противодействия), субъективный - убежденность в тайности деяния самого преступника²⁹. Как уже отмечалось, в ряде случаев присутствие в месте хищения других лиц (кроме соучастников) не превращает кражу в грабеж. Однако эти «присутствующие и осознающие», помимо виновного, в силу разных причин (родственные узы, близкие отношения и др.) не будут препятствовать изъятию чужого имущества, поэтому и виновному не присуща дерзость, свойственная лицу, совершающему грабеж.

    Однако  главным критерием разграничения в конечном счете является субъективный. При этом возможно несколько вариантов. Во-первых, преступник может быть убежден в том, что его действия никто не видит. Такая оценка ситуации преступником объективно может быть как верной, так и не верной. В последнем случае предпочтение при квалификации отдается субъективному критерию. Так, если, например, действия вора, крадущего деньги в транспорте и уверенного в тайности происходящего, были замечены другими пассажирами, содеянное образует кражу. Во-вторых, преступник может осознавать, что окружающие его действия видят, но характер его действий окружающим непонятен. В этой ситуации, когда посторонние лица заведомо для виновного не сознавали преступного характера его действий, на что и рассчитывал похититель, открытое хищение отсутствует.

    Отграничение  грабежа и кражи производится и по объекту. Основным непосредственным объектом грабежа и кражи является собственность, иначе говоря, основные непосредственные объекты у этих форм хищения совпадают. Однако в  факультативных объектах имеются различия. Факультативный объект грабежа (ч.2 ст.161 УК РФ) – неприкосновенность личности (физическая или психическая), а также неприкосновенность жилища. Факультативный объект кражи один – это только неприкосновенность жилища (ч.2 ст.158 УК РФ).

    В связи с тем, что законодатель фактически выделяет два вида грабежа - простой и насильственный, то есть, соединенный с насилием, не опасным  для жизни или здоровья, возникает  практическая необходимость различать  насильственный грабеж и разбой. Разбой определяется в ст. 162 УК РФ как нападение в целях хищения чужого имущества, соединенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

    При разграничении насильственного  грабежа и разбоя нельзя не остановиться на соотношении объектов данных преступлений. Среди некоторых юристов бытует точка зрения, в соответствии с которой разбой является в первую очередь преступлением против личности. Поддерживая данную позицию, А.А. Пинаев, например, ссылался на опыт ГДР, где разбой отнесен к посягательствам против личности³⁰. Однако, более обоснованной, а, кроме того, законодательно подкрепленной структурой нового УК, представляется трактовка, в соответствии с которой посягательство на личность при разбое является средством завладения чужим имуществом, ввиду чего отношения собственности являются в этих ситуациях основным объектом, а личность – дополнительным.

    Характеризуя  соотношение объектов грабежа и  разбоя, необходимо отметить, что в  то время, как основным непосредственным объектом и грабежа, и разбоя является собственность, вторые объекты на уровне непосредственного у этих составов не совпадают. Грабеж, кроме основного, имеет еще и факультативный объект – неприкосновенность личности (ч.2 ст.161 УК РФ). Разбой же наряду с собственностью посягает на психическую неприкосновенность, и здоровье, выступающие в данном составе в качестве дополнительных альтернативных объектов.

    Совпадающим признаком насильственного грабежа  и разбоя, таким образом, является насилие как способ завладения имуществом: насилие при грабеже и разбое служит средством преодоления сопротивления со стороны лиц, препятствующих, или могущих воспрепятствовать хищению. Сходство данных составов обусловлено сходством специфики целей применяемого насилия и в случае грабежа, и при разбое. Можно кратко отметить основное: насилие при грабеже и разбое служит способом, средством изъятия или удержания имущества, основным фактором, на который рассчитывает преступник.

    Основным  критерием отграничения грабежа  от разбоя является законодательно закрепленная разница в характере насилия: Как писал В.В. Ераксин, "Главное отличие грабежа от разбоя состоит в степени интенсивности и объеме насилия". В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда по делам о краже, грабеже и разбое, под насилием, не опасным для жизни или здоровья, следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.). Таким образом, максимальный вред, причиненный потерпевшему при грабеже, может выразиться в побоях или иных насильственных действиях, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ (кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности). Таким образом, если в результате насилия потерпевшему причинен хотя бы легкий вред здоровью, ответственность должна наступать за разбой. Кроме того, насилие считается опасным, если оно объективно было способно причинить вред, достаточный для квалификации посягательства как разбоя, хотя потерпевшему в действительности был причинен менее серьезный вред.

    Теоретически  грабеж и разбой отличаются и по конструкции объективной стороны, о чем было уже сказано выше. Разбой - преступление с формальным составом, считающееся оконченным уже с момента осуществления нападения. Однако практически данное отличие имеет значения для определения момента окончания уже квалифицированного деяния.

    Субъективные  стороны разбоя и насильственного  грабежа совпадают: оба преступления совершаются с прямым умыслом, оба  характеризуются наличием у лица корыстной цели, проявляющейся в  стремлении обратить похищенное имущество  в свою пользу. Причем, "Психическое отношение лица к насилию, применяемому им в отношении потерпевшего, имеет несколько иную окраску. Если цель завладения имуществом полностью захватывает лицо и оно стремится именно к ее достижению, то в насилии преступник видит лишь средство для достижения этой цели". Однако, если сознанием лица, осуществляющего насильственный грабеж, охватывается то, что угроза или насилие не опасны для здоровья или жизни, то сознанием разбойника, наоборот, охватывается то обстоятельство, что применяемое насилие (угроза) опасны для здоровья или жизни. 
 
 
 

    Заключение

    Как видим, проблемы при применении ст. 161 УК РФ у судов остались, несмотря на многочисленные разъяснения, даваемые Пленумом. Видимо, суды не всегда правильно  применяют те или иные толкования ст. 161, данные Пленумом.