Международные преступления

     И действительно, в дооктябрьском  международном праве четко прослеживалось подразделение ответственности  на эти основные категории, хотя вся  доктрина ответственности носила преимущественно  материально-репарационный характер. При этом в рамках материального вида ответственности существовали такие его формы, как реституции и репарации.

     Реституция  — это возмещение государством-правонарушителем материального ущерба в натуре. Так, государство, у которого в результате неправомерного поведения государства-делинквента были захвачены промышленное оборудование или художественные ценности, имеет право на их возвращение. Широкое применение в международной практике получили и репарации, то есть возмещение причиненного материального ущерба ценностями, товарами, услугами, в том числе и использованием рабочей силы.

     В то же время современным международным  правом запрещены контрибуции, то есть имущественные изъятия под видом  возмещения военных издержек, не имеющие  отношения к причиненному материальному  ущербу и носящие характер военной  дани в пользу государства-победителя. Формами нематериальной ответственности традиционно рассматривались ресторации и сатисфакции. Ресторация — это восстановление государством-делинквентом прежнего состояния с вытекающими для него неблагоприятными последствиями, а сатисфакция — удовлетворение им нематериальных требований пострадавшего государства по вослолнению нематериального ущерба, например, его чести и достоинству.

     В результате появления категории  особо опасных международных  правонарушений — международных  преступлений эта в принципе верная схема видов и форм между народно-правовой ответственности государств претерпела значительные изменения¹⁰.

     Во-первых, некоторые традиционные формы ответственности  в принципе неприменимы к международным  преступлениям. Так, Ю. В. Петровский отмечал, что сатисфакция как форма политической ответственности применяется в тех случаях, когда совершаются правонарушения, не приобретающие характера международных преступлений.

     Во-вторых, изменилось внутреннее содержание форм ответственности. И хотя после второй мировой войны по решению Ялтинской и Потсдамской конференций в отношении Германии и по мирным договорам с Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией и Финляндией возмещение материального ущерба, причиненного ими, было установлено в традиционной форме репараций и реституций, содержание этих конкретных форм ответственности за международные преступления Германии и ее союзников было уже качественно другим по сравнению с содержанием этих форм при старом международном праве.

     Как во внутреннем, так и в международном  праве юридическая ответственность имеет две основные функции: правовосстановительную и штрафную, карательную. Принципиальное признание наличия этих двух функций имеет большое значение с точки зрения укрепления и эффективного функционирования самого института ответственности. Эти функции находятся, как правило, в диалектически подвижном взаимодействии. Это взаимодействие, очевидно, подчиняется следующему закону: чем выше общественная опасность международного правонарушения, тем большую роль должна играть штрафная, карательная функция ответственности. В перспективном плане как бы увеличивается и правоохранительно-превентивное воздействие института ответственности. Наличие у ответственности штрафной, карательной функции отнюдь не противоречит основному принципу международного права — принципу суверенного равенства государств. Напротив, заложенная в самой основе института ответственности идея возложения на государство-правонарушителя негативных последствий и лишений является гарантией поддержания международного правопорядка и нормальных отношений государств в соответствии с принципами и нормами международного права.

     Для репарационной конструкции ответственности, имевшей своим предметом обычные  международные правонарушения, главной  была правовосстановительная функция. Основу же борьбы с международными преступлениями составляет штрафная, карательная функция. Значит ли это, что правовосстановительная функция, в частности связанная с возмещением материального ущерба, не имеет значения применительно к международным преступлениям? Отнюдь нет. С учетом громадного, и не в последнюю очередь чисто материального ущерба, от них проистекающего, правовосстановительная функция ответственности за международные преступления играла и будет, очевидно, играть очень большую роль.

     Для достижения правовосстановительного эффекта и обеспечения возмещения причиненного ущерба, проистекающего из факта международных преступлений, устанавливаются те же традиционные формы материальной ответственности, а именно: реституции и репарации, как это имело место после второй мировой войны в отношении Германии и ее союзников. Некоторые авторы специально подчеркивают необходимость возмещения материального ущерба, явившегося следствием колониального господства, аналогично возмещению ущерба за агрессию. Однако фактическое содержание традиционных форм ответственности в случае международных преступлений, как правило, далеко выходит за рамки осуществления одной лишь правовосстановительной функции.

     Международной практике и ранее были известны случаи, когда за морально-политический ущерб судами назначалось материальное возмещение. Практически это означало, что формы нематериальной ответственности признавались неадекватными и не могущими обеспечить равноценное возмещение нематериального ущерба, которому находили материальный эквивалент. Если благодаря развитию и долговременному применению международной практикой репарационной ответственности материальные формы ответственности оказывались достаточными для возмещения материального ущерба и выполнения связанной с ним по преимуществу правовосстановительной функции, то формы нематериальной ответственности были недостаточно развиты и разработаны для возмещения нематериального ущерба и достижения карательного, штрафного эффекта мер ответственности. Именно поэтому для восполнения нематериального ущерба и применялись формы ответственности традиционно характерные для материального типа ответственности.

     Однако  случаи, когда политический ущерб  вызывает материальную ответственность, а в ответ на материальные по преимуществу лишения, являющиеся следствием неправомерного поведения государства, применяются нематериальные формы ответственности, свидетельствуют не только о неадекватности тех или иных форм ответственности виду ответственности, которому в принципе они должны корреспондировать. Такое переплетение форм ответственности является, пожалуй, в первую очередь выражением тесной взаимосвязи между материальным и нематериальным видами ответственности.

     В реальных международных ситуациях  иногда трудно установить, какой по преимуществу характер носит причиненный международным преступлением ущерб. Причем особенно это относится к ущербу в основном нематериальному. Если ущерб имеет исключительно материальный характер, то трудности в основном могут возникнуть в отношении установления его размера. При сложном же характере ущерба установление не только его объема, но и характера связано с субъективными моментами и зависит по преимуществу от воли пострадавшего государства. Таким образом, характер ответственности является вторичным по отношению к характеру причиненного ущерба, который не всегда легко установить. Однако на то, каков по преимуществу применяемый вид ответственности и соответствующие ему формы, влияют и другие факторы, в первую очередь вопрос о достаточности тех или иных форм для удовлетворения целей ответственности за возмещение конкретного ущерба.

     В результате, как уже отмечалось, характер ответственности может  не совпадать с характером ущерба, и мо ут определяться формы ответственности, в принципе характерные для другого  ее вида.

     Что касается пресечения международных преступлений, то при выборе вида и форм ответственности решающим является обеспечение карательной, штрафной функции ответственности.

     Запрещение  агрессивной войны в качестве тягчайшего международного преступления имеет своим юридическим следствием то, что при определении режима ответственности за преступное поведение государства сумма возмещенных убытков может устанавливаться не только исходя из действительно материального ущерба, но и из необходимости наказания за совершенные преступления.

     В правовой литературе возмещение, превышающее  причиненный ущерб, иногда называют штрафным платежом, причем некоторые  авторы высказываются за его запрещение. Однако нам представляется, что отказ от такого средства воздействия на государства, совершающие международные преступления, был бы неоправданным. Этому положению не противоречит тот факт, что после второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции пошли по другому пути. В соответствии с решениями Ялтинской конференции на Германию был возложен объем репараций, значительно меньший ущерба, который она нанесла Объединенным Нациям. Но этот факт должен рассматриваться в свете по существу беспрецедентных мер, принятых союзниками для ограничения ее суверенитета и носивших ярко выраженный карательный и превентивный характер. Так, после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии союзные державы взяли на себя функции верховной власти в Германии, осуществили ее разору жение и демилитаризацию, уничтожили ее военный потенциал, ликвидировали и запретили нацистские организации, учреждения и законы, установили в Германии оккупационный режим. Некоторые из подобных мер были осуществлены и в отношении бывших союзников Германии.

     Особой  формой ответственности этих государств было изъятие из их юрисдикции военных преступников, которые были судимы военными трибуналами, созданными государствами антигитлеровской коалиции.

     Государства, совершающие международные преступления, несут как материальную, так и нематериальную ответственность, и тот факт, что основной функцией этой ответственности можно считать карательно-штрафную, отнюдь не может преуменьшить ее правовосстановительного значения.

     Разумеется, соотношение видов ответственности  меняется применительно к различным  видам международных преступлений. Так, ответственность за агрессию, наносящую международному сообществу тягчайший материальный и нематериальный ущерб, очевидно, носит как материальный, так и нематериальный характер; ответственность за преступление колониализма в современных условиях имеет значительные материальные аспекты; для военных преступлений и экоцида характерно сочетание видов ответственности со значительной степенью материальной ответственности; для преступлений против человечности характерны политические и моральные аспекты, но не исключены и материальные¹¹.

     2.2. Международные организации  и индивиды как

     субъекты  международной уголовной  ответственности 

      Помимо  государств, ответственность несут  и международные организации. Их ответственность возникает из нарушения ими международных обязательств, вытекающих из договоров и других источников международного права. Ответственность международных организаций устанавливается также и в конвенциях об ответственности за ядерный ущерб в тех случаях, когда международные организации выступают в качестве операторов ядерных установок или операторов ядерных судов.

      Международные организации несут ответственность  за несоблюдение уставных и других обязанностей своими органами и международными должностными лицами, за причинение ущерба своими действиями государствам, другим международным организациям и физическим лицам. Международные организации могут быть и субъектами международных претензий.

      Международная организация может нести ответственность  и по международному частному праву, а также по внутреннему праву государств.

          Ответственность физических лиц  за международные преступления  чаще всего наступает при условии,  что их преступные деяния связаны  с преступной деятельностью государства. Государства, виновные в совершении преступления, несут международную ответственность, а официальные лица – уголовную.

          Таким образом, характерной чертой  международной уголовной ответственности физических лиц является ее связь с международным преступлением государства. Без последнего нет и первого.

          В советской международно-правовой литературе отрицалось качество международной правосубъектности физических лиц. Аргументы, например,  были такие: физическое лицо не является субъектом международного права, индивид может обладать только правами и обязанностями, непосредственно вытекающими из международного права. Следовательно, он не может выступать субъектом международного права.

          В последние годы специалисты  в большинстве своем придерживаются  точки зрения, что физические  лица являются субъектами международно-правовой ответственности.

      После окончания второй мировой войны  для суда над главными военными преступниками были созданы два международных военных трибунала: в Нюрнберге и Токио. Решением Совета Безопасности в 1993 году было предусмотрено создание Международного трибунала для осуждения лиц, виновных в совершении преступлений на территории бывшей Югославии после 25 июня 1991 года. В 1998 году был принят и открыт для подписания Статут Международного Уголовного Суда.