Крайняя необходимость

Поскольку в науке и практике, помимо обстоятельств, включенных в УК, выделяют также обстоятельства, не предусмотренные УК, рассматриваемые обстоятельства можно подразделить на две указанные группы. В числе обстоятельств, которыми разные авторы предлагают дополнить гл. 8 УК, согласие потерпевшего, исполнение закона, выполнение профессиональной обязанности, причинение вреда во время спортивных соревнований, пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию. Последнее из перечисленных обстоятельств предусмотрено ст. 38 УК Республики Беларусь.

Что касается учета в судебной практике обстоятельств, которые не предусмотрены в настоящее время УК, то их иногда сводят к уже имеющимся - к крайней необходимости, к обоснованному риску. Указанный подход имеет исторические корни. Так, норма о задержании в УК РСФСР отсутствовала, но Верховный Суд СССР в Постановлении Пленума от 16.08.1984 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» приравнял задержание к необходимой обороне.[6]

Глава 2. СОДЕРЖАНИЕ ИНСТИТУТА КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ

2.1. Признаки института крайней необходимости

Как известно, институт крайней необходимости, наряду с институтом необходимой обороны, относится к числу традиционных для уголовного права и, казалось бы, его регламентация в уголовном законе должна быть наиболее совершенной в сравнении с другими более «молодыми» обстоятельствами, исключающими преступность деяния. Между тем критическая оценка определения крайней необходимости не прекращается и по настоящее время - теперь уже в период действия УК РФ 1996 г. Так, совершенно обоснованно обращается внимание на то, что вряд ли следовало разрывать нормативный материал о крайней необходимости и размещать его не только в ст. 39 УК, но и под названием другого обстоятельства, исключающего преступность деяния (физическое или психическое принуждение) в ч. 2 ст. 40 УК при том, что в последнем случае не формулируется никаких специфических характеристик крайней необходимости, за исключением указания на своеобразный источник опасности.[7]

Социально-правовое назначение рассматриваемого института состоит в том, чтобы при коллизии правоохраняемых благ (охраняемых уголовным законом интересов) и, что не менее важно, способов их защиты стимулировать не безразличное отношение лица к такой ситуации, а стремление предотвратить опасность наступления более тяжких последствий, чем те, угроза наступления которых уже налицо. Это обусловливает и специфику содержания нормативных установлений о крайней необходимости, и их межотраслевую юридическую природу. В настоящее время нормативный материал о крайней необходимости представлен не только в уголовном, но и в гражданском законодательстве. При этом в орбиту уголовно-правового регулирования крайняя необходимость попадает лишь потому, что в процессе реализации права на защиту одних ценностей в ущерб другим может причиняться вред объектам уголовно-правовой охраны.

Крайняя необходимость - это коллизия двух правоохраняемых интересов, когда предотвратить большой вред одному из них возможно через причинение меньшего вреда другому. Практика свидетельствует, что подобные прецеденты не так уж редки. Например, выборочные исследования, проведенные Академией МВД России, показали, что почти половина всех рассмотренных случаев, когда сотрудники органов внутренних дел применяли огнестрельное оружие, была связана именно с крайней необходимостью (45,4%). Для сравнения можно отметить, что в 36,4% случаев они действовали в состоянии необходимой обороны, а в 18,2% - в состоянии причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Крайняя необходимость давно известна законодательству Российской Федерации. Это бывшая ст. 14 УК РСФСР, и по сравнению с той нормой редакция ст. 39 УК претерпела значительные изменения - изменились условия правомерности крайней необходимости, также дано понятие превышения пределов крайней необходимости.

Крайняя необходимость заключается в причинении вреда правоохраняемым интересам (личности, обществу и государству) для предотвращения неотвратимого в этих случаях большего вреда, угрожающего тем же интересам, иными средствами. Крайняя необходимость является столкновением двух охраняемых правом интересов, когда сохранение одного интереса может быть достигнуто лишь путем нарушения другого (например, кассир банка под угрозой лишения жизни выдает преступникам деньги, врач не является в качестве эксперта в суд, так как должен в это время оказать помощь потерпевшему, и т.д.). Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, лишены общественной опасности, являются правомерными и не содержат в себе состава преступления.

Для большинства граждан причинение допустимого вреда в состоянии крайней необходимости является их субъективным правом. Однако некоторые категории лиц (работники пожарной охраны, милиции, военнослужащие), на которых возложены обязанности предотвращения наступления вреда правоохраняемым интересам, не вправе уклоняться от риска для своей жизни или здоровья при защите интересов, указанных в ст. 39, и ссылаться на крайнюю необходимость.

Условия правомерности крайней необходимости относятся: а) к предотвращаемой лицом грозящей опасности и б) к защите от нее.

Условия правомерности крайней необходимости, относящиеся к грозящей опасности, предполагают существование источника опасности, ее наличие и действительность.

Источником опасности, создающей по уголовному праву состояние крайней необходимости, выступают, в отличие от необходимой обороны, не только действия человека. Эти источники могут быть самыми разнообразными: во-первых, действия сил природы, различных стихий (огонь, вода и т.д.), т.е. объективные процессы, происходящие в природе, например землетрясение, наводнение, ураганы, горные лавины, снегопады и т.д., которые создают опасность для жизни и здоровья людей, их имущества; во-вторых, нападение животных; в-третьих, неисправность различных механизмов (например, транспортных средств); в-четвертых, физиологические, патологические процессы (болезнь, состояние голода и т.д.), если, например, человек, заблудившийся в тайге, спасаясь от голода, убивает дикое животное или птицу, на которых охотиться вообще запрещено; в-пятых, коллизия двух опасностей (свидетель, вызванный в суд для дачи показаний, остается с тяжелобольным родственником, оказывая тому необходимую помощь).

Опасность при крайней необходимости должна быть наличествующей (в соответствии с ч. 1 ст. 39 «непосредственно угрожающей» правоохраняемым интересам). Именно такая опасность обладает способностью создавать столкновение правоохраняемых интересов, при котором, как уже отмечалось, сохранение одного может быть достигнуто путем нарушения другого. Как будущая, так и уже миновавшая опасность не может создавать состояние крайней необходимости. В тех случаях, когда на лице лежала специальная обязанность бороться с опасностью, ее наличие не может служить основанием для ссылки на крайнюю необходимость для защиты собственных личных интересов, рисковать которыми это лицо было обязано по своему служебному положению и долгу. Например, работник милиции не вправе отказаться от преследования опасного преступника, ссылаясь на то, что это небезопасно для его жизни. То же самое относится и к военнослужащему при выполнении им боевого приказа.

Опасность при крайней необходимости должна быть действительной, т.е. реально существующей, а не мнимой. Последняя существует лишь в воображении лица, якобы действующего в состоянии крайней необходимости, и потому не может исключать общественную опасность совершенных этим лицом действий. Ответственность лица, нарушившего правоохраняемый интерес при мнимой крайней необходимости, определяется по правилам влияния фактической ошибки на вину и ответственность. Если лицо, причинившее вред правоохраняемому интересу, не предвидело своей ошибки относительно отсутствия реально грозящей опасности для его собственного или иного правомерного интереса, но по обстоятельствам дела должно и могло было это предвидеть, оно будет отвечать за причинение вреда по неосторожности. Если же обстановка происшествия складывалась таким образом, что лицо не только не предвидело, но и не должно и не могло было предвидеть свою ошибку, налицо случай (казус) как невиновное причинение вреда, освобождающий от уголовной ответственности за причиненный вред.

Так у Летова с Семеновым был конфликт, вызванный различным отношением к жизни и методам ведения бизнеса. Летов подозревал Семенова в причастности к покушению на него, опасался за свою жизнь и жизнь своих близких, находился в состоянии крайней необходимости. В связи с этим, когда Лагунов предложил ему убить Семенова он согласился, но впоследствии добровольно отказался от этого и сообщил об этом Лагунову по телефону. Однако Лагунов по своим личным мотивам расстрелял Семенова.[8]

Защита при крайней необходимости должна отвечать следующим требованиям: а) защищать можно лишь правоохраняемые интересы, б) причинение вреда одному правоохраняемому интересу есть единственная возможность предотвратить вред, грозящий другому правоохраняемому интересу (именно поэтому такое состояние получило наименование крайней необходимости), в) при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, могут быть направлены на защиту любого правоохраняемого интереса (как своего, так и чужого, общественного или государственного, на защиту, например, жизни или здоровья человека, имущества и т.д.).

Так, К., являясь инспектором розыска ОБ ДИС ГАИ УВД САО г. Москвы, имея звание капитана милиции, находясь при исполнении служебных обязанностей, 16 января 1998 года, примерно в 8 часов 40 минут, совместно со старшим инспектором группы быстрого реагирования ОБ ДПС ГАИ УВД САО г. Москвы Г.С. на служебной автомашине ВЗ-2105 г.н. В 930 ММ 77 рус преследовал автомашину ВЗ-2108 г.н. А 668 ЕН 77 рус под управлением Г., не остановившегося по требованию Г.С. и пытавшегося скрыться. С целью остановки указанной автомашины К. произвел выстрел из табельного пистолета ПМ серии ИН № 13452, 1969 года выпуска, по колесам преследуемого автомобиля. В результате повреждения заднего правого колеса автомобиль Г. остановился напротив дома 19/1 по Дмитровскому шоссе г. Москвы. Когда потерпевший вышел из автомашины, К. в нарушение требований ст. 15 Закона РСФСР «О милиции», умышленно превышая свои служебные полномочия, из личных неприязненных отношений, возникших из-за неподчинения Г. требованиям сотрудников милиции при вышеуказанных обстоятельствах, направил в его сторону имевшийся у него пистолет, после чего, осознавая общественную опасность своих действий, примерно в 8 часов 45 минут произвел повторный выстрел в неподвижно стоявшего возле своей автомашины Г. В результате потерпевшему было причинено сквозное проникающее ранение левой половины грудной клетки с повреждением верхней доли левого легкого, подключичных артерий и вены, сопровождавшимся внутри плевральным кровотечением и геморрагическим шоком, причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

В надзорной жалобе осужденный К. ставил вопрос об отмене состоявшихся в отношении его судебных решений и прекращении дела производством, так как считал, что должностных полномочий он не превышал, нормативных актов, регламентирующих его должностные полномочия, не нарушал, действовал в условиях крайней необходимости. Также считает, что президиум, переквалифицировав его действия со ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 1 УК РФ на ст. 111 ч. 1 УК РФ, не учел, что причинение тяжкого вреда здоровью вследствие превышения должностных полномочий охватывается составом ст. 286 ч. 3 УК РФ. Рассмотрев дело коллегия изменила приговор Тимирязевского межмуниципального (районного) суда г. Москвы от 30 октября 2001 года и постановление президиума Московского городского суда от 23 июня 2005 года в отношении К., исключив указание об осуждении его по ст. 111 ч. 1 УК РФ. В остальном приговор и постановление президиума остался без изменения.[9]

Крайняя необходимость устраняет общественную опасность причиненного вреда лишь в тех случаях, когда грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами. Это условие является обязательным потому, что при крайней необходимости опасность одного охраняемого правом интереса переносится на другой, также находящийся под охраной закона. Естественно, что такой способ сохранения одного интереса оказывается не общественно опасным, а правомерным лишь тогда, когда он является именно крайним, т.е. исключающим другие средства спасения данного блага (интереса). В связи с этим если в создавшейся обстановке можно было избежать опасности другими средствами (без причинения вреда другому правоохраняемому интересу), то нельзя ссылаться на состояние крайней необходимости; при этом проявляется одно из основных отличий крайней необходимости от необходимой обороны.

Вред при крайней необходимости должен быть причинен третьим лицам. К ним относятся граждане и юридические лица, а также государство и общественные организации, не являющиеся юридическими лицами, не причастные к созданию обстановки крайней необходимости, интересам которых, однако, причиняется вред при спасении другого правоохраняемого интереса. Учитывая это, ст. 1067 ГК РФ возлагает обязанность возмещения вреда на лицо, его причинившее. Однако суд имеет право с учетом обстоятельств дела возложить обязанность по возмещению вреда на третье лицо, в интересах которого был причинен указанный вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и лицо, причинившее вред.

Явно не соответствующим характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, образующим превышение пределов крайней необходимости, является причинение правоохранительным интересам вреда равного или более значительного по сравнению с предотвращенным вредом. Таким образом, крайняя необходимость устраняет ответственность лица за причиненный вред лишь в тех случаях, когда этот вред является меньшим по сравнению с предотвращенным вредом. Так, жизнь или здоровье человека неизмеримо выше любых имущественных ценностей. Точно так же, например, экологическим интересам должно быть оказано предпочтение перед теми же имущественными или хозяйственными интересами и т.д. Нельзя спасать одно благо за счет причинения вреда равноценному благу (например, спасать свое имущество за счет повреждения равноценного чужого имущества, спасать свою жизнь за счет жизни другого лица).[10]

Ответственность за превышение пределов крайней необходимости наступает лишь в случае умышленного причинения вреда.

2.2. Превышение пределов крайней необходимости