Содержание 
 

Введение

     Вопрос  о субъективных правах, в том числе и о субъективных гражданских правах, находится в центре внимания отечественной правовой науки. Правовая наука в процессе построения правового государства должна выражать интересы единственного носителя власти — народа, и потому не может не обращать своего главного внимания на права и свободы человека, на обеспечение реальных гарантий их осуществления.

     Отношения государства и личности регулируются Конституцией РФ.

     Однако  в современном обществе нужно  очень четко уметь определять ту границу, за которой кончается свое право и начинается ущемление прав другого.

     Каким бы высоким не было развитие современного общества, в нем все еще встречаются, и, к сожалению слишком часто, правонарушения. И вопрос о том, каким  образом защищать свои нарушенные гражданские права остается актуальным в настоящее время. Ибо вся ценность объявленного и реализованного права может быть в один момент сведена к нулю. И от того, каким образом сможет государство или сам гражданин свое право защитить и восстановить, во многом зависит как процветание всего общества в целом, так и благополучие каждого отдельного гражданина в частности.

     Проблемами  реализации и осуществления гражданских  прав широко исследовалась в работах  виднейших правоведов. Н. Г Александрова, С. С.Алексеева, С. Н.Братуся, А. В.Венедиктова, Д. М. Генкина, О. С. Иоффе, С. Ф. Кечекьяна и многих других.

     Целью данной работы является полный системный анализ института самозащиты гражданских прав.

     При написании данной работы ставились  следующие задачи:

• обобщить самые важные и ценные научные сведения касающиеся самозащиты гражданских прав,
• уделить внимание вопросам пределов реализации и защиты гражданских прав;
• предложить некоторые варианты совершенствования современного гражданского законодательства, особенно в сфере защиты личных неимущественных прав граждан;
• рассмотреть соотношение самозащиты гражданских прав и самоуправства.

     Задачи данного  исследования определяют и его структуру. Работа состоит из трех глав. Первая глава дает характеристику самозащиты как меры защиты. Вторая глава раскрывает понятие, признаки способы самозащиты гражданских прав и интересов. В третьей главе проводится анализ соотношения самозащиты гражданских прав и самоуправства, выделяются особенности отличия самозащиты от способов обеспечения исполнения обязательств.

Глава 1.Самозащита гражданских прав как мера защиты

§1. Понятие и функции  мер защиты

     Институт  самозащиты имеет в доктрине российского  гражданского права глубокие исторические корни. Более того, само появление  в ГК РФ подобных норм стало результатом серьезных научных исследований, проведенных отечественными цивилистами, которые подготовили почву для внедрения в российское гражданское законодательство этого нового для него института. Доктринальные построения отечественных правоведов того времени основывались, главным образом, на правоположениях иностранного законодательства (Саксонское гражданское уложение 1863 г., швейцарский Закон об обязательствах 1881 г., Германское гражданское уложение 1896 г.), где институт самозащиты был к тому времени уже достаточно развит, а также римского гражданского права. Действовавшее же гражданское законодательство Российской империи не знало понятия самозащиты и содержало лишь некоторые единичные нормы, допускающие ситуации, которые можно характеризовать как случаи правомерной самозащиты гражданских прав (эти случаи будут рассмотрены ниже). Показательным в этом смысле является положение ст.690 т.X, ч.1 Свода законов Российской империи, помещенной в главу седьмую «О праве судебной защиты по имуществам»: «Всякое самоуправство по имуществам, хотя бы они состояли и в незаконном владении, строго воспрещается». В примечании к ст.690 вместе с тем указывалось (со ссылкой на ст.107-109 Законов уголовных изд. 1845 года), что «законная оборона от насилия не считается самоуправством, когда она не выходит из пределов, законом определенных»¹.

     Пробелы в позитивном правовом регулировании  в некоторой степени пыталась восполнить судебная практика. В этом смысле для нас представляют большой  интерес решения Правительствующего сената, являвшегося высшей судебной инстанцией Российской империи. При всей архаичности российского гражданского закона в этой сфере Сенат, рассматривая конкретные дела, на скудной основе процитированного выше примечания к ст.690 т.X, ч.1 Свода законов формировал довольно прогрессивные правовые позиции относительно возможности управомоченного лица самостоятельно защищать свои нарушенные права.  Однако при этом Сенат зачастую не укладывался в тесные рамки действовавших тогда положений закона, что было справедливо подмечено К. Н. Анненковым².

     Упоминания  о самозащите можно встретить  уже в первом в истории российской цивилистики фундаментальном курсе  русского гражданского права, изданном на основе лекций профессора Д.И. Мейера.

     Под правом удержания (jus retentionis) Д.И. Мейер подразумевал «право владельца чужой вещи не выдавать ее собственнику до исполнения лежащего на нем перед владельцем обязательства, причем лицо, удерживающее вещь, не имеет права само удовлетворить свое требование путем продажи или присвоения вещи»³.

     Под самовольным установлением права  залога ученый понимал право лица «захватить вещь и держать ее до тех пор, пока требование его к  собственнику вещи не будет удовлетворено, а в случае неудовлетворения - требовать  продажи вещи и из вырученной суммы  получить удовлетворение».

     Самоличное  осуществление права залога заключается, по Мейеру, в «праве закладодержателя, в случае неисполнения обеспеченного  закладом обязательства, оставить у  себя заложенную вещь или самому ее продать и из вырученной суммы  получить удовлетворение».

     В «Системе русского гражданского права» К.Н. Анненкова прослеживается иной подход к самоуправству и самообороне. Самоуправство рассматривается этим ученым как средство внесудебного осуществления

     Итак, в отличие от Д.И.Мейера, который понимал под самозащитой разновидность защиты прав, проявлениями которой являются самоуправство и самооборона, К.Н. Анненков отождествлял самозащиту с самообороной, которую он рассматривал как средство внесудебной защиты прав. Самоуправство же К.Н. Анненков вообще рассматривал отдельно - как средство внесудебного осуществления (а не защиты) прав по имуществам, применение которого, по общему правилу, воспрещается.

     Подводя настоящий обзор к завершению, нельзя не упомянуть о проекте  Гражданского уложения Российской империи, подготовленном к концу XIX - началу прошлого века специальной Редакционной комиссией, учрежденной императором Александром III в 1882 году. В этом замечательном памятнике российской цивилистической мысли, которому, к сожалению, так и не суждено было стать законом, воплотились научные разработки дореволюционных российских цивилистов, в том числе и в области исследования института самозащиты гражданских прав.

     Институту самозащиты в проекте Гражданского уложения образца 1910 г. были посвящены  нормы статей 99-101, находящихся в главе о способах охранения прав. В целом они соответствуют статьям 227-231 Германского гражданского уложения.

     Авторами  комментария подчеркивается, что  осуществление права удержания  может иметь место не иначе  как в отрицательной форме - неисполнения обязательства, состоящего в передаче имущества. По мнению авторов, ни о каком положительном действии по осуществлению права удержания не может быть речи, следовательно, при допущении его для законодательства не возникает вопроса о каком-либо отступлении от общего законного порядка⁴.

     Таким образом, практически все российские цивилисты дореволюционного периода  отмечали исключительный характер самозащиты гражданских прав, допускаемой лишь в тех случаях, «когда помощь со стороны  государства может явиться слишком поздно».

     В действующем российском гражданском  законодательстве не закреплены признаки мер защиты, поэтому существует проблема разработки их общего определения.

     Что же касается ответственности, то в ГК РФ содержится достаточно много норм, отражающих общие положения и особенности отдельных мер, но все же не указаны ключевые признаки, с помощью которых следует различать их от иных санкций. В законодательном регулировании мер защиты акцент в ГК сделан на применение отдельных мер, а отсутствие общих положений является пробелом гражданского законодательства.

     Т.И.Илларионова, характеризуя гражданско-правовую защиту, пишет, что «она представлена в форме специальных мер (их совокупности), направленных на пресечение конкретных нарушений, восстановление (компенсацию) нарушенных интересов или обеспечение условий их удовлетворения в иных формах .⁵

     Г.Я. Стоякин именует их мерами защиты и определяет как «средства правового воздействия, применяемые к обязанному субъекту независимо от его вины и направленные на защиту субъективного гражданского права или правопорядка путем восстановления имущественных или личных неимущественных благ управомоченного или путем пресечения действий, нарушающих право»".⁶

     Целью мер защиты является восстановление правового положения (права) лица в объеме, существующем до нарушения. Указанная цель достигается, например, путем возврата нарушителем вещи в порядке виндикации. С помощью мер защиты восстанавливаются как имущественные, так и неимущественные права. Защита также имеет место при пресечении противоправных действий, устранении препятствий в осуществлении субъективного права (ст. 304 ГК).

     В приведенном определении подмечено, что меры защиты связаны с государственным  принуждением. От имени государства  применять меры защиты может только суд. Необходимость в этом существует, если лицо добровольно не исполняет лежащую на нем обязанность. Правонарушитель может исполнить её самостоятельно. И связывать реализацию мер защиты только с государственно-принудительной деятельностью, думается, неверно. Восстановление правового положения в гражданском праве может быть осуществлено без государственно-принудительного воздействия.

     Основной  задачей гражданско-правовых мер  защиты является приведение в соответствие с требованиями закона (договора) поведения обязанного субъекта и соответствующее удовлетворение имущественных требований потерпевшего, поэтому большинство мер защиты направлено на защиту субъективного гражданского права (или интереса) управомоченного субъекта. Следовательно, при реализации мер защиты правовое воздействие оказывается на субъективные права и интересы участников гражданских правоотношений.

     При реализации санкций, предусматривающих  меры защиты, для обязанного лица обычно наступают определенные правовые последствия, которые могут выражаться в виде тех или иных ограничений (невыполненная обязанность может быть исполнена принудительным путем, независимо от собственного решения должника) или сопровождаться лишениями имущественного характера (изъятие вещи у добросовестного приобретателя). Подобные последствия наступают в связи с отсутствием другой возможности восстановить нарушенное право.

     Меры  защиты характеризуются тем, что  лицо, как правило, принуждается к  исполнению обязанности по восстановлению правового положения лица в натуре. Иногда защита осуществляется в денежной форме (кондикция).⁷

     Обусловлено это тем, что меры защиты тесно  связаны с нарушенным правом, которое  может быть защищено конкретной мерой. Сфера их реализации очерчена "определенным" нарушением или отдельным субъективным правом, то есть меры защиты в основном носят предметный характер в гражданском праве (за исключением кондикции).

     Таким образом, основное внимание при осуществлении  мер защиты сосредоточено на самом  субъективном гражданском праве, поэтому  данное обстоятельство влияет на возникновение меры защиты, с помощью которой нарушенное право будет защищаться.

     Следовательно, к причинам формирования мер защиты следует относить характер и степень  нарушения, специфику содержания защищаемого  права и интерес субъектов  гражданского права.

     В основе субъективного интереса лежат  различные имущественные потребности, возникающие у лица в процессе жизнедеятельности. Интерес обусловливает  определенный вариант поведения, возможность  совершения которого составляет содержание субъективного права, а также влияет на возникновение мер, с помощью которых возможно защитить данное право в случае его нарушения.