Особенности статуса монарха в странах с абсолютной дуалистической и парламентской формой правления

      Но  в ряде государств конституции довольно сдержанно относятся к возможности воцарения своего монарха также в другой стране. Так, согласно части первой ст. 87 Бельгийской Конституции Король не может быть одновременно главой другого государства без согласия обеих палат, причем каждая палата может обсуждать этот вопрос только в присутствии не менее 2/3 своего состава и для решения нужно не менее 2/3 голосов.

      Следует кратко остановиться на упоминавшейся  нами так называемой выборной монархии¹⁴. В Малайзии Верховный правитель (Янь дипертуан агонь) избирается на 5 лет Советом правителей. В его состав входят 9 наследственных султанов штатов-монархий, из числа которых избирается Верховный правитель, и 4 губернатора штатов-республик. Последние правом голоса при выборах главы государства не пользуются. Здесь действует принцип ротации: султаны избираются на должность Верховного правителя поочередно. В Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ) Президент также выбирается на пять лет Высшим федеральным советом из числа образующих Совет 7 эмиров, среди которых правители двух крупнейших эмиратов имеют преимущество. Один из них – правитель Абу-Даби – бессменно переизбирается на должность Президента ОАЭ. В Свазиленде наследник престола избирается племенным советом из весьма многочисленных сыновей Короля (например, у умершего в 1982 году Короля осталось 150 детей от 70 жен).

      В современном обществе институт монархии выглядит архаизмом, однако в тех странах, где существует, пользуется в силу традиции или заслуг конкретного монарха авторитетом и благодаря этому даже без властных полномочий способствует государственной преемственности и стабильности. Опросы общественного мнения, например в Великобритании, Японии, свидетельствуют, что подавляющее большинство населения поддерживает сохранение монархии. Но из этого не следует, что установление монархии целесообразно повсеместно: в странах с устойчивыми республиканскими традициями (например, в Швейцарии, во Франции) подобные идеи положительного отклика наверняка бы не получили.

     Совершенно  ясно, что декларирование (или признание) особой идейно-символической функции монарха имеет значение, минимум, для двух направлений его политической роли. Монарх выступает как гарант государственного порядка в интересах нации в целом в условиях ситуативного обострения борьбы политических партий или даже социальных классов, отражающегося на государственных институтах: как воплощение единства государства в условиях его федерализации или автономизации (Испания, Нидерланды), включая вызывающее сходные тенденции государственное многоязычие страны (как в Андорре, Бельгии, Люксембурге), или как символ особой межгосударственной общности в рамках международных отношений стран - бывших империй (Великобритания, Испания). И если первое направление - арена чисто практической политики и формирование реальности государственно-правовых отношений, могущих и расходиться с конституционной доктриной, то второе - следствие особого конституционного статуса монарха, вытекающего из природы монархии, который в этой роли не может быть заменен никаким иным из государственных институтов. 
 

      ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     Таким образом, монархия - государство, главой которого является монарх (царь, король, шах, эмир), получающий власть, как правило, в порядке наследования. Различают неограниченную (абсолютную) монархию и ограниченную (конституционную) монархию, при которой власть монарха ограничена парламентом. В некоторых странах глава государства является одновременно религиозным главой.

     Дуалистическая  монархия является видом конституционной  монархии, наряду с парламентарной монархией. Дуалистическая монархия является исторически переходной формой от абсолютной монархии к парламентарной. При дуалистической монархии власть монарха ограничена конституцией, но монарх формально (в силу конституционных норм), и фактически (в силу слабости демократических институтов) сохраняет широкие властные полномочия. В дуалистической монархии правительство несет формально двойную ответственность — перед монархом и парламентом, а реально подчиняется воле монарха.

     Анализ  функций и полномочий, которыми характеризуется  институт монархии в современных конституциях, показывает, во-первых, наличие в них двух существенно различающихся пониманий этих функции и полномочий (очевидно взаимосвязанных с различными типами государственной формы вообще), и во-вторых, наличие несколько большего числа конституционных доктрин, взаимодействующих с национальными особенностями государственно-политической жизни и собственно конституционной регламентации.

     Общей особенностью правополагания института  монархии практически во всех монархических  конституциях является то, что государственные  полномочия монарха, его участие  в отправлении государственной  власти вообще регламентируются с позиций конституционных дозволений и сдержек, подобно иным, в частности, представительным институтам, но не путем правовой детализации статуса и функции, имманентных понятию монархии и содержанию «монархического принципа».

     Несмотря  на то, что полномочия, признаваемые за монархами большинством конституций, многообразны, существенны, хотя не являются решающими в делах власти и, как правило, исчерпываются чисто декоративными функциями (за редким исключением), однозначно определенная оценка их конституционного статуса невозможна и, во всяком случае, наталкивается на проблему государственно-правового критерия: какая совокупность прав и иных условий присутствия в конституционных отношениях необходима и достаточна для признания подлинной, а не номинальной монархической формы государства?

     Критерий  единовластности в сочетании  с совокупностью значимых государственных полномочий определяющим быть не может. Современный конституционный строй президентских республик во многих случаях предполагает намного большее юридически и политически реализуемое сосредоточение государственной власти в руках одного президента, который, опираясь на особые плебисцитарные формы избрания, способен приобрести преобладающее среди иных институтов значение в государстве - настолько, что его власть (например, во Франции) небезосновательно сопоставляют с монархией, и не всегда в пользу последней.

     По-видимому, кардинальные отличия монархии от иных форм монократического правления (и, соответственно, вариантов государственного устройства) связаны с постулированием в государственно-правовых отношениях наличия собственного права монарха, не подвластного, в том числе непосредственному конституционному регулированию. Иначе все, даже самые объемные и нелимитированные государственные правомочия монарха означают лишь полномочия, делегированные ему иной, потенциально вышестоящей властью.

     По  отношению к конституционному восприятию «собственного права монарха» наиважнейшим можно полагать регламентирование принципов престолонаследия, порядка смены престола и т.п. Включение этих принципов в общую подзаконную сферу, тем более увязывание престолонаследия с той или иной формой выраженного согласия органов народного представительства, ранее прочего означают отказ от кардинального элемента «монархического принципа».

     Отошел  в прошлое и столь важный аспект государственно-правового существования монархии, как ее особое идейно-правовое восприятие персоны монарха и тем более его прерогатив, - то, что иногда обозначают как «магию монархии». Именно такой статус характерен для парламентской монархии и конституирован в большинстве крупных государств: Бельгии, Дании, Испании, Норвегии. Швеция в этом ряду заняла совсем особое место, поскольку конституционные реформы 1974-1979 гг. в ней преобразовали монархию в номинальное обозначение главы государства без каких-либо властных полномочий. Особое место в этом ряду - но в принципиально другом отношении - занимает Великобритания, поскольку сложившаяся исторически конституция (в сочетании с рядом других, выше отмеченных элементов) сохраняет за монархией потенциальные функцию и полномочия, выходящие за рамки парламентской монархии, но не реализуемые в силу особенностей текущих конституционно-правовых отношений.

     Отмеченные  особенности конституционного строя  парламентской монархии как своего рода современной квази-монархии позволяют предположить вполне определенный ответ на вопрос о причинах продолжения существования института монархии в структуре современных государств.

     Институт  монархии сохраняется не потому, что  это элемент некоего социально-демагогического прагматизма или соучастник «игры в демократию», но потому, что в своей конституционной реализации он стал не более как одним из вариантов института главы государства парламентско-республиканского устройства, к формированию которого монархия имела самое непосредственное историческое отношение. Вариантом, тесно связанным с особенностями национальных государственно-правовых и культурных традиций, в том числе обеспечивших в большинстве этих стран нереволюционное политическое развитие до современного уровня конституционной стабильности, обладающим в известном смысле качествами и достоинствами, не заменяемыми никаким иным строением этого государственного института даже в той ограниченной роли, что присуща государству на современном этапе. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК  НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 

Законодательство  зарубежных стран 

      1. Конституция Японии 1946 г. // Хрестоматия  по государственному праву зарубежных стран – СПб, 1995.

      2. Конституция Испании 1978 г. // Испания.  Конституция и законодательные акты. – М., 1982.

Учебная и научная литература 

      3. Большой юридический словарь. Эксмо, 2006

      4. Конституционное право развивающихся стран. Основы организации государства. М.: Наука, 1992.

      5. Кутафин О. Е. Основы государства и права. М., 1994.

      6. Мишин А.А. Государственное право буржуазных и развивающихся стран и стран, освободившихся от колониальной зависимости. - М. :Изд-во МГУ,1976.

      7. Нестеров Ф. Ф. Связь времён – М.: Молодая гвардия, 1984.

      8. Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Очерки по истории XIII–XV столетий. Пг. Изд–во Академии Наук, 1920.

      9. Тихомиров Л. А. Монархическая государственность  – М. 2004.

      10. Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. – М., 2002.

       Материалы сети Интернет 

      11. Словари и энциклопедии на Академике РАН [Электронный ресурс] /  – Электрон. дан. – М.: Справочно-информационный интернет-портал «Академик. Ру», 2010. – Режим доступа: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/14809, свободный. – Загл. с экрана.

      12. Конституционное право государств Европы – ред. Д.А. Колычев. – Государственное право зарубежных стран [Электронный ресурс] /  – Электрон. дан. – М.: – Справочно-информационный интернет-портал «Право на vizlib.net», 2010. – Режим доступа: http://www.pravo.vuzlib.net/book_z906.html, свободный. – Загл. с экрана.