Одной из главных  причин упразднения прокуратуры  без сомнения явилась ее деятельность после реорганизации 1864 года по борьбе с революционным движением в стране. Ведь в соответствии со ст. 1034 Устава уголовного судопроизводства именно прокуратура руководила

расследованием  государственных преступлений, и была «органом, верно служащим самодержавию».

         В первые годы советской  власти в законодательстве имелись  существенные пробелы. Многие общественные отношения не были урегулированы  правовыми нормами, что было вызвано  коренной ломкой прежнего государственного строя.

         Декрет о суде № 1 разрешил применять законы «свергнутых  правительств» при условии, если они не отменены революцией и не противоречат революционному правосознанию.

         Однако уже в  конце 1918 года прекращается использование  старого законодательства, так как Положение о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 года запретило судам ссылаться на законы свергнутых правительств.

Также декрет № 1 разрешал местным советам  самостоятельно избирать местных судей, а городским советам – избирать революционные трибуналы.

Декрет  о суде № 2 от 28 февраля 1918 года предоставлял любому гражданину право выступать  на общественных началах в роли обвинителя или защитника.

         По мнению Сырых  В.М., советское государство встало на путь революционного террора и  беззакония, ориентировав рабочий класс и других трудящихся на действия сообразно их революционному сознанию, классовой неприязни к имущим слоям общества, и не спешило создавать органы, предназначенные защищать и охранять права граждан. При такой ситуации создавалась наиболее благоприятная почва для вседозволенности и произвола должностных лиц.

         Похожую точку зрения высказывает и Нерсесянц В.С., считая, что так называемое пролетарское право играло активную роль в проведении военно-коммунистической политики диктатуры  пролетариата и продемонстрировало весьма наглядно свой неправовой характер и свою насильственную антиправовую сущность.

         По нашему мнению, данные точки зрения являются весьма спорными. Понимание роли революции  в развитии российского права  не должно быть односторонним, и истина в данном случае не может лежать на поверхности.

         Так называемую революционную  законность и пролетарское право  нельзя рассматривать в отрыве от обьективных реалий того времени. Становление  молодого советского государства проходило  в условиях гражданской войны, интервенции, и глубокого экономического кризиса, что никак не могло положительно сказываться на развитии права.

         Алексеев С.С. подчеркивает, что полного поворота к праву  в самые первые годы Октября еще  не произошло, но поворот начинался.

         Но в тоже время не лишено оснований мнение Туйкова В. И. о том, что неспособность случайных, порой малограмотных людей бороться с преступностью и стремление вершить правосудие только на основании «революционной совести и революционного правосознания» настоятельно требовали восстановления правоохранительных институтов, доказавших на протяжении двух веков свою компетентность.

7. Создание новых судов: положение о народном суде, принципы нового судебного права, реформа 1922 г

 

Российское  государство за период своего существования пережило не одну судебную реформу. Изучать судебную реформу 1922 г., ее причины, сущность и воздействие на современное уголовно-процессуальное законодательство необходимо. И прежде всего потому, что успешное реформирование современных судебных органов не должно происходить в отрыве от исторического опыта прошлых лет. Процесс создания модели обновленного российского суда не приведет к позитивному результату, если не будут тщательно проанализированы и учтены пробелы, ошибки и положительные моменты прошлого.

     В советской литературе причины и  сущность судебной реформы раскрывались достаточно политизировано и шаблонно. В наше время появилась возможность  беспристрастно оценить все плюсы  и минусы реформы, а также ее значение для российского государства в целом и правосудия по уголовным делам в частности

     С окончанием гражданской войны, возобновлением мирной жизни и переходом государства  к новой экономической политике перед судами ставились и новые  задачи в борьбе с преступностью. Несмотря на то что в начале 1920-х годов уровень преступности в России оставался достаточно высоким, в ее структуре и характере все же произошли некоторые изменения. На фоне снижения количества преступлений, связанных с вооруженными попытками свержения власти, бандитизмом, организацией массовых беспорядков, в то же время отмечалось возрастание преступлений, именовавшихся в советской литературе «экономической контрреволюцией», - вредительств на промышленных предприятиях, диверсий, преступлений в торговле. С повышением благосостояния граждан РСФСР стало больше имущественных преступлений и преступлений против личности.

     Своеобразными предвестниками судебной реформы можно  признать ряд принятых в 1921-22 гг. нормативно-правовых актов, оказавших существенное влияние  на правосудие по уголовным делам.

     В феврале 1921 г. Народным комиссариатом  юстиции РСФСР издано постановление  «Об усилении ответственности должностных  лиц за преступления, совершаемые  при продовольственной работе». Весной, летом и осенью того же года Совнарком принял декреты «Об ограничении прав по судебным приговорам» и «О трудовом дезертирстве», « О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям», «О борьбе со взяточничеством», «О наказаниях за ложные доносы», «О контрабанде» и др.

     В мае 1922 г. в РСФСР был принят первый Уголовный кодекс, четко установивший круг преступных деяний и определивший меры наказания за их совершение.

     Результатом предпринятой в начале 1920-х кодификации  уголовно-процессуального законодательства стало принятие 25 мая 1922 г. первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

       На содержание первого УПК,  конечно же, наложило определенный  отпечаток существование в то  время двух судебных систем  – местного народного суда  и территориальных революционных трибуналов. Поэтому кодекс отражал особенности рассмотрения дел и в тех и в других органах правосудия.

     В кодексе впервые были предприняты  попытки определить и законодательно закрепить стадии советского уголовного процесса.

     До  этого некоторые стадии не имели законодательного оформления (например, стадия возбуждения уголовного дела).

       Кодекс устанавливал следующие  стадии уголовного процесса: возбуждение  уголовного дела, дознание и предварительное  следствие, предание суду, судебное  разбирательство, постановление приговора, кассационное рассмотрение, исполнение приговора.

     Однако  не все стадии были регламентированы достаточно четко. Например, некоторую  неясность вызывало соотношение  стадий дознания и предварительного следствия.

     Кодекс  внес некоторые ограничения прав граждан на защиту по сравнению с первыми нормативно-правовыми актами о суде. Так, участие защитника допускалось лишь со стадии судебного разбирательства. На стадиях дознания и предварительного следствия его участие нормами УПК не предусматривалось.

     Отношение к первому УПК РСФСР было неоднозначным. Складывалось впечатление, что к  нему проявляли интерес в основном деятели советской юстиции и  представители либерально настроенной  общественности. На фоне дипломатических  успехов РСФСР на Генуэзской конференции, финансовой реформы, преодоления последствий голода кодификация уголовно-процессуального законодательства, да и судебная реформа в целом представлялись в массовом сознании событием второго плана.

     Но, несмотря на это, УПК был относительно высоко оценен не только советскими юристами, но антисоветски настроенными прежними российскими правоведами, находившимися в эмиграции. Так, видный специалист по уголовному праву Н.С. Тимашев писал, что «с внешней стороны УПК является, вероятно, наиболее совершенным из законодательных актов Советской власти. Он также обратил внимание на практически полное отсутствие выражений агитационного характера и деклараций. Что касается пробелов и неточностей, присутствовавших в кодексе, то они, по мнению этого видного юриста, не превышали технических погрешностей многих законов дореволюционного времени.

     В то же время, несмотря на достаточно совершенное  нормативное содержание кодекса, просматривалось  значительное расхождение этого  содержания с существовавшей судебной практикой. Причины неспособности судебных органов эффективно применять нормы УПК объяснялись, во-первых, низким культурным и профессиональным уровнем большинства работников юстиции на местах и, во-вторых, постоянным вмешательством в процесс осуществления правосудия партийных и советских органов.

     По  мнению того же Н.С. Тимашева, основным лейтмотивом первого УПК являлась «идея ничтожности частного лица перед государственными органами. Кодекс стал «детищем эпохи организованного бесправия», когда государство создавало «для его реализации специальный аппарат», нуждающийся в соответствующих правилах. И УПК представлялся совокупностью подобных правил «в сфере уголовно- судебной деятельности государства».

     Принято считать, что собственно судебная реформа  началась с принятия 11 ноября 1922 г. ВЦИК постановления об утверждении Положения о судоустройстве РСФСР.

     Согласно  Положению, на территории РСФСР стала  действовать единая система судебных учреждений:

     1. Народный суд в составе постоянного  судьи.

     2. Народный суд в составе того  же постоянного народного судьи и двух народных заседателей.

     3. Губернский суд.

     4. Верховный суд РСФСР и его  коллегии.

     Название  в законе новой судебной системы  единой видится достаточно неудачным. Его неудачность прежде всего  вытекает из содержания ст. 2 Положения, указывавшей, что в РСФСР временно действовали военные и военно-транспортные трибуналы, а также другие судебные учреждения. Таким образом, Положение о судоустройстве предусматривало существование двух систем судов (общие суды и революционные трибуналы) вместо трех систем (народные суды, революционные трибуналы, военные трибуналы). Несмотря на указание о временном характере функционирования специальных судов, деятельность военных трибуналов продолжалась до 1990-х гг., когда они были заменены военными судами (ставшими, по сути, тоже своего рода формой специальных судов).

     Утвердив  новую судебную систему Республики, Положение не включило в себя нормы, определявшие подсудность дел различным  звеньям этой системы. Это было одним  из существенных недостатков данного нормативно-правового акта.

     Пробел  восполнила глава II УПК РСФСР 1923 г.

     Народные  суды рассматривали в качестве судов  первой инстанции большинство уголовных  дел.

     Губернские  суды являлись судами первой инстанции  для уголовных дел, прямо отнесенных законом к их ведению, параллельно  осуществляя функции судебных центров  губерний и органов, рассматривавших  кассационные жалобы и протесты на приговоры народных судов.

     Верховный Суд РСФСР выступал судом первой инстанции и кассационным судом в отношении приговоров губернских судов, а также высшим надзорным органом в отношении всех судебных учреждений Республики.

     Следует отметить, что основные принципы установления подсудности уголовных дел, хоть и в несколько измененном виде, продолжают действовать до сих пор.

     С одной стороны, вроде бы формально  упростив существовавшую судебную систему (напомним, что были ликвидированы  территориальные революционные  трибуналы), с другой стороны, теперь целых три звена стали действовать в качестве судов первой инстанции, вместо прежнего единого народного суда. Поэтому реального упрощения судебной системы не произошло, а произошло, скорее, ее усложнение. Наличие губернских судов и Верховного Суда РСФСР не только как судов первой инстанции, но и как кассационных и надзорных органов достаточно сильно отдалило суд от населения. Такое отдаление противоречило декларациям большевиков о демократических принципах советского правосудия.

     Подобная  система судов первой инстанции, берущая начало с 1922 г., продолжает свое существование и в наши дни. Согласно действующему УПК, судами первой инстанции являются все судебные учреждения общей юрисдикции: от районных (городских) народных судов до Верховного Суда Российской Федерации. Определенная категория уголовных дел подсудна военным судам, которые, как уже говорилось, были введены вместо военных трибуналов.

     В целом пока сохраняется и установленный  в период судебной реформы порядок  кассационного и надзорного производства по уголовным делам.

     Детальный анализ материалов судебной реформы 1922 г. позволяет сделать вывод о  ее неплохой теоретической проработанности. Но, несмотря на качественную теоретическую  основу, реформа, к сожалению, не выдержала  столкновения с жизненными реалиями, что в дальнейшем и привело к трансформации ее первоначальной сущности.