Высокий Ренессанс в Венеции

     Под «человеческим» гуманисты стали  понимать совокупность качеств (humanitas), требующих специальной тренировки по их формированию. Среди них: изысканность вкуса, красота языковых форм и речи, утонченное отношение к жизни, способность  вызывать ответную симпатию. Обращает на себя внимание яркая эстетическая направленность в понимании человеческого. Возрожденческий гуманизм есть в первую очередь эстетический феномен. [5]

     Эстетика  Ренессанса, вообще говоря, самая причудливая  смесь неоплатонизма и гуманизма, определять которую в отдельных случаях требует весьма немалых усилий. Поэтому не будет ошибкой, если мы в конечном счете сведем всю эстетику Ренессанса либо на гуманистический неоплатонизм, либо на неоплатонический гуманизм. Что же касается отдельных оттенков этой общей гуманистически-неоплатонической или неоплатонически-гуманистической эстетики, то оттенков этих в эпоху Ренессанса можно находить бесконечное количество. [4] 

     Так же под гуманизмом мы понимаем ту практическую направленность Ренессанса, которая наравне с неоплатонической теорией весьма властно и с большим темпераментом говорила специально о человеческой морали, о прогрессирующей общественности и о разного рода научных, художественных и педагогических тенденциях осознавшей себя человеческой личности, и притом осознавшей себя в своей свободе и независимости, а также в своем постоянном прогрессивном развитии.

     Все эти формы итальянского гуманизма XV в. относятся не столько к истории  эстетики Ренессанса, сколько к общественно-политической атмосфере эстетики. Гуманисты, несомненно, укрепляли веру в земного человека, хотя почти уже не пользовались аргументами о божественном человеке, которые на все лады использовали чистые итальянские неоплатоники. Если понимать гуманизм как освободительное гражданское направление и как прогрессивную общественно-политическую теорию, то такого рода практицизм являлся яркой противоположностью неоплатонической умозрительной эстетики Ренессанса. Но если этот гуманизм понимать в широком и неопределенном смысле практического либерализма, то такой гуманизм в Италии в эпоху Ренессанса был решительно везде. И не по этому признаку нужно говорить здесь о значении итальянского гуманизма. Но, выдвигая в итальянском гуманизме XV в. на первый план методы практически-светского устроения жизни, мы начинаем замечать, что такой гуманизм быстро начинает перерастать возрожденческие формы мысли. [4]  
 
 
 

     Особенности Высокого Ренессанса в Венеции 

     Венеция — один из самых удивительных городов в мире: город на воде. Безбрежное море, необъятное небо да небольшие плоские острова — вот тот минимум природных щедрот, которым одарила судьба Венецию. И так как населения было очень много, а земли очень мало, то предметом роскоши сделалось каждое деревце, которому дали вырасти там, где можно было что-то построить.

       Много веков жила Венеция, как  сказочно богатый город, и ее  жителей нельзя было удивить  обилием золота, серебра, драгоценных  камней, тканей и иных сокровищ, но сад при дворце воспринимался  ими всегда как крайний предел  богатства, ибо зелени в городе было ничтожно мало: людям пришлось отказаться от нее в борьбе за жизненное пространство. Наверное именно поэтому венецианцы стали очень восприимчивы к красоте и каждый художественный стиль именно у них достиг максимума своих декоративных возможностей. Любовь к красоте, воплощенная в искусстве, сделала Венецию подлинной «Жемчужиной Адриатики». [6]

     Венеция играла активную роль в международной  политике: в 1167 году она вошла в  состав Ломбардской лиги, созданной  североитальянскими городами для борьбы с императором Фридрихом I Барбароссой; папа Александр III также был врагом императора, который противопоставлял ему другого папу—Пасхалия III.

     В то время как в Средней и  Южной Италии кратковременный «золотой век» Высокого Возрождения был завершен в первые три десятилетия XVI века, а в последующие годы наряду с величайшей его вершиной — творчеством Микеланджело — развивалось упадочное маньеристическое направление, на севере Италии, в Венеции, дает свои полновесные плоды гуманистическое искусство Высокого и позднего Возрождения. 

     Падение Константинополя под натиском турок  сильно поколебало торговые позиции  «царицы Адриатики». И все же накопленные  венецианскими купцами огромные денежные средства позволили Венеции  сохранить свою независимость и  жизненный уклад эпохи Возрождения на протяжении значительной части XVI столетия. [7]

     Высокое Возрождение в Венеции – интересный и своеобразный момент Возрождения  в Италии. Здесь началось оно немного  позже, а продолжалось дольше. Роль античных традиций в Венеции была наименьшей, а связь  с последующим развитием европейской живописи – наиболее прямой.

     Венеция была не заинтересована раскопками и  изучением культуры, которую «возрождала» – ее Ренессанс имел другие истоки. Культура Византии особенно ярко повлияла на развитие культуры  Венеции, однако строгость, присущая Византии, не привилась – Венеция больше впитала её красочность, золотой блеск. Венеция переработала в своем лоне и готику, и восточные традиции. Этот город вырабатывал свой стиль, черпая отовсюду, тяготея к красочности, к романтической живописности. Вкус к фантастическому, цветистому, однако, умерялся и упорядочивался духом деловитой трезвости, реальным взглядом на жизнь, свойственным венецианским купцам.

     Из  всего, что впитала Венеция, из нитей  Запада и Востока она соткала  свой Ренессанс, свою чисто светскую, протобуржуазную культуру, которая, в конечном счете, сблизилась с изысканиями  итальянских гуманистов. Это произошло  не раньше второй половины XV века – только тогда наступило кратковременное венецианское «кватроченто», вскоре уступившее культуре Высокого Ренессанса. Многим, кто знакомится с венецианской живописью, произведения раннего венецианского Ренессанса нравятся даже больше, чем прославленные полотна Тициана, Веронезе и Тинторетто. Произведения кватрочентистов сдержаннее и тоньше, их наивность пленяет, в них больше музыкальности. Художник, переходный от Раннего Возрождения к Высокому – Джованни Беллини, с течением времени все больше привлекает внимание, хотя долгое время его заслоняли своим пышным чувственным блеском его младшие современники.

     Джорджоне – ученик Джованни Беллини, художник, считающийся первым мастером Высокого Возрождения в Венеции, принадлежал  к породе мечтателей. В стиле Джорджоне есть общее и с Рафаэлем и с Леонардо да Винчи: Джорджоне «классичен», ясен, уравновешен в своих композициях, а его рисунку свойственна редкая плавность линий. Но Джорджоне лиричнее, интимнее, у него есть качество, искони свойственное венецианской школе и поднятое им на новую ступень,- колоризм. Любовь венецианцев к чувственной красоте цвета привела, шаг за шагом, к новому живописному принципу, когда материальность изображения достигается не столько светотенью, сколько градациями цвета. Отчасти, это уже есть у Джорджоне.

     Искусство Джорджоне открыло этап Высокого Возрождения в Венеции. По сравнению с ясной рациональностью искусства Леонардо живопись Джорджоне пронизана глубоким лиризмом и созерцательностью. Раскрытию поэтичности и гармонии его совершенных образов способствует пейзаж, занимающий видное место в его творчестве. Гармоническая связь человека с природой — важная особенность творчества Джорджоне. Сформировавшись в среде гуманистов, музыкантов, поэтов, сам незаурядный музыкант, Джорджоне находит тончайшую музыкальность ритмов в своих композициях. Громадную роль играет в них колорит. Звучные краски, положенные прозрачными слоями, смягчают очертания. Художник мастерски использует свойства масляной живописи. Многообразие оттенков и переходных тонов помогает ему достигнуть единства объема, света, цвета и пространства. Среди ранних его произведений привлекает нежной мечтательностью, тонким лиризмом «Юдифь» (около 1502, Санкт-Петербург, Эрмитаж). Библейская героиня изображена юной прекрасной женщиной на фоне притихшей природы. Однако странную тревожную ноту вносит в эту, казалось бы, гармоничную композицию меч в руке героини и отрубленная голова врага, ею попранная. 
В картинах «Гроза» (около 1505, Венеция, галерея Академии) и «Сельский концерт» (около 1508—1510, Париж, Лувр), сюжеты которых остались неустановленными, настроение создают не только люди, но и природа: предгрозовая — в первой и спокойно-лучезарная, торжественная — во второй. На фоне пейзажа изображены люди, погруженные в раздумье, словно ожидающие чего-то или музицирующие, составляющие неразрывное целое с окружающей их природой. 
Сочетание идеального гармоничного с конкретно-индивидуальным в характеристике человека отличает написанные Джорджоне портреты. Привлекает глубиной мысли, благородством характера, мечтательностью и одухотворенностью Антонио Брокардо (1508—1510, Будапешт, Музей изобразительных искусств). Образ совершенной возвышенной красоты и поэтичности получает свое идеальное воплощение в «Спящей Венере» (около 1508—1510, Дрезден, Картинная галерея). Она представлена на фоне сельского пейзажа, погруженная в мирный сон. Плавный ритм линейных очертаний ее фигуры тонко гармонирует с мягкими линиями пологих холмов, с задумчивым спокойствием природы. Смягчены все контуры, идеально прекрасна пластика, пропорционально соразмерны нежно моделированные формы. Тонкие нюансы золотистого тона передают теплоту обнаженного тела. Джорджоне умер в расцвете творческих сил от чумы, так и не завершив свою самую совершенную картину. Пейзаж в картине дописывал Тициан, закончивший и другие заказы, порученные Джорджоне. [7]

     На  долгие годы определило пути развития венецианской школы живописи искусство  ее главы — Тициана (1485/1490—1576). Наряду с искусством Леонардо, Рафаэля и  Микеланджело оно представляется вершиной Высокого Возрождения. Верность Тициана гуманистическим принципам, вера в волю, разум и возможности человека, мощный колоризм сообщают его произведениям громадную притягательную силу. В его творчестве окончательно выявляется своеобразие реализма венецианской школы живописи. Мироощущение художника полнокровно, знание жизни глубоко и многогранно. Разносторонность его дарования проявилась в разработке различных жанров и тем лирических и драматических. 
В отличие от рано умершего Джорджоне Тициан прожил долгую счастливую жизнь, полную вдохновенного творческого труда. Он родился в местечке Кадоре, всю жизнь жил в Венеции, там же учился — сначала у Беллини, а затем у Джорджоне. Лишь ненадолго, уже добившись известности, он выезжал по приглашению заказчиков в Рим и Аугсбург, предпочитая работать в обстановке своего просторного гостеприимного дома, где часто собирались его друзья-гуманисты и художники, среди них — писатель Аретино, архитектор Сансовино. 
Ранние произведения Тициана отмечены поэтичностью мировосприятия. Но в отличие от мечтательно-лиричных героев своего предшественника Тициан создает образы более полнокровные, активные, жизнерадостные. В картине «Любовь земная и небесная» (1510-е годы, Рим, галерея Боргезе) на фоне прекрасного идиллического пейзажа представлены две женщины. Одна из них, пышно одетая, задумчиво-непринужденная, слушает другую, златокудрую, ясноглазую, совершенная красота обнаженного тела которой оттенена алым плащом, ниспадающим с ее плеча. Сюжет этой аллегории, так же как и ряда картин Джорджоне, не имеет единого толкования. Но он дает возможность художнику изобразить два различных характера, состояния, два идеальных образа, тонко гармонирующих с озаренной теплым светом пышной природой. 
На противопоставлении двух характеров строит Тициан композицию «Динарий кесаря» (1515—1520, Дрезден, Картинная галерея): благородство и возвышенная красота Христа подчеркиваются хищным выражением лица и уродливостью стяжателя-фарисея. К периоду творческой зрелости Тициана относится ряд алтарных образов, портретов и мифологических композиций. Слава Тициана распространилась далеко за пределы Венеции, и число заказов непрестанно возрастало. В его произведениях 1518—1530 годов грандиозный размах и пафос сочетаются с динамикой построения композиции, торжественным величием, с передачей полноты бытия, богатством и красотой насыщенных цветовых гармоний. Таково «Вознесение Марии» («Ассунта», 1518, Венеция, церковь Санта-Мария деи Фрари), где мощное дыхание жизни ощущается в самой атмосфере, в бегущих облаках, в толпе апостолов, с восхищением и удивлением взирающих на фигуру возносящейся в небо Марии, строго-величавую, патетичную. Энергична светотеневая моделировка каждой фигуры, естественны сложные и широкие движения, исполненные страстного порыва. Торжественно-звучны глубокие красные и синие тона. В «Мадонне семьи Пезаро» (1519—1526, Венеция, церковь Санта-Мария деи Фрари), отказавшись от традиционного центрического построения алтарного образа, Тициан дает сдвинутую вправо асимметричную, но уравновешенную композицию, полную яркой жизненности. Острыми портретными характеристиками наделены предстоящие перед Марией заказчики — семейство Пезаро. 
В 1530—1540 годы пафос и динамика ранних композиции Тициана сменяются жизненно непосредственными образами, ясной уравновешенностью, замедленным повествованием. В картины на религиозные и мифологические темы художник вводит конкретную среду, народные типы, точно наблюденные детали быта. В сцене «Введения во храм» (1534—1538, Венеция, галерея Академии) изображена маленькая Мария, поднимающаяся по широкой лестнице к первосвященникам. И тут же среди шумной толпы горожан, собравшихся перед храмом, выделяется фигура старухи торговки, усевшейся на ступенях рядом со своим товаром — корзиной с яйцами. В картине «Венера Урбинская» (около 1538, Флоренция, Уффици) образ чувственной обнаженной красавицы низводится с поэтических высот введением на втором плане фигур служанок, что-то достающих из сундука. Цветовая гамма, сохраняя звучность, становится сдержанной и глубокой. 
На протяжении всей жизни Тициан обращался к жанру портрета, выступив новатором и в этой области. Он углубляет характеристики портретируемых, подмечая своеобразие осанки, движений, мимики, жеста, манеры носить костюм. Его портреты подчас перерастают в картины, раскрывающие психологические конфликты и взаимоотношения между людьми. Уже в раннем портрете «Юноши с перчаткой» (1515—1520, Париж, Лувр) образ приобретает индивидуальную конкретность, и вместе с тем в нем выражены типические черты человека Возрождения, с его целеустремленностью, энергией, чувством независимости, юноша словно задает вопрос и ждет ответа. Сжатые губы, блестящие глаза, контраст белого и черного в одежде обостряют характеристику. Большой драматичностью и усложненностью внутреннего мира, психологических и социальных обобщений отличаются портреты позднего времени, когда в творчестве Тициана рождается тема конфликта человека с окружающим миром. Поразителен по раскрытию утонченного духовного мира портрет Ипполито Риминальди (конец 1540-х годов, Флоренция, галерея Питти), бледное лицо которого властно притягивает сложностью характеристики, трепетной одухотворенностью. Внутренняя жизнь сосредоточена во взгляде, одновременно напряженном и рассеянном, в нем горечь сомнений и разочарований. 
Как своеобразный документ эпохи воспринимается групповой портрет в рост папы Павла III с племянниками, кардиналами Алессандро и Оттавио Фарнезе (1545—1546, Неаполь, Музей Каподимонте), обнажающий эгоизм и лицемерие, жестокость и алчность, властность и подобострастие, дряхлость и цепкость — все то, что связывает этих людей. Ярко реалистичен героический конный портрет Карла V (1548, Мадрид, Прадо) в рыцарских доспехах, на фоне пейзажа, озаренного золотыми отблесками заходящего солнца. Портрет этот оказал громадное воздействие на сложение барочного портрета 17—18 веков. 
В 1540—1550-х годах в творчестве Тициана резко возрастают черты живописности, он достигает полного единства пластического светотеневого и красочного решения. Мощные удары света заставляют сиять и переливаться краски. В самой жизни он находит идеал полнокровной зрелой красоты, воплощенной в мифологические образы, — «Венера перед зеркалом» (около 1555, Вашингтон, Национальная галерея искусства), «Даная» (около 1554, Мадрид, Прадо). 
Усиление феодально-католической реакции и глубокий кризис, переживаемый Венецианской республикой, вызывают обострение трагедийного начала в поздних произведениях художника. В них преобладают сюжеты мученичества и страданий, непримиримого разлада с жизнью, стоического мужества; «Мучение святого Лаврентия» (1550—1555, Венеция, церковь Иезуитов), «Кающаяся Магдалина» (1560-е годы, Санкт-Петербург, Эрмитаж), «Коронование терновым венцом» (около 1570, Мюнхен, Пинакотека), «Святой Себастьян» (около 1570, Санкт-Петербург, Эрмитаж), «Пьета» (1573—1576, Венеция, галерея Академии). Образ человека в них по-прежнему обладает могучей силой, но утрачивает черты внутренней гармонической уравновешенности. Композиция упрощается, строится на сочетании одной или нескольких фигур с архитектурным или пейзажным фоном, погруженным в полумрак; вечерние или ночные сцены озаряются зловещими зарницами, светом факелов. Мир воспринимается в изменчивости и движении. В этих картинах полностью проявилась поздняя живописная манера художника, приобретающая более свободный и широкий характер и закладывающая основы тональной живописи 17 века. Отказываясь от ярких, ликующих красок, он обращается к пасмурным, стальным, оливковым сложнейшим оттенкам, подчиняя все общему золотистому тону. Он добивается поразительного единства красочной поверхности холста, применяя различные фактурные приемы, варьируя тончайшие лессировки и густые пастозные открытые мазки краски, лепящей формы, растворяющей линейный рисунок в световоздушной среде, сообщающей форме трепет жизни. И в поздних, даже самых трагических по своему звучанию произведениях Тициан не утратил веры в гуманистический идеал. Человек для него до конца оставался высшей ценностью существующего. Полным сознания собственного достоинства, веры в торжество разума, умудренным жизненным опытом предстает перед нами в «Автопортрете» (около 1560, Мадрид, Прадо) художник, через всю жизнь пронесший светлые идеалы гуманизма. [7]

     Достигшая в пору Высокого Возрождения вершин своего развития, ренессансная культура не избежала кризисных явлений. Они  очевидны в зарождающейся драматической напряженности художественных образов, позже дошедшей до трагизма, в горьком стремлении показать бесплодность даже героических усилий человека в борьбе с роковыми силами, противостоящими ему. Признаки наметившихся кризисных явлений складываются и в резко проявившихся в ту пору контрастах общественной мысли: рационализм и трезвый взгляд на действительность сочетаются с напряженными утопическими поисками идеального земного града. 

     Заключение 

     В данной курсовой работе была произведена  попытка проследить развитие Ренессанса от Италии до Венеции, углубляясь в Высокий Ренессанс в Венеции, так как он сыграл важную роль в этой культурной эпохе не только в Италии, но и каким-то образом повлиял на всю Европу.

     Говоря  о  Высоком Ренессансе в Италии, необходимо отметить, что характерной чертой являлось то, что, с одной стороны, здесь наблюдался необыкновенный подъем всех творческих сил, а, с другой - небывалое опустошение страны, разобщенной непримиримыми социально-экономическими и политическими противоречиями, проявляющимися кризисными тенденциями гуманизма. Противоречивость периода Высокого Возрождения выражается и в том, что вместе с утверждением идеала героического человека в итальянском искусстве возникает тенденция к обесцениванию человеческой личности.

     Нужно согласиться с тем, что венецианская живопись достигла особого расцвета, отличавшаяся богатством и насыщенностью колорита. Языческое преклонение перед красотой физической сочеталось здесь с интересом к духовной жизни человека. Чувственное восприятие мира было более непосредственным, чем у флорентийцев, и вызвало развитие пейзажа. Джорджоне, первый из всех итальянских живописцев стал отводить в религиозных, мифологических и исторических картинах важное место поэтически-придуманному, красивому, не чуждому натуральности пейзажу.

     Так как в данной работе прослеживается эволюция культуры в период Высокого Возрождения, следует выделить две основные тенденции. Во-первых, произошел существенный перелом в отношении к античности, которая, утратив свой изначальный смысл и сакральное значение, в «новом» качестве приспосабливает художественные образы к нуждам самых разных областей знаний и культурного опыта. Во-вторых, развитие и воплощение художественных идей, которые не осуществила Флоренция, реализовывались в Риме, Венеции, Милане и других городах, соперничество правителей которых способствовало зарождению кризисных тенденций во всех сферах общественной жизни, в том числе и в культуре.