Точка зрения

    Итак, основное место в данной работе занимает проблема точки зрения. Она представляется центральной проблемой композиции произведения искусства - объединяющей самые различные виды искусства. Без преувеличения можно сказать, что проблема точки зрения имеет отношение ко всем видам искусства, непосредственно связанным с семантикой (то есть репрезентацией того или иного фрагмента действительности, выступающей в качестве обозначаемого), - например, таким, как художественная литература, изобразительное искусство, театр, кино, - хотя, разумеется, в различных видах искусства эта проблема может получать свое специфическое воплощение.

    Иначе говоря, проблема точки зрения имеет  непосредственное отношение к тем  видам искусства, произведения которых, по определению, двуплановы, то есть имеют выражение и содержание (изображение и изображаемое); можно говорить в этом случае о репрезентативных видах искусства. 

    <…> проблема точек зрения со всей актуальностью выступает в произведениях художественной литературы, которая и составит основной объект нашего исследования. Так же, как и в кино, в художественной литературе находит широкое применение прием монтажа; так же, как и в живописи, здесь может проявляться множественность точек зрения и находит выражение как «внутренняя» (по отношению к произведению), так и «внешняя» точка зрения; наконец, ряд аналогий сближает - в плане композиции - художественную литературу и театр; но, разумеется, здесь есть и своя специфика в решении данной проблемы. Подробнее обо всем этом будет сказано ниже.

    «ТОЧКИ  ЗРЕНИЯ» В ПЛАНЕ  ИДЕОЛОГИИ

    Мы рассмотрим прежде всего самый общий уровень, на котором может проявляться различие авторских позиций (точек зрения), - уровень, который условно можно обозначить как идеологический или оценочный, понимая под «оценкой» общую систему идейного мировосприятия. Отметим, что идеологический уровень наименее доступен формализованному исследованию: при анализе его по необходимости приходится в той или иной степени использовать интуицию. 

    Нас интересует в данном случае то, с какой точки зрения (в смысле композиционном) автор в произведении оценивает и идеологически воспринимает изображаемый им мир. В принципе это может быть точка зрения самого автора, явно или неявно представленная в произведении, точка зрения рассказчика, не совпадающего с автором, точка зрения какого-либо из действующих лиц и т.п. Речь идет, таким образом, о том, что можно было бы назвать глубинной композиционной структурой произведения (которая может быть противопоставлена внешним композиционным приемам). 

    В других случаях в плане идеологии может прослеживаться определенная смена авторских позиций; соответственно можно говорить тогда о различных идеологических (или ценностных) точках зрения. Так, например, герой А в произведении может оцениваться с позиций героя В или наоборот, причем различные оценки могут органически склеиваться воедино в авторском тексте (вступая друг с другом в те или иные отношения). Именно эти случаи, как более сложные в аспекте композиции, и будут представлять для нас преимущественный интерес. 

    При анализе проблемы точек зрения в  рассматриваемом аспекте существенно  то, производится ли идеологическая оценка с некоторых абстрактных позиций (принципиально внешних по отношению  к данному произведению) или же с позиций какого-то персонажа, непосредственно представленного в анализируемом произведении. Заметим при этом, что и в первом и во втором случае возможны как одна, так и несколько позиций в произведении; вместе с тем может иметь место и чередование точки зрения определенного персонажа и абстрактной авторской точки зрения.

    Здесь следует сделать одну важную оговорку. Говоря об авторской точке зрения как здесь, так и в дальнейшем изложении, мы имеем в виду не систему  авторского мировосприятия вообще (вне  зависимости от данного произведения), но ту точку зрения, которую он принимает при организации повествования в некотором конкретном произведении. При этом автор может говорить заведомо не от своего лица (ср. проблему «сказа»), он может менять свои точки зрения, его точка зрения может быть двойной, то есть он может смотреть (или: смотреть и оценивать) сразу с нескольких разных позиций и т.д. Все эти возможности будут подробнее рассмотрены ниже.

    В том случае, когда оценка в произведении дается с точки зрения какого-то конкретного лица, представленного в самом этом произведении (то есть персонажа), это лицо может выступать в произведении как главный герой (центральная фигура) или же как второстепенная, даже эпизодическая фигура. 
 

    Исследование  проблемы точек зрения в плане  идеологии, как уже говорилось, в наименьшей степени поддается формализации.

    Существуют  специальные средства выражения  идеологической позиции. Таким средством  являются, например, так называемые «постоянные эпитеты» в фольклоре; действительно, появляясь вне зависимости  от конкретной ситуации, они свидетельствуют прежде всего о каком-то определенном отношении автора к описываемому объекту. 

    Однако специальные средства выражения идеологической точки зрения, естественно, крайне ограничены.

    Нередко идеологическая точка зрения выражается в виде той или иной речевой (стилистической) характеристики, то есть фразеологическими средствами, однако в принципе она отнюдь не сводима к характеристике такого рода. 

    «ТОЧКИ  ЗРЕНИЯ» В ПЛАНЕ  ФРАЗЕОЛОГИИ

    Различие точек зрения в художественном произведении может проявляться не только (или даже не столько) в плане идеологии, но и в плане фразеологии, когда автор описывает разных героев различным языком или вообще использует в том или ином виде элементы чужой или замещенной речи при описании; при этом автор может описывать одно действующее лицо с точки зрения другого действующего лица (того же произведения), использовать свою собственную точку зрения или же прибегать к точке зрения какого-то третьего наблюдателя (не являющегося ни автором, ни непосредственным участником действия) и т.д. и т.п. Необходимо заметить при этом, что в определенных случаях план речевой характеристики (то есть план фразеологии) может быть единственным планом в произведении, позволяющим проследить смену авторской позиции. 

    Процесс порождения произведения такого рода можно представить следующим образом. Положим, имеется ряд свидетелей описываемых событий (в их числе может быть сам автор, герои произведения, то есть непосредственные участники повествуемого события, тот или иной посторонний наблюдатель и т.п.) и каждый из них дает собственное описание тех или иных фактов - представленное, естественно, в виде монологической прямой речи (от первого лица). Можно ожидать, что эти монологи будут различаться по своей речевой характеристике. При этом сами факты, описываемые разными людьми, могут совпадать или пересекаться, определенным образом дополняя друг друга, эти люди могут находиться в тех или иных отношениях и, соответственно, описывать непосредственно друг друга и т.д. и т.п. 

    Необходимо заметить, что смена авторской позиции, формально выражающаяся в использовании элементов чужой речи (в частности, наименований), никоим образом не является исключительным достоянием художественного текста. В равной мере она может присутствовать и в практике повседневного (бытового) рассказа и вообще в разговорной речи; тем самым здесь также могут присутствовать элементы композиции - в том смысле, что говорящий, строя повествование (высказывание), может менять свои позиции, последовательно становясь на точки зрения тех или иных участников повествования или каких-то других лиц, не принимающих участия в действии. 

    <…> очень часто в художественной литературе одно и то же лицо называется различными именами (или вообще именуется различным образом), причем нередко эти различные наименования сталкиваются в одной фразе или же непосредственно близко в тексте. 

    Мы  можем сказать, что различие авторской  позиции проявляется здесь в  том, что в авторском тексте появляются элементы чужого текста - то есть элементы речи, характерные то для одного, то для другого персонажа.

    Эта общая формулировка может быть отнесена, разумеется, отнюдь не к одним только собственным именам. Использование  элементов чужого текста, которые  при этом могут принадлежать различным  лицам, представляет собой основной способ выражения различных точек зрения в плане фразеологии. 
 

    Более сложные случаи использования элементов  чужого текста мы имеем в разнообразных  формах так называемой «несобственно-прямой речи», к непосредственному рассмотрению которой мы сейчас переходим.

    Совмещение  нескольких точек зрения возможно не только в пределах повествования, но и внутри одного предложения; это  особенно характерно для устной речи, когда мы невольно становимся вдруг  на точку зрения того, о ком рассказываем. 
 

    Еще более парадоксальный случай объединения разных точек зрения представлен тогда, когда различные точки зрения объединяются в одном и том же слове. Этот случай, правда, характерен более для сферы речи, нежели для сферы языка, то есть относится скорее к спорадической импровизации (непосредственному процессу порождения текста), чем к норме. В то же время этот случай имеет отношение и к литературным текстам. 

    Все рассмотренные выше случаи объединяются тем общим свойством, что авторский  текст в них тем или иным образом видоизменяется под влиянием чужого слова - или, иначе говоря, авторский текст уподобляется чужому слову.

    Может быть, однако, и противоположный  случай, который нам и предстоит  рассмотреть, - а именно когда чужое слово (в частности речь персонажа) уподобляется авторскому. Иначе говоря, в этом случае чужое слово испытывает на себе воздействие авторского слова и изменяется под его влиянием.

    В достаточно явном виде эта авторская  обработка чужого слова представлена в том случае, когда передаются чувства и мысли героя, причём угадывается характерный для этого героя текст, но при этом речь о герое ведется в третьем лице. 

    Еще более сильное влияние авторского слова на слово персонажа имеет место в том случае, когда автор говорит за своего героя. Это явление В.Н.Волошинов определяет как замещенную прямую речь. 
 
 
 
 
 
 
 
 

    «ТОЧКИ  ЗРЕНИЯ» В ПЛАНЕ  ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ  ХАРАКТЕРИСТИКИ

    В определенных случаях точка зрения повествователя может быть как-то - с большей или меньшей определенностью - фиксирована в пространстве или  во времени, то есть мы можем догадываться о месте(определяемом в пространственных или временных координатах), с которого ведется повествование. В частном случае, как мы увидим далее, это место рассказчика может совпадать с местом определенного персонажа в произведении, то есть автор в этом случае как бы ведет репортаж с места нахождения данного персонажа.

    В несколько иных терминах здесь можно  было бы говорить о пространственной или временной перспективе при построении повествования, причем аналогия с перспективным построением здесь представляет собой нечто большее, нежели простую метафору.

    Перспектива в широком смысле может пониматься вообще как система передачи изображаемого  трех- или четырехмерного пространства в условиях художественных приемов  соответствующего вида искусства; при этом в случае классической (линейной) перспективы в качестве точки отсчета выступает позиция лица, непосредственно производящего описание. В изобразительном искусстве речь идет о передаче реального многомерного пространства на двумерной плоскости картины, причем ключевым ориентиром является позиция художника; в искусстве словесном это может быть, соответственно, словесная фиксация пространственно-временных от ношений описываемого события к описывающему субъекту (автору). 

    Мы уже говорили, что позиция повествователя (или наблюдателя) может совпадать либо не совпадать с позицией какого-то определенного действующего лица в произведении. Обратимся сначала к первому из этих случаев. Действительно, нередко мы можем констатировать, что рассказчик находится там же, то есть в той же точке пространства, где находится определенный персонаж, - он как бы «прикрепляется» к нему (на время или на всем протяжении повествования). Например, если данный персонаж входит в комнату - описывается комната, если он выходит из дома на улицу - описывается улица и т.д. При этом в одних случаях автор целиком перевоплощается в это лицо, то есть «принимает» на данный момент его идеологию, фразеологию, психологию и т.д.; соответственно, и точка зрения, принимаемая автором при описании, проявляется тогда во всех соответствующих планах.