Ораторское искусство Древней Греции

 

Некоторые вопросы красноречия, его сущности, его цели рассматриваются  у Платона и в диалоге „Горгий". В беседе, возникшей между Сократом и Горгием и их учениками, дается ряд определений риторики как  процесса - от широкого до узкого. Горгий - главное действующее лицо диалога, выражающее идеи Платона, считает, что  красноречие составляет величайшее благо и дает людям как свободу, так равно и власть над другими  людьми. Он говорит, что риторика - это  „способность убеждать словом и судей  в суде, и советников в Совете, и народ в Народном собрании, да и во всяком ином собрании граждан. Владея такой силой, ты и врача  будешь держать в рабстве, и учителя  гимнастики, а что до нашего дельца, окажется, что он не для себя наживает деньги, а для другого -для тебя, владеющего словом и умением убеждать толпу". Платон выразился в свойственной ему „размышляющей" манере, однако вполне ясно, чтобы понять конструктивность мысли.

 

Красноречие должно прежде всего  воздействовать, убеждать. Эта мысль  связана с его взглядами на познание, которое, по мнению Платона, есть анамнезис (воспоминание) души об идеях. Ведь душа до соединения ее с  телом созерцала в космосе  некоторые (определенные) идеи. Поэтому  о чувственных вещах и явлениях возможно не знание, а только весьма и весьма вероятное „мнение.". Отсюда красноречие прежде всего  связано с убеждением, влиянием на душу, на мнение. И основной принцип  красноречия как искусства убеждения, по Платону, состоит в том, чтобы  внушить, что справедливо и несправедливо, хорошо и дурно. В диалоге, однако, выделяются два вида убеждения: один вид связан с сообщением веры без  знания, другой - дающий знание. Горгий и Сократ приходят в диалоге к  выводу, что красноречие должно пользоваться первым типом убеждения, то есть внушать  веру, не давая знаний, не пользуясь  объективными доказательствами. Слушатели  должны принимать на веру то, что  выскажет им в эмоциональной речи оратор. „Значит, оратор в судах  и других сборищах не поучает, что  справедливо, а что нет, но лишь внушает  веру, и только".

 

 Красноречие - инструмент  весьма тонкий, и пользоваться  им, по мнению Платона, следует  осторожно, по справедливости, не  злоупотребляя его огромными  возможностями. „Красноречие - это  мастер убеждения, внушающего  веру в справедливое и несправедливое, а не поучающего, что справедливо,  что нет".

 

 Таким Образом, не  доказательства служат основой  красноречия, а эмоциональное  воздействие, эмоциональное убеждение,  эмоциональное внушение. И в этом  недостаток теории Платона. Стремление  к эмоциональному внушению приводило  к свободной интерпретации факта  как такового и к его эмоциональной  оценке, которая всецело зависела  от восприятия этого факта  оратором и аудиторией.

 

В связи с эмоциональным  воздействием красноречие сравнивается с другими искусствами: музыкой, поэзией, театром. Отсюда делаются выводы, что риторика, очевидно, не может  быть просто сноровкой и угодничеством  для достижения удовольствий, а должна быть сознательно проводимым искусством насаждения благих чувств. Риторика должна создавать в душе „строй и порядок", приводя ее из состояния раздробленности  в состояние цельности, на котором  основывается ее совершенство. И здесь, как видим, повторяется космическая идея перехода от частного к общему, от отдельного к целому.

 

Красноречие должно иметь  благие намерения (вспомним: высшая идея - идея блага), оно изгоняет из души стремление к дурным удовольствиям и несправедливости, очищает душу. совершенствует ее.

 

Риторика, как и всякое подлинное искусство, по мысли Платона, есть творческая деятельность, она  приводит эмоции, страсти в системное, упорядоченное состояние, воплощая тем самым высшую справедливость. Эта творческая деятельность, однако, требует тщательной подготовки оратора. И здесь Платон поддерживает идею софистов, которые тоже считали, что  хороший оратор должен много работать над самоусовершенствованием и  речами. Философ неоднократно говорит  о необходимости для всякого  оратора проходить особую школу  ораторского искусства, которая  научила бы его правильно, соразмерно и эффективно сочинять речи.

 

 Рассуждения Платона  свидетельствуют о том; что  он придавал огромное значение  именно технической стороне речи, понимая совершенную технику  речи в тесной связи с учетом  психологии слушателей, считая науку  о красноречии важным философско-психологическим  учением.

 

Подводя итог анализу риторических взглядов Платона, можно согласиться  с А. Ф. Лосевым, который писал: „  Ясно вытекает вывод об огромном интересе Платона к ораторскому искусству, об его постоянной склонности строить  теорию этого искусства, хотя теория эта у него весьма несистематична".

 

Риторика Аристотеля

 

Большим культурным и научным  событием было появление «Риторики» Аристотеля (384-322 гг. до н. э.), который  значительно развил учение Платона  об ораторском искусстве.

 

Аристотель критиковал платоновскую теорию бестелесных форм („идей"), но полностью преодолеть платоновский идеализм не смог, хотя, по словам В. И. Ленина, „Аристотель вплотную подходит к материализму".

 

Риторику Аристотель ставит в общую систему своего учения, выделяя в нем теоретическую  часть - учение о бытии, практическую часть - учение о человеческой деятельности и поэтическую часть - учение о  творчестве.

 

По Аристотелю, существует материя, или пассивная возможность  становления; форма (сущность, суть бытия); начало движения; цель. Происходит постоянный переход от „материи" к „форме" и обратно, что связано с активностью  формы. Существует нечто общее, постигаемое  через чувственно воспринимаемое единичное. Условие познания общего - индуктивное  обобщение, которое невозможно без  чувственного восприятия Отсюда последний  этап в проверке мнения - опыт, который  связан с умозаключениями, с наличием фактов и их анализом. Таким образом, для постижения истины необходимо соединять  индукцию и дедукцию на основе фактического анализа.

 

Композиция «Риторики» Аристотеля весьма четкая. В первой книге рассказывается о месте риторики среди других наук и выделяются роды речей; вторая книга посвящена страстям, нравам и общим способам доказательства; третья книга - проблемам стиля и  построения речи.

 

Аристотель считает, что  риторика - искусство, соответствующее  диалектике, ибо обе они касаются таких предметов, знакомство с которыми может считаться достоянием всех. Это и сближает оба искусства. Он определяет риторику как искусство  убеждения, которое использует возможное  и вероятное в тех случаях, когда реальная достоверность - оказывается  недостаточной. „Итак, очевидно, что  риторика не касается какого-нибудь отдельного класса предметов, но, как и диалектика, [имеет отношение ко всем областям], а также, что она полезна и  что дело ее - не убеждать, но в каждом данном случае находить способы убеждения". И еще одно определение: „Итак, определим  риторику как способность находить возможные способы убеждения  относительно каждого данного предмета".

 

Риторика занимается выделением способов убеждения, теоретическим  осмыслением этих способов. Как отмечает Аристотель, действие убеждающей речи зависит от трех моментов: нравственного  характера говорящего, качества самой  речи, настроения слушателей. Уже в  учении Аристотеля выделяется триада: отправитель речи - речь - получатель речи, которая находит свое развитие в современных исследованиях.

 

Эллинистическая риторика

 

Временем Платона и  Аристотеля в истории греческой  культуры заканчивается период классики. Со второй половины V в. до н.э. начинается новый период античной культуры, называемый эллинизмом (эллин - грек). Эллинистическая  риторика анализировала большое  число стилистических явлений. Она  изучала сочетания слов, разрабатывала  учение о качествах речи, продолжала заниматься проблемами тропов, фигур, стилей некоторых трактатах, однако, на первых порах мы находим влеченье риторизмом, изысканностью выражений, сложными фразами, „цветами красноречия". Эта манера речи стала называться „азианским стилем" по месту его возникновения и процветания в Малой Азии.

 

 Азианский стиль изучали  Гермоген, Феодр Годарский (учитель  Тиберия), анонимный автор, именовавшийся  Лонгином, который написал трактат  „О возвышенном". Представители  этого стиля проповедовали пафос,  подъем, экзальтацию.

 

Однако не все теоретики  и практики были сторонниками азианского стиля, его противники стояли за классические образцы и строгость речи. Этот стиль, в противоположность азианскому, стал называться аттическим, а его  представители - аттицистами. Они проповедовали  утонченную образность и интеллектуальность речи, которые вызывали у слушателей определенные ассоциации, тем самым  воздействуя на них.

 

Аттицисты были сторонниками чистоты речи, под которой подразумевалась  ее нормативность, сводившаяся к  правильному выбору слова и морфологической  формы. Если оратор следовал этим требованиям, он мог считаться образцовым оратором, а его речи изучались как образцы. Уже к концу III в. до н. э. сторонники аттицизма (классицизма) победили, хотя борьба продолжалась и далее в  Риме. В I в. до н.э. Цицерон написал  два трактата: „Брут" и „Оратор", которые как бы синтезируют азианское  и аттическое (классическое) направления.

 

Представителями аттического  направления были, например, Аполлодор  Пергамский, наставник римского императора Октавиана Августа, придерживавшийся строгих и точных правил риторики; Цицелий, о котором упоминает  Дионисий Галикарнасский, - сам сторонник  аттического направления, а также  Деметрий.

 

Дионисий Галикарнасский (1 в. до н. э.) провел большую часть  своей жизни в Риме. Самое значительное его произведение - „О соединении слов", в котором он излагает свои эстетико - риторические позиции. Вот одно из его суждений: „Многие поэты и  прозаики, как философы, так и  ораторы, заботливо подбирают очень  красивые и соответствующие содержанию выражения, но необдуманно и безвкусно  соединяют их, и ничего хорошего от такого труда не получается; и  наоборот, другие, взяв низменные, простые  слова, но сложив их в приятные и  искусные сочетания, облекают речь величайшей прелестью".

 

 Философ эстетически  интерпретирует соединение слов  для выражения мысли. Это несколько  иной подход по сравнению с  предыдущими исследованиями подобного  типа. 3 качестве примеров он приводит  отрывки из Гомера и Геродота. С разрушением правильного соединения  слов разрушается сила и красота  речи, считает Дионисий. Эту мысль  он убедительно иллюстрирует отрывками из Гомера, меняя стихотворный размер, тем самым разъединяя слова в строчке. Это был, вероятно, первый стилистический эксперимент, который сводился, выражаясь современно, к методу трансформации. Дионисий с большой убежденностью утверждает также знаменитое учение о трех типах соединения слов, или, можно сказать, о трех стилях. Это учение - одно из основных в эллинистическо-римском эстетическом сознании. Он выделяет строгий стиль, изящный стиль и средний стиль, или три рода соединений слов: строгое соединение, цветистое соединение, общее соединение слов. В строгом стиле - не театральная, лощеная красота, а древняя и строгая. Понять этот стиль может человек, у которого развито чувство слова. Этот стиль формируется на основе „расчета" и „искусства". Для изящного стиля характерна „цветущая свежесть", „цветущая пестрота", „гладкость", „мягкость", „благозвучие". Средний стиль, собственно говоря, буквально „общедоступный", „родной" для каждого, „простой". Он предназначен для всех и для „общего блага". Эти идеи были усвоены в эпоху классицизма. Как видим, в теории Дионисия сочетания слов - основа создания ораторской речи, так как все дело не только и не столько в выборе слов, но и в определенном чередовании и сочетании словесных компонентов. Дионисий выделяет некий формальный момент, который тесно связан с содержанием. Хорошая мысль, по мнению Дионисия, должна быть облечена в красивую форму. Таким образом, план содержания и план выражения едины, находятся в гармонии.

 

В „Письме к Помпею" Дионисий высказывает свою точку  зрения на стиль выступлений некоторых  ораторов. В частности, разбирая речи Платона, Дионисий считает, что когда  Платон употребляет простые, бесхитростные  и безыскусные выражения, это  звучит необыкновенно приятно; он использует общеизвестные слова, стремясь к  ясности и пренебрегая всякими  затейливыми украшениями. „Его язык сохраняет налет старины и  незаметно распространяет вокруг себя что-то радостное, словно распустившийся, полный свежести цветок, от него исходит  аромат, будто доносимый ветерком с благоуханного луга, и в его  сладкозвучии нет пустозвонства, а  в его изысканности - театральности". Но когда Платон впадает в многословие  и стремится выражаться красиво, его язык становится хуже, утрачивает свою силу и прелесть, эллинскую  чистоту и кажется более тяжелым. Все это затемняет мысль, которая  развивается слишком медленно. Поэтому  особенно вредны речи, содержащие многочисленные эпитеты, неуместные метонимии, не соблюдающие  аналогию метафоры, сплошные аллегории  без чувства меры. Здесь проявились эстетические взгляды Дионисия на стиль  публичного выступления. Развивая эти  взгляды, он анализирует произведения Фукидида, Геродота, Ксенофонта, Филиста. И здесь его эстетическая позиция  вполне ясна: он считает положительным  в стиле сжатость, ясность, живость, силу, напряженность, соответствие содержанию. Как видим, в этих двух работах  Дионисий дает систему стилей и описание стилистических особенностей публичной  речи.

 

Деметрию (ок. 1 в. н. э.) приписывается  сочинение „О стиле". В этом труде  Деметрий разрабатывает две проблемы: период, его структура и стили, их характеристики. Самое главное  в этой работе - учение о стилях. Он выделяет четыре основных стиля: простой (или скудный), величественный (или  торжественный), изящный (или гладкий), мощный (или сильный), а также их возможные сочетания, которые содержат характерные особенности ряда стилей. Так, изящный стиль, по мнению Деметрия, может соединяться с простым  и возвышенным, мощный соединяется  и с тем и с другим. Только возвышенный не вступает в соединение с простым (или скудным), так как  оба они исключают друг друга. Деметрия интересует форма выражения  в широком смысле - не как форма сама по себе, а вместе с содержанием. Выделяя четыре стиля, Деметрий продолжает позднеантичную традицию, которая не мыслится без четкой классификации форм. Он вводит четыре стиля вместо традиционных трех, выступая в своем трактате типичным эллинистическим автором, который стремится к классификации, детализации, анализируя риторическую технику.

 

Риторика Цицерона