Искусство Японии в периоды Камакура, Муромати

Наиболее  грандиозным культовым сооружением, воздвигнутым в столице Нара в 743—752 гг., стал буддийский монастырский комплекс Тодайдзи — «Великий Храм Востока», занимавший более 90 га и вместивший огромный храм (74,5 м в высоту и 90 м в длину) «Зал Великого Будды» с 16-метровой статуей Будды Вайрочаны (Сияющего). К монастырю вела прорубленная в лесной чаще аллея, завершавшаяся центральными «Южными воротами». По их краям были поставлены две стометровые деревянные пагоды. Храм символизировал мощь государства и помимо религиозных нужд использовался для проведения светских церемоний общегосударственного значения.

В Японии никогда  прежде не отливали столь больших  статуй. Изготовление одной только формы для нее заняло целый год. Работа шла непрерывно днем и ночью в течение двух лет. Так был создан 16-метровый гигант, диаметр лица которого составлял 5 м, а в ноздрях мог поместиться взрослый человек. Судьба его оказалась трагичной. 8 декабря 1180 г. Нару сжег лидер военно-феодальной группировки Тайра Сигэхира с целью проучить мятежных монахов, сторонников дома Минамото.

Монастырский комплекс Тодайдзи долго лежал в развалинах, пока не появился подвижник, монах Кокэй (1648—1705), для которого восстановление храма было смыслом всей жизни. В 1684 г. он приступил к сбору средств. Восстановление храма было делом всего народа, уже в 1692 г. Кокэй руководил торжественной церемонией освящения статуи Большого Будды, которую за год до этого восстановил литейщик Яэмон Кунисигэ.⁴

Одним из древнейших буддийских строений, частично сохранившихся до наших дней, является храмово-монастырский комплекс Хорюдзи, построенный в 607 г. Архитектурный стиль храмового комплекса Хорюдзи был занесен из Китая корейскими мастерами, возводившими в VI в. первые буддийские храмы Японии. Однако в отличие от китайских канонов, в древнем ансамбле Хорюдзи явственно проступают черты, свойственные японскому эстетическому мировоззрению. Так, два главных элемента ансамбля — золотой храм и пагода — расположены не по оси фэншуй (с юга на север), как это предписывает китайский канон, а стоят рядом (пагода — на западе, золотой храм (кондо) — на востоке). Асимметричное сочетание кондо и пагоды вносило определенную композиционность в сопоставлении архитектурных масс.

VII в. был временем невиданного размаха буддийского храмового строительства по всей стране. К началу VIII в. эта деятельность еще более активизируется, так как главной задачей японской архитектуры становится создание национальной столицы — города Хэйдзё (современного Нара). Строительство громадного по площади города как единого ансамбля повлияло на масштаб, пропорции и общее пространственное решение архитектурных сооружений. Увеличиваются размеры храмовых сооружений, площадей, предназначенных для пышных празднеств. Олицетворяя общественное значение религиозного культа, храмы принимают монументальные формы.

Памятники древнего японского деревянного зодчества интересны еще и как шедевры замечательного народного плотничного искусства. Японские плотники работали с удивительной точностью. Они не употребляли железа, а обходились деревянными скрепками, штифтами, уголками, добиваясь при этом не только необыкновенной прочности и сейсмостойкости конструкций, но и внесли свой вклад в декоративное убранство зданий.

Распространение буддизма способствовало сравнительно быстрому усвоению новых видов прикладного искусства. Чтобы изготовить буддийские скульптуры, буддийскую утварь и металлические украшения для пагод необходима была высокая техника литья, резьбы по дереву и металлу. Скульптуры из позолоченной бронзы храма Хорюдзи указывают на значительный прогресс в области литейного производства, а литье такой огромной статуи, как Большой Будда в храме Тодайдзи, было под силу высоким профессионалам при наличии хорошо организованной технологии этого процесса.

Резные украшения  для храмов и буддийских скульптур позволяют судить о значительном совершенствовании техники резьбы. Резные золотые украшения для балдахинов, резные золотые нимбы буддийских статуй выполнены значительно искуснее, чем в предыдущую эпоху, и имеют гораздо более тонкий и сложный рисунок. Стала широко известна и техника чеканки. В это же время существовала даже техника штампования. С помощью специальных штампов в период Асука изготовляли огромное число буддийских скульптур.

В результате усовершенствования инструментов стали изготовляться более искусные, чем в прежние времена, изделия из дерева и бамбука. Использовались самые разнообразные породы деревьев. Из техники украшения деревянных изделий наиболее распространенными были инкрустация деревом, черепаховым панцирем и перламутром, лакировка, чеканка с инкрустацией золотом и серебром, окраска изделий с нанесением различных рисунков. Применяя эти методы, мастера создавали тонкие орнаменты с изображением цветов и птиц. С помощью такой же техники украшались музыкальные инструменты, различные коробки и шкатулки.

Получает  развитие изготовление изделий из лака и покрытие лаком деревянных поверхностей.

Значительное  развитие получило в это время производство тканей. Ткалась парча узором из цветных нитей, широко применялся узорчатый плотный шелк. Из раскрашенных тканей периода Асука сохранилась принадлежащая храму Хорюдзи парча с изображением охоты на львов. Большое значение для развития шелкопрядильной техники в период Нара имело повсеместное разведение шелковичных червей. Существовали различные виды техники нанесения рисунка на ткани: разрисовка, вышивка, набивка рисунка, печатание с покрытой краской доски и т. п. Наиболее драгоценной считалась парча голубого и красного оттенков, покрытая крупным декором стили ванных цветков лотоса.⁵

3. Искусство Японии в периоды  Камакура, Муромати

Понятие дзэн вносит в буддизм необходимость внутренней практики сознания. Дзэн самым серьезным образом настаивает на необходимости внутреннего духовного опыта. Система практики, принятая дзэном, является продуктом этого основного духовного переживания. Дзэн — это дух человека, который верит в его внутреннюю чистоту и его божественность. Дзэн-буддизм является продуктом китайского ума или развитием доктрины Просветления. Просветление — это чувство, которое представляет собой слишком возвышенный для чувствительных существ идеал. Человек должен сам достичь нирваны, или просветления, своими собственными усилиями, в глубинах собственного сознания.  

В средние  века сложился оригинальный обычай, который в XII в. стал очень распространенным во всех общественных слоях Японии, а именно сэппуку (харакири). Это не простое самоубийство, а связанное с тем, чтобы сохранить честь и преданность сюзерену (например, не сдаваться в плен, «самоубийство вослед» в случае смерти сюзерена), преданность долгу. Сэппуку совершается в случае поступка против чести, часто по решению родственников, а также в знак пассивного протеста против вопиющей несправедливости и в виде жертвы.

Харакири  включает в себя два термина: хара (переводится как «живот», но еще и как «душа», «намерение», «тайные мысли») и кири или киру («резать»). Кроме того, место на три пальца низке пупка дантянь — средоточие жизненной энергии И. Таким образом, вскрытие живота означает открытие своих сокровенных намерений, чистоту мыслей и устремлений. Это значит, что сэппуку означает крайнее оправдание себя перед небом и землей, его символика более духовного свойства, чем просто самоубийство.⁶

Суровость и  жестокость дзэнской системы воспитания, психотехника и самоконтроль, стремление приучить человека настойчиво добиваться цели и быть готовым ради нее на все, импонировало сословию самураев с его культом меча и готовности умереть за господина.

Дзэн-буддизм  с его принципами и нормами во многом определил кодекс самурайской чести, «путь воина» (бусидо). Мужество и верность, обостренное чувство достоинства и чести (оскорбление которой смывается лишь кровью), культ самоубийства во имя чести и долга, когда не только мальчики в школах, но и девочки из самурайских семей обучались этому искусству, философия фатализма в сочетании с фанатичной преданностью патрону, во многом было воспитано дзэн-буддизмом.

В XIV в. Асикага Такаудзи, основатель сёгуната Асикага (Муромати), взял дзэн-буддизм под правительственный патронаж, придав ему официальный статус.⁷

С дзэнской практикой  медитации связано распространение в Японии чая, завезенного из Китая в конце XII в. Первоначально чай применялся в качестве лекарства, а затем нашел широкое употребление на основе созданной дзэнцами целой ритуальной системы чаепития.

Одним из первых изложил суть тя-но ю (искусства чая) Мурата Сюжю (1423-1502). Это он ввел японскую чайную утварь. До него ею пренебрегали, предпочитая китайскую. В год кончины Сюко родился мастер Такэно Дзео (1502-1555). Дзео считал, что дорогостоящие, особо ценные вещи лишь отвлекают внимание, мешают сосредоточиться,  противоречат духу дзэн.

 Учеником Дзео был прославленный мастер  Сэн-но Рикю  (1521-1591), придавший чайной церемонии тот вид, который она сохраняет до сих пор, ввел стиль ваби, охарактеризовав его словом со — грубоватости, простоты. Рикю уменьшил размер чайной комнаты от шести до двух татами, сделал низкий вход, как в рыбачьих хижинах. Рикю изменил токонома, сделал ее глубже, приглушил освещение. Ниша  чайной  комнаты располагается как раз напротив входа, и свиток, камень или цветок сразу бросаются в глаза, настраивая гостя на определенный лад. Для того он и придал чайной утвари стиль ваби, простоты и естественности, чтобы внешний блеск, замысловатый узор не отвлекали внимания на себя⁸

После установления сёгуната в конце XII в. ведущим художественным центром стала Нара, где при содействии новых правителей были заново отстроены многие здания уничтоженного пожаром монастыря Тодайдзи. Были восстановлены главный храм этого монастыря — Дайбуцудэн, Великие Южные ворота — Нандаймон, а также поврежденная статуя гигантского бронзового Будды-Русяна.

Восстановление  буддийских храмов имело определенный назидательный смысл, указывая на прообразы новых героизированных идеалов. Выросшие в суровых условиях борьбы за жизнь самураи стремились почерпнуть идеалы мужества и силы, в арсенале классического наследия нарской поры. Особенностью камакурской архитектуры было смешение в ней различных стилевых элементов, как ставших уже традиционными для японской религиозной и светской архитектуры, так и вновь привнесенных с континента — из сунского Китая. В столице и провинциях в XIII в. возводится целый ряд монументальных буддийских комплексов, таких как Дзё-додзи в провинции Харима, Котокуин в Камакуре, зал Сандзюсанкэндо в Хэйане.

Наиболее  полно характерные черты Камакурского зодчества проявились при строительстве монастырей секты дзэн. В середине XIII в. вместе с распространением дзэнской доктрины началось интенсивное строительство дзэнских монастырей. Складывается ансамбль монастыря, строгого в своем художественном оформлении, где подсобным и жилым помещениям придавался такой же важный смысл как и культовым. Дом настоятеля, жилища монахов, кухня и другие подсобные помещения считались частью религиозного культа. Главным центром строительства дзэнских храмов стала Камакура — резиденция сегунов. Вознесенные на вершины гор, окружающих столицу, дзэнские монастыри Кэнтёдзи и Энгакудзи как бы демонстрировали своей простотой сближение архитектурных и природных форм. Все здания дзэнских монастырей сохраняли естественный цвет древесины, а внутреннее убранство отличалось крайней скромностью.

В период Камакура архитектура жилого ансамбля также претерпевает значительные изменения. Прежде всего, это упрощения в существующем стиле синдэн с его галереями и главным парадным павильоном. Значительно уменьшается количество построек входящих в комплекс, исчезают крылья галерей.

Начиная с XIII в. пантеон богов значительно расширяется, происходит переоценка сложившейся иерархии божеств. И, хотя статуи высших божеств по-прежнему сохраняют центральное место в алтаре, все большую роль в монастырском ансамбле стали играть многочисленные фигуры святых   и божеств, взятых как из буддийского, так и из синтоистского пантеона. Выступая в качестве заступников, наставников, врачевателей; и т. п., они предстают в современном обличье сурового и фантастического самурая или бритоголового пожилого монаха.

В период Камакура эстафета высокого содержательного искусства переходит к живописи. Живописные свитки-иконы оставались непременной принадлежностью храмов. Вытянутые кверху, легко обозримые, свитки-иконы позволяли охватить все происходящее на свитке, сосредоточить внимание на изображаемом мотиве. Темами произведений живописи становятся жизнеописания паломниках и основателей сект, история храмов и святилищ синтоистов, образы патриархов героев-правителей, прославленных поэтов.

Наиболее  типичное произведение такого рода — пейзажный свиток «Водопад Нати» неизвестного художника XIII в. Хотя формально эта картина относится к пейзажной живописи, на самом деле идея ее иная. «Водопад Нати» является объектом поклонения в храме Нати-дзиндзя и в данном случае олицетворяет божество. Новые черты портретной живописи того времени наиболее ярко выражены в портретах правителей и военачальников. Классический образец камакурского живописного портрета — посмертное изображение сегуна Минамото Ёритомо, выполненное Фудзивара Такано-бу в начале XIII в. Камакурские портреты военачальников — первые в истории японского искусства нерелигиозные изображения реальных людей.

Представление об истории периода Камакура, содержании военных эпопей наиболее полно были представлены в горизонтальных свитках — эмакимоно. Эти иллюстрированные сказания позволили японцам, не владеющим грамотой, приобщиться к событиям, происходящим в стране. В эмакимоно на основе конкретных событий и драматических ситуаций разворачивается единое повествование, наполненное бурным движением, в котором действуют герои, живет и движется толпа. Иллюстрированные свитки, повествующие о кровопролитных сражениях родов Минамото и Тайра, описанных в «Хэйдзи-моногатари», представляют собой огромные циклы, где сюжеты развертываются на многометровых пространствах.