Искусство Франции XVIII века

 «Говорящая  архитектура» 
 
 

                  Опираясь на идеи французских  просветителей, некоторые архитекторы  XVIII в. увлеклись идеей о том, что всякое произведение зодчества должно выражать те или иные идеи, иными словами, что архитектура, как и любой другой вид искусства, должна быть «говорящей». Чаще всего эти идеи были связаны с назначением здания. Так, мощные колонны у входа в банк могли говорить о его солидности и надежности. Более яркий пример — проект коровника в виде гигантской коровы архитектора Жана Жака Лекё (не осуществлен). Иногда использовались более трудные для понимания формы — например, куб как символ правосудия или шар как символ общественной морали.  

Кенотаф Ньютона в Париже. Арх. Э.Л. Булле . 1784 
 

                  Большинство проектов «говорящей  архитектуры» были утопическими, они так и остались на бумаге  в виде планов, чертежей и схем; в силу этого их иногда называют  «бумажной архитектурой». Среди  тех, кто создавал подобные  проекты, особое положение занимают  два мастера — Этьен Луи Булле и Клод Никола Леду.

                  Карьера Этьена Луи Булле (1728—99) как практикующего архитектора была скорее неудачной: он исполнил всего лишь ряд интерьеров и построил несколько особняков в Париже. В 80-е гг. Булле целиком посвятил себя «бумажной архитектуре», создав более ста проектов. Свои здания он называл «архитектурными телами». Булле использовал самые простые, геометрически правильные формы: сферу, конус, куб. Все они должны были освещаться таинственным светом и отбрасывать сильные тени. Излюбленным жанром архитектора были погребальные сооружения, самое знаменитое из которых — Кенотаф Ньютона. Кенотаф (ложная, пустая могила) имеет форму сферы, что напоминает, с одной стороны, о земном шаре, с другой — о яблоке, упавшем ученому на голову, благодаря чему он и открыл закон всемирного тяготения. Кенотаф Ньютона не был построен, как и прочие проекты Булле, которые были абсолютно непрактичными; в XVIII в. его бесконечные гигантские колоннады просто невозможно было возвести. Крохотные человеческие фигурки, изображенные на рисунках Булле, лишь подчеркивают грандиозность замыслов архитектора, предназначенных «для вечности».  
 
 
 

   Леду Клод Никола (1736—1806)

   Застава Ла Виллет в Париже . 1785—89 

                  В отличие от Булле Клод Никола Леду (1736—1806) осуществил многие свои проекты на практике. К «говорящей архитектуре» Леду обратился в 80-е гг. В 1785 г. архитектор приступил к строительству так называемого Пояса застав Парижа — он задумал обнести весь город трехметровой стеной протяженностью двадцать три километра. На въездах в Париж Леду планировал расположить таможенные заставы. Стена не была построена, и до наших дней сохранились только четыре заставы (Застава Ла Виллет). Все они имеют простые геометрические формы, некоторые украшены колоннами или фронтонами, очень необычными по своим пропорциям. Для Леду заставы были лишь предлогом, чтобы возвести монументальные триумфальные сооружения на въездах в столицу. Однако многие современники отнеслись критически к этому проекту. Критики сравнивали Пояс застав Парижа с тюремными стенами и кладбищенскими оградами; говорили также, что храмовые формы не подобают «прозаическим» сооружениям.

                  Однако больше всего Леду прославился своим проектом идеального города будущего — Шо. Проект был опубликован в 1804 г. в его книге «Архитектура, рассмотренная с точки зрения искусства, нравов и законодательства». Город Шо в плане представлял эллипс, в центре которого располагался Дом директора, по своим формам напоминавший храм с колонным портиком и фронтоном. Леду проектировал в городе как частные дома (например, дома для рабочих), так и общественные здания (рынок, оружейный завод, биржу). Кроме того, в Шо был целый ряд довольно странных сооружений: мост через реку Лу (где роль опор играли галеры), Дом директора источника реки Лу (цилиндр, сквозь который проходило русло реки), Дом лесоруба (пирамида, сложенная из бревен) и другие, в которых принципы «говорящей архитектуры» воплотились наиболее полно. Современники иронизировали, что если бы Леду решил построить Дом пьяницы, то, наверное, сделал бы его в форме бутылки. Город Шо отражал социальную модель будущего общества. Так, в нем не было ни тюрьмы, ни больницы, т.к., по мнению архитектора, в будущем преступления и болезни должны были исчезнуть. Вместо тюрьмы Леду хотел построить храм Мира и Дом образования, а вместо больницы — общественные бани. Леду спроектировал также храм Добродетели и церковь, но не обычную, а предназначенную для различных семейных обрядов (рождений, свадеб, похорон). Эти обряды должны были создавать в городе веселое или грустное настроение, влияя тем самым на развитие общественной морали. Своим проектом города будущего зодчий пытался доказать, что архитектура должна воспитывать и просвещать людей. Леду не только обустраивал мир как архитектор, но и создавал его идеальную модель как философ.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Скульптура

                  Почти все скульпторы XVIII в. работали  одновременно в нескольких жанрах  — историческом, мифологическом, портретном. Отношение скульпторов к господствующим стилям — рококо и неоклассицизму — также было весьма свободным. Один и тот же мастер с легкостью переходил от изящных статуэток в стиле рококо к монументальным неоклассицистическим композициям.

         В начале XVIII столетия традиции классицизма  развивал Эдм Бушардон (1698—1762). Самые известные его работы — фонтан на улице Гренель и статуя Людовика XV на одноименной площади в Париже (ныне площадь Согласия). Однако наибольшее число произведений он создал в жанре портрета, преимущественно женского. Для этого рода произведений Бушардона характерны утонченность, изящество и аристократизм.  
 

Бушардон Эдм. Конная статуя Людовика XV. Модель . 1748—58 
 

            Наиболее известным мастером  рококо был Жан Батист Лемуан Младший (1704—1778), выполнивший скульптурные украшения для отеля Субиз в Париже (Астрономия). Грациозность поз, тонкий лиризм, необычная асимметричность композиций отличают его статуи, которые гармонично дополняют убранство залов в стиле рококо. Лемуан обладал и незаурядными педагогическими способностями: из его мастерской вышли два выдающихся скульптора середины века — Пигаль и Фальконе.  

                  Жан Батист Пигаль (1714—85), работая в стиле, переходном от рококо к неоклассицизму, выполнил ряд статуй и групп на мифологические и аллегорические темы («Меркурий, завязывающий сандалию»). Особенности дарования Пигаля, сочетающего гражданский пафос с тяготением к острой, порой натуралистической правдивости, наиболее ярко проявились в надгробиях и памятниках (надгробие маршала Морица Саксонского, 1753—76, церковь Сен-Тома, Страсбург), статуе Вольтера, представленного «героически обнажённым», острых по характеристике портретах («Автопортрет»).  
 

Пигаль Жан Батист (1714—1785)

Обнаженный  Вольтер . 1776

            Другой ученик Лемуана, Этьен Морис Фальконе (1716—91), виртуозно владевший техникой ваяния, отличался блестящей эрудицией: прекрасно знал античную скульптуру, древние языки и литературу (а ведь он, придя в восемнадцать лет в мастерскую Лемуана, почти не умел читать и писать). Более десяти лет Фальконе руководил фарфоровой мануфактурой в Севре (близ Парижа). Его маленькие композиции в стиле рококо на античные сюжеты — «Грозящий Амур», «Пигмалион и Галатея», «Аполлон и Дафна» и другие — тонко передают оттенки настроения, а фарфор словно обработан ювелиром. И все же скульптор больше тяготел к монументальным и драматичным образам.

                  Очень выразительна его ранняя  композиция «Милон Кротонский» (существует в двух вариантах: 1744 и 1754 гг.). Античный герой Милон бросил вызов богам, заявив, что сумеет руками расщепить дерево. Но рука тщеславного героя застряла в трещине ствола, и Милона, «прикованного» к дереву, растерзал лев. В сложной позе героя, в его искаженном ужасом лице есть некоторая доля театральности, однако чувствуется и подлинное эмоциональное напряжение. Вершиной творчества Фальконе стал «памятник Петру I» в Санкт-Петербурге (так называемый «Медный всадник»). Самым удивительным было то, что скульптор приступил к работе, не зная техники бронзового литья, и освоил ее в пятьдесят восемь лет.  

         Жан Антуан Гудон (1741—1828) 

                  Жан Антуан Гудон прошел серьезную художественную школу: он обучался в академии и стажировался в Риме. Мастер отдал дань традиционным для классицизма античным сюжетам (наиболее известна композиция «Диана», существующая в двух вариантах: 1776 и 1780), но по-настоящему нашел себя в жанре портрета. 

 Гудон Жан Антуан (1741—1828)

 Диана . Около 1776

         Гудон создал галерею жизненно ярких портретов видных представителей эпохи Просвещения и Великой французской революции, подчеркнув в их характерах общественно-деятельное начало, их незаурядность. Гудону позировали Ж. Ж. Руссо, О. Г. Мирабо, Дени Дидро, Бенджамин Франклин, Дж. Вашингтон, Т. Джефферсон, Людовик XVI, Р. Фултон, Наполеон Бонапарт. Портретам Гудона присущи острота и многогранность психологической характеристики, непосредственная обращенность к публике, усиленная выразительным взглядом портретируемого. В портрете Кристофа Виллибальда Глюка (1775) Гудон удивительным образом передал движение души композитора — в порыве вдохновения его изуродованное оспой лицо преображается, становится прекрасным. Более лиричные детские и женские образы («Мадам Гудон») отличаются простотой и естественностью. Особое место в творчестве Гудона занимают портреты Вольтера. Скульптор создал несколько портретов знаменитого французского мыслителя, а также две «статуи», почти одинаковые (одна из них была заказана русской императрицей Екатериной II). Вольтер сидит в кресле. Черты его лица переданы с предельной точностью. Легкий наклон тела вперед, острый взгляд, саркастическая усмешка, застывшая на тонких губах, создают впечатление живого контакта модели со зрителем.

         Одеяние, которое трудно отнести к какой-либо определенной эпохе, естественно в  изображении философа и заставляет задуматься об истинном масштабе его  личности. Вольтер стал для мастера  воплощением главных духовных ценностей  своего времени. Портрет конкретного  человека превратился у Гудона в некий идеальный образ мыслителя — мудреца, вобравшего в себя и знание современной жизни, и опыт древности. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Живопись

                  В живописи характерные традиции  искусства XVIII века определились  в произведениях Антуана Ватто, открывшего особую сферу тончайших эмоциональных оттенков, созвучных лирике пейзажа и музыкальности композиционных ритмов и колорита. Декоративная изысканность его произведений отчасти послужила основой для рококо как стилевого направления. С развитием стиля рококо связано творчество Франсуа Буше, для произведений которого характерны тонкие изысканные формы, лирически нежный колорит и очаровательная грациозность, кокетливость, порой доходящая до жеманности. Демократические взгляды французского искусства воплотились в творчестве «живописца третьего сословия» Жана Батиста Симеона Шардена, аналитически точных портретах Мориса Кантена де Латура. Своеобразный сплав «галантной» живописи и бытового жанра отличает творчество Жана Оноре Фрагонара, ученика Ф. Буше и Ж.Б.С.Шардена. В середине XVIII века выдвинутое просветителями требование общественной активности искусства как средства воспитания нравов привело не только к коренному видоизменению классицистических идеалов, но и к появлению сентиментально-нравоучительного направления (Жан Батист Грёз). Возросший интерес к природе стимулировал развитие пейзажной живописи. Весьма характерную для неоклассицизма разновидность пейзажа — так называемую «архитектурную фантазию» — создал в своих произведениях Юбер Робер. Идеи неоклассицизма нашли яркое выражение в творчестве Жака Луи Давида — наиболее последовательного представителя этого направления и чуткого летописца своего бурного времени.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Декоративно-прикладное искусство

                  В декоративно-прикладном искусстве  Франции XVIII века наиболее интересно  оформление интерьера.