Древнеримский скульптурный портрет

     При всей внешней индивидуальности портрет, так же как изображения на надгробных рельефах, похож на другие, исполненные  в той же манере. Ему близок, например, портрет старика в собрании Нью-Карлсбергской  глиптотеки в Копенгагене; к той  же группе должна быть отнесена голова пожилого мужчины из музея в Озимо, исполненная в аналогичном стиле.

     Несколько более индивидуальна голова, найденная  в Остии. Судя по голому черепу, это изображение жреца — один из наиболее ранних образцов серии портретов жрецов, лучшие из которых относятся к I веку н.э. Голова из Остии стилистически более далека от эллинизирующих портретов, чем предыдущие, — в ней сильнее элементы графической четкости линий, подчеркивающие сухость и холодность, какую-то отчужденность этого человека и удачно соединяющиеся с пластической лепкой формы. В то же время это блестящий по передаче индивидуальных особенностей веристический портрет, один из лучших образцов римского республиканского искусства этого направления.

     В этих произведениях уже заложены все предпосылки создания подлинного портретного искусства, сочетающего  с правдивым, жизненно верным изображением внешнего облика человека передачу его  характера. Такие портреты возникают  в Риме в середине I века до н.э. на основе только что рассмотренной  группы памятников, в которых эллинистическое  мастерство соединяется с римской  трезвостью в передаче деталей.

     [Изображения Помпея Великого или Цезаря из музея Торлониа показывают, какой высоты реалистической передачи человеческого лица достигло — в лучших своих образцах — портретное искусство времени поздней Республики и диктатуры Цезаря. Но было бы ошибкой думать, что в предавгустовский и раннеавгустовский периоды не существовало "староримского" направления. Напротив, оно продолжало развиваться наряду с зарождающимся классицистическим.]⁶Наиболее типичными примерами его по-прежнему остаются надгробные рельефы, такие, как надгробие Септимия в Нью-Карлсбергской глиптотеке в Копенгагене (ранее неправильно считавшееся одним из самых ранних римских надгробий и датировавшееся II в. до н.э.) или еще более характерное надгробие Вибиев в Ватикане. В полуфигурах мужа и жены — знакомые нам по более ранним надгробиям традиционные позы и жесты; новым, внесенным августовской эпохой, является бюст мальчика, помещенный между родителями, — республиканский портрет не знал изображений детей. Традиционен и характер передачи лиц: подчеркнуто некрасивое старческое лицо мужчины с глубоко запавшими щеками и скуластое, плоское лицо женщины, к которому так не идет новая, модная августовская прическа с нодусом — пучком над лбом. Стиль исполнения этого рельефа — жесткий и сухой — характерен для "староримских" памятников ранней Империи. Это явный признак вырождения данного типа римского портрета, теряющего свои привлекательные качества достоверной передачи живых деталей человеческого лица, превращающегося, как часто бывает на исходе какого-либо периода в искусстве, в академически сухое повторение ранее выработанных приемов.

     Таким образом, наиболее значительные и ценные памятники римского скульптурного портрета времени поздней Республики возникли на основе слияния традиций "староримского" портрета, с его стремлением к протокольно точному, веристическому воспроизведению внешних особенностей человеческого лица, и традиций эллинистического портрета, внесших в эти образы не только чисто формальное мастерство исполнения, живописно-пластической лепки формы, но и элемент патетики, интерес к передаче характера человека. 
 
 
 
 
 

1.3 Портрет эпохи Империи

     В скульптуре начала Римской Империи  складывается особый официальный стиль, ярко проявившийся в портрете и рельефе. В его основе лежит греческое  искусство V - IV веков до н.э. Скульптурные портреты Августа и членов его  семьи значительно отличаются от портретов республиканского периода. Портретные статуи и бюсты императора Октавиана Августа изображают его  молодым, во цвете лет, атлетического  сложения и классической красоты, несколько  греша перед истиной, так как  по описаниям он был роста невысокого и хрупкого телосложения. Однако парадные портреты Августа, приравнивающие императора к небожителям, как, например, знаменитая статую Августа во весь рост, где  он показан во всём блеске императорской  славы, выявляют и индивидуальные, присущие только Августу черты, а также  относительную уравновешенность и  значительность его личности.

     Идеализированы  и многочисленные портреты преемника  Августа - Тиберия. Облагороженный образ. И в то же время, безусловно, индивидуальный. Что-то несимпатичное, брюзгливо-замкнутое  проглядывается в портрете этого  императора, обладавшего неограниченной властью, жестокого и в то же время  испытывавшего животный страх за свою жизнь.

    Большая динамичность, реалистичность, живописность, эмоциональность, театральная приподнятость  характеризуют искусство середины и второй половины I века н.э. Уже  полностью разоблачителен при всей своей благородной сдержанности портрет преемника Тиберия - Калигулы, убийцы и истязателя, в конце концов заколотого своим приближённым. Жуток  его пристальный взгляд, и чувствуешь, что не может быть пощады от этого  совсем молодого властителя (он закончил в двадцать девять лет свою страшную жизнь), с наглухо сжатыми губами, любившего напоминать, что он может  сделать всё, что угодно и с  кем угодно. Верим мы, глядя на портрет Калигулы, всем рассказам о его бесчисленных злодеяниях. ["Отцов он заставлял присутствовать при казнях сыновей, - пишет Светоний, - за одним из них он приказал послать носилки, когда тот попытался уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться." А другой римский историк, Дион, добавляет, что, когда отец одного из казнимых спросил "можно ли ему хотя бы закрыть газа, он приказал умертвить и отца". И ещё у Светония: "Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чём виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех..."]⁷

     Убедительно раскрыта эмоциональная характеристика бездарного властелина Клавдия, которого статуя изображает в виде Юпитера, почти  обнажённого с плащом, драпирующимся  вокруг бёдер и перекинутым через  руку. При идеализированности форм тела в духе культовой статуи лицу приданы индивидуальные черты, и  мы видим бесстрастные черты немолодого и некрасивого человека.

       Реализм римского портрета отчётливо  проявляется в портрете Нерона. Здесь уже видно, как далеко  отошло римское портретное искусство  от идеализации времён Августа.  Зловеще с своей двусмысленности  жестокое одутловатое низколобое  с тяжёлым взглядом лицо Нерона, самого знаменитого из всех  венценосных извергов Древнего  Рима. Наиболее полное развитие  новый стиль реалистического  портрета приобретает в последнюю  треть I века н.э., и в бюсте  Веспасиана отброшена всякая  индивидуализация: хитроватый, умный,  насмешливый, умудрённый опытом  пожилой человек.

     Стиль римского скульптурного портрета менялся  вместе с общим мироощущением  эпохи. В римском портрете раскрывается перед нами дух Древнего Рима во всех его аспектах и противоречиях. [Римский портрет - это как бы сама история Рима, рассказанная в лицах, история его небывалого возвышения и трагической гибели: "вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами" (Герцен). Документальная правдивость, доходящая до обожествления, самый острый реализм, глубина психологического проникновения поочерёдно преобладают в нём, а то и дополняют друг друга. Но пока была жива римская идея, в нём не иссякала изобразительная мощь.]⁸

       В начале II века, при Траяне, официальный  портрет изменяет свой характер, скульпторы стремятся приблизиться  к традиционным портретам республиканского  периода. Характерные черты портретов  времён Траяна - спокойное выражение  лица, суховатая трактовка, сменяющая  рельефную моделировку, скромные  причёски.

     При Адриане характер портрета снова  меняется. Возрождается классицизм, но отличный от классицизма времён Августа. Император Адриан заслужил славу  мудрого правителя; известно, что  он был просвещённым ценителем искусства, ревностным почитателем классического  наследия Эллады. В портретах Адриана  видно подражание греческим портретам  философов и драматургов, но спокойная, ясная уверенност греческой классики превращается здесь в романтическое  воспоминание о далёком прошлом.

     Со  времён Адриана римские скульпторы перестают раскрашивать мрамор: радужная оболочка глаз, зрачок, брови теперь передаются резцом. Поверхность обнажённых частей тела, и особенно лицо полируется до яркого блеска, а волосы и одежда остаются матовыми.

     Одну  из важнейших страниц римского портретного  искусства представляет собой портрет  времён Антонина Пия и Марка Аврелия. Совершенное владение техникой обработки  мрамора позволяет мастерам добиваться тончайшей моделировки форм лица, фактурности волос, одежды. В портретах  этого периода всегда строго соблюдается  портретное сходство, но самое главное - в них отражён дух эпохи  переоценки ценностей, новых романтических  настроений, зреющего мистицизма, предвещающих кризис римской великодержавной  гордыни. В них появляются черты  одухотворённости, самоуглубления, и  вместе с тем утончённости, усталости  и грусти. Созерцательное настроение подчёркнуто трактовкой глаз с резко  врезанными зрачками, полуприкрытыми мягкими тяжёлыми веками.

       Меланхолической созерцательностью,  характерной для многих портретов  этого времени, дышит образ  "Сириянки". Но её задумчивая  мечтательность глубоко индивидуальна,  и сама она кажется нам давно  знакомой, так жизненно резец  ваятеля изощрённой работой извлёк  из белого мрамора с нежным  голубоватым отливом её чарующие  и одухотворённые черты. (см. приложение 4)

     III век н.э. - эпоха расцвета римского  портрета, всё более освобождающегося  от традиций прошлого. Возникают  исполненные чрезвычайной энергии,  властолюбия, грубой силы образы  людей, рождённые жестокой борьбой,  захватившей в то время общество. глубина психологической характеристики  достигается теперь не детализацией  пластической формы, а, наоборот, лаконичностью, скупостью отбора  наиболее важных определяющих  черт личности. Приверженность к  бураву, врезающегося в мрамор, рождает  сложные светотеневые эффекты.

     В портретах второй половины III века воля к жизни исчезает, начинает доминировать покорность судьбе - человек осознаёт себя слабым существом. ["Время человеческой жизни - миг, - писал Марк Аврелий, - её сущность

    вечное  течение; ощущение смутно; строение всего  тела - бренно; душа - неустойчива; судьба - загадочна; слава - недостоверна".]⁹

     В IV веке появляются портреты, выполненные  в различном стиле, и наряду с  существованием традиции римского реалистического  портрета появляются грубость и упрощённость или обобщённость образа. ["Техника упрощена до крайности... Черты лица выработаны глубокими, почти грубыми линиями с полным отказом от моделировки поверхности. Личность, как таковая, охарактеризована беспощадно с выделением самых важных черт."(Вальдгауэр о портрете "солдатского" императора Филиппа Араба).]¹⁰

     Новый стиль, по-новому достигаемая монументальная выразительность. В общем стиле  римского скульптурного портрета этого  времени уже можно распознать черты, которые получат полное развитие в средневековых скульптурных портретах  французских и германских соборов... 
 
 
 
 
 
 
 

2. ДРЕВНЕРИМСКИЙ РЕАЛИСТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ.

2.1Портрет Септимия Севера и Юлии Домны.

До нашего времени  дошло довольно много портретов  Септимия Севера. Он родился в Лептис Магна, в Северной Африке, выдвинулся на военной службе и был одним  из самых выдающихся императоров  конца II – начала III века.

     По  свидетельствам древних историков,  это был человек с сильной  волей, храбрый и жестокий.

     Достаточно  много времени он отдавал занятиям  философией и ораторским искусством  и отличался необыкновенным рвением  к наукам;[ ...с одной стороны, он казался чрезвычайно жестоким, а с другой – чрезвычайно полезным для государства» (Элий Спартиан, Север)]¹¹. Север вел удачные войны на Востоке и в Британии. Как основатель новой династии, Септимий Север старался внешне походить на «законных» императоров из дома Антонинов, пользовавшихся популярностью.

     В  своих портретах он видимо, ценил  благообразие и импозантность.  Его портрет в Мюнхенской глиптотеке  во многом напоминает изображения  императоров из династии Антонинов.  Лицо с неправильными мягкими  чертами обрамлено густыми вьющимися  волосами и небольшой кудрявой  бородкой. Гладкая, тонко моделированная  поверхность кожи сочетается  с шероховатой фактурой волос,  выполненных с обильным применением  бурава. Этот портрет еще полностью  примыкает к портретам Антонинов.  В нем есть эффектность, декоративность, поверхность трактована в живописной  светотеневой манере. В то же  время его кроткое, грустное  выражение не вяжется с образом  императора, охарактеризованным выше.

 В римских  портретах трактовка бюста, а  также характер одежды являлись  средствами усиления художественной  выразительности образа. В этом  портрете Септимия Севера свободная  постановка головы, широкие плечи  и грудь, а также глубокие  складки одежды подчеркивают  пространственное построение, монументальность  и живописность бюста, усиливают  впечатление парадности и импозантности.  Три локона, спускающиеся на лоб,  придают Септимию Северу сходство  с изображениями бога Сераписа, культ которого был широко  распространен на родине императора  и далеко за ее пределами  .