Архитектура и бессознательное

В многочисленных, в  том числе самых  банальных, случаях  сознательная работа мысли находит  свое продолжение  в работе бессознательной. Школьники знают, что, когда им приходится, например, заучивать  наизусть стихотворение, они прочитывают  его несколько  раз, без особого  напряжения, перед  тем как ложиться спать; на следующий  день утром они  в состоянии, без  лишнего усилия, повторить  на память, как заученное, все стихотворение. Во сне, бессознательным  образом, продолжалась работа заучивания.

В других случаях, более  замечательных и  достаточно загадочных, происходит наяву, а  иногда во сне, работа творчества и совершаются  открытия, либо возникают  идеи оригинальных изобретений.

То  — после долгих, утомительных и безуспешных  исканий, — решение  проблемы, когда вовсе  о ней не думают, приходит внезапно, словно в озарении молниею. То — истина открывается, как  бы угадываемая, без  видимого доказательства и невидимого логического  процесса; и потом  в течение многих лет длятся искания  доказательства открытой несомненной истины. То — открытие совершается  в результате умозаключений, которые признаются потом ложными. То — решение проблемы, в процессе работы над важным открытием  или изобретением, дается в сновидении, притом в драматизированном облике. То — различные продукты творчества созидаются "интуитивно", без осознанных логических операций.

Вот некоторые примеры, могущие служить  иллюстрацией механизма  бессознательного творчества.

Знаменитый  французский математик  Анри Пуанкаре рассказывал, как он был приведен к открытию важной математической теоремы  о "Фуксовых функциях". Дело здесь не в  самой теореме, а  в условиях, в которых  он ее открыл. В течение  двух недель он безуспешно бился над своею  проблемою и пришел к заключениям, которые  потом оказались  ложными. В один вечер  он, противно своему обыкновению, пил  черный кофе и долго  не мог уснуть. Идеи роились в его  голове. Он постиг начало решения. Но это был  лишь первый шаг. Случилось, что он должен был  поехать из Кана, где он жил, в Кутаис, где участвовал в  одной геологической  экскурсии. Во время  переезда Пуанкаре совершенно позабыл о своей  математической работе. Прибыв в Кутаис, он вошел в омнибус, чтобы занять там  место. Когда он стал на подножку омнибуса, то совершенно внезапно, без всякого предварительного размышления, он был  озарен мыслью об оригинальном методе решения вопроса. И это было замечательное  открытие. Пуанкаре не имел времени проверить  результат и в  омнибусе продолжал  прерванный разговор. Но он был уверен, что он — у цели. Проверка это подтвердила. Ученый продолжал  свои искания. Опять  — безуспешная  работа. Обескураженный Пуанкаре отдался  другой работе. И  вот в одно утро, во время прогулки, идея решения пришла к нему сразу, с  тем же характером мгновенности, внезапности  и твердой уверенности. Говоря о возбужденном состоянии, испытанном в бессонную ночь после выпитого кофе, Пуанкаре добавляет: "Мне  представляется в  подобных случаях, что  тот, кто творит, присутствует при собственной  бессознательной  работе, которая стала  отчасти ощутимою сверхвозбужденному состоянию, хотя и в неизменной природе".

Другой  знаменитый математик, Гаусс, рассказывает, как он, в течение  ряда лет, безуспешно силился доказать одну арифметическую теорему. "В конце  концов, — писал  он, — я нашел  решение два дня  тому назад, не в результате собственных усилий, а по Божьей милости. Загадка была мною разрешена, как во внезапном проблеске  молнии. Я сам не в состоянии сказать, какая путеводная нить сделала для  меня возможным успех".

Известны  парадоксальные на первый взгляд случаи, когда  истины, требующие  сложной логической работы, открываются, как бы угаданные, без доказательства, или когда истина открывается в  результате неверных доказательств или  ложных предпосылок. Подобные факты отводятся  в области "интуиции". 

 
    Особенно остро  чувствуется веяние  бессознательных  сил в эпоху  Средневековья, эпоху  готики и экстатической  мистики, эпоху  химер, откровений  и одновременно  точной и сухой  схоластики, разработанной  демонологии и  ангелологии...  
    Глубинная психика отчётливо выражала себя в творениях Бернарда Клервосского, Бонавентуры, Экхарта и Таулера, в жизни Францизска Асизского и Терезы Авильской, испанца Иоанна Креста и скольких ещё! На христианском Востоке касания сокровенным глубинам особенно ощущаются в творениях таких подвижников, как Исаак Сирин и Максим Исповедник, Симеон Новый Богослов и Григорий Палама, чьи созерцания сквозили в иконописи и зодчестве, гимнографии и культе.  
    Но уже с эпохи Возрождения центр сознания стал как бы перемещаться во вне, и бесконечные миры Бруно стали проекцией бесконечности души. Европа двинулась к эпохе «Просвещения», к этой кульминации забвения о бессознательных основах души, что выразилось в культе «разума» и плоском морализме, салонном юморе и сентиментальности, псевдоклассической эстетике и каком-то наивном, внеисторическом оптимизме по поводу человеческих возможностей.  
    Но бессознательное властно напомнило о себе в творчестве эпохи романтизма (конец XVIII- нач. XIX в.в.), особенно германских романтиков и примыкавших к романтическому течению философов (Франс Баадер, Гёррес, Зольгер, Шеллинг, Брентано и др.). Замечательно, что, начиная с эпохи романтизма, сами художники заговорили о роли бессознательного в творчестве, и это стало фактом сознания, а не просто данностью безотчётной и молчаливой... Брюзжание Вольтера и едкие афоризмы энциклопедистов как-то забылись, стали просто ненужными, и новая эпоха (романтизма) заговорила о вере и «интеллектуальной интуиции» также страстно, как ещё недавно говорили о «Свободе, Равенстве и Братстве». Именно начиная с эпохи романтизма, бессознательное и творчество были поставлены в неразрывную связь, что было не только глубоко прочувствовано, но и высказано и сформулировано. И это само по себе было осознанием бессознательного. Фридрих Шеллинг нашёл окончательные (для той эпохи) философские формулы связи бессознательного и искусства. Он говорит: « Только противоречие между сознанием и бессознательным в свободном действовании может пробуждать творческий импульс художника, и только искусству дано умиротворить наши безмерные порывы и разрешать в нас последнее, самое глубокое противоречие». (Шеллинг. «Система трансцендентального идеализма»). Однако, в подходе романтиков к вопросу о бессознательном, сказалась некоторая подорванность стихийных сил души, бесконечная рефлексия и, в конечном счёте, боязнь перед открытой стихией. То, в чём раньше, в далёком историческом прошлом - античности, средневековье - видели проявление сил демонических или ангельских, или прямо божественных, в том теперь стали видеть «бессознательное», то и дело натыкаясь на что-то грозное и жуткое в этом «бессознательном»... Путь от романтизма к сатанизму открылся многим, и не случайно многие романтики после периода бурных исканий и крахов нашли успокоение в лоне католической церкви. Многие спасались от себя самих... Но характерным явлением представляется «замена» богов и демонов на более безобидное «бессознательное», о чём нам ещё придётся говорить, так как это - вопрос немаловажный и даже узловой. 

В процессе деятельности творчество разворачивается  как непроизвольная активность психики  и человек оказывается  совершенно неспособным  управлять потоком  образов, идей, ассоциаций. «…Сознание становится пассивным экраном, на который человеческое бессознательное отображает себя» (Дружинин,1999. С. 162). Отсюда и божественная, «демоническая» атрибуции причин творчества. 
 
Это явление имеет ряд следствий, проявляющихся в мышлении и поведении творцов. Одно из таких следствий — нередко наблюдавшийся у создателей выдающихся произведений отказ от авторства. Коль скоро творец осознает себя не больше чем инструментом в руках Бога, духа или дьявола и других сверхъестественных сил, то возникает желание сказать, что «…я тут ни при чем». В.Н. Дружинин отмечает, что версия неличностного источника творческого акта проходит через пространства, эпохи и культуры. С этим связана и другая поведенческая особенность творцов — нередко наблюдаемое равнодушие, отвращение и даже враждебное отношение к своим творениям. Вопреки утверждениям булгаковских героев, горят рукописи, гибнут картины и фрески, оказываются неопубликованными материалы эпохальных открытий.

К бессознательному относится  рефлекторное неосознанное действие, выступающее  то как установка (инстинкт, влечение), то как ощущение (восприятие, представление), то как сомнамбулизм, то как интуиция, то как гипнотическое состояние или сновидение, состояние аффекта или невменяемости. К бессознательному относятся и подражание, и творческое вдохновение, сопровождающееся внезапным «озарением», новой идеей, рождающейся как бы от какого-то толчка изнутри (случаи мгновенного решения задач, долго не поддававшихся сознательным усилиям, непроизвольные воспоминания о том, что казалось прочно забытым , и др).

Изучение  феномена бессознательного уходит в глубокую древность, его признавали в своей практике врачеватели самых  ранних цивилизаций. Для Платона признание  существования бессознательного послужило основой  создания теории познания, построенной на воспроизведении  того, что есть в  недрах психики человека. Идеи Декарта, утверждавшего  тождество сознательного и психического, послужили источником представлений о том, что за пределами сознания может иметь место только чисто физиологическая, но не психическая деятельность мозга. Концепция бессознательного впервые была четко сформулирована Лейбницем («Монадология» 1720), трактовавшим бессознательное как низшую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений, возвышающихся, подобно островкам, над океаном темных перцепций (восприятий). Первую попытку материалистического объяснения бессознательного предпринял Гартли, связавший бессознательное с деятельностью нервной системы. Кант связывает бессознательное с проблемой интуиции, вопросом о чувственном познании (бессознательный априорный синтез).

Своеобразный  культ бессознательного как глубинного источника  творчества характерен для представителей романтизма. Иррационалистическое учение о бессознательном выдвинул Шопенгауэр, продолжателем которого выступил Э.Гартман, возведший бессознательное в ранг универсального принципа, основы бытия и причины мирового процесса. В XIX в началось собственно психологическое изучение бессознательного (И.Ф.Гербарт, Г.Т.Фехнер, В.Вундт, Т.Липпс). Динамическую характеристику бессознательного вводит Гербарт (1824), согласно которому несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя своих динамических свойств. 

 
 
 
    Творческую природу  жизни и жизненно-противоречивую  природу творчества  остро понимал  Ф.М. Достоевский,  понимал всю нагнетённость таинственного в стихии красоты: «Красота - это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, а определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут <...> Страшно много тайн! <...> Красота! Перенести я притом не могу, что иной <...> начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. <...> Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей». После этих слов Карамазова - Достоевского, сомнительно звучат его слова о том, что красота мир спасёт... Но Достоевский не стоял бы на высоте собственного постижения, если бы не умел осознанно принять это противоречие и разом сознавать и тезис, и антитезис, ведь, повторим его же мысль: «Тут все противоречия вместе живут...». Кажется, неразрывная связь творчества с бессознательным уже достаточно продемонстрирована, и нужно сказать, что и в истории тема эта неоднократно осознавалась и время от времени методично «забывалась». 

Рекомендуемая литература:

1.Алексеев  П.В., Панин А.В.  Философия: Учебник  для вузов.-М.: Проспект, 1996. Разд.II. Гл. IX.

2. Альгин А.П. Философия:  Учебное пособие, - СПб.:Изд-во СЗАГС, 2007.

3. Лешкевич Т.Г. Философия. Вводный курс. Изд.2-е, доп.. - М.: Контур, 1998. Разд. V. Тема 44.

4. Мир философии.  Книга для чтения: В 2 ч. - М.: Политиздат, 1991. Ч 1. Разд. IV.

5. Патнэм Х. Философия сознания. Перевод с англ. Макеевой Л. Б., 202 Назаровой О. А., Никифорова А. Л.; предисл. Макеевой Л. Б. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

6. Современная западная  философия: Словарь. 2-е  изд. - М., 2000.

7. Спиркин А.Г. Философия:  Учебное пособие  для вузов. - М.: Гардарика, 1999. Разд. II, Гл. 11.

8.Философия:  Учебное пособие  для вузов/ Под ред. В.П.Кохановского. Изд. 2-е, перераб. и доп. - Ростов н/Д: Феникс, 2001.

9.Фрейд  З.Я Я и Оно. - М.: Новый век, 2001.

10. Фромм Э. Душа человека. - М.: Назрань АСТ, 1998.

11. Юнг К. Психология  бессознательного. - М.: Олимп, АСТ, 1998