Понятие судебного доказывания в арбитражном процессе

При отсутствии тождества преюдициия не действует.

      Примером связи  двух арбитражных дел может  служить также производство по регрессному иску. Механизм преюдиции заключается в рассмотрении судом другого дела, в котором участвуют те же лица, Хотя указание ч.2 ст. 58 АПК не необходимость участия в деле тех же лиц не означает полного тождества составов заинтересованных  субъектов в предшествующем или последующих процессах.

      По воздействие  нормы о недопустимости повторного  исследования (преюдиция) могут попасть все обстоятельства, на которых основано заявленное требование. Это значит, что при полной преюдициальной зависимости второго дела от предшествовавшего следует прекратить производство согласноп.2 ст.85 АПК. Если полного тождества нет и лишь часть фактов основания нового иска уже установлена решением, то юридически правомерно в иске отказать. На практике же при рассмотрении дела по существу установленные факты в части требований истца отклоняются.

      Пленум ВАС РФ  в Постановлении от 31 октября  1996г. №13 разъяснил, что согласно  ч.2 ст. 58 «преюдициальное значение  имеют факты, установленные также постановлениями апелляционной и надзорной инстанций, которыми приняты решения по существу дела. Факты, установленные по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении судом другого дела, в котором участвуют те же лица. Если в этом деле участвуют и другие лица, для них эти факты не имеют преюдициального значения и устанавливаются по общим основаниям».

      Другая разновидность преюдиции (ч.3 ст.58 АПК) связывает решения судов общей юрисдикции по гражданским делам с процессами в арбитражных судах. Компетенция каждой из систем определена законодательством. Но разграничение подведомственности  не исключает взаимосвязи и взаимозависимости между арбитражными и судебными решениями. Так, если государственный орган социального страхования по решению суда общей юрисдикции компенсировал имущественные потери от повреждения здоровья физического лица, он приобретает право заявить регрессное требование в арбитражный суд к организации, ответственной за причиненный вред (ст.463 ГК). Для причинителя, участвующего в завершенном процессе, прюдициальны все без исключения обстоятельства, установленные решением. Иное положение для случаев, когда предполагаемый причинитель по тем или иным причинам по делу о возмещении вреда не выступал. Тогда этот ответчик в арбитражном производстве может отрицать и факт нанесения им ущерба и его размеры. Здесь бремя доказывания лежит на органе страхования. Но тяжесть этого бремени уменьшает то, что решение суда представляет собой весомое доказательство, способное без дальнейшего исследования и привлечения дополнительной информации убедить арбитражный суд в истинности доказательственных и фактических элементов этого решения.

      Последний  вид преюдиции (ч.4 ст. 58 АПК) фиксирует пределы обязательности приговора уголовного суда на связанное с ним некоторыми общими факторами арбитражного производства. Например, прямое отношение к гражданскому делу об утрате или недостаче перевозимого по железной дороге груза будет иметь осуждение преступников за разграбление вагона. Приговор по дорожно-транспортному происшествию влияет на судьбу иска о возмещении причиненного таким происшествием материального ущерба, причем, преюлициальной силой обладают и обвинительный, и оправдательный приговоры. Нормы о преюдиции данного вида расширительному толкованию не подлежат. Так, преюдициальную функцию выполняют выводы уголовного суда о преступных действиях и совершивших их лицах. Но обозначенные приговором размеры или физический состав украденного или поврежденного имущества или его принадлежность некоторому лицу арбитражный суд не связывают. Он вправе это исследовать и приходить к самостоятельному решению.

      По смыслу ст. 58 АПК прелюдицию создают только  акты судов общей юрисдикции  и арбитражных по существу  споров. Другие их акты, а именно, определения подобными качествами  не обладают. Однако, это положение трубно обосновать, особенно когда речь идет о так называемых заключительных и пресекательных определениях (прекращение производства, определение иска без рассмотрения), а равно об обстоятельствах процессуально правового характера. Например, в сложном конфликте между тремя претендентами на нежилое помещение арбитражный суд принял во внимание утвержденное определением суда общей юрисдикции мировое соглашение о выделении части здания одному из спорщиков. Производство было продолжено по вопросу о порядке использования оставшейся площади.¹⁴ 

      Кроме того, ч.3 ст. 58АПК допустимо толковать расширительно,  по мнению В.К.Пучинского, распространив ее действие также на факты, установленные и зафиксированные решениями третейских судов. Юридическая база такого толкования – нормы п. 4 ч.1 ст. 107 и п.3 ст.85 АПК, предписывающие арбитражному суду отказать в принятии искового заявления или прекращать производство по делу, если по тождественному спору уже есть вступившее в законную силу решение третейского суда. Отсюда, логически вытекает, что преюдициальной силой обладает и фактическое основание этого решения, исключая случаи, когда арбитражный суд, отклонив ходатайство о выдаче исполнительного листа, передал дело на новое третейское разбирательство, но продолжить там производство оказалось невозможным.

Лишены преюдициальной силы постановления  органов следствия и прокуратуры, постановления административных учреждений. Но они способны исполнять роль доказательств, подвергать судебной оценке наряду с другой информацией. По такому пути идёт арбитражная практика. Например, «справка исследования, свидетельствующая о том, что договор на отгрузку сахара заключался, и что деньги за сахар истец перечислил, не может быть положена в основу судебного решения. Поскольку не основана на данных уголовного дела».¹⁵

В другом случае Президиум ВАС РФ отмечал: «Упомянутое в решении постановление следственных органов от 16.06.95, как и представленное в надзорную инстанцию постановление от 04.11.95 лишены преюдициальной силы, однако должны быть оценены арбитражным судом наряду со свидетельскими показаниями, объяснениями лиц, участвующих в деле, и другими доказательствами»¹⁶

V Обязанность по доказыванию в арбитражном процессе.

Общее правило распределения времени  доказывания между участниками спора закрепляет главный элемент состоятельного начала арбитражного процесса: в соответствии со ст.53 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Следовательно, обязанность по доказыванию возложена лиц, круг которых определен ст. 32 АПК (состав лиц, участвующих в деле). Однако за кажущийся простотой этих правил скрываются определенные проблемы. По мнению М.К. Треушникова, правовую природу обязанностей по доказыванию и правил их определения нельзя объяснить достаточно точно, если рассматривать эту тему в отрыве от действия некоторых принципов гражданско – процессуального права, а именно – равноправие сторон и состязательности. Эта связь существенна и для арбитражного процесса.¹⁷

Утверждение в качестве основополагающего принципа состязательности – значительное достижение российского судопроизводства. Согласно ст. 54 АПК доказательства представляются лицами, участвующими в деле. Это, по существу, означает, что у суда нет ни обязанности, ни права собирать соответствующую информацию по своей инициативе и без ведома указанных лиц. Реализация принципа состязательности в арбитражном процессе предполагает передачу активной роли по собиранию и представлению доказательств сторонами. Следовательно, именно они несут бремя подтверждения выгодных для них утверждений необходимыми данными под угрозой наступления неблагоприятных последствий вплоть до проигрыша процесса. Как свидетельствует практика, по более сложным делам истец не всегда исчерпывающе определяет состав основания требований. Ответчик, организуя защиту, указывает какие важные действия, и события истец оставил без внимания и соответственно доказывания. Затем истец может получить шанс исправить свои упущения, предоставив нужную информацию.

Общая формула о бремени  доказывания на практике подвергается некоторой корректировке применительно к третьим лицам, выступающим на стороне истца или ответчика и в данном деле не заявляющим самостоятельных притязаний на предмет спора (ст. 39 АПК). Третье лицо, действующее совместно с ответчиком, формально не обязано доказывать выдвигаемые им возражения. Но есть практическая необходимость оказания третьими лицами помощи ответчикам в области доказывания. Цель – получить благоприятное решение, исключающее последующее предъявление или удовлетворение регрессного иска. Иное положение возникает, если третье лицо дополняет предмет доказывания новыми обстоятельствами, которые в вероятном будущем процесса, где оно станет ответчиком, послужат основанием возражений, например, ссылаясь на грубую неосторожность истца. Здесь к третьему лицу целиком применимо правило об обязанности доказывания. Положительные или отрицательные выводы суда относительно такого рода фактов приобретут силу (ст. 58 АПК).

Существует множество  мнений о роли суда в процессе доказывания, т.к. введение в арбитражный процесс  принципа состязательности в определенной степени осложнило судебную практику. Многие судьи с воодушевлением восприняли его, как право принимать решение на основе убедительных выводов одной из сторон, устанавливая лишь формальную правду. Позиция сторонников абсолютной состязательности сегодня обосновывается тем, что подобный подход позволяет достичь большей, чем при следственном, «инквизиционном» процессе объективности решений. Как правило, в качестве примера приводится производство в судах США (конкретное судопроизводство США будет рассмотрено позже).

Между тем еще в  ходе правовой реформы в 1864 г. не было сомнений в том, что необходимо ввести единство состязательного судопроизводства и активной роли суда.

Как полагал К. Малышев, правило состязательности нельзя доводить до крайностей, а положение суда считать совершенно пассивным. Суд  имеет право разъяснять дело себе сам.¹⁸ Это важное замечание касается роли сегодняшнего суда как органа власти, задача которого состоит, прежде всего, в вынесении законного решения. В свою очередь, судебный акт, основанный лишь на представленных сторонами доказательствах, зачастую бывает, неверен, далек от истины. Поэтому суд, безусловно, вправе и обязан вмешиваться в формирование окончательных выводов еще на подходе к ним. «Иначе, - замечал сторонник состязательного беспристрастного судопроизводства Ф. Вольтер: в гражданском деле судьям могут быть предъявлены каждой из сторон выводы, основанные на нелепостях. Вся трудность для судей состоит в раскрытии того, какие из них наиболее нелепы».¹⁹ Таким образом, суд претендующий на установление истины, а не на раскрытие нелепости, не может ограничивать себя вероятными решениями в угоду ложной принципиальности.

Е. В. Васковский, автор  учебника по гражданскому процессу начала 20-го века, писал, что заслуживает  предпочтение добавление к принципу состязательности некоторой дозы следственного начала. Так как суд только направляет и дополняет деятельность спорящих сторон, применяется не следственный, а так называемый «инструкционный принцип».²⁰

Если углубиться в  историю, то состязательное судопроизводство возникло в Великобритании. Это произошло, т.к. в стране нет кодифицированного права, и решения могли быть вынесены на основе судебного прецедента. При таких условиях суд был вынужден внимательно выслушивать выводы сторон, вытекающие из массы аналогов. Суд не имел кодифицированного закона, который позволял бы ему уяснить  обстоятельства дела, прежде всего для себя. В силу такого положения суд как бы выжидал, какие аргументы отыщут стороны. С другой стороны, нецелесообразно было возлагать на суд обязанности по поиску путей верного решения. При таком подходе суд просто не справился бы с трудностями предварительной классификации каждого гражданского спора, а затем собиранием всех доказательств, какие возможны.

В США, где воспринята англо-саксонская система права, в  настоящее время принцип состязательности  применяется на практике достаточно гибко. Американские судьи выступают лишь безгласными свидетелями судебного процесса. Они управляют ходом разбирательства с помощью процессуальных действий, а некоторые специализированные суды ушли от состязательной системы.²¹

На всех этапах развития российского государства и права значительная роль принадлежала властным учреждениям. Традиционно и суд воспринимался не как беспристрастный арбитр, фиксирующий права более убедительной стороны, а как орган, на который возложена обязанность по справедливому разрешению спора.

При обсуждении проекта  АПК 1995 г. высказывались предложения  предоставить арбитражному суду права, позволяющие ему сохранить активную роль, а состязательном судопроизводстве. Это можно было сделать, определив целью правосудия установление истины по делу, а также предоставив суду право при вынесении решения не быть связанным доводами сторон.²² Такой подход не затрагивает исключительных прав истца распоряжаться материально-правовыми требованиями, а также прав ответчика возражать против иска. В то же время в законе целесообразно было бы закрепить правомочия суда в пределах исковых требований проводить самостоятельное исследование обстоятельств дела. Руководствуясь целями правосудия, суд мог бы выполнить решение, основанное не только на доводах истца и ответчика, но и на результатах своих активных действий. Такая позиция не была воспринята законодателем при принятии АПК 1995 г., хотя при направлении его проекта в Государственную думу В нем предусматривалось право арбитражного суда на истребование доказательств в тех случаях, когда рассмотрение спора по имеющимся документам невозможно.²³ Однако это не получило законодательного закрепления.

Излишняя прямолинейность  норм АПК, касающихся рассматриваемых  вопросов, была подмечена юристами, учеными и практиками. Д. А. Фурсов отмечает, что в АПК законодатель исходил из предположения о том, что если лица, участвующие в деле, не заявят ходатайств об истребовании новых, дополнительных доказательств, то уже имеющиеся по делу будут судом признаны достаточными для защиты отстаиваемых гражданских прав. По мнению Д. А. Фурсова, такой подход лишь в редких случаях может привести к законному и обоснованному решению.²⁴ Более того, на взгляд председателя Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа, С. М. Амосова, сочетания принципа состязательности процесса с разумной  активностью суда в АПК 1995 г. в нормативном порядке достичь не удалось.