Коррупция в РК

Традиции подотчетности (accountability) образовательных учреждений перед общественностью существуют, в наше время, на Западе и на Востоке.

Масштабы  коррупции

Коррупция начинается с дошкольных учреждений, набирает силу в школе и достигает своего апогея во время приёма в вузы.

Точные данные о масштабах коррупции в сфере  госуправления и образования засекречены. Тем самым правительство РФ само нарушает закон о государственной тайне, в котором информация о коррупции не относится к грифу «секретно».

Первое место  среди коррупционеров занимают работники  министерств (41%). На втором месте –  сотрудники правоохранительных органов (26%). Вот так, власть и правоохранительные органы охраняют права своих граждан и своё государство!

Огромен разрыв между общим числом коррупционных  преступлений и их низкой раскрываемостью: из общего числа примерно 20 миллионов установленных случаев коррупции только один процент поддается раскрытию. У коррупционеров риск попасть в тюрьму тем ниже, чем выше их должность. Такого рода отрицательная корреляция наблюдается преимущественно в России и в бывших республиках СССР.

Бермудский треугольник  российского образования:

ЕГЭ, КИМы и ГИФО.

Вот уже третий год как Россия неожиданным и  незаконным образом погрузилась  в правительственный эксперимент, со странным названием ЕГЭ, КИМы и  ГИФО». Эти аббревиатуры предлагается толковать как «единый государственный экзамен», «контрольно-измерительные материалы» и «государственные именные финансовые обязательства», выдаваемые по итогам «единого» экзамена. Они же являются и основными инструментами, направлеными, как утверждает официоз, на борьбу с коррупцией. Не случайно один из настойчиво озвучиваемых «аргументов» в пользу «ЕГЭ-КИМы-ГИФО» - это «борьба с коррупцией при приеме в вузы»; на что не жалеют средств, получаемых сразу из трех источников: из займа Мирового банка, из Федеральной программы развития образования, и из местных бюджетов.

На самом деле, вся эта триада представляет редуцированную форму метафорических и лукавых  названий. К примеру, ЕГЭ не может  быть единым, потому что в нем  невозможно одним набором заданий  качественно измерить уровень подготовленности и рядового выпускника школы, и абитуриента престижных вузов. С точки зрения теории педагогических измерений это затея - глубоко ошибочна.

Государственным ЕГЭ не может быть, потому что  Россия, как демократически ориентированное  государство, не может возводить барьеры перед своими гражданами. Россия ратифицировала Конвенцию по борьбе с дискриминацией в области образования (Париж, 14 декабря 1960 г), принятую Генеральной конференцией Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры. С подписанием этой Конвенции Россия унаследовала обязательства не закрывать никому доступ к образованию любой ступени или типа; не ограничивать образование какого-либо лица; обеспечить равный для всех доступ к образованию.

Если всякий экзамен – это барьер, то госэкзамен – это барьер, устанавливаемый государством. ЕГЭ же - это единый (читайте – тотальный) государственный барьер, характеризующий страну в глазах мировой общественности не с лучшей стороны. Как бы правительство не стремилось к его, цитата, «последующему законодательному закреплению» своей «технологии проведения единого государственного выпускного экзамена», оно, в силу отмеченного, никогда не сможет получить поддержку законодателя. Против него большинство членов Комитета по науке и образованию Госдумы

Таким образом, под видом правительственного «эксперимента» создан ещё один, очередной незаконный обходной канал поступления в  вуз, противоречащий конституционной  норме общего конкурса при приеме

Что касается ГИФО, то их правильнее назвать с точностью «до наоборот»: это, фактически, необязательства государства финансировать высшее образование своих граждан. Что противоречит ст. 7 Конституции РФ. Вот почему проект «ЕГЭ-ГИФО», называемый экспериментом на уровне Правительства РФ – самый опасный, по своим последствиям, для России. Он и самый коррупционный по возможностям манипулирования приемом абитуриентов в вузы со стороны чиновников. Не случайно ректоры многих вузов и ученые указывают на недопустимость подобных экспериментов правительства. Ректор МВТУ им. Баумана И.Б.Федоров прямо указывает, что «ГИФО расширяют платную составляющую образования и тем самым, снижает его доступность. Ни в одной стране мира ГИФО нет, а где были, от них отказались» Другой известный ученый, социолог, член-корреспондент РАН М.Н.Руткевич, прямо указывает: «ГИФО - идея явно антисоциальная. Она будет решаться простейшим способом — частное репетиторство спустится этажом ниже. В результате по системе ГИФО больше денег для продолжения учебы в вузе получат те, у кого их и без того больше, а для молодежи из бедных слоев населения путь в высшую школу станет несравненно более затруднительным»

Ничтожна и  гуманитарная составляющая «ЕГЭ-ГИФО». В основе ЕГЭ легко просматривается  очередная затея меритократического толка - обеспечить финансирование образования  одних лиц за счет других. Но вот  что писал известный немецкий педагог и философ Пауль Наторп (1854-1924). «Все дети имеют равное право на развитие, а менее способные ученики имеют такое право в ещё большей степени, чем дети, одаренные от природы». Возможно, что у некоторых прагматиков эта мысль может вызвать усмешку. Но призадумаемся о социальных последствиях, скажем так, необучения менее способных граждан. И тогда откроется бездна реальных проблем, не поддающихся решению с помощью умозрительной схемы ЕГЭ.

Ничтожны «ЕГЭ-ГИФО»  и с научной точки зрения. Спросите чиновников российского Минобразования - в чем ведущая идея, где научная  программа эксперимента, каковы гипотезы, что и как собираются проверять  у молодых людей, какова точность измерения дорогостоящих и никчемных методов оценки. Кто из ученых и общественных деятелей, или даже из администрации Президента одобряет эту затею правительства РФ? И каковы вообще социальные и индивидуально-психологические последствия такого рода социально-метафорической инженерии, осуществляемой в ударных темпах? Ответов нет. Фактическая секретность, незаконно возведенная Правительством РФ вокруг подлинных результатов применения ЕГЭ, КИМов и ГИФО вполне соответствует главным признакам коррупционности – непрозрачности и правового вакуума. Там есть что скрывать.

С точки зрения социологии ЕГЭ чреват усилением  социальной дифференциации молодежи –  самым верным признаком политической нестабильности общества. ЕГЭ попирает и установленную Законом автономию  вузов. Еще в прошлом веке В. Гумбольдт писал, что государству следует всегда помнить, что оно не может и не должно подменять университеты в их деятельности, как и то, что, каждый раз вмешиваясь в нее, оно создаёт препятствия.

Благодатную, для  коррупции, почву создают и другие «инструменты» неограниченного вмешательства чиновников в сферу образования – это государственные образовательные стандарты, аттестация и аккредитация образовательных учреждений. По сути, посредством этих инструментов чиновники подчинили своей воле все образовательные учреждения страны. В других странах с развитой высшей школой всё перечисленное – инструменты общественного контроля. Например, стандарты являются не государственными, а национальными, т.е. общественно-профессиональными. Таковыми же являются аттестация, аккредитация и сертификация^[ В России нет сейчас силы, которая могла бы вырвать эти главные инструменты коррупции из рук чиновников.

Что делать

Коррупция - враг безжалостный и подлый, уничтожающий, как ржавчина металл, общество и государство. Главным фактором борьбы с коррупцией является создание в стране гражданского общества, основанного на Законе. Защитой от такого рода социальной ржавчины являются сознательные граждане и справедливые законы. Формирование граждан, способных бороться с коррупцией и принятие эффективных законов - главная задача народа, не желающего быть выброшенным на задворки истории и исчезнуть с лица земли.

Необходимо ввести обязательную подотчетность образовательных  учреждений. Содержательные отчеты хорошо бы публиковать и подвергать независимой экспертизе. Полезно также установить порядок декларирования финансового состояния чиновников (и членов их семей) при назначении на должность и при освобождении с неё. Это хорошее средство в борьбе с коррупцией.

Приём в вузы - это многоплановая научно-прикладная проблема профессионального отбора абитуриентов, способных освоить  определенную образовательную программу. Посредством «ЕГЭ-ГИФО», она не решается. Эта проблема решается созданием  независимых региональных и внутривузовских центров тестирования, разработкой систем профессионального отбора.

Задача предлагаемого  правительством «подушевого» финансирования должна решаться не с помощью связки «ЕГЭ-ГИФО», а на основе Конституции  РФ. В соответствии с которой Российская Федерация – социальное государство, что означает недопустимость удовлетворения образовательных прав одних граждан в ущерб правам других. А потому, в случае изменения системы финансирования, каждый выпускник школы должен получить свой образовательный ваучер, одинакового достоинства, и иметь право распорядиться им по своему усмотрению. Кроме того, государство обязано бесплатно учить всех, кто отслужил в армии положенный законом срок.

В России нужна  сильная, но не авторитарная власть, способная  вырвать из рук чиновников основные инструменты коррупционного вмешательства в дела образовательных учреждений - стандарты, аккредитацию, аттестацию и сертификацию. И передать их все органам гражданского общества. Это и есть главное средство радикального снижения коррупции в сфере образования.

Принятие Указа  Президента РК «О дополнительных мерах  по усилению борьбы с преступностью  и коррупцией и дальнейшему совершенствованию  правоохранительной деятельности в  Республике Казахстан» является свидетельством последовательной борьбы с коррупцией и существенно усиливает потенциал национального антикоррупционного законодательства. 
 
Вопрос борьбы с коррупцией можно считать одним из актуальных для любого цивилизованного общества. Коррупция разлагает и расшатывает государство изнутри, сводит на нет инициативы и достижения, рассматривается как угроза национальной безопасности. Не случайно борьба с этим злом является одним из главных приоритетов государственной политики Казахстана.  
 
Наша страна первой на постсоветском пространстве разработала и приняла Закон «О борьбе с коррупцией» (1998 год), определивший основные принципы антикоррупционного противодействия, устанавливающий виды правонарушений, связанных с коррупцией, а также условия наступления ответственности. Первым шагом созданного в том же 1998 году Агентства РК по делам государственной службы стала разработка новой редакции Закона «О государственной службе». 
 
Значимое место среди нормативных правовых актов антикоррупционного характера занимает Указ Президента «О мерах по усилению борьбы с коррупцией, укреплению дисцип¬лины и порядка в деятельности государственных органов и должностных лиц» от 14 апреля 2005 года. Во исполнение данного указа Агентством РК по делам госслужбы был разработан Кодекс чести государственных служащих. Этим же указом Главы государства в 2005 году образованы дисциплинарные советы агентства.  
 
Важной антикоррупционной составляющей в законодательной базе стало внедрение стандартов предоставления государственных услуг. Агентством при помощи Европейской комиссии осуществлен проект «Содействие разработке стандартов предоставления государственных услуг». На его основе разработаны и утверждены типовой стандарт и типовой регламент оказания госуслуг, реестр государственных услуг, в который включены 133 государственные услуги.  
 
Как известно, существуют три основных вида противодействия коррупции: через уголовное преследование, организацию антикоррупционной пропаганды и через дисциплинарное предупреждение. В этой цепочке наше агентство занимает место в нише профилактики и предупреждения коррупционных правонарушений. Инструментами такой работы являются проверки соблюдения законодательства о государственной службе и его совершенствование.  
 
Основная нагрузка по проведению проверок ложится на дисциплинарные советы, созданные в форме консультативно-совещательных органов. Они рассматривают вопросы укреп¬ления государственной дисцип¬лины, соблюдения антикоррупционного законодательства и Кодекса чести госслужащих. 
 
Эта отлаженная схема дает ощутимые результаты. На сегодня дисциплинарные советы агентства, акцентируя внимание в своей деятельности на публичность, регулярность и профилактическую направленность, вышли на достаточно высокий качественный уровень работы.  
 
По итогам минувшего года и первого квартала 2009 года диссоветами рассмотрено 6 820 обращений физических и юридических лиц, проведено 3 514 инициативных проверок, по итогам которых возбуждено 1 682 дисциплинарных дела в отношении лиц, уполномоченных на выполнение государственных функций. На основании рекомендаций, вынесенных советами, к дисциплинарной ответственности привлечены 1 936 госслужащих. 

Коррупция в  Казахстане и в России: и там, и  здесь взятки есть

Сравнение российской и казахстанской коррупции, на первый взгляд, несколько неожиданно. Однако параметры этого явления и его влияния на общество вполне сопоставимы. Казахстан даже обогнал Россию в реформировании, к примеру, банковской сферы, жилищно-коммунального хозяйства, энергетики. Однако это не избавило республику от широко распространённой коррупции. 

Масштаб коррупции, или, точнее, ее объем в России оценивается  независимыми экспертами  приблизительно в 319 млрд. долларов в год. Речь идёт о деньгах, вращающихся в теневом обороте. Есть и другие оценки, согласно которым россияне ежегодно расходуют только на взятки более 30 млрд. долларов, то есть почти половину госбюджета своей страны.

Если соотнести  объёмы экономик Казахстана и России, как и численность населения, то примерное соотношение будет 1 к 10, в такой же пропорции можно  говорить и о масштабах коррупции в этих странах. Хотя, если один россиянин тратит в год на взятки около 129 долларов, то и среднестатистический казахстанец в этом отношении нисколько не отстаёт...  

По мнению экспертов  фонда «Транспаренси-Казахстан», в  бытовую коррупцию в России вовлечено не менее половины активного населения  страны. В Казахстане количество жителей, вовлечённых именно в такую коррупцию, несколько выше, исходя из местного, более «восточного» менталитета. Но наибольшее распространение  здесь получила «административная» коррупция. Проще говоря, вымогательства госчиновников у бизнесменов, теневой контроль власти над бизнесом.

Первое место  по уровню коррумпированности в России, по данным последних исследований, занимают медицинские учреждения и  высшие учебные заведения (исследования проводились по заказу Всемирного банка фондом «Информатика для демократии»). Неоднократно высказывалось мнение, что только из-за коррупции бесплатное образование в России практически прекратило своё существование. В Казахстане же ситуация несколько иная, поскольку эта страна является гораздо более «частной» по сравнению со своим северным соседом. Высшее образование в республике давно  негосударственное, поэтому здесь трудно говорить о коррупции в общепринятом понимании. 

В 2005 году фонд «Транспаренси Интернэшнл» провёл своего рода ранжирование различных сфер по степени  коррумпированности по некоторым странам, включая Казахстан и Россию. Лидерами, по убывающей траектории, стали: политические партии, парламенты и иные законодательные органы, правоохранительная и судебная система, бизнес, налоговые органы.