Коммерческие банки и другие финансово-кредитные учреждения

Спорной представляется также  правомерность использования органами налоговой полиции полномочия, закрепленного  п. 2 ст. 11 Закона РФ «О федеральных органах  налоговой полиции», в соответствии с которым указанные органы имеют  право при исполнении служебных  обязанностей пользоваться правами, предоставленными законодательством должностным  лицам налоговых органов.

Вместе с тем полномочия органов налоговой полиции закреплены в ст. 36 Налогового кодекса. Хотя перечень этих полномочий не носит исчерпывающего характера, стоит согласиться с мнением о том, что нормы, закрепляющие полномочия органов налоговой полиции по самостоятельному осуществлению налоговых проверок и применению налоговых санкций, а также иные полномочия налоговых органов, предоставленные органам налоговой полиции Законом РФ "О федеральных органах налоговой полиции", противоречат нормам Налогового кодекса и должны быть приведены в соответствие с ним путем внесения изменений в названный Закон.

Исходя из функций органов  налоговой полиции, которые состоят  в предупреждении, выявлении, пресечении и расследовании нарушений законодательства о налогах и сборах, являющихся преступлениями или административными  правонарушениями, и их полномочий, закрепленных ст. 36 Налогового кодекса, правомерно сделать вывод о том, что сведения, составляющие банковскую тайну, должны предоставляться органам налоговой полиции исключительно как органам предварительного следствия.

В иных случаях сведения, составляющие банковскую тайну, истребуются органами налоговой полиции через налоговые органы. Это предусмотрено нормой п. 3 ст. 36 Налогового кодекса, в силу которой органы налоговой полиции при выявлении обстоятельств, требующих совершения действий, отнесенных Налоговым кодексом к полномочиям налоговых органов, обязаны направить материалы в соответствующий налоговый орган для принятия решения.

Таким образом, в ст. 26 Закона о банках нужно внести изменения, исключив органы налоговой полиции  из перечня государственных органов, которым выдаются справки по операциям  и счетам юридических лиц и  граждан, осуществляющих предпринимательскую  деятельность. Органам предварительного следствия информация, составляющая банковскую тайну, предоставляется  при наличии двух условий: во-первых, только по возбужденным уголовным делам, находящимся в их производстве, и, во-вторых, с согласия прокурора. Согласно ст. 125 УПК РСФСР органами предварительного следствия являются следователи  прокуратуры, органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности и федеральных органов налоговой  полиции.

Во всех иных случаях предоставление сведений, составляющих банковскую тайну, органам предварительного следствия, а также иным правоохранительным органам является неправомерным.

Перечислим такие случаи, так как они нередко возникают  в практике кредитных организаций.

Во-первых, речь идет о ст. 109: УПК РСФСР, согласно которой следователь  и орган дознания по поступившим  заявлениям и сообщениям могут истребовать  необходимые материалы до возбуждения  уголовного дела.

Во-вторых, право получать от граждан и должностных лиц  необходимые объяснения, сведения, справки, документы и копии с  них предоставлено милиции (ст. 11 Закона РФ "О милиции").

В-третьих, истребовать документы  по возбужденным уголовным делам  могут органы дознания, перечисленные  в ст. 117 УПК РСФСР. За исключением  таможенных органов и органов  налоговой полиции, которые указаны  в ст. 26 Закона о банках, предоставление сведений, составляющих банковскую тайну, иным органам дознания, в том числе  милиции, является неправомерным.

В-четвертых, право требовать  от руководителей и других должностных  лиц представления необходимых  документов, материалов, статистических и иных сведений имеют прокуроры (ст. 22 Федерального закона «О прокуратуре  Российской Федерации»). Предоставление прокурору сведений, составляющих банковскую тайну, правомерно только в связи  с возбужденным уголовным делом.

Предоставление кредитными организациями органам предварительного следствия информации, составляющей банковскую тайну, гарантируется тайной следствия (ст. 139 ГПК РСФСР).

О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, НАПРАВЛЕННЫХ НА НЕЗАКОННОЕ ПОЛУЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ

Очевидно, что лица, незаконно  получающие или разглашающие банковскую тайну, преследуют корыстную цель. Т.к. ее умелое использование может привести к получению прибыли.

Признаки противоправности и безвозмездности изъятия таких  сведений вместе с материальными  носителями, на которых эта информация содержится, как факт изъятия сомнению не подлежат. В ситуациях, когда сведения были лишь скопированы, изъятие тоже имеет место, т.к. предметом данного  преступления является не носитель информации, а информация как таковая. Причем информация носит характер тайны.

Незаконное копирование (и даже просто доступ к такой  информации) приводит к исчезновению тайны (ее важнейшего ценностного признака), а следовательно, к изъятию из фондов собственника части его имущества.

Ведь, несмотря на то, что  информация, составляющая банковскую (и коммерческую тоже) тайну, как  таковая, не является предметом материальным, она является объектом права собственности  и имеет, как уже сказано, действительную или потенциальную коммерческую ценность. Вследствие утечки информации, составляющей банковскую тайну, теряется ее ценность, что  может привести к невосполнимому ущербу, который  понесут банки и их клиенты, считающиеся  по праву ее собственниками.

Проблема состоит в  том, что преступления, направленные на незаконное получение информации и являющиеся преступлениями против собственности, мы не можем назвать  имущественными преступлениями в строгом  смысле слова в виду того, что  российское гражданское законодательство не относит информацию к имуществу. В этой связи непоследовательно отнесение к преступлениям против собственности посягательства лишь на одну из ее разновидностей – имущество.

Разрешение дилеммы видится  либо в замене термина «имущество»  в примечании к ст. 158 УК РФ на термин «собственность» законодателем, либо в расширенном толковании имущества  правоприменительными органами.

ПОСЛЕДСТВИЯ БАНКОВСКИХ КРИЗИСОВ

В результате финансового  кризиса  1999 года банковская система  понесла значительные потери. Так, по активной части потери вследствие решений  правительства от 17 августа этого  года составили:

110-120 млрд. руб. вложений  в ГКО/ОФЗ, которые оказались  замороженными на неопределенный  срок, т.е. фактически 17% чистых активов  банков из ликвидных мгновенно превратились в просроченную задолженность. (Сбербанк на 17 августа имел пакет рублевых гособлигаций в объеме 78-85 млрд. руб., остальные коммерческие банки - 33-34.5 млрд. руб.);

6.2-6.3 млрд. руб. вложений  в муниципальные бумаги, которые  также можно квалифицировать  как неликвидные активы, поскольку  после 17 августа обязательства  по своим облигациям смогли  выполнять немногие местные органы  власти;

23.2 млрд. руб. - прирост просроченной  задолженности за август-сентябрь1998 г. по предоставленным кредитам (предприятиям, банкам и местным  органам власти).

Кроме того, уровень достаточности  капитала (рассчитываемый как отношение  капитала к чистым активам) банковской системы сократился с почти 20% (на 1 августа 1998 г.) до 10% (на 1 ноября 1998 г.).

Изъятие средств из банковской системы (или уменьшение пассивной  части банковских балансов) в кризисный  период составило:

5 млрд. руб. - уменьшение (за  август) рублевых средств юридических  лиц;

7.8 млрд. руб. (1.3 млрд. долл.) - уменьшение (за август) валютных  средств юридических лиц;

17.5 млрд. руб. - сокращение  за период кризиса (с июня  по декабрь) рублевых депозитов  физических лиц (в том числе  в Сбербанке - 1.1 млрд. руб., в остальных  коммерческих банках - 16.4 млрд. руб.);

23.4 млрд. руб. (3 млрд. долл.)- сокращение  с июня по декабрь валютных  депозитов физических лиц (в  том числе в Сбербанке - 1 млрд. долл., в остальных коммерческих  банках - 2 млрд. долл.).

Таким образом, суммарные  активы банков, оценивавшиеся еще  на начало августа в 1.1 трлн. руб., за один день, 17 августа, фактически сократились  на 140-150 млрд. руб. (или на 12.5-13.5%); чистые активы, оценивавшиеся на 1 августа  примерно в 700 млрд. руб., сократились  на 20-21.5% (т.е. до 560-550 млрд. руб.).

Наиболее сильно кризис повлиял  на банковскую систему по следующим  основным направлениям:

o          задержки проведения клиентских платежей приобрели массовый характер;

o          заметно сократилась суммарная ликвидность кредитных организаций с одновременным ухудшением качества кредитного портфеля и ростом доли «плохих» долгов;

o          девальвационные ожидания привели к массовому сбросу рублевых активов и переводу их в валютные.

В целом можно констатировать, что реформирование банковской системы  не происходило. Одни коммерческие банки  проводили достаточно агрессивную  стратегию, направленную на выживание  и захват части рынка банковских услуг. Другим удалось получить централизованные стабилизационные кредиты. Наконец, ряд  банков либо закрыты, либо находились на грани банкротства. Государственное  агентство реструктуризации кредитных  организаций (АРКО) так и не начало функционировать. Вхождение иностранных  банков на российский рынок приветствуется денежными властями (по крайней мере, на словах), однако никаких реальных действий в связи с этим не предпринималось.

Наиболее вероятный сценарий развития российской банковской системы  на 1999 г. было отсутствие реальной реформы. Активная национализация коммерческих банков представлялась маловероятной  в силу их значительной задолженности - в первую очередь населению и  внешним инвесторам. Учитывая сохраняющуюся  финансовую нестабильность, денежные власти были не в состоянии провести реструктуризацию государственного долга  с минимальными потерями для инвесторов и эффективно реформировать банковскую систему.

Главным итогом банковского  кризиса стало разрушение полиолигархической структуры банковской системы, центры силы которой группировались вокруг нескольких крупнейших финансово-промышленных империй ("Интеррос-Онэксим", "Роспром-Менатеп", Инкомбанк, "Газпром-ЛУКойл" и др.). Сейчас сливки негосударственного банковского бизнеса концентрируются, по большому счету, в двух местах - в банковской группе "Газпрома" и в московской группе банков. По размеру активов и качеству текущего финансового положения газпромовские банки превосходят "москвичей", тогда как последние явно лидируют по динамике захвата бизнеса умерших или выпавших из рук олигархов банков (весьма показательна экспансия Гута-банка, замахнувшегося на филиальную сеть Инкомбанка и бизнес Уникомбанка в Московской области). Немаловажная причина слияний кроется в том, что в условиях тотального недоверия банков друг к другу и предприятий к банкам крупные компании склонны не распылять свои счета и денежные потоки в большом количестве банков, а замыкать их в компактных, прозрачных и, как правило, жестко управляемых группах банков. Так, Газпромбанк замкнул на себя финансовые потоки "Газпрома", которые раньше были размазаны по нескольким банкам (в их числе был умерший Инкомбанк), и увеличил чистые активы во второй половине 1998 года почти вдвое, став четвертым по величине банком страны. "Сургутнефтегаз" теперь предпочитает большую часть расчетов вести через Сургутнефтегазбанк; даже крупный пакет акций Онэксимбанка не уберег компанию от сложностей с возвратом сотен миллионов долларов. Укрупнению Сбербанка способствовал значительный приток частных вкладов. Московская группа сконцентрировала потоки самого богатого региона страны, а Банк Москвы поглотил Мосбизнесбанк. Планируется объединение Банка Москвы и Мост-банка. Резко усилились ранее почти похороненные олигархами госбанки. Особенно впечатляет наращивание монополии Сбербанка на рынке частных вкладов, колоссальный наплыв клиентуры и рост чистых активов Внешторгбанка, вернувшего себе второе место в российской табели о рангах. Империя госбанков будет расширяться: "СБС-Агро" за стабилизационный кредит заложил государству контрольный пакет, похожую участь прочат Промстройбанку. Наконец, на наш взгляд, все-таки рано ставить крест и на банковском бизнесе многих прежних лидеров. Появившиеся рядом с "Онэксимом", "Менатепом" и "Роскредом" банки-спутники не отягощены долгами и сконцентрировали большую часть клиентуры и денежных потоков своих дряхлых родителей. Совершенно ясно, что, когда черновой раздел бизнеса умерших банков завершится, конкуренция между новыми центрами силы банковской системы вспыхнет опять.

Главная слабость сегодняшней  российской банковской системы и  отдельных коммерческих банков, безусловно, связана с крайне низким уровнем  капитализации, что особенно наглядно проявляется в международном  сравнении. Совокупный капитал всех российских банков в настоящее время - около(6 млрд. дол—США , что ниже собственного капитала любого из ста крупнейших банков мира. Даже самые крупные российские банки уступают по этим показателям не только западноевропейским банкам, но и ведущим кредитным организациям стран Центральной и Восточной Европы.

Капитал банковской системы, достаточный для обслуживания нормального  воспроизводственного процесса, должен составлять согласно мировой практике 6-7% размера ВВП страны. В России он примерно в 2 раза ниже.

Наши банки не выдерживают  сравнения не только в международном  плане, но н в сопоставлении с крупными российскими промышленными предприятиями или предприятиями сферы обслуживания. Структура промышленного производства и экспорта в России характеризуется достаточно высоким уровнем концентрации, при котором несколько десятков предприятий обеспечивают очень большую долю товарных и финансовых потоков. Вследствие этого по объему реализации продукции, инвестиционным потребностям, уровню капитализации, размеру прибыли многие ведущие промышленные предприятия существенно превышают возможности отдельных коммерческих банков

Скорейшее восстановление и  наращивание капитальной базы банковской системы, а также централизация  и концентрация национального банковского  капитала являются важнейшими предпосылками  достижения глобальной политической цели превращения России в развитую страну с конкурентоспособной экономикой. Вакуум на российском банковском рынке рискует быть заполненным более мощными иностранными банками, присутствие которых в последнее время динамично растет как в розничном, так и в корпоративном сегментах рынка.

Активная роль государства  в преодолении системных банковских кризисов была заметна во всех странах. На восстановление платежеспособности и реструктуризацию ссудосберегательных банков США, к примеру, были выделены суммы, превышающие 100 млрд. дол . Санация французского банка «Креди Лионэ» стоила государству 20 млрд. дол.  долито было сделано не потому, что французы не умеют считать, а потому, что, хорошо посчитав, сочли это выгодным. И главное - нашли деньги на это.

Прямые факторы, которые  затрудняют процесс реструктуризации банковской системы — это и  дискриминационное налогообложение  по сравнению с международной  практикой, так как у нас из после налоговой прибыли идет значительное количество расходов, и  дискриминационное налогообложение  доходов банков по более высоким  ставкам, чем облагаются другие предприятия.