Арбитраж в международном частном праве

Вышеописанное разграничение в настоящее время не имеет большого юридического значения, поскольку оба вида арбитражных соглашений разрешены, обладают одинаковой обязательной силой и имеют идентичные последствия[12, c 59].

Следует обратить внимание на своеобразную автономность (отдельность) арбитражной оговорки от основного договора, частью которого арбитражная оговорка является. В данной связи недействительность или ничтожность основного договора, так же как прекращение или выход из него, автоматически не затрагивают обязательной силы арбитражной оговорки. Поэтому третейский суд в принципе сохраняет компетенцию оценивать данные обстоятельства и вытекающие из них правовые последствия. Весьма редкими являются случаи, когда причина недействительности основного договора сказывается на арбитражной оговорке.             

По поводу правовой природы арбитражного соглашения одни специалисты считают его материально-правовым договором, другие видят в нем процессуально-правовое действие, некоторые приписывают арбитражному соглашению смешанный характер, то есть материально-процессуальный. Разрешение данного квалификационного вопроса имеет не только чисто теоретическое значение, но носит и практический характер. От принятой квалификации ставится  в зависимость вспомогательное применение норм определенного раздела права, то есть, гражданского материального права или процессуального права по вопросам, которые четко не урегулированы нормами, относящимися непосредственно к данному соглашению[70, c.24].

Арбитражное соглашение вызывает два главных правовых последствия в области компетенции, которые повсеместно относятся к области процессуального права, а именно:

- последствие, основанное на признании компетенции третейского суда разрешать спор, о котором говорится в арбитражном соглашении;

- последствие, основанное на исключении разрешения спора из компетенции государственного суда, если вопреки арбитражному соглашению возбуждается дело в государственном суде, и ответчик до начала разрешения спора по существу заявит в государственном суде, что разрешать данный спор компетентен третейский суд.

В данном контексте следует отметить, что третейская запись независимо от того, должно ли арбитражное разбирательство быть осуществлено в своей стране либо за границей, не может стать препятствием для вынесения государственным судом временного постановления для цели обеспечения исковых требований стороны арбитражного соглашения, поскольку последствие  записи относится исключительно к вступительному производству, а не решению спора по существу[п.4 ст.6 Европейской конвенции].

Согласно п. 2 статьи II Нью-Йоркской конвенции, письменная форма арбитражного соглашения сохраняется как в случае его содержания в одном документе, подписанном обеими сторонами, так и в случае заключения арбитражного соглашения путем обмена письмами или телеграммами, причем к данному положению п. 2 статьи II Европейской конвенции добавляет обмен сообщениями по телетайпу. Толкование данных Конвенций развивается в направлении признания действительными арбитражных соглашений, заключенных при помощи телексов и иных средств связи, письменно регистрирующих текст соглашения (например, компьютерную распечатку).

Те же положения, относительно формы арбитражного соглашения дублируются и в белорусском законодательстве о коммерческом арбитраже[41, c 19].

В международных отношениях правоспо­собность сторон заключать арбитражные соглашения следует оценивать исходя из п.п. а п.1 статьи V Нью-йоркской конвенции и из п.2 статьи VI Европейской конвенции, в соответствии с применимым к ним правом; это означает, что суд должен применять право, на которое указывают международно-правовые нормы. Иностранные суды в данном отношении будут руководствоваться собственными коллизионными нормами с учетом того, что, в общем, правоспособность хозяйственного субъекта оценивается повсюду в соответствии с нормами права государства, в котором данный  субъект осуществляет свою деятельность.

В случае заключения арбитражных соглашений в сфере международного торгового оборота существенное значение имеет определение применимого права, или так называемого статута арбитражного соглашения[76, c.78].                            Нью-йоркская конвенция регулирует рассматриваемый вопрос только в связи с оценкой действительности данного соглашения государственным судом, в который направлено ходатайство о признании или исполнении иностранного арбитражного решения. Из п.п. а п.1 статьи V Нью-йоркской конвенции следует, что данный суд должен оценить:

- действительность арбитражного соглашения с точки зрения его формы согласно статье II той же Конвенции;

- полномочия сторон согласно применимому к ним праву;                                                        - оставшиеся так называемые материальные предпосылки согласно праву, которому стороны подчинили арбитражное соглашение, а в случае отсутствия соответствующего указания - согласно праву страны, в которой было вынесено решение.

В то же время Европейская конвенция содержит коллизионно-правовые нормы, адресованные государственному суду, который рассматривает представленную ответчиком жалобу. Содержащиеся в статье VI Европейской  конвенции  коллизионные  нормы  сходны с положениями Нью-йоркской конвенции в том, что должно применяться право страны, в которой решение было вынесено, а также поясняется, что в случае отсутствия ссылки на право, которому стороны подчинили арбитражное соглашение, а также в тот период времени, когда этот вопрос находился на рассмотрении государственного суда, нельзя определить, в какой стране решение должно быть вынесено - применимое право определяется посредством коллизионных норм государственного суда, в который подан иск. При этом государственный суд вправе признать арбитражное соглашение недействительным, если  данный спор не может быть предметом  арбитражного   разбирательства.

На фоне вышеназванных конвенционных положений напрашивается сложный вопрос о том, какой коллизионной нормой следует руководствоваться государственному суду в случае, если стороны не указали применимое к данному соглашению право ни ясным способом, ни подразумевающимся, и не известно еще, где арбитражное решение должно быть вынесено. Представляется, что самым приемлемым решением явилось бы обращение к нормам международного частного права, в соответствии с которыми следует применять право того государства, с которым данное соглашение тесным образом связано[16, c25].

С подобной коллизионно-правовой проблемой может столкнуться и третейский суд, когда ответчик обращается к нему с заявлением о недействительности или истечении срока действия арбитражного соглашения. Практически повсеместно признается, что проблемы такого рода могут и должны решать сами арбитры, поскольку третейский суд компетентен также выносить решения о своей компетенции (так называемый принцип «Компетенции Компетенции»). Данное положение ясно предусмотрено в Европейской конвенции, п. 3 статьи V которой определяет, что «арбитражный суд, против которого заявлен отвод о неподсудности, не должен отказываться от разбирательства дела и имеет право сам вынести решение по вопросу о своей компетенции или о наличии или действительности арбитражного соглашения или сделки, составной частью которой это соглашение является, с тем, однако, что указанное решение арбитражного суда может быть впоследствии обжаловано в компетентном государственном суде в соответствии с законом страны суда».

Законодательство  же Республики Беларусь говорит нам следующее относительно данного вопроса[41, c 24] cостав международного арбитражного суда может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия или действительности арбитражного соглашения. При этом арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, рассматривается как соглашение, не зависящее от других условий договора. Вынесение составом международного арбитражного суда решения о недействительности договора само по себе не влечет недействительности арбитражной оговорки.

Заявление стороны об отсутствии у состава международного арбитражного суда компетенции может быть сделано не позднее представления возражений по иску. Назначение стороной арбитра или ее участие в назначении арбитра не лишает сторону права сделать такое заявление.

Заявление о том, что состав международного арбитражного суда превышает пределы своей компетенции, должно быть сделано сразу после того, как вопрос, который, по мнению стороны, выходит за эти пределы, будет поставлен в ходе разбирательства дела. Состав международного арбитражного суда может в любом из этих случаев принять заявление, сделанное позднее, если он признает причину задержки уважительной.                                                                                    По заявлению, указанному в частях второй и третьей настоящей статьи, состав международного арбитражного суда принимает определение до вынесения решения по существу спора.

Если состав постоянно действующего международного арбитражного суда признает себя компетентным, любая сторона в течение 15 дней после получения уведомления об этом может просить президиум данного суда принять окончательное постановление по вопросу о компетенции.

На время разрешения вопроса о компетенции международного арбитражного суда разбирательство дела приостанавливается

Как уже подчеркивалось ранее, в арбитражном соглашении стороны могут выбрать арбитра или определить порядок его избрания, что применяется  в отношении  к арбитру-председателю.

В данном случае стороны широко пользуются автономией воли, хотя некоторые системы права предусматривают определенные требования в отношении кандидатов  в арбитры .

Однако никто не может быть выбран арбитром вопреки своей воли. В постоянно действующих арбитражных судах, где ведутся списки арбитров, разре­шение на включение в данный список сведений о себе означает подразумевающееся согласие на избрание арбитром в  конкретном случае. Выбор стороной арбитра служит основанием для возникновения правового отношения между арбитром и обеими процессуальными сторонами. Это положение вызывает множество споров, и в литературе по данному поводу   ведется обширная  дискуссия.[78, c.82].                                                                                                                Не подлежит сомнению допустимость соглашения, которое регулирует отношения между арбитром и стороной. Однако по состоянию на сегодняшний день регламентация в отношении соглашений такого рода на международном уровне отсутствует, хотя некоторая деятельность, в данной области осуществляется Международной торговой  палатой, имеющей своё место нахождения в Париже.

Соглашение с арбитром также носит спорный правовой характер и    трактуется  в  качестве:

- соглашения, относящегося к категории так называемых процессуальных соглашений;

- соглашения, также вызывающего процессуальные последствия, но вместе с тем его следует оценивать, прежде всего, в соответствии с нормами материального гражданского права;

- смешанного соглашения с публично-правовыми и частноправовыми элементами или же частично процессуального соглашения, частично гражданско-правового;

- соглашение частноправовое (обязательственное);

- соглашение особого вида

Обобщая можно прийти к выводу, что соглашение сторон с арбитрами относится к соглашениям гражданско-материально-правовым и принадлежит к области обязательственного права. Однако его нельзя отнести к какому-либо из известных гражданскому праву видов обязательственных соглашений[29, c.33].

С правовым характером функций арбитра связана проблема гражданско-правовой ответственности арбитров. Арбитр не может считаться государственным должностным лицом, за которого в определенных ситуациях несет ответственность государственная казна.              Не исключается ответственность арбитра по причине неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, составляющих часть конкретного обязательственного отношения между сторонами и  арбитром.              Зачастую соглашение с арбитрами предусматривает обязательство возмещения ущерба, вызванного, например, неоправданно длительным затягиванием процесса, нарушением тайны совещания арбитров или же иных обязательств. По общему правилу, ответственность ограничивается случаями умышленной вины[15, c 180].

В принципе арбитры не несут ответственности за содержание и последствия выданного ими решения.

Включение арбитражной оговорки в договор является обязательным для того, чтобы споры разрешались арбитражным судом. В практике международной торговли отказываются от включения в текст договора арбитражной оговорки лишь тогда, когда в силу каких-то причин разрешение споров арбитражным путем представляется нецелесообразным либо арбитраж в любом случае в силу закона будет иметь место[79,c.9].

Без сомнения, основной предпосылкой является выяснение возможности исполнения арбитражного решения в стране, в которой имеют местонахождения контрагенты. Если речь идет о государствах, являющихся участниками Нью-йоркской конвенции, решение может быть вынесено в любом третьем конвенционном государстве. Если же контрагент имеет местонахожде­ние в стране, не участвующей в данной Конвенции, в арбитражной оговорке следует предусмотреть, что, по крайней мере, споры будут разрешаться в стране местонахождения указанного ответчика. Выбор другой страны в качестве места проведения арбитража является возможным только в том случае, если вынесенное в этой стране арбитражное решение подлежит исполнению в стране контрагента на основании двустороннего  соглашения.

Названные выше Конвенции предъявляют опреде­ленные требования к содержанию арбитражного соглашения. В статье I Женевского протокола говорится о полной или частичной передаче на разрешение арбитража споров, могущих возникнуть из данного договора. Из статьи II Нью-йоркской конвенции следует, что на разрешение арбитража могут быть переданы «все или какие-либо споры», возникшие или могущие  возникнуть между сторонами. В Европейской конвенции устанавливается, что арбитражное соглашение заключается в целях «разрешения в порядке арбитража споров, возникающих при осуществлении операций по внешней торговле».