Энеолит Палестины. Гассульская культура

    С уверенностью можно говорить о наличии  как святилищ и храмов внутри крупных  поселков (Телейлат-Гхассул), так и  о самостоятельных культовых  памятниках, непосредственно с поселениями  не связанных. К последним должен быть отнесен прежде всего храм над оазисом Эн Геди на западном берегу Мертвого моря. Он располагался в глубине большого двора размерами 28x20 м, обрамленного каменной оградой со своего рода пропилеями - двойными воротами, ведущими через прямоугольную конструкцию со скамьями вдоль стен. Двор может рассматриваться как священный участок. В центре его располагался круглый церемониальный бассейн, а в восточной части - вспомогательная прямоугольная постройка и дополнительный выход. Сам храм занимал почти всю северную часть двора и представлял собой "широкий дом" 5x20 м со входом в середине южной длинной стороны. Против входа, примыкая к северной стене, располагалось подковообразное сооружение, ограждавшее вертикально поставленный полированный священный камень. Это уже оформленный алтарь ("святое святых"), по сторонам которого расположены скамьи и целая система круглых ям с костями животных - следами жертвоприношений. Вырабатывается определенный стереотип храма, сохранявшийся далее несколько сотен лет - до конца III тыс. до Р. X. Подобный же план имели два храма в самом Телей-лат-Гхассуле.

    Храм  в Эн Геди принадлежал полукочевым  скотоводам Иудейской пустыни, но мог служить и местом паломничества из отдаленных общин в IV тыс. до Р. X., в том числе и из самого Телейлат-Гхассула.

    Вызывало  вопросы почти полное отсутствие в храме Эн Геди каких-либо предметов  культа и находок вообще. Именно в этой связи особый интерес представляет замечательное открытие, сделанное в 96,5 км к югу от храма, на высоком кряже Иудейских гор, фланкирующих Мертвое море. Скрытые в горах, труднодоступные пещеры этого района могли служить убежищем от врагов. И в одной из таких пещер под названием Нахал Мишмар был найден клад из 429 предметов, завернутых в соломенные циновки и спрятанных между валунами. Часть их составляли тщательно выполненные изделия из камня (в том числе навершия булав), слоновой кости и костей прочих животных. Наиболее же значительна огромная коллекция медных изделий. Следует подчеркнуть, что тогда, в начальный период возникновения металлургии, они представляли особую ценность. Находки их в слоях поселений чрезвычайно редки. Подлинным исключением считались два медных топора самой простой клиновидной формы, найденные в самом Телейлат-Гхассуле (они-то и позволили отнести памятник к эпохе энеолита). В Нахал Мишмаре же среди сотен медных изделий наряду с многочисленными орудиями и предметами вооружения (булавами, долотами, топорами и проч.) представлены безусловно церемониальные объекты, поражающие сложностью и высоким уровнем технологии изготовления. Таковы своего рода "короны", по краям которых располагались изображения птиц и высокие геометрические фигуры, а также богато орнаментированные навершия жезлов и скипетров. Предполагается (и не без основания), что эти драгоценности принадлежали храму Эн Геди и были скрыты в пещере Нахал Мишмар при угрозе вражеского вторжения. Клад относится ко времени финала гхассульской культуры и является ярчайшим свидетельством огромных успехов в области металлургии и металлообработки, достигнутых за тысячелетний период ее развития

    Несмотря  на нарастающее применение металла  и все большее совершенствование  технологии производства металлических изделий, кремень и камень сохраняют свое значение основного материала для изготовления орудий, бытовой утвари (рис. 5.8). И большинство этих изделий заметно отличается от соответствующего инвентаря предшествующей неолитической эпохи. Очень богата и многообразна кремневая индустрия. Она представлена широкими веерообразными скребками, большими но-жевидными пластинами, зубчатыми лезвиями серпов, остроконечниками, теслами, которые, в зависимости от размеров, могли служить как древообрабатывающим орудием, так и мотыгой для разрыхления земли. Продолжается древняя традиция производства каменных сосудов, в том числе весьма изящных и тщательно обработанных.

    Орнаментация  сосудов представлена двумя различными видами. Первый - весьма распространенный - составляют налепные валики, часто рассеченные круглыми или полулунными вдавлениями. Они украшали прежде всего очень крупные горшки, располагаясь как горизонтально - под горлом и по ребру, так и вертикально.

    Продолжая исследование искусства энеолитической культуры Палестины, мы должны отметить, что оно, безусловно, носило ритуальный характер и представлено, помимо фресок, достаточно многообразной скульптурой, выполненной из камня, слоновой (или гиппопотамовой) кости, глины, меди. Каменная скульптура предельно стилизована. Это базальтовые человеческие головы домашних алтарей с углублениями сверху для жертвоприношений и так называемые скрипкообразные идолы, имевшие резко геометризованные очертания человеческого торса и, как предполагается, символизировавшие божество плодородия

    Значительно более реалистичны статуи из слоновой кости. Размеры их колебались от 12 до 30 см. Изображались как женщины, так  и мужчины. Наиболее примечательно  полностью реалистическое изображение  обнаженной беременной женщины ("Венера из Беэр-Шевы"). Его также связывают с богиней плодородия.

    Среди глиняных скульптурных изделий должны быть отмечены антропоморфные и зооморфные сосуды из Гилата. Первый в несколько  гротескном стиле изображает сидящую  обнаженную женщину с большим  сосудом (предполагаемой маслобойкой) на голове и другим - под мышкой. Второй представляет барана с тремя молочными сосудами на спине. Оба рассматриваются как ритуальные.

    На  ритуальных медных изделиях из Нахал  Мишмара встречаются изображения  голов животных, больше всего - диких козлов и домашних баранов. Встречены и человеческие лица, и птицы, и многочисленные геометрические мотивы, последние в ряде случаев повторяются и в глине - на керамических сосудах.

    В целом исследователями гхассульской культуры подчеркивается культовый характер ее искусства и преобладание изображений божеств, дарующих плодородие и охраняющих стада, а также небесных тел - Солнца и звезд. Можно говорить о возникающей уже иерархии изображений, в которой определенное место занимали и предки, и "домашние боги", и духи, и мифологические персонажи при безусловном главенстве женского образа, символа плодородия, его богини, культ которой сложился вместе с возникновением земледелия. 

    Захоронения энеолитического  периода в Палестине 

    В энеолитическом периоде в Палестине появились первые некрополи - "поселки мертвых". Ранее умершие погребались внутри поселков живых. Это был очень стойкий обычай, сохранявшийся в поздненеолитических поселках. Сохранился он в некоторых энеолитических поселках, где найдены погребения под полами домов. Но они стали уже исключением.

    При большинстве поселений, прежде всего  самых значительных, открыты уже  вынесенные за их пределы кладбища. И сразу же фиксируется многообразие погребальных сооружений. В Адейме, близ Телейлат-Гхассула, представлены три вида последних: дольмены - наземные прямоугольные камеры из крупных каменных плит, каменные наброски (холмы) и цисты - могильные ямы с облицованными каменными плитами стенами. Во всех случаях погребались разрозненные кости, собранные после исчезновения мягких тканей. На кладбище Шикмима в северном Негеве наземные гробницы имели круглое каменное основание и, очевидно, купольную конструкцию из сырцового кирпича. В прибрежной долине Шарона также разрозненные кости одного-двух человек помещались в глиняные оссуарии-контейнеры, часто выполненные в виде домов с окнами и двускатными крышами, размеры их в среднем 55х30х45 см. Отверстия для помещения костей - в торцовых стенках. Фасады таких домообразных оссуариев часто покрывались красно-коричневой росписью, среди мотивов которой наиболее обычны человеческие глаза и нос, изображения животных и птиц, а также орудия труда, что, вероятно, документирует веру в загробную жизнь. Другие оссуарии выполнены в виде стилизованных животных или кувшинов.

    Захоронения освобожденных от мягких тканей костей - так называемые вторичные погребения - рассматриваются рядом исследователей как специфический обряд полукочевых скотоводческих общин, которые в засушливые годы могли продвигаться на запад и север от Иудейской пустыни в средиземноморскую климатическую зону Палестины. Но преобладание оседлых земледельческих поселений вплоть до южных периферийных районов получает все новые обоснования. И даже в этих районах вторичные погребения сосуществуют с обычными трупоположениями, документируя многообразие погребальных ритуалов и соответствующих групп населения энеолита Палестины.

    В массе же своей вторичные погребения располагаются в пещерах и  гротах, на безусловных же кладбищах  стационарных поселков и внутри них  самих практиковались трупоположения. Среди них различаются три вида: 1) костяки, лежащие скорченно на спине или боку (традиционная поза начиная с натуфийской культуры) в могилах; 2) костяки в той же позе внутри зерновых ям; 3) погребения детей и младенцев, подстилаемые и перекрытые крупными фрагментами сосудов или же внутри больших горшков. В некоторых случаях погребенных сопровождают сосуды и кремневые орудия. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Формирование  гассульской культуры,

    значение  гассульского феномена в древнейшей истории  Палестины 

    Значение гхассульского феномена в древнейшей истории Палестины преуменьшать нет оснований. Об этом свидетельствует прогресс не только металлургии, но и духовной жизни, искусства, торговых и культурных связей, наконец, само тысячелетнее развитие культуры и ее традиции с середины V тыс. до середины IV тыс. до Р. X. Специфика культуры несомненна. Но она не может рассматриваться как изолированное явление. Еще в середине ХХ века классик библейской археологии В. Олбрайт сопоставлял ее с позднехалафской и убейдской культурами Месопотамии. дальнейшие исследования подтвердили справедливость сопоставления, прежде всего с убейдской культурой, которая, в свою очередь, унаследовала ряд халафских традиций. Для этой стадии характерен поразительный всплеск художественного начала, эстетизма, одухотворенности творчества древних мастеров. Начало ей положила замечательная халафская культура конца VI-V тыс. до Р. X.

    Воздействия халафской культуры и прямые ее импорты  фиксируются вплоть до Южного Кавказа. Как уже отмечалось, ряд ее традиций был воспринят убейдской культурой, охватившей еще больший ареал и фактически синхронной с гхассульской. Влияние ее на последнюю совершенно естественно: оба ареала непосредственно соприкасались, культурное взаимодействие здесь было неизбежно, в Палестине результаты его засвидетельствованы и появлением фресок, и заметным совершенствованием расписной керамической орнаментации, и наличием антропоморфных и зооморфных сосудов.

    Касаясь вопроса о формирования гхассульской культуры, нужно отметить, что при  разработке его был предложен ряд решений - от эволюционного развития местного неолитического населения до полной смены его новыми группами, пришедшими с севера или востока. Наиболее вероятной представляется гипотеза, учитывающая комплексность процесса формирования, в котором привнесенные иммигрантами новые культурные традиции сочетались с восприятием и переработкой их местным населением при многообразных воздействиях смежных культурных образований, прежде всего из Сирии и Месопотамии.

    В третьей четверти IV тыс. до Р. X. начался упадок, а далее и распад гхассульской культурной общности. Ряд крупных ее поселений был покинут, в том числе сам Телейлат-Гхассул, поселки районов Беэр-Шевы, Иудейской пустыни, Голанских высот. В отдельных случаях (храм Эн Геди) можно предполагать вражеское вторжение, но свидетельств массовых уничтожений нет. В начале отмечается значительная перегруппировка, сочетавшаяся с появлением новых культурных групп. Предполагается, что последние распространились в Северной и Центральной Палестине, тогда как в южной ее части определенный период сохранялось еще гхассульское население. Не исключается возможность военного давления как со стороны быстро развивавшихся городов-государств урукского периода Месопотамии, так и со стороны столь же резко усилившегося объединенного Египта времени Старого царства. Но прямых свидетельств тотальных нашествий ни с той, ни с другой стороны нет, поэтому вопрос остается открытым. Скорее всего, конец гхассульского феномена был обусловлен сочетанием ряда кризисных явлений как внутреннего, так и внешнего порядка, усложненных, возможно, и природными катаклизмами. 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение 

    В ходе выполнения данной курсовой работы мы разрешили все поставленные перед  нами исследовательские задачи:  изучили историю гассульской культуры, в том числе историю ее исследования, определили ареал ее распространения; отразили объекты почитания и предметы культа рассматриваемой культуры; изучили вопрос о захоронениях энеолитического периода в Палестине, а также проанализировали формирование гассульской культуры и определили значение гхассульского феномена в древнейшей истории Палестины.

    Цель  работы нами выполнена, поскольку мы исследовали историю научных  разработок гассальской культуры в  Палестине, определили ее основные особенности  и значение в рамках библейской археологии.    

    Итак, исследовав выбранную нами тему курсовой работы «Энеолит Палестины. Гассульская  культура», мы пришли к выводам о  том, что данная культура получила свое развитие в период "медно-каменного  века" с 4300 до 3300 г. до Р. X. В ходе открытий, пик которых пришелся на начало-середину ХХ века, было выяснено что гассульская культура охватывает значительные территории, вколючая в себя цепь поселений в традиционной долине Иордана.

    Искусство отличает ряд признаков – например, оригинальные изображения на фресках, медные изделия, являющиеся свидетельством огромных успехов в области металлургии и металлообработки, достигнутые за предыдущую эпоху. В целом же, безусловно, искусство энеолитического периода Палестины носило ритуальный характер.