Глобальные и региональные тенденции в проектной культуре

       Считается, что сегодня на образ домашней жизни наибольшее влияние оказывает развитие систем обслуживания и массовой информации. Это два характернейших для эпохи НТР способа жизнеобеспечения, притом давно уже получившие распространение не только в городе. Общим для этих систем, как уже говорилось выше, является установка на реализацию и удовлетворение потребностей и способностей человека путем оказания и получения услуг, а также социально-технологическая организация процесса обслуживания. Есть и значимое различие между услугами в сфере обслуживания и в сфере коммуникации: первые характеризуются наличием акта посещения, связанного с пространственным перемещением в городе, для вторых характерна доставка сообщения прямо по месту жительства, работы или клубного общения.

       Среда поселения оказывается местом посещений  и сообщений, местом получения услуг, включая и самообслуживание. При этом посещения, эти маленькие путешествия в окружающий мир, выводят нас за рамки своего привычного окружения, в то время как сообщения, напротив, возвращают в него. Первые из плотно обжитой среды вовлекают в среду, куда более разреженную, но зовущую к движению, вторые насыщают и без того наполненную событиями жизнь. Взятые вместе, они расширяют границы нашего воображения, углубляют суждения, способствуют развитию понимания, совершенствуют процесс взаимной смены этих состояний, придавая им ритмичность. Поскольку они связывают среду с внутренним средоточием ценностного чувствования, то живые, динамические образы среды оказывают влияние на эмоциональный строй жизни. Интенсивно переживая средовые события, мы ощущаем в них самоценность своего существования, свои «я—для—себя» и «я—для—других», отражающие и питающие друг друга.  

       4. В понятие региональности также  входит собственно предметная среда, т. е. все те предметы, специальное и неспециальное оборудование, служащие для создания интерьеров учреждений социально-культурной сферы, а также среда, специально посещаемая людьми с той или иной целью. Это—объект дизайна как такового, если под ним понимать «индастриал дизайн» и интерьерный дизайн.

       Предметная  среда в этом узком смысле—это контактный слой городской среды, более всего обращенный, по мнению С. О. Хан-Магомедова, «к ценностным ориентациям человека» . В пространственно-предметной среде поселения различаются эффекты «блнзкодействия», связанные с непосредственным (телесно-двигательным, зрительным и слуховым, осязательным и обонятельным) контактом человека с окружением, и эффекты, ориентированные на «дальнодействие», хотя реализоваться они могут с помощью тех же средств. И те, и другие эффекты имеют отношение к процессам формообразования. Так, например, П. А. Флоренский с дальнодействием связывал графические, композиционные стороны среды, а с близкодействием—живописные, колористические и конструкционные .

       Строго  говоря, предметная среда для дизайна  может быть лишь контактной, близкодейственной, достаточно интимной и приватной, где бы она ни помещалась: в жилище или в проходной Лефортово.

       А если это так, то предметная среда, хотя и отделена по способу создания и  обращения от природной, планировочной  и «сооруженческой», хотя она и существует только благодаря их сглаженности и надежному функционированию, не является только относительно самостоятельным объектом исследования и дизайнерского проектирования, но объектом, в известной мере впитывающим в себя ценностные качества предыдущих слоев. В предметной среде находят выражение и качества природной среды поселения, о чем говорилось выше, и ритмологические качества его планировки, и гармоничность структуры функциональных типов учреждений обслуживания, жизнеобеспечения?

       Если  творческие концепции и программы  дизайна не носят вымученный, головной или заимствованный характер, то предметная среда будет органически прорастать из предыдущих слоев, как из своей  почвы.                                     

       Впрочем, эффекты дальнодействия имеют для дизайна не   менее важный смысл, чем эффекты близкодействия. Если локальный контакт с предметом (в ближайшем окружении) может быть истолкован как удовлетворение какой-то локальной      потребности, то эффекту дальнодействия соответствует отношение «предметная среда—образ жизни». Показательно, что для  дизайна тема образа жизни прозвучала, начиная с 70-х гг., все     " же с большей силой, чем для архитектуры или экологии. Это     обстоятельство связано с тем, что содержание этого понятия     направлено на «...выявление индивидуальных, человеческих... и прежде всего нравственных, соцнопсихологических условий функционирования и развития общества как целого» .  

       5. Рассмотрим образный, экспрессивный  и символический слой среды,  являющийся сферой претворения дизайнерских и архитектурных замыслов.

       Здесь визуально-иконические качества среды  становятся намеренно достигаемыми, проектируемыми. Как известно, некоторые проектные решения предпринимают исключительно для того, чтобы придать среде искомые образные характеристики.

       В конце 60-х—начале 70-х гг. получила распространение  концепция визуальной культуры, согласно которой подчеркивалось стремление охватить все зрительно воспринимаемые аспекты среды, все разновидности дизайнерской продукции, включая промышленные изделия, промграфику и визуальные коммуникации, системой единых принципов. Затем к ним добавилась компьютерная графика и все разновидности видеоарта. В качестве теоретической основы визуального дизайна и культуры указывалось на психологические концепции визуального мышления , когнитивную психологию, оперирующую так называемыми «когнитивными картами» , и традиционную искусствоведческую иконологию, понятийный аппарат которой постепенно распространился на все виды современного искусства, включая средовые . В отечественной науке о дизайне была предпринята попытка воспользоваться этими концепциями не только в отношении предметной среды, но и в решении вопросов, касающихся процессов и структур образа жизни .

       Значение  этих усилий для проектной культуры состоит в том, что интерпретация средовых реалий в терминах визуальной культуры (или иконологни) не влечет за собой их заведомо эстетической, а тем более художественно-эстетической интерпретации. Нет нужды образность средовых объектов оценивать непременно в системе критериев, выработанных для рассмотрения произведений искусства, а средовые ценности сводить исключительно к эстетическим .

       Сегодня, когда образ жизни и культура последовательно экологизируются, когда все и любые условия  и условности жизнедеятельности могут быть истолкованы как своего рода среды, вряд ли целесообразно и дальше исходить из заведомого разграничения обыденных, художественных и эстетических ценностей. Чем совершенней образ жизни, чем адекватнее его ценностному строю предметно обустраивающая его среда, чем очевиднее их духовная взаимосвязь, тем энергичнее конвергируется образность жизни, среды и искусства.

       На  практике этот процесс реализуется  двояко: с одной стороны, от единого ствола искусства постоянно отпочковываются все новые «экоморфные» художественные течения, а с другой, предметная среда постепенно наполняется произведениями изобразительного искусства —как станкового, так и прикладного характера. Кроме того, начинают проступать контуры того, что можно было бы назвать собственно средовым искусством.

       Образный  слон среды также соприкасается  с реальностью проектной культуры дизайна, поскольку предметно воплощенные проектные образы входят в нее на равных правах с теми, что существуют исключительно в проектах или творческих концепциях.

       Оглядываясь на то, что ранее было сказано  о всех предыдущих слоях среды, включая предметный, мы видим, что сама возможность средового подхода, его основной идейно-ценностный строй безусловно связаны с наличием в среде образного ее завершения. Средовой подход опирается на способность проектно воспринимать, представлять, воображать единичные образы и сложные, состоящие из нескольких образов, иконические пространства. Так было и в истории: фундаментальные экологические концепции био- и ноосферы В. И. Вернадского, концепции пространственности П. А. Флоренского и другие сохранили следы своей зависимости от учения Гёте о прафеноменах, т. е. прообразах, парадигмах, идеи которого, в свою очередь, восходят к весьма почтенной патриотической концепции «от образа—к прообразу».

       Сквозь  призму образного строя среды, благодаря  ее способности к симультанному синтезу разноместных и разновременных видов, обликов, ейдосов-идей, жизнь людей, различных социальных групп, человеческих популяций также начинает восприниматься не только и не столько как средовое поведение, но как совокупность жизненных, экзистенциальных сред личности, именуемых в феноменологической философии, психологии и социологии жизненными мирами .

       Жизненный мир в целом, а не отдельный предмет или ситуация, ориентационно и мотивацпонно первичен. При этом фрагменты жизненного мира, возбуждающие и направляющие деятельность, могут иметь различный семиотический статус: они могут быть конкретными, чувственно-воспринимаемыми элементами природы, планировочной, «сооруженческой» пли предметной сред, а могут быть отвлеченными элементами культуры, образа жизни; естественными, первородными или спроектированными и затем созданными; принадлежащими внешней стороне жизни или внутреннему миру человека. Во всех этих случаях для средового проектирования будет важна определенность и представленность в образах среды (культуры) тех реалий жизненного мира личности, которые своей символической насыщенностью и энергетической заряженностью возбуждают наши ценностные переживания и ценностно значимое реальное или символическое поведение.

       Город, село, любое поселение есть действительно  особые жизненные миры, особые образы и стили жизни, к которым

       можно подходить, используя категории  феноменологии, иконологии и теории стиля и жанра.

       Объектом  собственно дизайна, с точки зрения описанной схемы взаимосвязи  городской и предметной сред, все-таки является предметная среда. Однако эта предметная среда корнями уходит во все предшествующие ей слои, а ветвями — в ее образный слой, который в свою очередь связывает среду с бесконечно богатым миром духовной культуры. Для авангарда проектной культуры сегодня в высшей мере характерна тесная взаимосвязь предметной и всех других сред, описанных в данной схеме. Эта взаимосвязь не может быть раз и навсегда определена догматически, поскольку граница между различными слоями ее подвижна, исторически конкретна, подчас так трудно определить, где центр, а где периферия творческой проблематики дизайна. Для дизайна с развитой проектной культурой нет и не может быть одного единственного понимания его средовой природы и его объектов. В каждой проектной инициативе, программе объект приложения проектных усилий выступает сквозь призму концептуального—гуманитарного, художественного или научного—опосредования.   

        Этнокультурные аспекты развития средового проектирования  

       Региональное  своеобразие городской и предметной сред проявляется и как этнокультурное своеобразие. Любой регион населен не среднестатистическими «душами населения», а представителями тех или иных этносов (народов и народностей). Поэтому для понимания регионального своеобразия образа жизни и его отражения в проектной практике важно учитывать конкретную этническую ситуацию в регионе, реальную этнокультурную структуру его населения.

       В тех случаях, когда основное—по  количеству и/или по степени влияния—население  принадлежит к одному культурно-экологически выраженному этносу, региональное и  этническое своеобразие не вступают в противоречие. Другой тип региона, как, скажем, Русский Север, отличается тем, что наряду с несколькими, ранее ярко выраженными, этносами здесь проживает лишь часть русского населения, но часть, наделенная сильными этнокультурными чертами, столь характерными для жителей Архангельской, Вологодской, Новгородской областей. Более распространенный тип—это полиэтнические ситуации, когда в одной и той же среде одновременно реализуются сразу несколько культурно-экологических традиций.

       Экологическое движение в защиту первозданной природы  привело к осознанию того, что первичным является хранительно-спасающее и причастное отношение к различным ресурсам природы. Но ведь этнос—также явление природы. И потому распространяющееся сегодня убеждение в плодотворности экологически-рационального, воспроизводственного отношения и к этносам, и к их витальным ресурсам и крепнущая убежденность в недопустимости хищнически-потребительского отношения ко всему духовно-самобытному, жизнетворческому в них,, вполне естественны.

       Механизм  регенерации живого отнюдь не безграничен. Ускорение научно-технического прогресса, процессы урбанизации, сервилизацни образа жизни создают все новые и новые среды и потоки, структуры и процессы, с появлением которых возникает новая угроза для сохранения этнического своеобразия, культурной идентичности этносов. Культура и среда обладают особой функцией—сохранения и развития этнокультурной идентичности. Сегодня сохранение этой функции становится важнейшей темой и проблемой проектной культуры.

       Этнос при этом понимается как обитатель  среды и носитель культурных традиций, а культура, наряду с предметной средой, — как один из антропогенных ландшафтов его обитания-До недавнего времени проблемы этнокультурной и этноэкологической идентичности было принято концtптуализировать скорее в терминах «национального своеобразия», чем в терминах этнологии. Однако теперь, когда этнические проблемы стоят столь остро, очевидные несовпадения понятий «нация» и «этнос» (нация, этнос и государство; нация, этнос и культура) препятствуют развитию перспектив проектной культуры.

       Эти несовпадения заставляют обратить внимание на три измерения, в которых протекает  историческое бытие каждой этнической культуры: