Глобальные и региональные тенденции в проектной культуре

       В такой среде и целостное восприятие жизни распадается на несвязанные  единым образом части. Этот экогенный  эффект был рассмотрен еще П. А. Флоренским в лекциях во ВХУТЕМАСе: «Жизнь,—писал он,—...распадается тут на отдельные куски, преемствующие друг другу лишь по смежности, но не выводящиеся из единого целостного времени биографии, как развертывающей внутреннее многообразие и ритм личности...

       Расслабленное городской сутолокой сознание привыкает  к... пассивности и охватывает лишь небольшие куски времени от толчка до другого. Эти отрезки времени обычно не простираются даже на один день. А далее, при сильной усталости, при издерганности, неврастении и т. д. эти отрезки сокращаются, пока, наконец, не сводятся ко времени единичного впечатления. Тогда сознание уже не имеет опоры для сравнения его с другим, т. е. не имеет почвы для мысли. Такое состояние, как известно, близко к бессознательности...».

       Организация ритмической канвы повседневного  существования, большего разнообразия, придание большей полноты переживаемым событиям—в ритме перемещений и пребываний — составляют одну из профессиональных задач средового проектирования (архитектурного, равно как и днзайнерского). Предполагается, что каждая средовая ситуация 'может стать «местом» и «временем», в пространстве которых возможны контакт с той или иной ценностью жизни, культуры, содержательное ценностное переживание.

       В этом слое среды ценностный контакт  можно представить в виде трех фаз, условно обозначаемых как «до», «в» и «после». Традиционная акснология сосредотачивала свои усилия на изучении человека, находящегося «в» состоянии непосредственного контакта с ценностями, в процессе, скажем, восприятия произведения искусства и т. д. С проектно-экологической точки зрения важны все аспекты ценностного контакта: во-первых, находясь в пространстве и времени контакта, человек, хотя и попадает в мир ценности, все же сохраняет полное сознание своего присутствия в среде; а во-вторых, состояния, переживаемые во время ценностного контакта, включают в себя как память о предшествующих состояниях, так и ожидание будущих.

       Средовое  проектирование переключает внимание с фазы «в» на фазы «до» и «после»  и ставит вопрос о ценностной непрерывности и непротиворечивости средового поведения.

       Кроме того, в плохо упорядоченной среде  имеет место еще одна форма  вырождения средового поведения. Возможен и такой вид сегментации, когда при обеспечении разнообразия отдельных занятий и пребываний и охвата довольно большого ценностного пространства, «сквозное действие жизни», говоря словами К. С. Станиславского, не имеет никакого ценностного-значения, или же заведомо ниже ценностной значимости каждой из переживаемых ситуаций. Сквозное действие, это своего рода дыхание жизни, должно обладать ценностной непрерывностью. Обеспечивать это качество призваны целостные свойства среды, ее функционально-планировочный, ценностный и образный строй.  

       3. Значение региональной локализации  жизнедеятельности связано с  характером структурных зависимостей форм жизнедеятельности, среди которых наиболее распространены такие формы, как связанные с местами проживания и приложения труда, с системами обслуживания и массовой информации.

       Между сферами жизнедеятельности существуют различные, в том числе очень  важные социально-экономические зависимости. Они характеризуются распределением каких-то ресурсов жизнедеятельности: времени, материальных и финансовых ресурсов, числом занятых в этих сферах людей, производительностью их деятельности, ее социальной эффективностью, а также свойственным им типом воспроизводственных отношений и т. д. Для дизайна и архитектуры крайне важно, что среди этих разносторонних связей сфер жизнедеятельности есть и специфически средовые связи.

       Первичная социально-культурная структура среды—это соотношение уровней ее образной, художественной выраженности, с одной стороны, и ее исторических характеристик (современности или традиционности), с другой, в различных сферах жизнедеятельности, то есть соотношение различных жанровых и стилистических систем средового окружения человека. Сферы жизнедеятельности различаются по социально-функциональным признакам, по способам и причинам вовлечения человека в социально организованную жизнедеятельность. С этими-то социально-функциональными особенностями процессов поведения и связаны жанровые, функциональные в своей основе, характеристики вещей, пространственно-предметных условий и средовых структур.

       Пространственно-предметная среда крайне неоднородна в функционально-жанровом отношении, в ней всегда налицо средовые образы самых разных жанров. Это очевидное обстоятельство, впрочем, не часто учитывается в дизайне, так как привычность для него понятия «функция» и абсолютное доверие к формулам типа «форма следует за функцией» делают ориентацию на жанр в практике и теории дизайна вроде бы ненужной. Если же мы станем отправляться от иконического взгляда на предметную среду, а к понятию «функция» перестанем относиться как к первичному, отдав пальму первенства «ценности», функции проектируемого объекта будут рассматриваться в жанровом опосредовании: от выясненной потребности в объекте—к определению жанра создаваемого образа. И только затем можно приступать к поискам собственно стилистических особенностей этого образа-объекта.

       Существует  много различных способов структурирования средовой реальности этого слоя. В 60—70-е гг. было принято выделять места приложения труда в «производственную сферу», все же остальное группировать в «непроизводственную». В 70-е и в первой половине 80-х гг. получили распространение концепция «социальной инфраструктуры», согласно которой подчеркивался межотраслевой характер большинства проблем, связанных с обслуживанием населения. В конце 80-х гг. те же самые проблемы было принято концептуализировать в терминах «социально-культурной сферы», в которую в ряде случаев включается и жилье.

       Социально-культурную сферу, призванную удовлетворять потребности населения путем оказания им того или иного рода услуг, можно определить как совокупность функционально типизированных учреждений или мест обслуживания (систем жизнеобеспечения), организованных по отраслевому и территориальному принципам, имеющих автономное архитектурное обеспечение, предметную среду, оборудование и социальную технологию» собственные службы снабжения и управления.

       Оставляя  в стороне вопрос о конкретной типологии сетей и учреждений, входящих в социально-культурную сферу, напомним, что научной основой их исследований и проектирования является экология человека—наука, развивающаяся на стыке естественных и гуманитарных, научных и технических дисциплин и занятая изучением поведения различных человеческих популяций в естественных и искусственных, материально-энергетических и информационных средах. Экология человека—это гуманитарная проекция современного экологического движения. На ее основе определяются принципы функционирования, структурирования и программирования развития социально-культурной сферы как целого и составляющих ее систем жизнеобеспечения .разного уровня .

       Системы жизнеобеспечения — исходное понятие  экологии человека, социальной экологии и этнологии, включающее в себя множество способов организации жизни и деятельности человека и социальных групп разного масштаба (реальных и номинальных). Определяющими для систем жизнеобеспечения являются системные качества: функциональности—удовлетворение потребностей или реализация способностей, достижение целей и экономия средств и т. д.; институционализированности (с любой степенью формальной организованности, включая нулевую) и ценностной выраженности, которое системно реализуется, помимо какого-то набора функций и институтов, «традиции/инновации» (с присущим любому из них типом историзма).

       На  понимание процессов, протекающих  в социально-культурной сфере, оказывает влияние и то обстоятельство, что все большее число потребностей и способностей населения реализуется сегодня путем обращения к той или иной системе обслуживания. Этот альтернативный самообеспечению и самообслуживанию способ удовлетворения—одна из черт урбанизированного образа жизни. Объем предоставляемых населению услуг постоянно растет и будет расти. Цель этого процесса, именуемого «сервилизаццей» образа жизни[1], в первую очередь, заключается в экономии времени и живых сил, разного рода материальных ресурсов. Но не менее, если не более, важно то, что говоря о сервилизации, нельзя забывать, что характер этого процесса непосредственно связан с потребностью общества в более высоком, чем то имеет место ныне, уровне цивилизованности общества .

       Системы обслуживания, являющиеся функциональными  элементами и подсистемами социально-культурной сферы, — только часть большого класса систем жизнеобеспечения. Их специфическое системное качество описывается с помощью таких терминов, как «обслуживание», «услуги», «служение» и т. д, Обслуживание—это, с одной стороны, фундаментальное социально-культурное отношение, деятельность, качество, удовлетворяющее общесоциологическим качествам функциональности, институццонализированности и ценностной выраженности, а с другой—совокупность системных объектов, именуемых системами обслуживания и предназначенных для выполнения всех видов системной деятельности (включая проектирование).

       И, наконец, необходимо подчеркнуть личностный тип социальной деятельности и отношения. В отличие от распределения, материального или функционального обеспечения, где акцент делается на предметной стороне дела, на присвоении результата какого-то процесса, обслуживание—в своем подлинном виде— ориентировано на возникновение у посетителя ощущения личностного элемента услуги, своей личной выделенности, отмеченности в процессе обслуживания, на создание атмосферы заботы, внимания, приветливости.

       Советский сервис — притча во языцех. Ни декларируемый  класс обслуживания учреждения, ни стоимость услуги не гарантируют ее качество. Частный и кооперативный секторы мало, чем отличаются от государственного в этом отношении. И перелом здесь вряд ли произойдет слишком скоро. Чтобы сфера обслуживания распрощалась с характерной для нее «культурой хамства», потребуется значительное обновление контингента работников сферы обслуживания за счет более образованных, более развитых людей. Лишь в очень немногих секторах сферы обслуживания, заполняемых, начиная с 70-х гг., молодежью, да в возникающих теперь частных предприятиях можно встретить уровень обслуживания, в отношении которого действительно можно применить само это слово.

       Но  тем важнее в социальных, архитектурных  и дизайнерских проектах, предназначенных  для социально-культурной сферы, исходить из подлинной ценностной интонации, которая должна быть присуща обслуживанию, чтобы ограничить проникновение в эту сферу жизнедеятельности технологического или карнавально-купеческого стилей.

       Обслуживание—это  особый стиль жизни и деятельности,. отличающийся высокой степенью свободы  вовлечения в социальные отношения, связанный не столько с административной, сколько с правовой и рыночной формой организации ее, но сочетающийся при сем с высокой культурой межличностных отношений. Когда многие сегодняшние экономисты и социологи возлагают большие надежды на усиление рыночных, «купецких» механизмов в организации жизненного процесса, не учитывая социально-психологические и этнокультурные факторы, полагая,. что рублем и товаром все устроится, надо признаться, что эта позиция носит вульгарный экономический и вульгарный социологический характер.

       В этих условиях дизайн, претендующий на гуманистическую роль в организации жизненного пространства через придание среде опережающих функциональных, эстетических и экологических качеств, приобретает еще одно важное значение. Процесс гуманизации заключается не только в удовлетворении всех и всяческих потребностей (причем преимущественно материального плана). Во-первых, потребности потребностям рознь. «Многовековая культурная традиция различала потребности тела, души и духа, и это различие ... не потеряло своего значения и по сей день. Более того, задача воспитания гармонически развитой личности неизбежно ставит проблему оптимального соотношения потребностей разного уровня» . Во-вторых, установка только на удовлетворение потребностей, пусть и самых возвышенных, не предполагающая наличия комплекса установок другого рода (например, на достижение более высокого уровня духовного развития человека, на максимальное использование его явных способностей и скрытых, резервных творческих потенций и претворение родовых, этнокультурных и общечеловеческих ценностей и т. д.), неминуемо приводит к философии потребительства и весьма своекорыстному эстетству.

       В разные времена различные типы сред становились доминантами в совокупном средообразовании: храм—учреждение духовной культуры, духовного служения; дворец—хотя и парадное, но жилое помещение определенной персоны (царя, князя, епископа); театр—общественное здание, учреждение светской культуры; музей—помещение, где хранится историческая память социального коллектива; насыщенное современной техникой производственное или конторское здание; терминал видеосистемы или компьютера и т. д.

       Жилая среда всегда испытывала воздействие  со стороны жанрово и стилистически  отдаленных, казалось бы, от нее сред. И это естественно, ибо дом—живой  образ мира. «Мой дом— моя крепость»—утверждение ценности отдельной жизни перед. лицом социальных катаклизмов, хотя опирается это утверждение на образ крепости, сооружения сугубо военного. «Дом—машина для жилья»—метафора, говорящая об экспансии в святая святых семейной жизни ценностей технологически организованного производства. «Дом—спальня»—скрытое признание преимуществ жизни на миру, в путах различных сетей и учреждений обслуживания, интенсивное развитие которых обещало резко сократить расходы времени на бытовые нужды, высвободив его для «более возвышенной деятельности». Пойманный в сети обслуживания человек поначалу не ощущал это состояние как новую, еще более жесткую форму несвободы. Среди авангардистски ориентированных течений мысли и творчества нередки случаи демонстративного отталкивания от ценностей.домашней цивилизации: «публичный дом есть место, где больше всего чувствуешь себя дома» . Образ дома, как видим, воистину есть образ жизни.