Защита прав и свобод человека и гражданина

  В этой связи и возникает вопрос о личных конституционных правах. Понятие «личные конституционные права граждан» сложилось в литературе по государственному праву в конце 1940-х – начале 1950-х годов и в настоящее время является общепризнанным. Единственное возражение против этого термина было высказано Л.Д. Воеводиным: «Почему, например, следует именовать лишь одну группу прав и свобод «личными» правами и свободами? Разве все остальные не являются «личными», т.е. принадлежащими личности? Легко доказать, что все без исключения записанные в Конституции права, свободы и обязанности граждан СССР являются «личными»».

  Личные  конституционные права – это  имплементированные в конституционных  нормах гражданские права человека. Во многих случаях они по содержанию тождественны гражданским правам, но в ряде случаев не могут быть признаны идентичными.

  2.2 Вопрос о соотношении  гражданского (личного  конституционного) права  и обеспечиваемого  им социального  блага

  Социальные  блага – это материальные, духовные и иные ценности, обладание которыми связано с удовлетворением потребностей людей, развитием их способностей. При этом пользование социальным благом надо понимать в широком смысле. Оно может состоять не просто в обладании теми или иными предметами (ценностями), но прежде всего в самой свободе поведения, в свободе совершения (в рамках закона) определенных действий и поступков, что само по себе уже есть благо (нематериальное).

  Вопрос  о соотношении гражданского (личного  конституционного) права и обеспечиваемого  им социального блага заслуживает  особого рассмотрения. Р.О. Халфина считала, что конституцией обеспечиваются «не право на неприкосновенность, честь, достоинство, а сами эти социальные блага». Между тем гарантируются права, с помощью которых гражданам предоставляются социальные блага. Отрицать то, что гражданин обладает конституционными правами, равносильно утверждению, что государство не обязано обеспечить эти блага, поскольку отсутствуют юридические средства их защиты.

  Следует отметить неразрывную связь между  реальной возможностью обладания социальным благом и объемом гарантируемого нормами права субъективного права. Объем субъективного права в процессе реализации может быть правомерно ограничен.

  Юридическая ответственность – вид и мера принудительного претерпевания  правонарушителем лишения благ, непосредственно ему принадлежавших. Реализация юридической ответственности в виде лишения свободы и состоит в том, что лицо теряет возможность пользоваться такими личными благами, как неприкосновенность жилища и тайна переписки, и, следовательно, вообще не обладает соответствующими субъективными правами. Осужденный обладает правом неприкосновенности личности, но в суженном объеме.

  Например, свободный гражданин не может  быть лишен свободы без приговора  суда, а осужденный уже лишен свободы, его физическая неприкосновенность правомерно ограничена. Очевидно, что свобода от незаконного лишения свободы как элемент права на неприкосновенность личности имеет неодинаковый объем для свободного лица и осужденного. То же самое можно сказать и о конституционной свободе совести, поскольку, находясь в местах лишения свободы, осужденный не может осуществлять ряд прав члена религиозного объединения. Из личных конституционных прав не претерпевает изменений лишь право на защиту в суде.

  Общая схема гражданского (личного конституционного) права представляется в следующем виде:

  1) право пользования определенными  благами индивидуальной свободы;

  2) право требовать от обязанных  лиц не препятствовать пользованию  этими благами;

  3) право прибегнуть в необходимых  случаях к мерам государственного принуждения для защиты возможностей пользования указанными благами.

  Как известно, в соответствии с первым факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав и основных свобод, ч. 3 ст. 46 Конституции РФ каждый вправе обращаться и в международные органы для защиты своих прав. Поэтому эта схема может быть дополнена и четвертым правомочием: правом прибегнуть в необходимых случаях и к средствам международно-правовой защиты.

  В связи с тем, что каждое гражданское право имеет весьма высокую общность, правомочия, в него входящие, также обладают этой особенностью. Каждое основное правомочие (или основной элемент) конституционного права конкретизируется во многих отраслевых субъективных правах. Так, свобода отправления религиозных культов как одно из правомочий свободы совести конкретизируется в праве быть членом религиозного объединения, праве участвовать в молитвенных собраниях и т.д. Задача состоит в том, чтобы, исходя из общей схемы субъективного права, определить особенности содержания каждого гражданского права.

  Гражданские (личные конституционные) права обладают некоторыми общими чертами с личными  неимущественными правами, закрепленными  гражданско-правовыми нормами (право  на имя, право на изображение и  т.д.), но эти права не идентичны. В частности, гражданские личные неимущественные права – абсолютные, а гражданские (личные конституционные) права не могут быть названы абсолютными, ибо в них воплощаются не связи управомоченного лица с окружающими лицами, а его взаимоотношения с мировым обществом, государством как целым. Вместе с тем отраслевые субъективные права, возникающие в процессе конкретизации этих прав, могут быть абсолютными.

  Таким образом, гражданские (личные конституционные) права существуют и реализуются в правоотношениях, но виды этих правоотношений различны. Указанные права существуют не в административно-правовых, гражданско-правовых и иных отраслевых правоотношениях, имеющих строго индивидуализированный характер (также отношения могут возникнуть в процессе реализации этих прав, либо при нарушении данных прав или же неправомерном использовании), а в рамках отношений «государство–гражданин».

  В некоторых случаях они могут  реализоваться и в международно-правовых отношениях (следует сказать, что  гражданские права, как и все права человека, реализуются, кроме того, в нравственных, культурных, религиозных отношениях, но их реализация в правовых отношениях при этом безусловна).

  3. Практика конституционного  суда РФ по защите  прав и свобод

  3.1 Практический пример практики конституционного суда РФ по защите прав и свобод российских предпринимателей

  правовой  свобода регулирование гражданин

  Рассмотрим  «Дело о контрольно-кассовых машинах» на основе Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РФ «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением».

  Два положения указанного Закона устанавливали  размер штрафа для предприятий, ведущих  расчеты с населением без применения контрольно-кассовых машин. Штраф за неиспользование кассовых аппаратов был равен 350-кратному размеру минимальной месячной оплаты труда.

  Конституционный Суд признал эти положения  не соответствующими Конституции РФ прежде всего потому, что единый для всех недифференцированный размер штрафа, вне зависимости от характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и многого другого, не может быть признан справедливым наказанием. Конституционный Суд счел, что столь большой штраф за неприменение кассовой машины может превратиться из меры воздействия в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерно ограничит свободу предпринимательства и ущемит право частной собственности.

  В Постановлении Суда обращалось внимание на то, что ст. 146.5 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях за продажу товаров без применения контрольно-кассовых машин предусматривает штраф в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда. Кроме того, согласно этой же статье, отвечать за подобные правонарушения должны не юридические, а физические лица. Эта норма была введена в действие после принятия Закона РФ «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», то есть более поздним Законом мера ответственности за неприменение кассовых машин была существенно смягчена: штраф с физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, за неприменение кассовых машин не может превышать 100 минимальных зарплат.

  Но  тогда получается, что законодатель установил разное наказание за одно и то же правонарушение для физических и юридических лиц (штраф для  юридических лиц в 3,5 раза больше!).

  Конституционный Суд постановил, что это недопустимо, потому что в Российской Федерации  все равны перед законом, и  законодатель не имел права устанавливать  разные виды санкций за одно и то же правонарушение. Осуществляет предприниматель  свою деятельность в форме юридического лица или без образования такового – наказание и для того, и для другого за одно и то же нарушение должно быть одинаковым. И штраф в 350-кратном размере минимальной оплаты труда не должен взыскиваться с предприятия – юридического лица.

  Конституционный Суд разъяснил органам налоговой службы, что до тех пор, пока законодатель не устранит разночтения в законах, они могут за неприменение кассовых машин налагать штрафы, не превышающие 100 минимальных зарплат, как на юридических, так и на физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью.

  Реакция в сфере российских предпринимателей на это Постановление Конституционного Суда была не просто одобрительной, а  восторженной. Однако не прошло и месяца, как в КС РФ потекли жалобы предпринимателей на тот же самый Закон «О применении контрольно-кассовых машин». Скоро количество жалоб перевалило за двадцать. На этот раз предприниматели просили Суд проверить конституционность ст. 7 этого Закона, согласно которой предприятие, использующее неисправную контрольно-кассовую машину, может быть оштрафовано на сумму, равную 200 минимальным зарплатам. Ситуация складывалась комическая, но вместе с тем и печальная: получалось, что те предприятия, которые не используют кассовую машину вообще, могут быть оштрафованы максимум на 100 минимальных зарплат, а те, у кого кассовый аппарат барахлит, – на 200.

  В той же статье есть положение, устанавливающее  размер штрафа за не вывешенный ценник – 100 минимальных окладов.

  Конституционный Суд, изучив поступившие жалобы, принял Определение по жалобам граждан А.И. Байдиной, В.Н. Басова, Н.С. Богатиковой и др. на нарушение их конституционных прав положениями абзацев третьего и пятого части первой статьи 7 Закона Российской Федерации «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», в котором разъяснил, что упомянутые положения, по сути, являются разновидностями тех положений Закона, которые уже были рассмотрены КС РФ в прошлом году. И к ним применимы требования, сформулированные Конституционным Судом в Постановлении от 12 мая 1998 г. Это означает, что при выборе санкции за то или иное правонарушение законодатель обязан учитывать такие конституционные критерии, как дифференцированность, соразмерность и справедливость.

  Конституционный Суд отметил в своем Определении, что разумный срок, в течение которого Федеральное Собрание должно было урегулировать данный вопрос, истек, но необходимых изменений в законодательство до сих пор не внесено. Поэтому КС РФ предложил такую схему расчетов для определения размера штрафов за неисправную кассовую машину и невывешивание ценника: штраф за использование неисправного кассового аппарата должен быть в 1,75 процента меньше, а штраф за невывешивание ценника – в 3,5 раза меньше, чем за неиспользование кассовой машины вообще. Такая пропорция была предложена законодателем при принятии Закона «О применении контрольно-кассовых машин»; она не оспаривалась заявителями, и следовательно, является действующей.

  Поскольку в настоящее время размер штрафных санкций за неприменение кассовых машин определяется в соответствии со ст. 146.5 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, то есть может составить от 50 до 100 минимальных размеров оплаты труда, то соответственно впредь до внесения Федеральным Собранием изменений в законодательство штраф за использование неисправной кассовой машины может составить от 28,6 до 57,1, а за не вывешенный ценник – от 14,3 до 28,6 минимальных размеров оплаты труда.

  Определение Конституционного Суда датировано 1 апреля 1999 года, и с этого дня налоговые органы обязаны придерживаться вышеназванных цифр. Предприниматели, не использующие кассовые машины, или использующие их в неисправном состоянии, или вовремя не вывесившие ценники на свой товар, могут быть оштрафованы, но не так, как того требует Закон «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», а так, как говорится в Постановлении КС РФ от 12 мая 1998 г. и Определении от 1 апреля 1999 г.

  3.2 Защита конституционным судом РФ прав и свобод российских граждан на примере анализа дела о прописке

  Год рождения прописки как социального  института – 1932-й, когда Постановлением ЦИК и СНК была введена обязательная прописка. Нарушение правил прописки каралось штрафом или исправительно-трудовыми работами сроком на 6 месяцев. Правда, особых карательных санкций на практике замечено не было, но выгнать из города, где гражданин имел наглость пребывать без прописки, могли, и, проверяя документы на улице, милиционеры вглядывались не столько в фотокарточку на второй странице паспорта, сколько в штамп о прописке.