Пути преодоления правового нигилизма в современном обществе

                Сегодня главный  источник рассматриваемого зла - кризисное  состояние российского общества. Социальная напряженность, экономические  неурядицы, распад некогда единого  жизненного пространства, региональный сепаратизм, дезинтеграция, морально-психологическая неустойчивость общества и многое другое не только не способствуют преодолению правового нигилизма, но постоянно воспроизводят и приумножают его.

                Именно поэтому  страна нуждается не только в социально-экономической и политической стабилизации, но и в правовой. Более того, правовая стабилизация может в немалой степени способствовать упрочнению положения дел во всех других областях.

                Новая Конституция¹⁴ как раз и призвана была нормализовать обстановку, обеспечить эффективную деятельность всех государственных и политических институтов. Проблема, однако, в том, что принятая на референдуме Конституция имеет недостаточную (минимальную) легитимность и социальную базу, что затрудняет достижение на ее основе прочного гражданского мира и согласия.

                Данное обстоятельство в значительной мере снижает моральный  авторитет и реальную силу Конституции. Юридически же жить по ней обязаны  все. Налицо у определенной части  населения глубокий внутренний конфликт между несогласием с предложенным проектом и внешней необходимостью соблюдения уже принятого Основного закона. А это еще один источник правового и нравственного нигилизма, ибо психологическая раздвоенность личности не позволяет ей сформировать четкую и активную социальную позицию в отношении нынешнего статус-кво.

                Между тем, как писал  И.А. Ильин¹⁵, «честным, законопослушным можно быть только по личной убежденности, в силу личного решения. Без этого нет правосознания и лояльности, и гражданин становится не опорой, а брешью в правопорядке». Именно поэтому следует различать законопослушание и законоуважение. То есть это добровольная позиция индивида, соблюдение им закона «не за страх, а за совесть». 

    2.2. Формы выражения  правового нигилизма 

                Формы выражения правового нигилизма.

                1. Прежде всего  это прямые умышленные нарушения  действующих законов и иных  нормативно-правовых актов. Эти нарушения составляют огромный, труднообозримый массив уголовно наказуемых деяний, а также гражданских, административных и дисциплинарных проступков. По данным Генпрокуратуры РФ, на каждое зарегистрированное преступление приходится несколько незафиксированных. Поэтому общий (реальный уровень) преступности гораздо выше, чем показывает статистика.

                Криминализация общественных отношений, сложившаяся в процессе реформирования социально-политического устройства и экономической деятельности, приобретает особую остроту. Несовершенство правовой базы и отсутствие сильной государственной политики в социальной сфере, снижение духовно-нравственного потенциала общества являются основными факторами, способствующими росту преступности, особенно ее организационных форм, а также коррупции.

                Субъекты (граждане, должностные лица, государственные  органы, общественные организации) попросту не соотносят свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать по «своим правилам». Многие федеральные и региональные чиновники или даже целые коллективы, субъекты Федерации отказываются выполнять те или иные законы, так как они, по их мнению, «неправильные». Либо выставляют разные условия, ультиматумы, требования. Случается, что указы Президента России не признаются или толкуются на свой лад местными властями. Мысль о том, что законы пишутся для того, чтобы их нарушать, нередко у нас, к сожалению, оправдывается.

                Еще римские юристы считали, что бездействующий закон  хуже отсутствующего. В современной  литературе также отмечается: «Игнорирование принятого закона - ситуация более опасная, чем заполнение правового вакуума свободным усмотрением и ведомственным нормотворчеством».

                Такое всеобщее непослушание - следствие крайне низкого правосознания  и отсутствия должной правовой культуры.

                Ильин И.А. писал: «Если современный «просвещенный» человек склонен или сомневается в значении родины, патриотизма, национализма, или просто отвергать все эти драгоценные основы жизни, то о правосознании, о его сущности, о его глубоких источниках и о его жизненной необходимости он вряд ли вспоминает. Самое большое, о чем помышляет современный человек, это о своих личных правах и привилегиях, а именно, как бы их закрепить за собой и расширить во все стороны, по возможности не подвергаясь судебным неприятностям; но о том, что действующее в стране право - закон, указ, полномочие, обязанность, запрет - не может жить и применяться вне живого правосознания, не может поддерживать и оберегать ни семью, ни родину, ни порядок, ни государство, ни хозяйство, ни имущество, об этом современный человек почти и не вспоминает. Это ведет к двум последствиям: с одной стороны, действующее в стране так называемое положительное право не может совершенствоваться в своем содержании и начинает осуждаться и отвергаться целиком, как ничего не стоящее «буржуазное» право; с другой стороны, происходит медленный подрыв и постепенное ослабление его организующей, упорядочивающей и оберегающей жизненной силы». Отсюда следует, что только одного совершенствования правовой базы недостаточно.

                2. Война законов,  издание противоречивых или даже  взаимоисключающих правовых актов,  которые как бы нейтрализуют друг друга и бездействуют. Нередко подзаконные акты становятся «надзаконными». Принимаемые в большом количестве юридические нормы не стыкуются, плохо синхронизированы. В результате возникают острейшие коллизии.

                С другой стороны, имеются  значительные пласты общественных отношений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся в этом. Дает о себе знать и перенасыщенная регламентация отдельных сторон жизни общества. Все это создает правовой беспорядок, неразбериху, войну законов и властей. Запутанность законодательства дает простор для волюнтаристских действий должностных лиц, властных структур. Поэтому наше общество нередко называют обществом, где все можно и в то же время ничего нельзя.

                Война идет в рамках России между законами, указами, судебными  решениями, правительственными постановлениями, а также между федеральными и  региональными актами. Большинство  госчиновников по-прежнему руководствуются не законами, а инструкциями, многие из которых либо повторяют нормы законов и указов, либо противоречат им, извращают их суть, вводят дополнительные обязанности граждан. Появляется основа для бюрократического произвола, своеволия, правового нигилизма.

                Единое правовое пространство страны размывается вследствие несоблюдения принципа приоритета норм Конституции Российской Федерации  над иными правовыми нормами, федеральных правовых норм над нормами  субъектов Российской Федерации, недостаточной отлаженности государственного управления на различных уровнях. В субъектах Российской Федерации государственный орган или должностное лицо может уклоняться от исполнения решения суда, признавшего закон или иной нормативный правовой акт неконституционным или противоречащим федеральному законодательству. Может продолжать применять акты, признанные судом недействительными. Кстати, ни в одной стране мира с федеративным устройством региональные законы не имеют превосходства перед федеральными.

                Но существует не только война законов, но и война с законом. Когда закон подменяется, сводится на нет указами и другими подзаконными актами, изменяется или дополняется.

                К сожалению, Конституция  РФ четко не разграничивает предметы законотворчества и «указотворчества», не оговаривает твердо и однозначно, что закон обладает высшей юридической силой по сравнению со всеми иными нормативными актами, в том числе и указами, хотя этот основополагающий принцип является общепризнанным во всем мировом опыте. В ней лишь глухо говорится о том, что «указы и распоряжения Президента не могут противоречить Конституции РФ» (ст. 90), что «Конституция РФ и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации» (ч. 2 ст. 4), чем подчеркивается главным образом пространственный момент.

                3. Подмена законности  политической идеологической целесообразностью,  выходы различных официальных  должностных лиц и органов,  общественных групп и сил на  неправовое поле деятельности, стремление  реализовать свои интересы вне  рамок Конституции или в разреженном правовом пространстве.

                При этом целесообразность может проявлять себя по-разному - в виде государственной, партийной, местной, региональной, практической и  даже личной. В любом случае закон  отодвигается в сторону. Раз необходимо что-то сделать, а закон мешает, появляется тот или иной вид целесообразности. Установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом, владеет умами многих чиновников высокого ранга. Попытки утвердить демократию вне законности.

                В прессе и специальной  литературе не раз подчеркивалось: даже самый плохой закон лучше  самой благой целесообразности, поскольку  последняя не имеет границ. Недопустимо, чтобы политическая логика брала  верх над юридической.

                Вместе с тем  следует заметить, что идея законности и порядка при определенных обстоятельствах может быть использована заинтересованными лидерами и властными структурами как повод для применения силы и нарушения прав человека, равно как и необходимость борьбы с преступностью. Это своего рода правовой конформизм, когда идеи права и законности приспосабливаются к ситуации, когда они используются не во благо, а во вред.

                Очень точно подобную метаморфозу выразил И.А. Ильин: «По своему объективному назначению, - писал он, - право есть орудие порядка, мира и братства; в осуществлении же оно слишком часто прикрывает собой ложь и насилие, тягание и раздор, бунт и войну».

                К примеру, в фашистских государствах законы обычно соблюдаются  строго и неукоснительно, но это  вовсе не говорит о демократизме или правовом характере этих государств. Важно, чтобы обеспечивалась защищенность личности, ее прав и свобод, в том числе и даже прежде всего от произвола самой власти. Лозунг «диктатура закона» выдвигался и выдвигается в разных целях. Хорошо известно, что в свое время у нас многое вершилось именно под флагом незыблемости «социалистической законности».

                4. Конфронтация представительных  и исполнительных структур власти  на всех уровнях. Кроме войны  юридической в стране идет  множество других войн (парламентов, президентов, бюджетов, суверенитетов, компетенций, юрисдикций, телерадиоэфиров, политических деятелей и т.д.). В этих условиях ни один, даже самый демократический, институт не в состоянии работать. Опыт показывает, что несогласованность действий, а подчас и прямая конфронтация ветвей власти – «перетягивание каната власти» - становятся серьезным препятствием на пути строительства сильного государства, на пути политической и общественной стабильности. Во многом в результате противостояния сложилось противоречивое законодательство. Хроническое противостояние исполнительной и законодательной власти не позволяет последовательно проводить реформы. Рецидивы такого противостояния не преодолены до сих пор.

                Это своего рода «номенклатурный», или «элитарный», нигилизм, связанный с параличом власти, а любой паралич власти означает паралич права, закона. Здесь соединяются воедино государственный и правовой нигилизм, который дезорганизует сложившиеся нормы управления обществом. Принцип разделения властей, заложенный формально в Конституции, на деле пока не сложился, система сдержек и противовесов не отлажена. В названном принципе внимание обычно концентрируется на разделении властей и забывается об их субординации и взаимодействии. Власти не могут быть равными, ибо одна из них - законодательная - призвана формировать и контролировать другую - исполнительную. В то же время власть в любом обществе едина, и разделение существует только в рамках этого единства. Источник у нее общий - воля народа.

                Выражение «ветви власти» весьма точно определяет суть проблемы - ствол и корни всех ветвей едины. Разделение властей - всего лишь «деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях управления и контроля». Это разграничение функций и полномочий, своего рода специализация в области государственной деятельности - каждый должен заниматься своим делом, не вторгаясь в компетенцию другого, но помня, что он лишь часть целого. Нередко исполнительная власть, вопреки общепринятой мировой практике, формирует и контролирует представительную, а не наоборот. Исполнительно-распорядительная власть оказалась, по сути дела, бесконтрольной, а потому самоуправной и во многом «свободной» от соблюдения законов, особенно на местах. Ее функции аморфны, размыты.

                Некоторые не могут  согласиться с принципом разделения властей и пытаются изменить баланс полномочий, «перетянуть» его в свою сторону, предлагая, например, «уточнить» или временно ограничить полномочия Президента РФ, Правительства РФ, Федерального Собрания РФ.

                Кроме того, в государстве есть весьма важные органы и учреждения, которые не входят ни в одну из трех ветвей власти (Центризбирком, Банк России, Счетная палата, Генеральная прокуратура РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ и др.), но которые, тем не менее, действуют в общей системе сдержек и противовесов, являются звеньями единой государственной «машины» и должны функционировать согласованно со всеми остальными ее частями.

                С другой стороны, не корректно и «ранжирование» властей, когда, скажем, на одну доску ставят МВД России, ФСБ России и... Генеральную прокуратуру РФ, которая является независимым органом и не входит в структуру исполнительной власти, а занимает свое особое место. Между тем ей даются «задания», «указания», устраиваются нахлобучки наряду с названными выше ведомствами. Бывает, что даже суды зачисляются в разряд так называемых правоохранительных органов, и ими тоже пытаются управлять и командовать. Словом, принцип разделения властей пока что остается неполноценным институтом.