Нефтяная политика советского государства в период военного коммунизма

     Помимо  «Декрета о земле»  принимается  также Декрет о создании Высшего  совета народного хозяйства РСФСР, по которому совету предоставляется право конфискации, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли и прочих мероприятий в области производства, распределения и государственных финансов.

       Таким образом, накануне Гражданской войны в нефтяной промышленности России существовал ряд проблем. Многие из них были названы выдающимся нефтяником И.Н. Стрижановым в записке, посланной в Госплан. Он выделил следующие недостатки дореволюционной нефтяной промышленности: хищническая эксплуатация месторождений, большие потери при добыче нефти фонтанами, плохая организация поиска новых месторождений и ничтожность расходов на нефтеразведку, плохая связь нефтепромышленности с прочими отраслями промышленности и т.п. ¹⁴  

Глава 3. Гражданская война и национализация нефтяной отрасли. Политика Советского государства в Бакинском и  Грозненском месторождениях в период 1918-1921 гг.

       В сложившейся обстановке экономического и политического кризиса тактика  большевиков была успешной — к  весне 1918 г. возникли реальные предпосылки  для установления Советской власти в нефтедобывающих регионах. На повестку дня встали практические производственные вопросы, для решения которых правительство предприняло ряд шагов по организации управления нефтяной отраслью. Среди главных мер — учреждение 2 марта 1918 г. Нефтяного комиссариата, который возглавил опытный специалист по финансам И.Э. Гуковский, и введение 25 марта 1918 г. контроля над ценами на нефтепродукты.¹⁵

       Необходимость национализации нефтяной промышленности была провозглашена Лениным ещё  до прихода власти. В сентябре 1917 года он писал: «Национализация нефтяной промышленности возможна сразу и обязательна для революционно-демократического государства, особенно когда оно переживает величайший кризис, когда надо во что бы то ни стало сберегать народный труд и увеличивать производство топлива».¹⁶ Однако в действительной жизни декрет о национализации предприятий отрасли был принят далеко не сразу, а в июне 1918 года, и отнюдь не в результате реализации продуманного плана, а в силу действия совершенно случайных факторов, в самое неподходящее время, вопреки официально провозглашённым намерениям высшего руководства Советской России во главе с Лениным.¹⁷ Уже в 1931 признаётся, что «национализации не сопутствовал стихийный напор снизу со стороны рабочих масс». До нефтяной были национализированы только спичечная, свечная и сахарная промышленности, причём государственная монополия в этих отраслях была подготовлена ещё Временным правительством.

       Что же предшествовало Декрету СНК от 20 июня 1918 года о национализации нефтяной промышленности?

       В самом начале 1918 года в Петрограде родилась идея организации народных нефтяных промыслов. Идея была одобрена руководством страны, и 27 января на заседании СНК обсуждался проект устройства народных нефтяных промыслов. ¹⁸ На том же заседании СНК встал вопрос о национализации нефтяной промышленности. ВСНХ было дано поручение выработать план национализации. Для разработки проекта создавалась комиссия, в феврале-марте шли многочисленные согласования.

       Для руководства нефтяной промышленностью  ВСНХ 2 марта 1918 года учредил Нефтяной Комиссариат во главе с правительственным комиссаром И.Э. Гуковским. Комиссариату предоставлялись широкие полномочия по управлению добычей, переработкой и перевозкой нефти и её продуктов. Ещё одно организационное решение было принято в апреле 1918 года: создать в Отделе топлива ВСНХ нефтяную часть в составе коллегии трёх секций – секции добычи нефти в Баку, секции распределения нефтяных продуктов в Петрограде и секция транспорта нефти.¹⁹ Однако такие преобразования были несовершенны: существовала полная неясность в распределении обязанностей между Нефтяным Комиссариатом и Отделом топлива ВСНХ, имели место и конфликтные отношения между руководством.

       Центральное руководство, и прежде всего В.И. Ленин, весной 1918 года выступало за развитие «государственного капитализма», против немедленного перехода к «коммунистическим производственным отношениям». На местах, в том числе и в Баку, местные власти и рабочие комитеты требовали немедленной национализации: предприятия не платят зарплату, у них нет достаточных оборотных средств; нормальный товарно-денежный хозяйственный оборот нарушен. А уж от зарубежных предпринимателей и связанных с ними когда-то банков вообще нет никакой пользы. В Баку доля иностранного капитала в нефтяной промышленности была особенно велика, а помощи не было никакой. У комиссаров были основания полагать, что национализация изменит дело к лучшему.

       12 мая 1918 года была опубликована  декларация Бакинского Совета  Народного Хозяйства. В своей  декларации Совет указал, что,  «поскольку буржуазия признала себя побеждённой, национализация промышленности, как боевой средство против буржуазии, стала излишней, и власть может времнно отказаться от этой меры, предварительно создавая свой аппарат по руководству частными предприятиями…»

       Союз  нефтепромышленников заявил, что принял декларацию Бакинского СНХ к руководству. Новые условия хозяйствования были заданы.

       К середине мая 1918 года всё ещё не удалось  организовать регулярную выдачу зарплаты рабочим. В случае же национализации отвечать за это пришлось бы целиком и полностью Бакинскому Совету.

       Между тем, в Москве была проведена очередная  реорганизация. 17 мая был упразднён  Нефтяной комиссариат и создан новый  орган – Главный нефтяной комитет (Главконефть) во главе с Н. И. Соловьёвым, И.Э. Гуковский назначался членом Коллегии Главконефти. Функции Главконефти определялись следующим образом: а) контроль и регулирование всей (частной) нефтяной промышленности и торговли нефтепродуктами; б) разработка и практическое осуществление мероприятий, связанных с переходом частной нефтяной промышленности и торговли в собственность государства; в) организация государственного нефтяного хозяйства.²⁰

       Это рядовое событие имело совершенно неожиданные последствия. 28 мая 1918 года, в день провозглашения «независимости»  Азербайджана, в Баку была получена дважды дублированная телеграмма от И.В. Сталина: «Совет Народных Комиссаров утвердил национализацию нефтяной промышленности. Подробные инструкции везёт с собой Тер – Габриелян, выехавший 26 мая с.г. Нефтяной комиссариат упразднён, всё дело передано в руки Главного нефтяного комитета».²¹ Любопытно, что лишь последнее предложений телеграммы соответствовало действительности. До сих пор неизвестны обстоятельства, побудившие И.В. Сталина совершить этот шаг. Таким образом, Бакинский Совнарком справедливо принял послание Сталина за предписание немедленной национализации, что и было сделано в кратчайшие сроки. Уже 1 июня 1918 года Бакинский Совнарком издал декрет о национализации нефтяной промышленности. Национализация проводилась в чрезвычайной спешке, не был даже достоверно установлен состав предприятий, подлежавших национализации. Всего национализировали 468 предприятий.²²

       Национализация  не вызвала обвального падения добычи нефти, в июне 1918 года в Баку было добыто 18, 6 млн. пудов – столько же, сколько в апреле. Падение добычи в июле до 17, 2 млн. пудов можно объяснить тем, что к концу месяца бои с «Армией Ислама» шли буквально на подступах к нефтепромыслам. ²³

       Управление  нефтяной промышленностью в период военного коммунизма

       В 1919 году Советская Россия жила без нефтяных районов, нефть в страну не поступала, и основными причинами тому были Февральская революция, Первая Мировая война, а также постоянная охота интервентов на Бакинские месторождения. Как писал министр иностранных дел Великобритании лорд Бальфур, «единственное, что меня интересует на Кавказе, - это кто контролирует дорогу, по которой качается нефть, а аборигены могут хоть разорвать друг друга на части».Небольшие запасы нефтетоплива, оставшиеся с 1918 года, распределял Совнарком при личном участии В.И.Ленина, хотя формально существовала организация, призванная монопольно распределять жидкое топливо – упомянутая выше Главконефть. Общий расход нефти в 1919 году по сравнению с 1916 годом понизился втрое.²⁴ В страну не поступала не только нефть, но и донецкий уголь: начиная с мая-июня 1919 года, Донбасс был отрезан от Советской России вплоть до конца 1919 года.

       Таким образом, в декабре 1919 года в Советской  России имелось не более 5 млн. пудов  нефтепродуктов, запасов угля не было совершенно. В.И.Ленин писал в ноябре 1919 года: «Топливный вопрос встал в центре всех остальных вопросов. Топливный кризис надо преодолеть во что бы то ни стало…»²⁵

       В январе 1920 года Красная Армия заняла первый нефтяной район – Эмбенский, в марте – Грозненский, в апреле – Бакинский. Республика сразу получила огромные запасы нефти в переполненных хранилищах. В момент перехода нефтяных районов в ведение Главконефти запасы нефти и нефтепродуктов составляли: в Баку – 310 млн. пудов, в Грозном – 43 млн. пуда, в Эмбенском районе – 14 млн. пудов. Это значительно больше, чем вся добыча 1919 или 1918 гг.

       Однако  нефть из районов добычи  нужно  было доставить сначала в Астрахань, потом поднять вверх по Волге. Если исключить нефтяные районы, то на территории Советской России на 1 мая 1920 г. запасы нефтепродуктов составляли менее 0, 5% от запасов на 1 мая 1915 года. ²⁶ Вообще 1920 год был одним из самых провальных периодов в истории развития нефтегазовой промышленности и до сих пор считается его чёрной страницей. По воспоминаниям Бакинского нефтяника М.Б. Касумова, во время встречи с В.И.Ленин произошёл следующий разговор:

       «Ленин  – Как с добычей нефти?

       Я – Сильно отстаём, ибо англичане  и мусавитское правительство  разрушили промыслы»²⁷

       На  самом деле Бакинские промыслы не пострадали. Провалы с нефтедобычей объяснялись, прежде всего, ошибками, допущенными уже в советский период, характером экономической политики. Но правильно эксплуатировать доставшиеся большевикам скважины, наладить буровое хозяйство в 1920-1921 гг. не удалось.

       Добыча нефти в России в 1920 г. была меньше, чем в 1919 г., или даже 1918 г., причём в 1921 г. она вновь сократилась. Некоторый подъём Бакинской нефтепромышленности начался лишь с ноября-декабря 1921 г. К середине 1921 г. руководство страны стало осознавать, что именно «нефтяная  промышленность имеет наименьшее количество линий сопротивления в смысле приближения её добычи к довоенному уровню».²⁸ Но в 1920 г. отрасль казалась заброшенной, причём особенно значительным падение добычи было в основном районе – Бакинском: 1919 г. – 225, 3 млн. пудов, 1920 – 175, 7 млн. пудов.

       Кризис  нефтедобычи в Баку начался сразу  же после установления Советской  власти. Он выражался в уменьшении объёмов добываемой нефти, сокращении числа эксплуатируемых скважин, масштабов бурения, численности промысловых рабочих. Низшей точкой падения добычи нефти был сентябрь 1920 г., в январе же 1921 г., в момент максимального обострения кризиса топливоснабжения, добыча составляла 12, 9 млн. пудов, на 18 % больше сентябрьской.

       В первом квартале 1921 г. добыча нефти в Баку чуть возросла:

       январь  – 12, 9 млн. пудов

       февраль – 12, 2 млн. пудов

       март – 13, 4 млн. пудов

       Одной из причин тяжёлого положения, в котором находилась русская промышленность, является отсутствие на фабриках какой-либо дисциплины или порядка. Декретом от 23 февраля 1920 г. на промышленных предприятиях вводилась военная дисциплина, фабричные и заводские комитеты упразднялись, и управление фабриками и заводами вручалось единоличной власти директоров, но на Бакинских промыслах в 1920 г. положения этого декрета не соблюдались. Для управления Бакинской нефтяной промышленностью был создан Азербайджанский Нефтяной Комитет, возглавлявшийся пятью членами коллегии. Промыслы были объединены сначала в девять, потом в шесть районных управлений (по территориальному признаку). Во главе каждого районного управления находилась коллегия из трёх лиц. И даже отдельные промыслы возглавили заведующий с двумя помощниками.

       Единовластия администрации, однако, не было в Бакинской нефтяной промышленности вплоть до августа 1921 года.

       С марта по июнь 1921 г. размеры нефтедобычи в Баку оставались практически неизменными. Добывалось примерно 13, 6 млн. пудов. Катастрофа в Бакинской нефтедобыче продолжалась.

       Ситуация в Грозном с самого начала была несколько лучше. Добыча нефти в Грозненском районе после установления Советской власти и проведённой национализации даже возросла, и весьма заметно. Уже в мае 1920 года дали первую нефть восстановленные скважины на промыслах Новой площади – в ноябре 1917 года эти промыслы были полностью сожжены чеченцами.²⁹

       В отличие от Баку, численность рабочих и служащих в Грозненском нефтеуправлении в 1920 году не только не уменьшилась, но и возросла. Приток рабочих объяснялся в первую очередь гораздо лучшим, чем в Баку снабжением их продовольствием. Разумеется, питание рабочих и в Грозном было неудовлетворительным, но больше, чем в Баку. Добычей нефти занимались как рабочие, и служащие Нефтеуправления, так и бойцы Трудовой  армии. Почти вся тяжесть нефтедобычи в 1920 году лежала на «вольнонаёмных» рабочих: у Трудовой армии было достаточно забот и без этого. ³⁰

       Остро стояла чеченская проблема. До прибытия Красной Армии в грозный и первое время после её прибытия, для охраны промыслов от ночных набегов чеченцев, грабивших имущество промыслов и проживающих там рабочих и служащих, а также угонявших скот и лошадей, рабочие вынуждены были, с наступлением сумерек, вооружаться и нести ночное дежурство в секретах. Задача охраны промыслов и нефтепровода от чеченцев не снималась ни в 1920, ни в 1921 году, она существовала и в 1923 году.