«Юриспруденция» как правовая категория. Право и его гуманитарная ценность

Попытаемся высказать некоторые суждения методологического и теоретического характера на сей счет.

Прежде всего, уместно будет напомнить, что одним из значений термина "методология" является совокупность (система) принципов, ценностей, идей, норм, правил, методов, образующих познавательный потенциал данной науки и обусловливающих стратегическое (главное) направление самой познавательной деятельности. При таком толковании в основании методологии изучения прав и свобод человека лежит комплексный анализ взаимоотношений человека и государства. Кроме того, нельзя не иметь в виду, что возникновение самого понятия "права человека", как хорошо известно из истории политической и правовой мысли, связано именно с различением физических, духовных, экономических и иных векторов взаимного воздействия друг на друга индивида и государства.

Анализ существующих концептуальных подходов к познанию взаимоотношения государства и человека с позиций трактовки понимания и признания ими свободы по отношению к себе и партнеру, позволяет в самом общем плане выделить два основных, получивших распространение как в философско-теоретическом аспекте, так и в практическом отношении. Речь идет об этатистском и либеральном подходах, которые исходят из прямо противоположных методологических посылок при установлении первичности-вторичности интересов и волеизъявлений по отношению друг к другу государства и человека.

Однако есть еще один подход, внимание к которому, на наш взгляд, несмотря, казалось бы, всю свою очевидность, не получает своего научного и особенно практического развития в условиях российской действительности. Речь идет о концепции оптимального соотношения государственного и личного (индивидуального) начала, или, иначе, доктрине оптимума.

Рассмотрим вкратце эти подходы.

Этатистская доктрина 
(от государства - к человеку)

Основные положения современной этатистской доктрины¹, в основе которой лежит приоритет государственного начала по отношению к личному (индивидуальному) началу, связаны главным образом с марксистским учением о государстве² и могут быть сведены к следующему.

Главная движущая сила общества - борьба классов. Эта борьба должна завершиться победой пролетариата и установлением нового общественного строя - социализма и в конечном счете - коммунизма. Это невозможно будет достичь без уничтожения самого государства, которое есть орудие насилия над человеком. Однако, искусственно такое уничтожение невозможно. Государство будет отмирать постепенно, пока не исчезнут классы. Поэтому новое социалистическое (пролетарское) государство, возникающее после пролетарской революции и должно решить эту задачу постепенной ликвидации классовых различий. Исходя из этой глобальной задачи, новый тип государства рассматривается как важнейший фактор социалистических преобразований, которому должны быть подчинены все и вся в обществе. Государство - первично в обществе, всё остальное - вторично, производно. Человек есть объект государственного воздействия.

Демократия - явление классовое. В демократические процессы включаются не все (буржуазия исключается). Права и свободы соотносятся только с победившим классом - пролетариатом. Об универсальности прав и свобод речи нет. Власть пролетариата, а тем самым его права и свободы могут быть обеспечены только лишь насилием по отношению к тем, кто этого не признает (к "врагам народа"). "Чистой демократии", то есть демократии для всех, нет и не может быть никогда, это все буржуазные выдумки" (В.И. Ленин).

Раскрепощение личности, которая сможет жить при коммунизме, марксизм видит в преодолении индивидуализма, в растворении личности в государстве, а индивидуальных интересов - в классовых (государственных). Движущая сила общества - не интересы отдельного индивидуума, а интересы классовые. Поэтому "гражданское общество" - враг коммунизма, враг пролетарского, социалистического государства, ибо в гражданском обществе индивид ощущает себя личностью, самостоятельной силой, противостоящей государству. Личность в марксизме - "родовая личность", то есть не индивидуальность, а нечто размытое и включенное в классовое отношение. Отсюда и неприятие понятия "правового государства", которое не может не признавать значение отдельно взятой личности, отдельного человека самого по себе.

Отношение к частной собственности в марксизме - резко отрицательное. Частная собственность - основное зло для общества, государства и отдельного человека. Именно в ней кроется главная опасность, поэтому ее уничтожение - основная задача после победы пролетарской революции. Утверждение и защита государственной собственности - вот цель нового государства.

Такая, практически чисто тоталитарная, характеристика первичности государства к человеку, конечно, не вызывает положительных эмоций, тем более, как свидетельствует история (и не только России), фактов такого рода более чем достаточно. При этом часто утверждается, что основоположники марксизма (а затем и их многочисленные последователи, самый яркий из которых В.И. Ленин), рассматривали отдельного человека как винтик государственной машины, не видели за индивидом его индивидуальности (человечности, личностного начала). Не ставя в данном случае цели вступать в полемику по данному вопросу, заметим только, что, во-первых, объективное прочтение наследия К. Маркса и Ф. Энгельса, все же, по-видимому, еще впереди, и, во-вторых, не следует забывать, что реальное воплощение всякой социальной теории, какой бы она ни была или ни казалось великой и "человечной", всегда отличается от ее теоретических положений.

Либеральная доктрина 
(от человека к государству)

Либеральная доктрина взаимоотношения государства и человека, будучи весьма неоднородной по своему содержанию и характеру включаемых в нее представлений и положений, далеко не однородна, в своем классическом варианте была разработана и развита в трудах Гуго Гроция, Шарля Монтескье, Джона Локка, Бенедикта Спинозы и многих других мыслителей - представителей естественно-правовой школы правопонимания. Современная трактовка либерализма западного толка, обладая своеобразием, обусловленного нынешним уровнем цивилизационного развития человечества, все же принципиально не отличается от классического подхода³. Но все же главное в ней, что составляет собственно либеральное ядро доктрины, - идея свободы личности, ее автономии по отношению к государству, возможности пользоваться неотъемлемыми правами на жизнь, собственность, свобода самоопределения и др. Действительно возникнув в лоне естественно-правовых воззрений, в последующем либеральная доктрина постепенно была воспринята и представителями юридического позитивизма⁴. Это, в частности, выражается в том, что естественные права человека, а тем самым определенный приоритет индивидуальной свободы перед государством, воплотились в юридических документах - от Декларации независимости США и Билля о правах до Всеобщей декларации прав человека.

Основные положения рассматриваемой доктрины таковы.

Для человека, личности главное - свобода. Именно свобода является и средой обитания человека, и важнейшей жизненной ценностью для него. В сфере свободы человек избирает вектор своей жизни, реализует свои интересы и пристрастия. Если раньше человек выступал по отношению к государству как его подданный, то признание свободы предполагает разрыв с таким отношением. Именно свобода превращает подданного в гражданина, у которого теперь совершенно новые принципы взаимоотношений с государством. Человек (гражданин) теперь равноправен с государством.

Свобода личности органически связана с равенством, неотделима от него. Свобода и равенство - необходимые условия обладания всеми людьми неотъемлемыми, неотчуждаемыми правами.

Права человека представляют собой систему благ и условий, без которых становится просто невозможным нормальная жизнедеятельность человека, его индивидуальное развитие, его свободный выбор и самоопределение.

Стремление к личной автономии, свободе самоопределения в сфере гражданского общества обусловило выдвижение проблемы цели государства и границ его деятельности. Государство объявляется теперь как инструмент для обеспечения "общего блага", защитником прав и свобод человека от любых посягательств с чьей бы то ни было стороны, в том числе и со стороны самого государства. В то же время остро ставится вопрос об ограничении власти государства (деятельности государства), способного превысить свои полномочия при обеспечении защиты прав и свобод, а тем самым вмешиваться по своему усмотрению в эту область.

Разумеется, представленными положениями либеральная доктрина не ограничивается. Но, во всяком случае, квинтэссенцией либерального мировоззрения выступает постулат о человеке как высшей ценности. При этом со всей очевидностью следует, что все остальное, включая и государство, - это лишь инструменты, средства охраны и защиты той самой высшей ценности. При этом либералы, как правило, не задаются вопросом, а о каком именно человеке, какой именно личности идет речь в том или ином конкретном случае. Для ортодоксального либерала самоценен человек как таковой, т.е. как абстракт, чьи права, свободы, интересы во всяком случае первичны по отношению к общественному, коллективному, государственному. Государство, с точки зрения правозащитников либерального толка, всегда стремиться ущемить, ограничить права и свободы человека, привести их в соответствие со своими собственными - государственными - интересами. В этом смысле человеку всегда нужно быть настороже по отношению к государству, государство для человека - враг, стремящийся его победить, подавить.

Но так ли на самом деле, и так ли это должно быть? Попробуем ответить на этот вопрос, обратившись тому подходу, который, на наш взгляд, целесообразно назвать доктриной оптимума.

Доктрина оптимума 
(человек для государства и государство для человека)

Специальных исследований, посвященных формированию системных компонент такой доктрины, пока нет. Здесь, как мы уже отмечали, обычно обходятся либо характеристикой первых двух концепций, либо ограничиваются указанием на необходимость ослабления радикалистских их положений. Можно было бы апеллировать к концепции правового государства, в которой, казалось бы, имеются все необходимые элементы смягчения крайностей этатистской и либеральной доктрин, однако и здесь далеко не так все просто, если иметь в виду существующие, порой резко различающиеся между собой, модели и типы правовой государственности. Не вдаваясь во всю эту, исключительно сложную и обширную проблематику, попытаемся изложить основные параметры нашего видения доктрины оптимума соотношения государства и личности.

Суть этой доктрины состоит в необходимости достижения оптимального сочетания⁵ государственного и индивидуального начал общественного бытия в целях обеспечения целостности социума и его нормального цивилизационного развития. Задача достижения оптимума состоит в недопустимости крайностей двоякого рода.

С одной стороны, недопустимы чрезмерная индивидуализация человеческих отношений и игнорирование интересов общественного, в том числе и прежде всего государственного, характера. С другой стороны, столь же недопустимо признание всеподавляющей и всепоглощающей роли и значения государства и государственного во всех сферах жизнедеятельности людей.

Основные принципы оптимизации взаимоотношений государства и человека в современных условиях могут быть, на наш взгляд, сведены к следующему.

1. Поскольку в основе правопонимания в целом и прав человека, в частности, лежат идеи и принципы свободы и равенства, то последние должны толковаться в качестве атрибутов (неизменных, постоянно присущих признаков) как отдельного человеческого индивида, так и государства.

2. Государство, будучи важнейшим социальным институтом и созданным, в конечном счете, социально-политической волей самих людей, не может не иметь свободы действия как условия обеспечения безопасности социума в целом и отдельного его члена в частности. Поэтому посягательство (в любой форме) или реально осуществляемая попытка такого посягательства (покушения) со стороны индивида на интересы (свободу) государства должно рассматриваться как посягательство и на интересы других индивидов, также находящихся под защитой государства. Точно так же и посягательство государства в лице чиновничества, правоохранительных органов, вооруженных сил на свободу волеизъявления отдельного индивида, если это волеизъявление не преследует целей нарушения целостности социума, не может быть оправдано. При этом следует четко различать понятия посягательства как произвольного, внезаконного (внеправового) волевого воздействия от ограничения (и даже лишения) прав и свобод личности со стороны государства, если это предусмотрено действующим международным и национальным законодательством.

3. Такое положение будет достигнуто тогда, когда индивидуальное правосознание и общественное правосознание (речь идет, прежде всего, о правосознании государства, точнее, правосознании представителей государства) проникнутся всеми своими рационально-идеологическими и эмоционально-психологи-ческими составляющими пониманием и признанием свободы по отношению друг к другу. Наибольшая трудность состоит в том, чтобы, с одной стороны, каждая личность смогла бы понять и признать, что государство также "имеет право" на свою - государственную - свободу (свободу, конечно же, ограниченную легитимным законом) действий в интересах всего общества, а стало быть, и в отношении самой этой личности. С другой стороны, государство в лице всех своих государственных органов, в лице каждого чиновника (государственного служащего), должно официально признать свободу каждой отдельной личности в качестве одной из самых важных, цивилизационно значимых ценностей не только для данной личности, но и для самого государства и социума в целом, а потому и считать себя призванным (обязанным) обеспечивать, защищать и охранять эту свободу. Именно в этом смысле чаще всего и говорится о подлинно правовом и подлинно демократическом государстве.