Чистая теория права

Понятия «правовой субъект» и «лицо» Кельзен не считает тождественными. Правовой субъект - это человек, сознательное поведение которого может вызвать  санкцию. Лицом же называют единство прав и обязанностей. Разница между  юридическими и физическими лицами состоит в том, каким образом  реализуется единство: для физического  лица единство - в том, что содержание прав и обязанностей образуется поведением одного и того же человека; для юридического лица - в том, что содержание прав и обязанностей образуется поведением людей в порядке, определенном единым уставом. Кельзен пишет: «...юридическое лицо (как и так называемое физическое лицо) представляет собой конструкцию правоведения. Следовательно, юридическое лицо - это не социальная реальность и (вопреки распространенному мнению) не продукт права... Когда говорят, что правопорядок наделяет правовой личностью корпорацию, то это означает, что он устанавливает обязанности и права, содержание которых образует поведение людей, являющихся членами или органами... корпорации, а также то, что этот сложный комплекс фактов можно удобнее описать (поскольку это проще) с помощью персонификации...»⁵.

Следовательно, субъективные права в смысле правомочий, юридические  лица - это конструкции правоведения, не имеющие самостоятельного поведенческого содержания. Таким образом, по Кельзену, имеются два типа правовых конструкций - «первичные», такие, как обязанное поведение, физические лица, которым соответствуют определенные акты поведения людей, способные вызвать принуждение, и «вторичные», которые производны от «первичных» и используются как термины только для удобства описания.

Свою позицию в отношении  естественно-правовых концепций Кельзен  высказал в статье 1949 г. «Доктрина  естественного права перед трибуналом науки». В самом общем виде школу  естественного права следует  воспринимать как носительницу доктрины, предлагающей определенное решение  вечной проблемы справедливости. По-другому  можно сказать об этом же, что  доктрина пытается ответить на вопрос, что правильно и что неправильно  во взаимоотношениях людей. При этом исходят из посылки, что можно  различать, что естественно в  поведении человека и что неестественно, следовательно, против природы. Прирожденные права– это только права, которые законами человеческими ни установить, ни отменить невозможно, а можно только защитить и обеспечивать.

Возражения Кельзена против естественно-правовой аргументации сводились  к следующему. Во-первых, происходит смешение существенных различий между  научно общепризнанными законами природы  и правилами этики и юриспруденции. Далее, оценки поведения человека или  функционирования социального института  как «естественного» означает всего  лишь то, что они соответствуют  тем нормам, которые базируются на субъективной оценке– позиции определенного  мыслителя, принадлежащего к естественно-правовой школе. Но дело в том, что в реальной жизни мы имеем дело фактически не с одной доктриной естественного  права, а со многими доктринами, проводящими  нередко противоположные принципы. Например, очевидна ошибка Гоббса, считавшего, что власть государства, основанная в соответствии с законами природы, является абсолютной, т.е. неограниченной. Дж. Локк и Ж.-Ж. Руссо эту же власть воспринимали и толковали по-другому.

Тяга к естественно-правовой доктрине, по Кельзену, коренится в  психологической потребности оправдать  субъективные ценностные решения и  попытаться выдать их за основанные на объективных принципах, на истине и  т.д.

Позитивистский вариант  кельзеновского правоведения получает дополнительное объяснение в традиционной для всей позитивистской философии  и социологии– от Конта до М. Вебера–  трактовке соотношения науки  и политики. Кельзен исходит из того, что независимость науки  от политики является общеизвестным  положением. Под этим обычно подразумевают, что поиск истины, который образует существенную функцию науки, не должен быть подверженным влиянию политических интересов, которые преследуют задачу установления либо удержания определенного общественного порядка (строя) или какого-то общественного института. Политика есть искусство управления, можно сказать, практика регулирования общественного поведения людей. Политика в то же время есть некая функция воли, и как таковая она предстает в виде активности, предпосылкой которой является осознанное или неосознанное усвоение ценностей, реализация которых и составляет цель упомянутой активности.

Наука в данном случае есть функция познания, ее целью является не управление, а объяснение. Ее независимость  от политики подразумевает в конечном счете, что ученый не должен заранее  склоняться в пользу какой-либо ценности; он должен, таким образом, ограничивать себя объяснением и описанием  своего объекта и не обсуждать  его с позиций добра или  зла (пользы или вреда) и тем самым  не заниматься выяснением, соответствует  ли объект или не противоречит ли он заранее известной ценности. «Научные суждения есть вывод относительно реальности; они по определению своему являются объективными и независимыми от пожеланий  и опасений субъекта, делающего определенный вывод, потому эти суждения являются верифицируемыми (проверяемыми) опытным  путем. Они либо истинные, либо фальшивые. Ценностные суждения, однако, предстают  субъективными по своему характеру, поскольку они базируются в конечном счете на личности оценивающего субъекта вообще и на эмоциональном элементе его сознательности в особенности»⁶ (Что такое справедливость?). После такого исходного положения Кельзен делает две оговорки. Принцип исключения ценностных суждений из сферы науки, по-видимому, требует поправки для того случая, когда речь идет не о том, является нечто истинным или нет, а о том, является ли оно плохим или хорошим. Кроме того, все сказанное до этого относится к области науки политики, а не к «политической» науке, поскольку последняя, будучи инструментом политики, совсем не наука, а лишь политическая идеология.

Политическое учение Кельзена построено на отождествлении государства  и права. Как организация принуждения  государство идентично правопорядку, считал родоначальник нормативизма. Аргументируя свою позицию, Кельзен  пришел к выводу, что любое государство, включая авторитарное, является государством правовым. Этот вывод резко контрастировал с доктринами либеральной демократии середины XX в., в которых правовое государство рассматривалось как  альтернатива тоталитарным политическим режимам.

В противовес этим доктринам  Кельзен делил государства на демократические и недемократические. Согласно его учению, демократия не сводится к утверждению законов  большинством голосов и формально-юридическим  способам разрешения социальных конфликтов. По своей сути демократия есть поиск  компромисса: она предполагает уважение к чужим взглядам и требует  защиты интересов меньшинства. "Движущим принципом всякой демократии в действительности служит не экономическая свобода  либерализма, как иногда утверждали (ибо демократия может быть как  либеральной, так и социалистической), а, скорее, духовная свобода - свобода  высказывать свое мнение, свобода  совести и убеждений, принцип  терпимости и, особенно, свобода науки"⁷. В признании Кельзеном идеи социалистической демократии сказалась его близость к теоретикам австромарксизма.

В своих работах по международному праву Кельзен выдвинул проект установления мирового правопорядка на основе добровольного  подчинения суверенных государств органам  международной юрисдикции. Он различал предписания международного права  и его основную норму, обосновывал  мысль о том, что основные нормы  и конституции государств необходимо привести в соответствие с демократическими принципами (основной нормой) международного правопорядка.

5. Заключение

Учение Кельзена оказало  глубокое воздействие на теоретические  представления и юридическую  практику в странах Запада. Под  влиянием нормативизма правоведы стали  больше уделять внимания противоречиям  в праве, формированию стройной системы  законодательства. С концепциями  нормативизма связано также широкое  распространение в современном  мире идей верховенства международного права над законодательством  государств, учреждение институтов конституционного контроля (создание специального органа конституционной юстиции впервые  было предусмотрено в Конституции  Австрии 1920 г ., которую отредактировал Кельзен).

Нормативизм шел навстречу  запросам современной юридической  науки, отвечал потребности в  формализации права, вызванной развитием  автоматизированных способов обработки  нормативного материала.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. Список использованной  литературы

1. История политических  и правовых учений – Нерсесянц  В.С., Москва, 1998

2. История политических  и правовых учений – Лейст  О.Э., Москва, 2004

3. История учений о  праве и государстве – Демиденко  Г.Г., Харьков, 2001

4. История политических  и правовых учений – Шульженко  Ф.П., Киев, 2006

5. История политических учений – Мартышин О.В., Москва, 2004

6. Хрестоматия по истории  политических учений – Урывалкин  А.Н., Киев, 2008

 

 

 

 

¹ История политических и правовых учений – Нерсесянц В.С., Москва, 1998, с.662

² История политических и правовых учений – Лейст О.Э., Москва, 2004, с.547

³ История политических и правовых учений – Лейст О.Э., Москва, 2004, с.547

⁴ История политических и правовых учений – Лейст О.Э., Москва, 2004, с.548

⁵ История политических и правовых учений – Шульженко Ф.П., с.353

⁶ Хрестоматия по истории политических учений – Урывалкин А.Н., с.701

⁷ История политических и правовых учений – Лейст О.Э., с.549