Жизнь и творчество Габриэля Тарда

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Биография

 

Габриэль Тард родился в небольшом городке Сарла на юге Франции (неподалеку от Бордо) в семье юристов: мать принадлежала к семье адвокатов, а отец работал судьей в родном городе мальчика. Первоначальное образование Тард приобрел в местной иезуитской школе, получив при ее окончании в 1860 степень бакалавра искусств. В дальнейшем он планировал продолжить образование на стезе политехнических наук, но из-за проблем со здоровьем был вынужден остановиться на изучении права в родном Сарла. Начав изучать юриспруденцию в своем провинциальном городке, он закончил свое юридическое образование уже в Париже в 1866.

После получения высшего  образования возвратился в Сарла  и продолжил семейную профессиональную традицию. В 1867 занял должность помощника  судьи в родном городе, спустя всего  два года стал временным судьёй Сарла, а с 1875 до 1894 был постоянным судьёй.

Помимо судебной практики успевал заниматься и наукой. С 1880 его работы регулярно публиковались  в «Философском обзоре»; с 1887, параллельно  с исполнением должности судьи, работал содиректором Архивов криминальной антропологии. Первые работы Тарда  были посвящены криминологии. Видное место среди них занимают монографии «Сравнительная преступность» (1886) и  «Философия наказания» (1890). Эти труды  создали своему автору репутацию  серьезного исследователя, известного далеко за пределами его родного  городка.

Помимо криминологии Тард начал заниматься и социологией. Свою оригинальную социологическую  теорию Тард разработал еще в 1870-е, но долгое время не публиковал.

Однако только после смерти своей матери в 1894 Г. Тард смог полностью отдаться науке. Он покинул провинциальный Сарла и уехал в Париж, чтобы стать директором секции криминальной статистики Министерства юстиции Франции.

С 1896 началась его преподавательская  деятельность, которая развивалась  динамично. Г. Тард работал сразу в двух местах — в Свободной школе политических наук и в Свободном колледже социальных наук. В 1900, после первой неудачной попытки, занял пост профессора и стал заведующим кафедрой современной философии в Коллеж де Франс. В том же году его избрали членом Академии нравственных и политических наук.

В 1898 вышла из печати его  главная книга — «Социальные законы».

Преподавательская деятельность являлась основным его занятием вплоть до смерти. Умер 12 мая 1904 в Париже.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Научные взгляды

 

1. Теория функционирования общества

 

В социологии, как и его  современник Эмиль Дюркгейм, основывал свои теории на статистических данных, интересовался природой социальных норм, придавал большое внимание сравнению как методу научного исследования. Однако в противоположность теориям Дюркгейма, где центральная роль всегда отводилась обществу, которое формирует человека, Тард сконцентрировал свое внимание на изучении взаимодействия людей (индивидуальных сознаний), продуктом которого выступает общество. Сделав основной акцент на изучении индивидов, он активно выступал за создание социальной психологии как науки, которая должна стать фундаментом социологии.

По мнению Тарда, основой  развития общества выступает социально-коммуникационная деятельность индивидов в форме  подражания (имитации) — «общество, в конце концов, есть подражание» («la société, c’est l’imitation»). Под процессом подражания понимается элементарное копирование и повторение одними людьми поведения других. Процессы копирования и повторения касаются существующих практик, верований, установок и т. д., которые воспроизводятся из поколения в поколение благодаря подражанию. Этот процесс способствует сохранению целостности общества.

Другим важным понятием в  объяснении развития общества, по Тарду, является «изобретение» (или «нововведение»). Оно рассматривается Тардом как  процесс адаптации к изменяющимся условиям окружающей среды. Все новое, что возникает в обществе (будь то идеи или материальные ценности) — результат творческой деятельности немногочисленных одаренных личностей. Раз возникнув, новое явление приводит в действие процесс подражания. Утверждение всех основных социальных институтов произошло, по Тарду, именно потому, что обыкновенные люди, не способные изобрести что-то новое, стали подражать творцам-новаторам и использовать их изобретения.

Таким образом, деятельность немногих новаторов и изобретенные ими новшества являются, по мнению Г.Тарда, основным двигателем социальной эволюции, способствуя развитию общества. Следует при этом учитывать, что  наибольшее распространение получают не любые «изобретения», а те, которые  в целом вписываются в уже  существующую культуру и не сильно противоречат ее основам.

Борьба друг с другом разных «изобретений», по разному решающих возникшие перед обществом проблемы, приводит к возникновению оппозиции (противодействия инновациям). Ее результатом  являются разного рода споры, конфликты  и противоборства (вплоть до военных  действий). Тем не менее, на смену  любой оппозиции обычно приходит адаптация, усвоение «изобретения». На этом цикл социальных процессов завершается, и общество не меняется, пока какой-либо новатор не совершит нового «изобретения».

 

 

2.2. Публика и толпа

 

 

Как известно, Тард жил в  иное время, чем Лебон. Достаточно высокого уровня развития достигли средства коммуникации. Появилась публицистика, радио, телеграф. Происходит интенсивное и широкое  распространение общественной жизни. Благодаря соединению трех взаимоподдерживающих друг друга изобретений, книгопечатания, железных дорог и телеграфа, приобрела  страшное могущество пресса, публицистика. Люди начинают мыслить иными категориями, чем прежде. В связи с развитием  коммуникаций, происходят изменения  природы толп. Таким образом, наряду с толпами, собранными в одном и том же замкнутом пространстве, в одно и то же время, отныне мы имеем дело с рассеянными толпами, т.е. с публикой, утверждает Тард. " Я не могу согласиться со смелым писателем, д-ром Лебоном, заявляющим, что наш век – это "эра толпы". Наш век – это эра публики или публик, что далеко не похоже на его утверждение".

Тард дает следующее определение  этому понятию: "публика… есть не что иное, как рассеянная толпа, в  которой влияние умов друг на друга  стало действием на расстоянии, на расстояниях, все возрастающих ".

Изначально существовала методологическая путаница в разделении понятий "публика" и "толпа". Например, говорят, публика какого-нибудь театра; публика какого-нибудь собрания; и здесь слово "публика" означает толпу. Но это смысл упомянутого  слова не единственный и не главный, с точки зрения Тарда. И в то время как он постепенно утрачивает свое значение или же остается неизменным, новая эпоха с изобретением книгопечатания создала совершенно особый род публики, которая все растет, и бесконечное  распространение которой является одной из характернейших черт нашего времени, утверждает Тард.

Таким образом, Лебон выяснил  психологию толпы, а Тард же занимается психологией публики, взятой в этом особом смысле слова, т.е., как чисто  духовной совокупности, как группы индивидуумов, физически разделенных  и соединенных чисто умственной связью.

Между толпой и публикой существует множество различий, замечает Тард. Можно принадлежать в одно и то же время, как это обыкновенно  и бывает, к нескольким группам  публики, но к толпе одновременно можно принадлежать только к одной. Отсюда гораздо большая нетерпимость толпы, а, следовательно, и тех наций, где царит дух толпы, потому что  там человек захватывается целиком, неотразимо увлечен силой, не имеющей  противовеса. И отсюда преимущество, утверждает Тард, связанное с постепенной  заменой толпы публикой, сопровождающееся всегда прогрессом в терпимости или  даже в скептицизме.

Он полагает, что обнаружил некоторые  свойства толп: эмоциональную неустойчивость, коллективную истерию, вспышки мании  и меланхолии, неумеренность во всём, которая, если его перефразировать, как у пансионеров наших приютов.

Таким образом, Тард с точностью  до деталей принимает то описание толп, которое дал Лебон. Но, замечает он, толпы суть ассоциации спонтанные и преходящие, которые не могут  бесконечно оставаться в состоянии  волнения. Им предначертано либо распадаться, исчезать так же быстро, как и  появились, не оставляя следов, - вспомните  о сборище зевак, митинге, небольшом  мятеже; либо эволюционировать, чтобы  превратиться в толпы дисциплинированные и стабильные. Легко обнаружить между  ними разницу, которая состоит в  существовании организации, опирающейся  на систему общих верований, использование  иерархии, признанной всеми членами  организации. Такова отличительная  черта, которая противопоставляет  естественные толпы толпам искусственным, утверждает Тард.

Толпы организованные, ассоциации высшего  порядка формируются в силу внутренних обстоятельств, изменяются под действием  верований и коллективных желаний, путем цепи подражаний, которые делают людей все более и более  похожими друг на друга и на их общую  модель, – на вождя.

Отсюда проистекает преимущество, позволяющее заменить спонтанные массы  массами дисциплинированными, и  замещение это всегда сопровождается прогрессом общего интеллектуального  уровня, замечает Тард. В самом деле, массы спонтанные, анонимные, аморфные низводят умственные способности людей  на самый низший уровень. И напротив, массы, в которых царит определенная дисциплина, обязывают низшего подражать  высшему. Таким образом, эти способности  поднимаются до определенного уровня, который может быть выше, чем средний  уровень отдельных индивидов. Значит, все члены искусственной толпы  подражают руководителю, а, следовательно, его умственное развитие становится их развитием.

" Не без основания высказывалась  относительно толпы мысль, - пишет  Тард, имея в виду Лебона, - что  она в умственном и нравственном  отношении стоит в общем ниже  среднего уровня своих членов. Социальный состав в данном  случае, как всегда, не только  не похож на свои элементы, по отношению к которым оно  скорее является произведением  или комбинацией, чем суммой, но  он, по обыкновению, имеет и  меньше ценности, чем они. Но  это справедливо только по  отношению к толпе или к  сборищам, которые приближаются  к понятию толпы. Напротив, там,  где царит больше дух корпорации, чем дух толпы, часто случается,  что составное целое, в котором  утрачивается гений великого  организатора, выше своих отдельных  элементов". Тард приводит пример  тому: " Я имел сотни случаев  заметить, что жандармы, хотя они  очень часто бывают умными  людьми, все-таки ниже в этом  отношении, чем жандармерия".

Таким образом, что различает толпы  – это существование или отсутствие организации. Одни толпы, естественные, повинуются механическим законам; другие, искусственные, следуют социальным законам подражания. Первые снижают  индивидуальные способности мышления, вторые поднимают их на социальный уровень, который разделяет со всеми  и их руководитель. Они воспроизводят  в тысячах и миллионах экземпляров  черты одного человека: Де Голля, Энштейна, Иисуса Христа, Маркса. С социальной точки зрения, существование этих репродукций, групп вождей, необходимого приводного ремня между уникальной личностью и толпой, наиболее важно  и труднодостижимо. В определенном смысле эти группы даже более необходимы, чем сама масса: т.к. если они могут  действовать, изобретать без участия  массы, то масса не может ничего или  почти ничего без них. " Она  лишь тесто, они же дрожжи".

 

 

2.3. Лидер, с точки зрения Тарда

 

 

Чтобы наиболее полно понять сущность лидера в изложении Тарда, необходимо опять обратиться к коренному  отличию, существующему между теориями Лебона и Тарда. В концепции Лебона массы обнаруживали себя как продукт  распада и ослабления нормальных рамок общественной жизни. " Сила толпы направлена лишь к разрушению…  Если здание какой-нибудь цивилизации  подточено, то всегда толпа вызывает его падение" , - утверждал Лебон. Отныне же они образуют некую "элементарную энергию", из которой посредством  превращений возникают все общественные и политические институты. С. Московичи  замечает, что раньше говорилось: "Вначале  люди создали общество, а затем  появились массы ", а теперь нужно  сказать: " Вначале люди существовали в массе, а затем они создали  общество". В этом состоит значительное отличие Тарда от Лебона.

Но это и создает главную  трудность. Согласно Лебону, толпы не способны к интеллектуальному творчеству, к исторической инициативе и никогда  не бывают во главе революционных  переворотов в искусстве, науке  или политике. Как они смогли бы это сделать, если у людей, собранных  вместе, способность мыслить снижается  и чувство реальности исчезает? А  между тем социальные институты  развиваются, искусство, наука, техника  совершенствуются. Изобретены средства производства и открыты средства коммуникации, которые меняют лицо общества. Вот мы и оказались перед  кардинальным парадоксом психологии толпы. Чтобы его разрешить, она не может  отказаться от своего принципа: субъекты, объединившиеся в толпу, менее разумны, менее способны к созидательной  деятельности, чем взятые по отдельности. У Тарда в этом случае остается только одно альтернативное решение, и  оно незамедлительно принимается. Оно означает следующее: в толпе  существует класс отдельно взятых субъектов, которые собирают остальных, увлекают их за собой и ими управляют. Это  – вожди, религиозные деятели, политики, ученые и т.д.; они стоят у истоков всех перемен, нововведений, общественных событий, которые делают историю. Поддаваясь внушению, большинство людей подражает им и следует за ними. По мере того как разум и открытия этих выдающихся личностей прогрессируют, начинают превосходить прошлые толпы, толпы, которые им подражают, также развиваются и поднимаются над толпами прошлого. Тем самым, взбираясь на высоту этих вершин, человечество продвигается вперед и преобразуется, говорит Московичи, анализируя работы Тарда.